Издёвки

      Миреил никогда не могла понять, почему ей так не везло с мужчинами. Она же всегда пыталась наладить отношения с противоположным полом, но вместо ожидаемого эффекта получала одно и то же: со своим партнёром она начинала постоянно ссориться, а после разрыва много курила.       Никотин, отравляющий её тело на протяжении долгих двенадцати лет, действительно помогал немного успокоиться. Ни валерьянка, ни что-то ещё не давало кларнетистке того, чего она очень хотела. И только сигареты с крепким алкоголем помогали на время забыться и унять ту ноющую боль, которая с детства разъедала её грудь изнутри.       И сегодня всё было точно также.       Быстро и часто шагая по серым ступенькам подъезда, девушка буквально выбежала на улицу, где и достала пачку из сумочки, при этом слегка прикоснувшись к холодному металлу своего ствола. Вынув из красно-белой картонной коробочки зажигалку и одну сигарету, она привычно закурила.       Горький дым снова приносил удовольствие и уничтожал неприятное немеющее чувство во рту. Возвращаться обратно М.М. совсем не горела желанием, прекрасно понимая, что ничем хорошим это не закончится. Она никогда не делала того, что могло принести ей хоть каплю чего-то плохого.       Но всегда получалось не так, как хотелось.       Кларнетистка снова и снова находила тех мужчин, которые не ценили ничего в ней, при этом желая утвердиться за её счёт. А подобного отношения к себе француженка никогда не терпела, сполна напившись горя ещё в детстве. И в последнее время девушка начинала ловить себя на мысли, что она не против остаться одной до конца жизни.       Так хотя бы боли будет меньше.       Заметив стремительно приближающуюся к ней смутно знакомую фигуру, Массаже недовольно скривилась и снова затянулась. Сейчас ей совсем не хотелось видеться ни с кем из мира мафии, а просто успокоиться в одиночестве. Но в сложившейся ситуации ей всё же придётся обменяться хотя бы парой фраз с этим человеком. - И что же ты здесь забыл, Шоичи-чан? – когда молодой человек подошёл ближе, достаточно громко поинтересовалась девушка.       Она никогда не умела тихо разговаривать и все попытки быть тише не увенчались успехом, поэтому француженка просто смирилась с этим и перестала стараться хоть что-то изменить, а все остальные пусть немного потерпят, если им что-то не нравится. - Да то же, что и ты, - недовольно отозвался японец. - Тоже приходил переспать с мужчиной? – кларнетистка криво усмехнулась и снова поднесла к губам сигарету.       Воздержаться от сарказма было выше её сил. Да и фраза Ирие идеально к этому располагала, ведь Миреил пришла в этот отдалённый район Турина только для того, чтобы заняться сексом с человеком, который опять оказался не тем. - Опять всё через одно место было, да? – тяжело вздохнув, спросил Шоичи. - Ага, - слабо кивнула девушка, выдыхая серый дым.       Иногда Миреил казалось, что абсолютно все знают о неудачах в её личной жизни, поэтому этот вопрос совершенно её не удивил. Просто вынудил вспомнить обо всём, что с ней было, заставляя что-то слева в груди неприятно сжиматься.       Между ними повисло молчание, которое хоть и давило на сознание и принуждало чувствовать себя достаточно некомфортно, но было вполне ожидаемым. Они не были слишком близки и общих тем для разговоров, казалось, не существовало.       Немного рассеянно осмотревшись вокруг, пытаясь найти хотя бы пару слов, чтобы продолжить прерванный разговор, Ирие снова сконцентрировал свой взгляд на М.М. и скептически изучил её внешний вид, который не вызывал у большинства людей одобрения. - Тебе не холодно? – наконец, сказал молодой человек.       Массаже скептически хмыкнула, снова затянувшись. То, что сейчас на ней было надето достаточно короткое ярко-бордовое платье вместе с красными туфлями на уж слишком высокой шпильке, ещё не означало, что девушка должна была замёрзнуть. Хоть сейчас уже начинало постепенно темнеть, никаких неприятных ощущений ей это не приносило.       Всё было, как всегда. - Нет, - достаточно уверенно ответила кларнетистка. – Да и какое тебе дело?       Шоичи только пожал плечами и немного отвёл взгляд в сторону. - Просто стало интересно, - он опять замолчал на несколько секунд, после чего продолжил: - Может, тебя до дома провести? - Как хочешь, - холодно ответила Миреил, кинув уже докуренную сигарету себе под ноги и затушив её туфлёй. – Мне плевать, если честно.       После этого она уверенным шагом направилась к ближайшей остановке, изредка поглядывая на Ирие, который молча шёл рядом с ней и практически всё время смотрел себе под ноги, о чём-то думая.       Девушка не знала, насколько молодому человеку было с ней по пути. Она никогда не спрашивала, где он живёт, да и это не очень её интересовало. Они никогда не были слишком близки, чтобы узнавать подобную информацию. - А что именно у тебя с ним пошло не так? – уже почти возле самой остановке спросил Шоичи.       Не сразу поняв, что имел в виду её собеседник, француженка слегка нахмурилась, обдумывая его слова. Но когда кларнетистка всё осознала, то практически сразу расслабилась и по привычке по правила висящую на плече маленькую чёрную лакированную сумочку. - Да всё, - достаточно спокойно ответила Массаже. – Что только могло пойти не так, то и пошло. А чего спрашиваешь? - Просто я всё время вижу тебя с новым мужчиной, - Шоичи косо посмотрел на неё. – И мне непонятно, почему ты их так быстро меняешь.       Громко рассмеявшись, М.М. с трудом сдерживала подступающие к глазам слёзы. Нельзя ей плакать, нельзя. Она сильная. Она гордая. У неё, чёрт возьми, накрашены глаза и она не может допустить того, чтобы потекла тушь и подводка. - Это моя жизнь, - с долей грусти улыбнулась девушка. – Что хочу, то и делаю. - И ты совсем не хочешь продолжительных отношений? - Не твоё дело, - зло рыкнула Миреил.       Она не могла позволить того, чтобы в её душу заглянул кто-то, кроме Мукуро. Никому другому она не доверяла так сильно, как давно свихнувшемуся иллюзионисту. Наверное, потому, что у них обоих были искалечены жизни. - Может, ты всё-таки замёрзла? – Ирие достаточно быстро перевёл тему разговора, не желая ещё сильнее разозлить собеседницу. - А что? – слегка игриво усмехнувшись, поинтересовалась кларнетистка.       Играть с людьми уже давно вошло в привычку. Она уже не умела жить по-другому, да и в жестоком мире мафии иначе нельзя. Здесь выжить может только тот, кто сможет лучше всего продержаться в отведённой ему роли. - Я бы мог одолжить тебе свой пиджак, - молодой человек привычно одёрнул вниз чёрную ткань.       Массаже с трудом сдержалась, чтобы недовольно не скривиться. Она уже давно ненавидела все деловые костюмы, которые так обожали другие девушки видеть на мужчинах. Все мафиози, чёрт возьми, ходят только в них из-за чёртовых правил, которые порой не нравились им самим.       Уж лучше общаться с теми, кто ходит в военной форме. С ней хотя бы у девушки нет неприятных ассоциаций. - Уговорил, - М.М. слегка наклонила голову в бок, продолжая пристально рассматривать стоящего перед ней молодого человека. Протянув к нему руку, она добавила: - Давай, альтруист ты мой.       Обычно подобным образом с ней знакомились мужчины, которые хотели только секса на одну ночь. А Миреил не была против, поэтому и соглашалась с ними немного пообщаться. Она уже смирилась с тем, что продолжительных отношений с мужчиной у неё уже никогда не будет, как ни старайся.       И если Шоичи тоже хочет такого исхода их сегодняшней встречи, то кларнетистка не станет ему отказывать. Он не был ей настолько противен, как тот же Кен или Гокудера. Пускай она и не испытывала к нему сильной симпатии, но для одного полового контакта сильная любовь и не нужна.       Да и не факт, что Ирие решит с ней связаться, зная о его образе жизни, и они разойдутся в тот момент, когда на уже видимую остановку придёт автобус, который нужен кому-то из них. Ведь правильные мужчины не хотят иметь дела со «шлюхами».       А пока… Пока Миреил будет стоять рядом со своим знакомым в не по размерам большом для неё чёрном пиджаке, иногда переминаясь с ноги на ногу из-за того, что они слишком устают от высоких каблуков. Но и отказаться от такой одежды девушка была не готова. То ли сильно любила её, то ли просто привыкла.       Ну, или ещё что-то, чего она признавать совсем не хотела.