***
Второе слушание всё же состоялось в срок и, судя по убийственным взглядам, которые кидал в сторону Алана Билл, в этом была немалая заслуга последнего. Вглядываясь в напряжённое лицо возлюбленного, жадно вдыхая его тяжёлый пряный аромат, витающий в воздухе, Дейзи почувствовал, как у него подгибаются ноги. Он едва сдержался от малодушного порыва перемахнуть через разделяющую их трибуну и оказаться в родных объятиях, но вовремя сдержал себя. Дей сам этого хотел и глупо было идти на попятную. Смотреть на окаменевшее лицо Алана было свыше его сил, поэтому он потупил взгляд в пол. Серые мраморные плиты назойливо раскачивались перед глазами, норовя поменяться местами с потолком. Он мало вникал в суть того, что происходило вокруг: говорил в основном его представитель, а он лишь кивал невпопад и пытался ровнее дышать сквозь стиснутые зубы. Раздавшийся неожиданно громко голос судьи словно вернул его в душный зал: — Действительно ли основной причиной развода является нежелание вашего супруга иметь детей? В глазах резко потемнело. Дейзи судорожно вздохнул и вскинул голову вверх, и Алан, почувствовав состояние возлюбленного, резко обернулся к нему, пересекаясь с ним взглядом. В его тёмных глазах плескалось столько немой надежды и боли, что омеге хотелось убить себя. Сейчас он собственноручно, всего парой слов окончательно разрушит всё. — Это правда. — Вам есть что ответить? — альфа резко побледнел и стал белее полотна. Тонкие губы двигались тяжело и безжизненно, каждое слово давалось ему настолько тяжело, что между ними приходилось делать паузы: — Мне нечего возразить. Всё так и есть, никакой другой причины нет. Это был конец. Дейзи действительно слышал, как реальность с громким треском разрушилась, похоронив его самого под обломками их совместного будущего. Последующие полчаса напоминали ему ад на земле; речь шла о делении имущества, и в то время как Дейзи категорично отказывался от всего, Алан не более упорно пытался отдать ему абсолютно всё. Молодой судья смотрел на них как на сумасшедших. Наверняка ему никогда ранее не приходилось заниматься бракоразводным процессом пары избранных. Омега наивно полагал, что сможет вдохнуть спокойно лишь тогда, когда всё подойдёт к концу, но он глубоко ошибался: лёгкие словно обернули непроницаемой плёнкой. Он задыхался; ноги заплетались, пол под ними превратился в вязкое месиво, а в голове отбойным молотком била одна только мысль: никогда, они никогда больше не увидятся. Как он будет жить после случившегося? Что делать теперь? Существует ли хоть что-то, что может придать ему сил двигаться дальше? Ответ, которого он ранее в упор не видел, пришёл неожиданно просто и внезапно. — Я подожду тебя в машине, — обронил он в пустоту и спешно направился к выходу, заметив, что Билл зачем-то остановил Алана. Сейчас Дей меньше всего на свете хотел как-то пересечься в неформальной обстановке с уже бывшим супругом. — Пойдём-ка выйдем, — раздражённо прошипел Билли и потащил альфу к выходу, пришивая к стене у самой двери. Метающий молнии глазами, уже заметно располневший и на добрую голову ниже Алана, он выглядел довольно забавно и вместе с тем сурово, поглядывая недовольно снизу вверх. — Можешь продолжать вешать эту лапшу Дею сколько угодно, но меня ты не обманешь. Я хочу знать настоящую причину. Омега чувствовал: абсолютно потерянный и разбитый, сейчас Алан был как никогда ранее уязвим, а значит и правду из него было вытянуть проще. — Нам нельзя, — отсутствующим тоном произнёс альфа и бездумно покачал головой, смотря сквозь собеседника; мыслями он находился определённо не здесь. — Вернее, ему нельзя. Это убьёт его. — Это такая шутка, что ли? Очень неудачная, — нервно хохотнул Билли, но стоило Алану перевести на него мутный взгляд, как он тут же замолчал. Мужчина смотрел на него глазами побитой собаки, и от подобного тоскливого взора сердце сжималось даже у него. — Эй, ты ведь не всерьёз, правда? — Ради всего святого, не говори ничего Дею, — и в его голосе так отчётливо была слышна немая мольба вместе со скрытой угрозой, что Билли оторопел. Такой жалкий, полностью уничтоженный человек перед ним сейчас напоминал скорее развалину, чем одного из самых сильных альф из всех, которых ему приходилось знать. Неужели связь истинных действительно могла сделать нечто подобное? Тогда омега был действительно рад, что они вместе с мужем не являлись такими. — Знаешь, я действительно ненавижу тебя за то, как ты обошёлся с Деем, это чудовищно, — пытаясь унять клокочущее в груди раздражение, выдохнул Билл и ткнул пальцем в грудь альфы. Тот вздрогнул при этом так, будто его насквозь прошили копьём. — Я выполню твою просьбу, но даже не думай, что ради тебя, нет. Дей уже достаточно настрадался и, думаю, со временем сможет принять всё как есть. Ни к чему ещё больше бередить его раны. Об одном тебя прошу, Алан, — мужчина невольно напрягся и весь превратился во внимание, — не пожалей о принятом решении. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я. Держись подальше от Дея. В тот момент омега ещё не осознавал, какую ошибку, быть может, совершает. Быть может, он пожалеет о сказанном несколько позже, ведь не зря говорят, что благими намерениями выложена дорога в ад...VI
12 сентября 2016 г. в 21:17
А потом всё закружилось в безумной круговерти сменяющих друг друга событий, от которых просто физически невозможно было оправиться и своевременно осознать их последствия. Удивлению Билли не было границ, когда уже на следующий вечер после встречи в кафе он встретил своего закадычного друга на пороге собственного дома, продрогшего до костей, испуганного и едва сдерживающего слёзы. Расспрашивать его о чём-либо в таком состоянии было себе дороже, поэтому омега заранее запасся терпением в ожидании момента, когда Дейзи выложит ему всё сам. Вот только ждать пришлось не так долго, как он первоначально рассчитывал: уже спустя полчаса парень окончательно отогрелся и, сжимая слабеющими ладонями стакан с водой, выдал глухо:
— Мы разводимся.
— Что, прости? — Биллу показалось, что он разом утратил возможность видеть, слышать и чувствовать, ведь то, что только что сказал ему Дейзи...
— Тебе не послышалось, — спокойно осадил его омега и принялся разглядывать собственное отражение на дне стакана. Слишком спокойно, не мог не отметить про себя Билли, с таким усердием всматриваясь в лицо друга, что в уголках глаз начали прорезаться слёзы. — И в этом мне нужна твоя помощь. Вы до сих пор пользуетесь услугами семейного юриста? — омега согласно кивнул. — Отлично, я хочу разобраться с этим как можно быстрее.
Билли хотел было возразить что-то на подобную нездоровую решительность друга, но из него разом вышибло весь воздух, стоило лишь наткнуться на взгляд холодных серых глаз. Он не раз заявлял, что Дею следует научиться самому принимать решения и нести за них ответственность. Если бы он только знал, что это случится настолько скоро и при подобных обстоятельствах, то, наверное, продолжал молчать бы и дальше и закрывал глаза на его мягкотелость и уступчивость. Билл мог не одобрять поступков Дейзи, но всё-таки он не зря назывался его лучшим другом и поддержать был просто обязан.
Слушание по бракоразводному процессу назначили уже на конец следующей недели, и Алан ожидаемо не явился на него, из-за чего судебное заседание пришлось перенести.
— Он не отпустит меня, — как в бреду повторял Дейзи, сильнее сжимая за плечи друга, будто тот был последней опорой, до сих пор не давшей ему уйти на дно. Его полный отчаяния взгляд граничил с безумством. — Алан ни за что меня не отпустит так просто. Разве я так многого прошу?
На него нельзя было смотреть без боли в сердце. Всего за неделю омега превратился в жалкое подобие самого себя. Он шарахался от любого постороннего звука и всё время с надеждой оглядывался, стоило раздаться хлопку дверью за его спиной. Его лицо прояснялось и на доли мгновений озарялось неподдельной радостью, стоило лишь увидеть вдали силуэт, напоминающий Алана, — он, чёрт возьми, хотел увидеться с ним, а не разводиться! Билл пребывал в растерянности, злился и искренне недоумевал, почему двое людей, долгие годы прожившие душа в душу, в один момент не смогли прийти к компромиссу. Он отлично понимал, почему Алан не явился на первое слушание; как человек, подкованный в вопросах юридического плана, альфа не мог не понимать: стоит заседанию состояться, и их непременно разведут. Общих детей у них не было, а предъявлять права на совместно нажитое имущество Дей даже не собирался.
Две недели до следующего слушания он скорее существовал, чем жил. Билл всё это время подбадривал его как мог, но пользоваться добротой друга бесконечно просто не позволяла совесть. В конце концов, у того была своя семья, в которую он вторгся совершенно бесцеремонно, доставляя им тем самым немало проблем. Во время ужина, когда отец семейства возвращался с работы, а ему навстречу со всех ног неслась ребятня, сшибая на своём пути всё и вешаясь на шею мужчине, Дейзи едва мог сдержать слёзы, а к горлу подкатывал сухой ком. Изо дня в день становиться невольными свидетелем того счастья, которое могло бы посетить и его, было просто невыносимо.
Он совершенно не представлял, что ему делать дальше. Пользоваться гостеприимством друга бесконечно нельзя было, однако... Что-то в груди противно потянуло вниз, тяжким грузом наваливаясь на сердце. Алан забрал его к себе прямиком из приюта и все эти годы опекал, как теплолюбивый цветок, из-за чего Дейзи вырос совершенно неприспособленным к жизни в жестоком окружающем мире. Быть может, альфа в своё время сделал это специально, дабы тем самым ещё больше привязать к себе возлюбленного, — парень в любом случае не держал на него зла. Все эти годы омега прожил ради него одного и им одним.
Рука на автомате потянулась к шее и прикоснулась к висящему на ней медальону. Одеревеневшие пальцы слушались плохо, застёжка поддавалась с трудом, но омега всё-таки смог расстегнуть цепочку. Увесистое серебряное украшение приятно холодило кожу. Внутрь была вставлена любимая фотография Дея, сделанная на его совершеннолетие, которое совпало с днём, когда Алан сделал ему предложение. На ней ещё совершенно юный омега, растрёпанный и раскрасневшийся, смущённо отводил в сторону взгляд, а сияющий как начищенная монета альфа прижимал его к себе, демонстрируя на камеру миниатюрную руку возлюбленного, на безымянном пальце которой красовалось обручальное кольцо. Дейзи до сих пор помнил то безграничное чувство эйфории, затапливающее лёгкие, сердце и всего его существо в тот памятный для них день.
— Тогда как же так получилось, что мы дошли до такого? — беззвучно прошептал он, чувствуя, как горло с каждым мгновением сильнее сдавливает чья-то невидимая рука. — Почему?
«... Почему моя жизнь вдруг стала такой пустой?»
С его подбородка сорвалась слеза и с громким шлепком упала в центр фотографии. Мокрое пятно расползалось стремительно, глянцевая поверхность тут же пошла рябью, а краски поблёкли и смазались.
Их знакомство было чистого рода случайностью. Компания, в которой работал в то время Алан, в рамках благотворительности приехала в их приют. Детишки от мала до велика, большую часть своей жизни проведшие в изоляции, смотрели на статного красивого альфу, к тому же раздающего им такие игрушки, о которых они раньше и мечтать не смели, как на существо совершенное и явно не от мира сего. И уже тогда шестнадцатилетний Дейзи ничем не отличался от ребятни вдвое его младшей, с восторгом взирающей на мужчину, подарившего им радиоуправляемую машинку, вот только у его восхищения был несколько иной подтекст. Так обычно смотрят на знаменитостей по ту сторону экрана; на них равняются, с ними мечтают оказаться рядом, но подобные фантазии сами по себе утопичны. Он ни на что не рассчитывал; ему, мальчугану без роду и имени, в жизни которого было мало светлых моментов, было просто достаточно наблюдать со стороны за этим совершенным, недосягаемым человеком, который одним своим присутствием заставлял его сердце трепетать от восторга. А вот как такой мужчина обратил внимание на нескладного веснушчатого подростка, привыкшего прятаться в толпе, оставалось тем ещё вопросом. Просто после пятого, кажется, визита в их приют, на следующий день он приехал уже лично к нему. Дейзи уже давно вышел из того возраста, когда разница в семь лет кажется чем-то запредельным, но всё равно смотрел на проявившего к нему интерес альфу с открытым ртом. Мальчишка открылся ему не сразу: он привыкал к Алану шаг за шагом, как обычно приручают диких зверьков, и с каждой их встречей колючая настороженность его взгляда уходила, уступая место робкой нежности. Алан стал вторым человеком в жизни юного омеги, которому он смог открыть своё сердце.
И не было места никаким потрясениям, истерикам и бессонным ночам. Просто в один момент Дей осознал, что его чувства уже давно переросли дружескую привязанность и обычное восхищение, стали чем-то более глубоким и прекрасным, возвышенным. Он помнил как сейчас, как пылали от стыда его щёки и уши, когда он осмелился признаться Алану и как впервые его совсем ещё юное тело ощутило на себе всю силу и мощь взрослого альфы, от которых перехватывало дыхание. Всё было до неприличного правильно и красиво, и не было между ними места какой-либо принуждённости или страху. Кто-то мог назвать их отношения скучными и обыденными, в чём-то старомодными, но Дею было плевать. Алан сделал ему предложение спустя полтора года их знакомства, когда омеге исполнилось восемнадцать. Алан стал первым альфой, с которым омега провёл течку, и тогда же на его правом плече появилась аккуратная метка истинного. Все эти семь лет, что они были знакомы, каждый из прожитых дней Дейзи дышал им одним. Его тела никогда не касался другой альфа, и губы его хранили в себе лишь тепло одного человека, расставание с которым было равносильно смерти. И после всего этого неужели он действительно рассчитывал развестись с Аланом, как ни в чём не бывало вычеркнуть его из своей жизни и жениться на ком-то другом лишь для того, чтобы родить? От одной мысли о подобном парню становилось невыносимо противно. Всё счастье отцовства для него заключалось именно в том, чтобы зачать ребёнка от любимого человека, чувствовать, как с каждым днём он растёт внутри тебя и готовится к появлению на свет, чтобы связать их невидимыми узами, которые никому неподвластно разрушить. Если Алану было угодно, чтобы всё закончилось именно так, что же, он уважал его выбор, но сам мириться с подобным был не намерен.