Победитель смерти.

— Просыпайся, очнись, — тихий голос проникал в черепную коробку. — Давай же, очнись, ты должен, — сквозь темноту он пробирался, словно нож, режущий масло, — проходит, но не так уж и хорошо, как мог бы. Собственно, слышать сейчас не хотелось ничего — голова раскалывалась до такой степени, что эту боль можно было сравнить с метаниями перед выстрелом в висок или же с результатом падения из окна какой-нибудь высотки. В любом случае, создавалось ощущение, будто смерть только что отступила от молодого человека.  — Давай же, дорогой Марк, оживай, — голос уже гораздо легче прорывался сквозь пелену сна, сознание стало проясняться все быстрее, и парень, до которого так пытались достучаться, смог открыть глаза, увидев перед собой пустоту. Он бы ничего так и не понял, если бы уже знакомый голос вновь не пронзил тишину, словно перо - бумагу. - Так, открыл глаза, уже лучше. Теперь начинай дышать. Это твой организм умеет. Просто вспомни, как это — дышать. Давай, дорогой мой, давай, — Марк все еще пытался понять, что ему говорят. В сознании до сих пор было затуманено, но он ощущал, как фрагменты воспоминаний его жизни соединяются между собой. Нейроны теперь настолько ощутимо посылали импульсы, что, казалось, сейчас Марк может рассказать все до мельчайших подробностей, но это пока было невозможно, так как он и дышать-то толком не мог, что уж рассуждать о разговоре. Марк снова закрывает глаза и начинает чувствовать многое, но вспоминает мало что. Только имя и свой возраст. Через пять минут в голове бессвязно начинают мелькать картинки на белом фоне. Парень вспоминает, что такое дыхание и без особого желания делает первый за долгое время небольшой вдох. Через пару мгновений Марк чувствует, как его сердце начинает заново биться. Воздуха не хватает. Он с жадностью открывает рот и заглатывает так много воздуха, насколько это позволяют ему легкие. Далее Марк вспоминает о существовании рук и ног, хочет подвигать ими, но не получается. Он не чувствует. — Не открывай глаза, — сквозь темную пелену забвения раздается голос, но Марк все же попытался это сделать. Снова бесполезно. — Я не скажу, что с тобой, но тебе лучше не открывать глаз. А теперь послушай меня, — парень как по взмаху волшебной палочки прислушался к чуть хрипловатому голосу. — Хотя не стоит. Не слушай. Просто лежи, — Марк в этот момент представил, как человек отмахивается от него, и даже услышал тихий смешок, что подтвердило его мысли. Голова стала разрываться от картинок, он нахмурился. От каждой напрягаемой им мышцы лицо пронзила жуткая боль. Марк слышит свой собственный голос и чувствует, как в нем что-то ломается. Получается только непонятно вскрикнуть, отчего уши вот-вот начнут кровоточить.  — Не думай! Молчи! Не слушай! — три коротких команды и все проходит. Вокруг снова абсолютная темнота и тишина. Марку хорошо, но об этом он не задумывается. Не может. Если бы он услышал, о чем говорят неподалеку, то, наверняка, понял бы, что рядом царит беспокойство. — Как же так можно? Конпимук, ты же должен был все продумать. Что же делать теперь? Дурак, — парень ругает себя непонятно за что. Вокруг абсолютная тьма. Ни один лучик не проникает в логово. Если бы тут можно было включить свет, то оказалось бы, что это бесконечное пространство, переливающееся различными цветами, неограниченное какими-то стенами и поверхностями. Вокруг витали бы маленькие точки, которые иногда появляются перед глазами, их еще называют мушками. Они бы могли восстановить некоторые воспоминания, но только некоторые. Все еще не сложившемуся организму нельзя было их показывать, поэтому тьма поглотила все пространство. Это было нормально для нового мира. В темноте не было видно, как появляются очертания Марка. Он, будто воспоминание наоборот, возвращался в этот мир, создавался из ничего из пустоты, что его скрывала ото всех. Тело крепчало с каждой секундой, появились остальные органы, руки, ноги, кожа. Импульсы передавались по нейронам в мозг и вот, наконец, парень самостоятельно пошевелил пальцем, хотя и не думал об этом. В пустоту прорвался свет, режущий глаза. Мир воплотился заново, и Марк открыл глаза, несмотря на запрет. — Можешь слушать и думать, — говорит парень. В голове Марка вновь стали роиться мысли. — Ты готов начать свою жизнь с чистого листа? — Марк еле кивает головой. — Хорошо. Тогда послушай меня. Повернись, — парень оборачивается и видит перед собой мальчика. — Ты человек. Место, где мы сейчас находимся, теперь твой дом. Меня зовут Бэм Бэм, я твоя сиделка, — парнишка говорит быстро, но в разуме Марка слова очень медленно перерабатываются. Буквально на каждое слово нужна картинка, которая бы все пояснила. — Ты охотник. Тебе двадцать три. Понял? Если да, то кивни. — Марк еще минуту лежал, обдумывая каждое слово, после чего кивнул. Мальчик, увидев это, встал и ушел, ничего не объяснив.