Молли навсегда

*** Магнусу Нотту Ванесса была рада всегда, пусть страсть к мальчишке из её прошлого давно прошла, но дружбой с мужчиной она дорожила. Ей нравилось, что в последнее время их отношения словно окрепли, став более доверительными и простыми. Она очень ценила его прямоту, оптимизм, удивительно лёгкий характер и готовность в любую минуту прийти на помощь совершенно бескорыстно. И даже то, что он видел в ней только друга, не замечая, что перед ним довольно привлекательная женщина, говорило лишь в его пользу. Такую дружбу стоило холить и лелеять, надеясь, что она продлится очень долго, а лучше до самой смерти. Но в это утро его неожиданное явление прямо к ней в контору вызвало досаду. Очень не вовремя. Утро вообще получилось бурным. Сначала случилась не слишком адекватная клиентка, прорыдавшая на трансфигурированной кушетке два часа кряду, но так и не сказавшая ничего нового и полезного, что могло бы пролить свет на её проблемы и хоть как-то помочь в её деле. Утешить несчастную удалось с трудом, а вот добиться толку — нет. И было неясно, придёт ли она, как обещала, на следующей неделе, и если да, будет ли в этом смысл. Пришлось отправить Митча проводить эту леди. Просто, чтобы убедиться, что в таком состоянии она дойдёт до дома без приключений. Ещё именно это утро выбрал чудесный пожилой джентльмен, представившийся лордом Вестерфордом. Его дело заинтересовало сильно, руки чесались начать поиски родных ему людей немедленно, тем более, что лорд Вестерфорд прямо заверил, что гарантирует всестороннюю помощь аврората и мистера Поттера лично. Мистер Карлус Поттер мог бы стать очень ценным консультантом и помощником для «Акелы». Упустить такой случай — лично познакомиться с главой аврората — Ванесса попросту не имела права. А тут и дело обещало быть очень интересным — шутка ли, отыскать будущего наследника богатейшего рода? Да и вообще — старый маг ей очень понравился, и было по-человечески жаль, что за столь короткое время он потерял обоих своих сыновей. Но, чтобы приступить к поискам, требовалось как минимум посетить своих маггловских друзей, пообщаться с друзьями из Америки, ну и конечно, побывать в своей секретной лаборатории с поисковыми артефактами и каталогами. А вырваться из конторы она пока не могла. Суббота в этот раз, как ни странно, стала самым посещаемым днём в «Акелле» за прошедшие две недели. Последний клиент ушёл всего полчаса назад. Ко всему прочему личный секретарь миссис Дэшвуд, умница Вилли Флейт, ставшая за столь короткое время просто незаменимым сотрудником сыскного агентства с лёгкой руки дикаря Митча, отпросилась куда-то именно сегодня, и пришлось Ванессе самой разбирать срочные дела и записывать новых клиентов, сверяясь со своим графиком. Заодно она решила, наконец, ответить на несколько писем, аккуратно рассортированных Вилли по степени важности и срочности. И немного злилась на новый поток корреспонденции, состоящий из писем, газет, записок и уведомлений. Казалось, что неутомимые совы не закончатся никогда. Разбирать эту макулатуру Ванесса не стремилась, зная, что Вилли справится с завалами куда быстрее и эффективнее. Но угощать строптивых птиц приходилось самой, что сильно отвлекало. Матти позвать она не могла — зельевар-любитель Джерри снова сегодня занял лабораторию, с жаром расписав Ванессе, как важно сварить запас зелий на все случаи жизни. Особенно те зелья, которые могут храниться годами. Домовушка была приставлена не только следить за сохранностью имущества и работой бывшего дикаря, но и для быстрой покупки и доставки тех ингредиентов, которых юному зельевару могло не хватить. — Магнус, если ты по делу, то, пожалуйста, короче. Если просто так, извини. Мне сегодня совершенно не до пустой болтовни. Зря она так, конечно, Нотт был не из тех, кто являлся по пустякам. Но вырвалось вот, совсем Ванесса заработалась. Магнус, ввалившийся в контору минуту назад и вальяжно устроившийся в клиентском кресле, как-то робко улыбнулся, что на его лице смотрелось довольно дико. Ванесса недоумённо проследила за его быстрым взглядом и отодвинула начатое письмо. — Что это? — завёрнутый в плотную бумагу свёрток, перевязанный алой ленточкой, в его руках заинтриговал. Подарок? Ванесса честно попыталась припомнить, какая памятная дата могла заставить сурового боевика прийти с презентом. И едва не ахнула вслух. Шестнадцатое декабря! И ведь даже Матти не напомнила, что у неё сегодня день рождения. Откуда это помнил Нотт, оставалось загадкой. Но сердце тут же затопило тепло и признательность. Чтобы мужчина помнил такие вещи… Это обязательно следовало поощрить. — Решил загладить свою вину, — хмуро буркнул Нотт, прекратив свои странные улыбки. — Ты всё ещё сердишься? — С чего бы? — поразилась миссис Дэшвуд, стараясь скрыть нетерпение. Подарки она обожала, особенно такие, когда не знаешь, что прячется внутри. И мысленно уже приводила Нотта в пример беспамятному Иппи. Грубоватый эскулап точно бы не заморочился такими сантиментами, как какой-то банальный юбилей любимой женщины. — Сердишься, — сделал неправильный вывод Магнус. И проговорил почти скороговоркой: — Прости, пожалуйста, я просто не мог помешать этому идиотскому знакомству. Ещё эти сволочи — Антонин и Барс… Ванесса? Она вспомнила и теперь сползала с кресла от приступа неконтролируемого веселья. Мерлин великий, а она так хорошо о нём подумала! — Извини, — она ещё раз практически всхлипнула от смеха, откашлялась и постаралась сесть прямо. — Магнус, давай сюда подарок! Я не так терпелива, как боевики вашего ковена. Непонимание и растерянность на лице друга грозили вызвать ещё один приступ веселья, но Ванесса смогла удержаться, боясь его обидеть. Нотт поспешно положил подарок прямо на груду неразобранной почты. — Вот! Думал, понравится. — Правильно думал! — решительно заявила миссис Дэшвуд, нетерпеливо дёрнув ленточку. Свёрток радовал приятной тяжестью. — И да, я давно простила твою выходку. Но надеюсь, такого больше не повторится. Говорить, что она попросту забыла о знакомстве с мистером Реддлом, было бы недальновидной ошибкой. Хотя она и была уверена, что, узнав об этом, подношение Нотт отнимать не станет, но тем не менее. Она осторожно высвободила из упаковки продолговатую деревянную коробку и сразу открыла, непроизвольно ахнув. — Какая красота! Магнус! — под крышкой на чёрном бархате причудливо поблёскивал платиновый гарнитур из браслета, двух колец, витой цепочки с кулоном и пары серёжек. Изящные вещицы украшали камни, в которых она безошибочно узнала сапфиры. В серьгах и кольцах мелкие, крупнее — по всей окружности браслета, и совсем крупный в кулоне, платиновая пантера свернулась клубочком, обняв камень передними лапами. Очень стильно! — Как твой патронус, — смутился боевик, явно довольный её реакцией. — Увидел и понял, что тебе должно понравиться. — Я тебя обожаю, — нежно заверила Ванесса, тут же примеряя подарок. — Это артефакты или просто украшения? — Два в одном, — улыбнулся Нотт, явно польщённый. — В кулоне ментальный щит, достаточно надёжный. Серьги… просто серьги, но камушки в них не сжимай слишком сильно пальцами, если будешь теребить, а то дымовая завеса накроет и тебя, и всё вокруг ярдов на десять. Совершенно безобидная штука, восполняется сама минут за сорок, но иногда весьма полезная. А вот с колечками осторожнее — два «файербола», способные спалить по бешеной мантикоре каждый. Потом сутки подзарядка от любого источника света. Подойдёт даже огарок свечи. Ну или три огненных шара, но тогда после использования колечко только на свалку. — Стоп-стоп! В каждом кольце по два файербола? Так? — Именно, — кивнул Магнус. — Чтобы активировать, нужно сжать кулак, вытянуть руку, направляя её в сторону объекта, и мысленно скомандовать: «Огонь». Советую потренироваться где-нибудь на пустыре. Ибо, если попробуешь здесь, можешь спалить не только контору, но и сама пострадать. Ванесса кивнула и поспешила снять кольца. Стоило приберечь их для «выходов в поле». Браслет оставила — пусть будет. — Это всё? — Нет, ещё браслет, как раз он сгореть тебе не даст — отличный щит от любой силы огненной стихии, продержится часа два, на подзарядку тоже сутки. Активируется самостоятельно при угрозе возгорания. Для прекращения действия просто снять с руки. — Откуда это всё, Магнус? — спросила она, глядя на него по-новому. Подарки ей очень понравились, такое оружие вполне могло пригодиться при её образе жизни. Да и просто красиво! Можно даже на бал в Министерство надеть. — Не могу сказать, — усмехнулся Нотт, — но поверь, ничего криминального. А кольца и браслет зачаровывал лично. — Спасибо тебе! — совсем растрогалась Ванесса. Она обошла стол и поцеловала в щёку поспешно вскочившего Магнуса. Нотт закашлялся и сразу заторопился уходить, отступая к двери. — Я очень рад, что тебе нравится! Мне бы ещё надо зайти в одну контору… — Нет уж, присядь. — Она вернулась в своё кресло за столом. — У меня к тебе пара вопросов. Как раз вспомнила. Магнус вздохнул, но сопротивляться не стал, снова опустился в клиентское кресло и выжидательно уставился на Ванессу. — Я слышала, у тебя теперь свой дом? Тот самый, принадлежавший Кавендишам? — Да, — криво улыбнулся он. — Дом хороший, но требует ремонта, как раз по этому поводу и выбрался из него. Ну и к тебе зайти. — Новоселье устраивать не думал? — Рано, — он помрачнел и покосился на дверь. — Но тебя точно позову. — Буду счастлива посмотреть твою новую берлогу. Кстати, с внутренней отделкой могу помочь! — любопытство и надежда в глазах Магнуса были отличной наградой. — Моя подруга как раз занимается дизайном. Если хочешь, могу её попросить. Тебе она обязательно сделает хорошую скидку. Радость Нотта чуть поблекла. Никак ожидал, что Ванесса сама займётся его домом. — Что за подруга? Я её знаю? — скучным голосом спросил он. — Не думаю, что ты с ней знаком. Мишель Бурже училась в Шармбатоне, она на несколько лет нас младше. В Лондон переехала совсем недавно, хотела разыскать родственников по материнской линии. Я помогала ей в этих поисках, и мы подружились. Не скрою, ты станешь её первым клиентом в Англии. Однако я видела колдофото её работ в Париже и Неаполе. Это в самом деле прекрасно. — Хорошо, я понял. Только хотелось бы до Рождества с этим закончить. — Понимаю, что ремонт для тебя важен. Я сейчас пошлю ей сову с приглашением. Тебя устроит совместный обед в ресторанчике «Лев и голубка» примерно через час? Это третий переулок… — Я знаю этот ресторан, — кивнул Нотт. — Как раз успею зайти в книжный и проголодаться. Уркхарт дал целый список. Он немного помогает мне с домом. О дикарях и детишках из Лютного, которых забрали в ковен, она решила поговорить позже. Хотя бы в том же ресторанчике, когда распрощаются с дизайнером. А то вездесущий Митч… В конторе лучше не стоит поднимать эту тему. Едва Ванесса распрощалась с Магнусом и отправила сову своей новой подруге Мишель, как раздался очередной стук в дверь. И сразу в щель просунулась голова вернувшегося Митча: — К вам господин Гонт, мадам. Пустить или сказать, что вас нет? Она заколебалась, но всё же кивнула, пусть заходит. И пожалела практически сразу. Мистера Реддла невозможно было спутать ни с кем. — Мистер Гонт? — хмыкнула она, поднимаясь. — Подозревал, что вы откажетесь меня принять, — улыбнулся посетитель, но тёмные глаза остались холодными. Он занял клиентское кресло. — Гонт — фамилия моего деда, ныне угасший род. — Вы в этом совершенно уверены, мистер Реддл? — ухватилась она за последнюю фразу. Да и выработанный за несколько лет профессионализм взял верх над неприязнью и опасением, что испытывала миссис Дэшвуд в его присутствии. И что скрывать, возможность откупиться от настойчивого внимания тоже имела место. — Возможно, я могла бы попробовать найти кого-то из ваших родственников. — Интересная мысль, — равнодушно ответил Том. Но сбить его с намеченной цели, которую он прямо обозначил при первом знакомстве, не удалось. — Сегодня вы выглядите иначе. — В прошлый раз вы видели меня после маскарадной вечеринки. — Понятно. Не думал, что вы окажетесь ещё более… симпатичной. Лёгкая улыбка, немного потеплевший взгляд, и Ванесса вдруг просто физически ощутила исходящее от мужчины обаяние. Не такое, что заставляет тянуться к человеку, любоваться им и наслаждаться обществом. А тягучее, обволакивающее, парализующее. — Перестаньте, — попросила она тихо, — вы можете заставить меня желать вас до безумия, можете овладеть моим разумом, но вот настоящих чувств во мне вы никогда вызвать не сможете. Не заставляйте меня ненавидеть вас, мистер Реддл, ради сиюминутной прихоти. Попробуйте увидеть во мне человека… Дыхание перехватило, он просто не дал ей закончить. Словно со стороны она наблюдала, как встаёт сама, разворачиваясь навстречу шагнувшему совсем близко Тёмному Лорду. «Не сопротивляйся! — слабая, еле различимая мысль, казалось, исходила откуда-то изнутри, в ней не было никаких чувств, просто констатация факта. — Покорись! Тебе это нужно». Единственное, что получилось — это медленно закрыть глаза, хоть и казалось, что веки стали тяжёлыми как пудовые гири. Ощутила чужие губы, они почти невесомо скользнули по виску и щеке, оставляя на коже огненный след. Последним усилием воли удалось чуть отвернуть голову, не позволяя ему коснуться её губ, как будто это было так важно. И всё вдруг кончилось. Ванесса даже покачнулась, ощущая потрясающую лёгкость, пришлось сразу опуститься в кресло, потому что ноги не держали. — Воды? — заботливым голосом спросил Реддл, и она ощутила прохладный край кубка, касающийся губ. — Вы неплохо держались для маглокровки, миссис Дэшвуд. И у вас хороший щит. Можете открыть глаза. Клянусь, что не попытаюсь больше испытывать вас на прочность. Смешно, но ни злости, ни ненависти Ванесса не ощутила, встретившись со смеющимся взглядом. Даже досады не было, лишь волна облегчения и, пожалуй, благодарность завладели всем её существом. Единственное, что она поняла — перед нею страшный человек, почему-то её пощадивший. — Очень жаль, — светский тон от этого визитёра казался сюрреалистическим, — а вы мне так понравились, леди. Всё больше думаю, что нет такой женщины в мире, что смогла бы стать для меня источником силы и доброго начала. Глупое предсказание. — Вы верите в предсказания и пророчества? — голос ещё плохо слушался, но ей в самом деле стало интересно. Может, в ней пропадала сваха, но на ум тут же пришли как минимум три женщины, теоретически способные составить счастье Тёмного лорда. — Не смешивайте два разных понятия. И не пытайтесь мне кого-то подыскать. Нет, я не читаю ваших мыслей, хотя и мог бы без особого труда. Всё и так написано на вашем лице. — Обидно, — пробормотала она. — Не стоит. Читать по лицам было когда-то моим... хобби, так сказать. Ваш… как там зовут вашего любовника? Не говорите, мне не настолько интересно. Так вот, даже он, уверен, не очень много увидит в ваших глазах, движениях бровей, шевелении губ. Только если вы сами позволите. Поразительное владение эмоциями, поздравляю, миссис Дэшвуд. У вас точно нет причин волноваться по этому поводу. — Спасибо, — ошарашенно выдохнула Ванесса. Не каждый день тебя хвалит Тёмный Лорд. Невольно задумаешься, а так ли это хорошо. А ещё теперь стало обидно за целителя Сметвика. Еле слышно она возразила: — Мой любовник и правда не ваше дело, мистер Реддл, но вы его недооцениваете. Он откинулся на спинку кресла, уставившись с весёлым изумлением. — А вы храбры, Ванесса, и безрассудны. Впрочем, могу предположить, что вы правы, а я ошибаюсь. — И всё же, — попробовала она сменить тему, — как именно вы получили это предсказание? Том задумчиво рассматривал её пару минут, заставляя нервничать, а потом усмехнулся: — Что ж, пожалуй, я могу удовлетворить ваше любопытство. Тем более, не считаю это какой-то особой тайной или чем-то серьёзным. — Том замолчал, взгляд его перестал быть таким острым и пронизывающим. Словно он видел что-то недоступное её взгляду, но очень реальное и важное. Голос стал ниже, и ей даже почудились тоскливые нотки ностальгии: — Какое-то время назад мне довелось гостить в Индии у одного мудреца. У меня было много учителей в жизни, но этот рыбак отличался от всех. Он ничему не учил. Его ответы было трудно понять, а порой он и вовсе просто отмалчивался. Однажды мы разделывали пойманную рыбу на предстоящий ужин, и я спросил его про предсказания. Было интересно, ответит ли. Старик усмехнулся и заявил, что предсказания вокруг нас, в любой вещи, растении, животном, человеке, небе, земле и так далее. «Даже в этой рыбе?» — спросил я тогда, показывая на ещё не выпотрошенную тушку. Рыбак кивнул и велел мне полоснуть рыбину по брюху. Вид внутренностей у меня по-прежнему вызывал отвращение, все эти недели ничего не изменили в моем восприятии. Отвратительное зрелище. Но я не мог противиться приказу старика попробовать самостоятельно прочитать предсказание, копаясь в этих кишках. Было сложно, но кое-что из философии рыбака я уже усвоил к тому моменту. Я называл, что вижу, надеясь, что старик рассмеётся и по обычаю скажет, что я не готов, но он методично и серьёзно кивал на каждое моё слово. Я нашёл семь слов: «женщина», «сила», «воля», «душа», «доброта», «жизнь» и «перемены». «Попробуйте соединить их воедино», — сказал мне рыбак. Я долго смотрел на рыбью требуху, а видел нечто, что трудно описать словами. И картинка сложилась. Вы уже слышали. Я сделал предсказание для самого себя. Мне предстояло найти женщину, воля которой будет сильнее моей, доброта и свет смогут покорить и очистить мою душу, и, как ни смешно, полностью изменить жизнь.... — Том замолчал, всё ещё глядя вдаль, но вдруг незаметно подобрался и взгляд стал осмысленным и холодным. Голос прозвучал резко и насмешливо, ломая повисшее в кабинете очарование: — Я не верю в пророчества и предсказания, миссис Дэшвуд. Но не могу сбросить со счетов окончательно. Итак, кто ваш любовник? — Вы же не хотите этого знать, мистер Реддл. — Ваше дело, — равнодушно откликнулся он. — Зная женщин, тайной это будет весьма недолго. — Как вы собираетесь рассмотреть ту самую женщину, если заранее предубеждены?! — вырвалось у неё. — Прошу прощения? — нахмурился Реддл. — Что вы себе вообразили? Кстати, вы не сможете никому рассказать мою историю. Предупреждаю на всякий случай. — Это понятно и без предупреждений, — Ванесса проклинала свою несдержанность. К счастью, придумывать что-то в этом безумном разговоре не пришлось. В дверь, после короткого стука, впорхнула красавица и умница Мишель, пришедшая раньше времени. — Ma chère, Ванесса, я решила лично ответить на твоё письмо. Что за друг? Это вы, месье? В другое время её бы повеселила такая ситуация, удивлённо-возмущённый взгляд Тома показался ужасно смешным. Но учитывая, кто перед ней, и абсолютную неосведомлённость о личности посетителя мадемуазель Бурже, Ванессе стало страшно. — Дорогая, позволь тебя представить, — Ванесса поспешно подошла к Мишель. — Это мистер Реддл, учёный и филантроп. Мистер Реддл, это Мишель Бурже, редкого таланта дизайнер и умная женщина. — Здравствуйте, мадмуазель Бурже, — Том быстро справился с лицом и включил уже на полную катушку своё дьявольское обаяние. И куда подевался гордый и холодный вид, и обжигающий холодом взгляд. — Это настоящее удовольствие — встретить за одно утро сразу двух самых очаровательных ведьмочек. К сожалению, обязательства перед скучными деловыми людьми вынуждают меня прекратить этот визит. Но я искренне рад нашему знакомству. Миловидная француженка выслушала этот монолог, широко раскрыв чуть раскосые, искусно подведённые глаза, и покорно подала руку для поцелуя. Проводив взглядом до двери гостя своей подруги, она качнула головой и восхищённо выдохнула: — Я не буду мыть руки неделю! Кто этот красавец, ma chère? Только не говори, что он женат! — Не скажу, дорогая. Не думаю вообще, что подобные люди женятся. Если хочешь знать, его второе самоназвание Тёмный Лорд. Кого-то это смешит, кто-то выжидает, что он натворит, кто-то не придаёт значения вовсе. Но я его откровенно боюсь. — Даже так, — задумчиво кивнула Мишель. — Говорят, Гриндевальд умел быть совершенно неотразимым. Спасибо тебе за доверие. Я готова была пасть к его ногам! — Я так и подумала. Мишель, я ещё не готова тебя потерять! — Я тебя тоже, ma chère… Так мы пойдём обедать, или господин «я-обещаю-вам-крышесносный-секс-прямо-сейчас» испортил тебе аппетит? — француженка широко улыбнулась, блестя глазами. — Пойдём, — невольно улыбнулась в ответ Ванесса. — Этот не дождётся! Я только предупрежу Митчелла. — Хотела спросить как раз, этот Митчелл… Он кто? — Телохранитель с функциями секретаря, — миссис Дэшвуд кивнула мальчишке, на мгновение появившемуся на верхней площадке. Тот понятливо кивнул и исчез. — О, понимаю, — Мишель легко приняла объяснение. Ванессе не хотелось обсуждать с новой подругой Тома Реддла. И было даже немного жаль, что он ушёл, так и не дав согласия на розыск своих гипотетических родственников. А с другой стороны, она была безумно рада, что этот жуткий визит остался позади. И та доверительная история о предсказании, от которой повеяло далёким морским бризом, теплом и почему-то свободой, ничего, увы, не меняла. И пойди пойми, почему так. И как разобраться в своих чувствах, страхах и порывах? Ей отчаянно хотелось увидеть Иппи, ощутить сильные объятия, прижаться всем телом, вдохнуть родной, чуть горьковатый запах каких-то трав, заглянуть в спокойные, чуть насмешливые глаза, от которых неизменно теряла голову. Иппи. И ведь не скажешь, что это была любовь с первого взгляда, как бывает в романах и кино. Пожалуй, самые сильные чувства при первой встрече, которые овладели очень спокойной и уверенной в себе Ванессой — это холодное бешенство пополам с сильнейшей неприязнью. Наведение мостов с больницей святого Мунго заняло у неё не больше и не меньше, а ровно три года. Три долгих года Ванесса потихоньку очаровывала администрацию, оказывала мелкие и большие услуги, даже пару раз делала крупные пожертвования. И всё для того, чтобы получить легальный доступ к больничной документации. Сколько крови и нервов попортила, сколько пришлось льстить, притворяться смиренной и кроткой, быть решительной и настойчивой, красавицей и сухим дельцом. И добилась ведь своего, совет попечителей больницы в полном составе дал добро на сотрудничество с ней руководства Мунго. Главный врач отечески улыбался, смущённо предупреждая, что остался один пустяк — получить согласие врачей, не всех, конечно, а только заведующих отделениями. *** Даже сейчас Ванесса помнила тот больничный неистребимый запах, когда она, уверенная в успехе, вступила под высокие своды пятого этажа и попала в шикарное убранство малого конференц-зала. Согласие заведующих казалось простой формальностью, и руки уже дрожали от нетерпения, чтобы прикоснуться к вожделенным архивам. В кабинете находился сам главный врач, дородный и кряжистый целитель Майкл Давенпорт; его секретарь, бессменная Линни, сразу подмигнувшая Ванессе, и шестеро целителей-заведующих весьма колоритного вида, взирающих на неё вполне доброжелательно. Она успела уже не раз с ними пообщаться. Как поняла миссис Дэшвуд, отвечая на доброжелательные приветствия медиков, оставалось дождаться седьмого, как раз того целителя, с которым ей до сих пор не удавалось познакомиться — Гиппократа Сметвика. Он каждый раз оказывался либо занят «спасением чьей-то жизни», либо просто его не оказывалось на месте безо всяких причин, хотя встречи и назначались заранее. Стоило, в самом деле, заполучить какое-нибудь проклятие, чтобы иметь возможность его лицезреть, хотя бы как пациент. Она уже серьёзно задумывалась о такой возможности, когда Давенпорт неожиданно пригласил её на встречу со всеми заведующими сразу. Ванесса с нетерпением ждала появления седьмого эскулапа, чтобы мягко попенять на его неуловимость. Ну и конечно, чтобы покончить, наконец, со всеми формальностями, и приступить к вожделенному расследованию. Но целитель-номер-семь всё не шёл, заставляя остальных нервничать и поминутно призывать Темпус. Сметвик влетел в конференц-зал внезапно, заставив вздрогнуть даже невозмутимо-вальяжного Давенпорта. Не обращая внимания ни на коллег, ни на Ванессу, целитель в окровавленной мантии проследовал к главному, печатая шаг. И тихо, но так, что услышали все, взбешённо прорычал: — Какого, блядь, Мордреда? Если мой пациент загнётся… Надо отдать должное главному целителю, тот не растерялся и прервал речь Гиппократа страшным ударом кулака по столу: — Молчать! Твою мать… Тут дамы! Ванессе очень хотелось рассмеяться, но было страшно. Целитель Сметвик удивил. Смерив вскочившего главного спокойным взглядом, поинтересовался совершенно другим тоном: — Так бы сразу и сказали. Моё почтение, дамы, — добавил он, повернувшись к остальным. — Чем могу быть полезен? Главный поддержал тон и любезно ответил: — Присядь, Гиппократ, дело на пять минут. — Я постою! Овальный стол, за которым собрались целители, сейчас прячущие глаза и ухмылки, был уставлен кубками с водой и нехитрой закуской в виде крохотных пирожков. Сметвик сделал большой глоток из кубка Давенпорта и в упор уставился на Ванессу, сидящую напротив. Тридцать секунд обмена взглядами стоили ей немало нервов, но взгляд он отвёл первым, наконец-то проглотив воду. Пока её сердце пыталось вернуться обратно в грудную клетку, он непочтительно отвернулся к главному, ткнув пальцем в её сторону. — Кто такая? — Гиппократ! — Но читать мораль Давенпорт не стал. Заговорил деловым тоном. — Это миссис Дэшвуд. Мы как раз обсуждаем её ходатайство. Собственно, и обсуждать нечего, требуется лишь согласие заведующих всех отделов. Попечители дали своё добро. — А покороче? — и снова пронизывающий взгляд в её сторону. Взгляд светло-серых глаз был подобен рентгену. Ванесса могла легко поверить, что он уже хорошо рассмотрел все её внутренности, включая сердце и душу, оценил и забраковал. — Миссис Дэшвуд уже принесла все необходимые клятвы. По роду деятельности ей необходим доступ к архивам больницы и текущим историям больных. А также посильная помощь целителей в случае необходи… — Сдурели?! — оборвал главного Сметвик страшным голосом, заставив поёжиться всех. Ванесса с трудом удержала прямую спину, с вызовом ответив на взбешённый взгляд психованного целителя. Дальнейший громовой монолог запомнился практически дословно: — А не пошли бы вы на хер, леди?! А вы, Мордред всех раздери, с позволения сказать, коллеги, — последнее слово так и светилось сарказмом. — Когда успели забыть клятву Гиппократа? Тайна пациента для вас уже пустой звук? Заткнись, Давенпорт! Да пусть она мне хоть отсосёт, никакого разрешения не получит! Вы что, под «Империусом»? Кретины, дементор вас поимей! У меня операция! Достали этим маразмом! И в полной тишине целитель Сметвик промаршировал на выход. Ванессу больше беспокоила пожилая целительница из отделения помощи роженицам, покрасневшая до багрового оттенка, чем собственное попранное достоинство. Она даже не слушала поспешных извинений главного. Медленно поднявшись со своего места, она спокойно оглядела сильно смущённых целителей. — Господа! Как я понимаю, вы все готовы позволить мне поискать информацию о пропавших без вести магах. Согласны ли вы сохранить это решение, если я добьюсь согласия целителя Сметвика? Пожилая леди, уже пришедшая в себя, решительно поднялась тоже: — Мордред всех раздери! Я согласна, девочка. Действуй. Давенпорт, какого лысого гоблина ещё надо? У меня там три роженицы и послеродовая горячка. Я ухожу. И вам всем советую. Целительницу тоже проводили взглядами. Ванесса продолжала стоять. — Я согласен, — невысокий целитель из отделения отравлений галантно поклонился Ванессе. — Верю в вас, леди. Могу я идти? За ним начали подниматься остальные. Ванесса слушала их одобрительные речи и представляла, как они втихаря заключают многочисленные пари. Даже текст парочки ставок придумался легко: «Удастся ли выскочке Дэшвуд отсосать Сметвику? И сможет ли она добиться этим его согласия?» Наконец в зале остался лишь Давенпорт, секретарь Линни и она сама. Тот развёл руками, показывая своё бессилие в данном вопросе. — Миссис Дэшвуд! Я ещё раз извиняюсь за целителя Сме… — Не стоит, — подняла она руку. — Предпочту услышать извинения лично от него. Если позволите, сейчас я спешу. Добрая Линни показала ей большой палец, незаметно для босса, и Ванесса ей благодарно кивнула, после чего покинула ставший неуютным конференц-зал. Сначала она хотела вернуться домой немедленно, но передумала. Где находится отделение непроходимого грубияна и хама, она уже знала. Накинув мантию цвета лайма, позаимствованную у Давенпорта ещё утром, она решительно прошла в отделение проклятий, присматриваясь, где тут наибольшее шевеление. Позёр Сметвик не соврал, в одной из палат с распахнутой дверью было тесно от народа. Незаметно ввинтившись в толпу ординаторов, ей удалось разглядеть на койке мальчишечку лет двенадцати. Сметвик обнаружился возле него. Рука целителя, погрузившаяся в развороченную грудную клетку, вызвала приступ тошноты, с которым удалось справиться не сразу. Тишина стояла такая, что её можно было резать ножом. От таких мыслей стало ещё хуже. А от вида бьющегося сердца в целительской руке, чуть поднявшейся из груди ребёнка, стало по-настоящему худо. Но оторвать взгляд оказалось невозможным. Она чётко видела, как пальцами другой руки целитель выдернул что-то гадкое и извивающееся из бьющегося в его лапище куска живой плоти и аккуратно опустил мерзкую на вид гадость в подставленную кем-то склянку. После чего сердце мальчика было опущено обратно в грудную клетку. Окровавленной рукой Сметвик схватил палочку, с невероятной быстротой произнося целые связки заклятий. Прямо на глазах рёбра маленького пациента становились на место, сползались вместе какие-то сосуды, срасталась кожа. Только простыня на кровати осталась красной и мокрой. Правда, недолго. Кто-то из ассистентов собрал в другой флакон драгоценную жидкость каким-то хитрым заклинанием. — Кроветворное, костерост, противошоковое, — донёсся до неё резкий голос целителя, — всё вливаем через желудочный зонд каждые два часа. При малейших изменениях сообщать мне немедленно. Кларенс, отвечаешь головой. Мадлен, я на тебя надеюсь. Склянку с паразитом мне на стол. Остальные свободны. Ванесса успела убраться с его пути до того, как Сметвик её заметил. Спрятавшись за чьими-то спинами, она увидела, насколько измотанным выглядит этот человек. Он быстро прошёл между расступившимися медиками и скрылся в своём кабинете, который оказался прямо напротив этой палаты. — Скажите, что с мальчиком? — она успела поймать за рукав молоденькую девушку со значком ординатора, вышитым на мантии. — Теперь всё хорошо, — широко улыбнулась та. И охотно пояснила. — Если бы не целитель Сметвик, шансов выжить бы не осталось. Эта гадость уже добралась до сердца. Очень каверзное проклятие. А вы кто, родственница? — Нет, я… — Посторонним тут находиться нельзя! — строго отчитала её ординатор. — Немедленно покиньте отделение. — Мне назначен приём у целителя Сметвика, — легко соврала она. — А что, мальчик… — Извините, мне нужно вымыть руки! — девица невежливо развернулась к ней спиной и куда-то ушла. Ванессе самой захотелось помыть руки, а лучше принять душ. Но сначала выпить пару флаконов успокоительного. Она боялась, что страшная картина останется перед глазами навсегда. А ей-то казалось, что она ко всему привычная. Постучаться в кабинет заведующего отделением она не решалась минут десять, ловя любопытные взгляды молодых целителей и ординаторов, пробегавших или просто шествующих мимо. К действию её сподвигла фраза какого-то доброхота. Заглянув в комнату, предваряющую вход в кабинет, тот сочувственно посоветовал: — Если это не вопрос жизни и смерти, леди, сейчас его лучше не беспокоить. Молодой человек сразу скрылся, а Ванесса, упрямо вздёрнув подбородок, направилась к вожделенной двери. Если бы она всю жизнь слушалась добрых советов, то не видать бы ей свадьбы с Кирком, да и половина клиентов, обрётших родню или получивших наследство, так до сих пор и оставались бы ни с чем. Стучать она передумала, много чести. Сразу распахнула дверь и вошла. Целитель обнаружился возле стола. От обнажённой кожи шёл пар, из одежды на нём имелось лишь полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, короткий ёжик волос влажно поблёскивал. — И почему я не удивлён? — меланхолично произнёс он, даже не повернувшись. — Желаете взглянуть? Теперь она увидела, что тот рассматривает. В руках была склянка, в которой билось и извивалось что-то чёрное и шипастое. Слизь с паразита свисала тягучими соплями. То самое, что было в груди у мальчика. От увиденного завтрак мгновенно рванул наружу. Она еле успела добежать до уборной, где её минут пять выворачивало над унитазом. Ещё повезло, что тут был совмещённый санузел, и дверь не была закрыта. — Пейте! — жёсткая рука оттянула ей голову, прочно ухватив за волосы, и к губам прижалось горлышко какого-то пахучего флакона. — Не будьте дурой, не отравлю! Пришлось глотать, а потом с удивлением понимать, что её отпустило. Внутри всё приятно расслабилось. Узел, скрутивший кишки, растаял бесследно. — Умница! — похвалил целитель иронично. — Прополощите рот, синий флакон на умывальнике. Если захотите почистить зубы, там же новая щётка в упаковке. — Хочу принять душ, — вырвалось у неё при взгляде на шикарную ванну, из которой ещё шёл пар. — Мне помочь? — хмыкнул Сметвик. — Или сами справитесь? И встаньте уже с колен, в конференц-зале я пошутил. Обойдёмся без минета. Прежде, чем она успела ответить что-нибудь уничижительное, он хохотнул и вышел, прикрыв за собой дверь. Из вредности она извела всю синюю жидкость из флакона на раковине, долго полоща рот, потом так же долго чистила зубы самой вкусной пастой из ранее попадавшихся. Захотелось даже узнать, где Сметвик такую достал. И лишь после этих процедур разделась и с блаженством вступила под горячие упругие струи душа. Настроить его оказалось удивительно легко. Иногда она вздрагивала, оглядываясь на дверь, которую смутно видела сквозь прозрачную занавесь. Не было сомнений, что хам-целитель может запросто войти, чтобы как минимум её смутить. Оказалось, она не ошиблась, только этот гад дождался, пока она выключит душ и ступит на ребристый резиновый коврик. Теперь на нём были штаны со множеством карманов, рубаха и высокие шнурованные ботинки на толстой подошве. В руке он держал полотенце. — Я подумал, вам это пригодится, — он беззастенчиво оглядел её с головы до ног и присвистнул. — Насчёт минета я передумал. Я дам вам разрешение, если постараетесь. Ей хватило выдержки не метаться, пытаясь прикрыться, и не визжать, требуя от этой сволочи, чтоб убирался. Взяла из его руки полотенце и спокойно посмотрела в насмешливые глаза: — Спасибо! — Пожалуйста, — развеселился Сметвик. И скрестив на груди руки, прислонился плечом к косяку дверного проёма. — Я посмотрю? — Вы немедленно выйдете и закроете за собой дверь, — она обернула полотенце вокруг груди. Оно едва ли достигало середины бёдер. — Сэр?! И опять глаза в глаза. Целитель улыбаться перестал, отлип от стены и вышел. А её саму неудержимо тянуло улыбаться. И хотя победой это назвать было трудно, но до вечера ещё далеко, а уходить без подписанного разрешения от нахального мужлана она не собиралась. Он точно идиот, если думает, что такой пустяк, как минет, её остановит после стольких лет ожиданий и оббитых порогов. С нервным смешком она заверила себя, что готова даже отдаться ему прямо на его огромном столе. Прислушалась к протестам совести и скромности, но те помалкивали. Гордость тоже стыдливо спряталась. Более того, все её чувства пришли к уверенному заключению, что с таким самцом заняться любовью — это даже удача. В конце концов, рассмотреть его удалось прекрасно, а зашкаливающее обаяние не оспаривал даже рациональный мозг. Ну и ко всему прочему, было преступно упускать такую шикарную возможность. С самой смерти Кирка у неё не было мужчины. То есть вообще в жизни не было никого другого, кроме Кирка, а она всё же живая женщина. Договорившись с собой так успешно, она решительно приступила к плану соблазнения светила магической медицины. И то, что он явно не прочь заняться с ней сексом, увеличивало её шансы на успех. Чистящие чары справились с одеждой на ура. Тщательно высушив волосы и причесавшись, Ванесса осмотрела себя в зеркало, поправила причёску и одёрнула пиджачок. Целительскую мантию перекинула через руку. Выглядит после душа прекрасно, и этот румянец да блестящие глаза очень кстати. Вот только в кабинете её ждало разочарование. Сметвика там не было. Однако сдаваться миссис Дэшвуд не собиралась. Не ушёл же целитель домой в разгаре дня! Тем более приказал докладывать ему о состоянии мальчика — значит, никуда уходить не собирался. Потому следовало всего лишь подождать и по возможности подготовиться. Стратегически важным показалось сразу дать ему понять свои намерения, а не играть в долгие игры. Что этот хам — человек действия, причём крайне занятой, она уже поняла. И пусть гордость пострадает, а чувство собственного достоинства будет слегка раздавлено, но или она добьётся своего самым коротким путём, или признается себе, что струсила — путь к отступлению всё ещё был открыт. Ванесса осмотрела кабинет расчётливым взглядом, оценила вид от двери и поняла, что стол таки наилучшее место для задуманного. Благо, склянки с гадкой тварью из сердца мальчика на его поверхности уже не было. Всё портило охватившее её волнение от предвкушения близости с мужчиной. Конечно, Кирк никогда не жаловался, но он был джентльменом до кончиков ногтей. То, что грубиян Сметвик — не джентльмен, сейчас, когда решение было окончательно принято, не на шутку будоражило. Ещё и собственная смелость претерпевала постоянные сомнения — а вдруг просто пошлёт, вышвырнув её из кабинета? Что хам-целитель на это способен, сомневаться не приходилось. Оставалось только надеяться на то, что она хоть немножко заинтересовала его как женщина. И брать вежливостью, достоинством и немного распутным видом. Контраст мог и сработать. Подбадривая себя такими мыслями и разными поговорками, вроде «риск — дело благородное» и «кто не рискует, тот многое упускает в жизни», она расчистила от бумаг и разных вредноскопов место, забралась на стол, села лицом к выходу и подтянула юбку повыше. Пришлось положить ногу на ногу, чтобы не сразу обнаружить отсутствие нижнего белья. Была слабая надежда вообще скрыть этот факт, если что-то пойдёт не так. Впрочем, даже к унижению она была почти готова морально. Хоть и не придумала пока, как будет действовать в случае неудачи. В довершение образа, она расстегнула на рубашке три верхних пуговицы, достала из сумочки магловские очки в тонкой оправе, которые носила с собой для создания более интеллигентного вида. Надев их, взяла в руки первую попавшуюся бумагу, делая вид, что внимательно изучает. Правда понять, что это, не успела. Дверь широко распахнулась, заставив её вскинуть глаза. Такой ужасной сцены, пожалуй, представить она не могла. Целитель был не один. Из-за плеча Сметвика, замершего в дверях от открывшегося вида, с любопытством выглядывал какой-то молодой человек. Сдержаться и не натворить глупостей удалось только страшным усилием воли. Была одна надежда, что много этот парень рассмотреть не мог. Целитель Сметвик был достаточно высок и широкоплеч. Нервничала она, глядя на мужчину в упор, целую вечность, а может, несколько секунд. А потом нежно улыбнулась, решив, что терять нечего. — Проваливай! — рявкнул Сметвик тут же, словно опомнившись. И только увидев, что он шагнул в кабинет и захлопнул дверь перед носом молодого человека, поняла, что эта реплика относилась не к ней. Облегчение было коротким, взгляд мужчины тут же заставил нервничать с новой силой. Подходил он медленно, словно кот к загнанной в тёмный угол мыши. — Как это мило, миссис Дэшвуд! Этот угрожающий тон едва не смёл её со стола, только банально не успела — целитель резко преодолел оставшееся расстояние, опершись руками о стол с обеих сторон и приблизив к ней своё лицо. В горящих глазах то ли гнев, то ли возбуждение — не поймёшь. — Всерьёз решили, что меня можно купить? — тихо спросил он, практически коснувшись губами мочки её уха. Сейчас, когда его глаз она не видела, только ощущая горячее дыхание щекой, легче не стало. Давить панику, охватившую так некстати, стало совсем трудно. «Не могу!» — пронеслось в мозгу, а в следующий момент она уже переместила ноги, чтобы попробовать выскользнуть из ловушки и слезть со стола. — Куда? — лениво осведомился Сметвик, и его рука тут же скользнула под юбку. — Опаньки! Так у нас всё серьёзно, леди? А мне на минуту показалось, что только дразнитесь. Ванесса забыла, как дышать, замерев, как кролик перед удавом. Пристально глядя в её глаза, Сметвик осторожно снял с неё очки, небрежно отшвырнув в сторону. — Не против? — запоздало осведомился он. — Я так и думал. Резким движением он придвинул её на самый край стола, отчего юбка задралась окончательно, а ноги разъехались по обе стороны от его бёдер. Предательская краска залила, казалось, всё лицо, даже уши горели. — Давайте же, леди, — промурлыкал он у самых губ. — Последний шанс передумать. Скажите: «Нет!», и я дам вам уйти гордо и без потерь. Вот теперь от его снисходительного тона что-то разомкнулось в затуманенном сознании, она наконец смогла нормально соображать и скомандовать себе коротко и определённо: «Действуй, девочка»! — Ни за что, — шепнула она и первой впилась в его губы поцелуем. Обнять за крепкую шею оказалось удивительно приятно, а ногами бесстыдно обхватить за талию, ощущая себя раскрытой дальше некуда. Только одно беспокоило, что, позволяя себя целовать, он не отвечает. Словно раздумывает, не отказаться ли самому от такого подарка. Пути назад она уже точно не видела. Не теперь. Пришлось прильнуть ещё ближе в отчаянном порыве. И рычание Сметвика музыкой прозвучало в её ушах. На поцелуй он ответил, да так, что в голове сразу стало пусто. А в какой-то момент взмахнул палочкой, применив заклинание, от которого на ней не осталось ни клочка одежды — наверное, из целительского арсенала. Внимания эскулапа удостоилась и грудь, профессионально обследованная не только руками, но и губами. И то, что ниже, тоже не осталось без ласки. Правда, самое главное случилось как-то даже слишком быстро. Она вздрогнула всем телом, ощутив резкое проникновение, закусила губу, выгибаясь и ощущая его губы на шее вместе с первым рывком. Долго и красиво не получилось. Но пика удовольствия она достичь успела, накрывшего с головой, от затылка до кончиков пальцев ног. Он, разумеется, тоже не остался обделённым. Тяжело дышал, почти ласково поглаживая по спине. И даже не препятствовал, когда она неловко соскользнула со стола. Казалось, ноги не будут держать, но устоять удалось. — В душ? — спросил Сметвик вполне по-человечески, придержав за талию. Ванесса покачала головой. — Оденьте меня, как и раздели! Просить дважды не пришлось. Оказалось, и такое заклинание существовало. Сам целитель так и оставался в одежде. И она поняла это только сейчас. Впрочем, романтики от этого мужлана она и не ждала. — Камин открыт? — увидев кивок на угрюмом лице — и что теперь-то его расстроило? — она взяла с каминной полки горсть летучего порошка, швырнула в пламя и шагнула в яркую зелень, называя свой домашний адрес. Оглянуться не было сил. Запоздалое смущение заставило поспешить. И только шагнув на ковёр в своей гостиной, вспомнила с ужасом, что разрешения так и не получила. На глазах изумлённой Матти она рухнула на диван и принялась заливисто хохотать. Видимо, так окончательно её покидал стресс. Вечером, когда она, закутанная в толстый махровый халат, сидела перед камином, перебирая почту, пришедшую за утро, Матти положила на столик письмо с логотипом Мунго. Внутри её ждала официальная бумага с кучей магических печатей, разрешающая допуск к документации больницы. Маленький клочок бумаги, выпавший следом, был явно написан рукой Давенпорта: «Сукин сын дал разрешение! М.Д.» Почему-то торжества она тогда не ощутила. Была только усталость и грусть. Вот только не потому, что жалела о решении отдаться хаму и грубияну. И не потому, что решение вполне эффективно выполнила. Просто вдруг пришла в голову мысль о человеческом несовершенстве. И победа над целителем больше не радовала. Противна была сама мысль о подкупе этого спасителя беззащитных мальчишек, девчонок и наверняка многих других людей. Тоска отпустила внезапно, буквально на следующий день под вечер, когда, сильно уставшая, она вернулась домой с мутной головой, проработав в огромном архиве больницы больше восьми часов. Матти встретила её горячим глинтвейном, сытным ужином и неброским конвертиком без подписи. Быстро взглянув в конец послания, Ванесса почувствовала волнение, почти забытое за много лет. А прочитав пару строк, написанных крупным почерком целителя Сметвика, радостно засмеялась, признаваясь самой себе в довольно печальном и неуместном событии: она влюбилась, как девчонка, в самого невозможного и возмутительного мужчину из всех возможных! Не доверяя своим глазам, она ещё раз прочитала письмо, смакуя каждое слово: «Не соблаговолит ли леди Дэшвуд осчастливить недостойного подателя сего письма и принять приглашение на ужин завтра в семь вечера в ресторане «Ланселот»? Гиппократ Сметвик». И тут она поняла, что вот сейчас в её руках и была настоящая победа, а не это дурацкое разрешение, которого можно было добиться и менее кардинальным способом. Сейчас почему-то стало совершенно ясно, что целитель Сметвик всё равно бы дал разрешение. Таких, как он, действительно не купить. И это письмо, и сердце того мальчишки, бьющееся в его руках, были самым наглядным доказательством. А почему так, она даже не знала, просто чувствовала. Уже потом она выяснила, что была совершенно права. Пока она чистила зубы, а потом нежилась под душем, он приложил буквально титанические усилия, наводя о ней справки. И поспешил в кабинет, в надежде, что она ещё не ушла, чтобы сказать, что передумал. И что доступ к архиву ей будет открыт, как только он дождётся Давенпорта, умотавшего на какое-то мероприятие. Причём узнал он о ней решительно всё: биографию, род занятий и даже название любимого ресторанчика, где, конечно, совершенно случайно они провели первый совместный вечер. Правда, выбить из него это признание удалось далеко не на первом свидании. Вдобавок он признался, что потерял голову, как мальчишка, ведь хотел просто извиниться, а потом прислать просьбу о свидании и ухаживать по всем правилам и много чего ещё. Только устоять перед таким соблазном не смог. И думал, что всё кончено, и она ему не простит. — Простить? — изумилась она, забираясь на него сверху. Кровать в её спальне пришлось заменить на более широкую по его настоянию. — Да ведь это я тебя соблазнила! — Что бы ты понимала! — усмехнулся он. — Я ещё в ванной понял, что будешь моей, когда тебя выворачивало наизнанку. — Фу, какая гадость! — Это было безумно трогательно, глупая. Ну ещё попка твоя смотрелась просто очаровательно! — Вот же ты гад! — Если не прекратишь ёрзать, то поймёшь, что не только гад, но и ненасытное животное! — Вот так, целитель Сметвик? Или так? — Доигрались, леди! Они даже поссориться не могли, Иппи оказался совершенно непрошибаемым. И совершенно прекрасным. И зря она думала, что он не джентльмен, благородства в нём было хоть отбавляй, а любви к людям, которых готов был спасать в любое время суток, как ни у кого другого. *** — Пришли, — сказала Мишель, — ты так задумалась. Свидание сегодня? — Да, если получится, — Ванесса мечтательно улыбнулась. — Он очень занятой человек. — Женат? Прости, если я лезу не в своё дело. — Целитель и вдовец с двумя взрослыми сыновьями. Но мы не афишируем пока. Ужасно боюсь вечера, он хочет познакомить меня с детьми. — Оу! Завидую тебе по-хорошему. Уверена, ты очаруешь их. Это не твой приятель? Как-то молод для отца взрослых детей. Ванесса тоже увидела Нотта, уже занявшего столик, и помахала ему рукой. — Это просто друг. Очень хороший друг. Кстати, холост. Мишель округлила глаза, а потом подмигнула: — Даёшь добро? — Можешь попытаться. *** — Что? Сколько времени? — Санни села на кровати, спустив ноги на ледяной пол, и попыталась протереть глаза кулаками. — Почти шесть утра, хозяйка Санни. Эжени Вуд ждёт в гостиной, я впустила. — Да что стряслось? — спать хотелось до одури, просто до боли. Воскресенье же, такая усталость накопилась, она вообще не рассчитывала вставать сегодня до самого обеда. — Дуэль будет, — вздохнула Лакки, потупившись. — Там вся школа собирается. Ваш друг Рудольфус Лестрейндж будет секундантом. — Дуэль? Руди?! — сон слетел мгновенно. Санни бегом рванула в гостиную, едва не скатившись по лестнице, ведущей вниз из спальни. — Санни! — Эжени вскочила при виде подруги. — Ты ещё не одета! Давай скорей, сейчас там будет ужас-ужас! — Да где же? И откуда ты… — Потом! Скорей! Дуэль через десять минут начнётся! Может, вообще сразу закончится. — Кто? — самое главное узнать надо было сразу. — Ники Шелби и Уолден МакНейр! Мэдисон в бешенстве — Ники из их ковена. Ну скорей же. Дальше Санни слушать не стала, бросившись одеваться. В голове стучали противоречивые мысли. Разве так бывает, чтобы девочка с мальчиком? О чём думал Руди? С каких пор Эжени интересуется дуэлями? Школа спала, казалось, никто не в курсе трагедии, разворачивающейся на квиддичном поле. У Санни мелькнула мысль позвать кого-то из профессоров, да только кого? Робертс на все выходные покинул Хогвартс, Дамблдор в Мунго. Профессор МакГонагалл? Желания обратиться к суровому декану Гриффиндора почему-то не возникло даже у неё. Вот если бы к профессору Флитвику… Он вроде мастер дуэлинга. Или нет? — Подожди! — Что? — Лакки! — Санни вырвала страничку из парного блокнота, который зачем-то сунула в карман, нацарапала несколько слов и сунула в лапку появившейся рядом домовушки. — Сможешь отдать профессору Флитвику? — Лакки сможет. Лакки сделает, — поклонилась эльфийка и исчезла. Девушки побежали дальше. Эжени была права, здесь была вся школа, хотя из-за сгустившийся тишины понять это можно было, только оказавшись на поле. Только присев на крайние нижние кресла трибун, Санни смогла чуть отдышаться и понять, что ошиблась. Конечно, тут не вся школа собралась. Только старшие курсы — Слизерин самый многочисленный, с Рэйвенкло несколько старшекурсников, очень много хаффлпаффцев, а с Гриффиндора они с Эжени, Артур с мисс Скитер неподалёку, и Роб, сидящий на слизеринской стороне рядом с Эмили. Вуд их заметил и помахал рукой, приглашая перейти к нему. Санни покосилась на дуэлянтов, стоящих в центре поля, на секундантов, переговаривающихся чуть в стороне, и кивнула. — Пойдём, там ближе, будет лучше видно. — Хорошо, — согласилась Эжени и поспешила за ней. — И Реган нервничает, как бы чего не натворил. Представляешь, Руди запретил сообщать Нотту. — Нотту? — Санни даже споткнулась. — А Нотт здесь при чём? — Он же глава ковена! Теодор Нотт. А тут Ники дерётся, потом ей попадёт за это, и всем парням тоже. — Стой! Лакки! — одно Санни сразу уяснила — ей-то точно никто ничего не запрещал. Домовушка оказалась рядом, судя по сжавшей ее руку лапке. Показываться не хотела, наверное, из-за народа. Девушки были как на ладони посреди поля, поспешно его пересекая. Даже Руди им махнул, мол, поторопитесь. — Лакки! Дощечку-говорилку мне принеси, она в кармане парадной мантии. Быстрей! Лапка домовушки исчезла. А когда они уже достигли трибун, где места были заняты в основном слизеринцами, в руку ткнулась тёплая дощечка. — Спасибо, — пробормотала Санни и тут же поднесла её к губам. Не ощущая ни единого укола совести, она твёрдо, хоть и очень тихо, произнесла: — Мистер Нотт! Магнус! Проснитесь. Пожалуйста! Тут беда. Дуэль на квиддичном поле. Ники Шелби и Уолден МакНейр. Мистер Нотт, сделайте что-нибудь. Ники ведь из вашего ковена! Эжени оглянулась на её бормотание. — Быстрей, — прошипела она, — сейчас начнётся. И правда, послышался голос Рудольфуса, явно усиленный Сонорусом. Санни едва успела занять место возле Флинта, в утренних сумерках его лицо казалось очень бледным. Парень явно был зол, но смог ей улыбнуться и даже чуть приобнял, усаживая, когда она покачнулась, споткнувшись. Эжени пробралась дальше — к Мэдисону. — Леди и джентльмены, — говорил префект. — Прошу соблюдать тишину и помнить, что с вашей стороны не должно быть никакого вмешательства. Не заставляйте меня накладывать купол темноты, чтобы избежать нарушений. Соблюдайте тишину! — Что за купол? — Санни было ужасно не по себе. Дуэли казались жуткой дикостью. Вроде уже привыкла к этому средневековому укладу, а оказывается, не особо. — Да над ними, — сквозь зубы ответил Флинт. — Чтоб они нас видели, а мы их нет. Только зря он это сказал, дураков вмешиваться здесь нет. Все с понятием. Она прослушала, что говорил Руди, и спросила Квина, впиваясь глазами в четыре фигурки, казавшиеся отсюда такими маленькими. — Условия сказал, — заскрипел зубами Флинт. — Условия, блядь! Прости… Лорд порешит обоих. Идиоты! — Какой лорд? — испугалась Санни. Почему-то представился киношный Волдеморт, ночь и летящие во все стороны Авады. — Лорд-дракон. Теодор Нотт, глава ковена. Теперь она уже точно ничего не понимала. — Он знает? — Узнает! Рано или поздно… Дощечка в руке нагрелась, и Санни поднесла её к глазам. «Понял! Ты на поле?» Она кивнула, но опомнившись, произнесла вслух: — Да! Мгновение, и Флинт выхватил дощечку из её пальцев. — Что это? — прошипел он, вертя её в руках. — Мантикорова печень! С кем ты говорила? Ох! Простите, сэр! Ей удалось увидеть какие-то буквы на гладкой поверхности, прежде чем Флинт, кусая губы, вернул ей дощечку. — Извини, Санни. Магнус назвал меня скотиной, и он прав. Ты не сердишься? Всё, начался обратный отсчёт! «Не волнуйтесь, мисс. Держитесь рядом с Флинтом!» — написал ей Нотт. Санни сжала дощечку в руках, вглядываясь в полумрак на поле. Вокруг дуэлянтов уже был очерчен широкий огненный круг. Пламя было совсем низеньким, но хорошо видным в предрассветной дымке, устилавшей землю тонким слоем. От этого предстоящее казалось каким-то нереальным, ненастоящим, словно продолжался сон, и сейчас она проснётся в своей кровати. В противоположных концах внутри круга стояли Ники, с которой Санни только вчера познакомилась, и Уолден МакНейр, которого она хорошо помнила по тренировкам у Робертса. Руди и ещё один парень находились неподалёку от них, за чертой круга. Над центром круга — метрах в трёх от земли — закрутились огромные огненные цифры. Пятнадцать! Четырнадцать… Тринадцать… Дуэлянты поклонились друг другу, подняв палочки. Санни до боли впилась в подлокотники. Девять… Восемь… Семь… — Кто тот парень? Второй секундант? — МакЭвой, — быстро ответил Флинт, чуть подавшись вперёд. — Алан МакЭвой. Его мать из МакГрегоров. Тоже дракклов горец, как и Уолден. Началось! Цифра один не погасла, а как будто взорвалась. И сразу посыпались целые снопы искр и лучей от дуэлянтов. Фигурки их не стояли на месте, а кружились в непонятном танце. Только сейчас Санни разглядела их лучше. Ники была в мантии, наверное, дуэльной, а вот МакНейр оказался обнажённым по пояс, да ещё в килте. Толстая коса металась по широкой спине шотландца при резких движениях. Впрочем, и его секундант был в национальном костюме, правда, килт у этого МакЭвоя был дополнен кожаным жилетом и шапочкой с белым пером. Санни припомнила, что он учится на Рэйвенкло. Только на шестом или седьмом курсе? Она слишком мало общалась с воронами. — Как они? Ничего не разобрать. Флинт криво усмехнулся: — Присматриваются, берегут силы. Драка может стать долгой. — Спасибо, что сообщили, — прошелестело с другой стороны, — не оборачивайтесь. На душе сразу стало чуть спокойней. Даже Флинт не обернулся на Флитвика, видимо, маленький профессор наложил на себя какие-то чары. — Давай же! Не так быстро… Умница, — бормотал рядом Квинтус, подавшись вперёд. — Нет-нет-нет, не надо… Драккловы яйца, щит! Ниже… Санни завидовала тому, как он хорошо всё понимает, для неё все эти кружения и снопы искр и лучей выглядели полной неразберихой. Пару раз удавалось заметить щиты, матовым блеском привлекавшие внимание. Дважды она сдерживала крик, когда казалось, что Ники сейчас упадёт или вылетит из круга. Но каждый раз девушка уворачивалась и оставалась в строю. Гибкость Ники и молниеносные броски казались просто нереальными. К сожалению, МакНейр смотрелся ничуть не хуже, даже опасней, хотя голая грудь уже украсилась красными разводами. Отсюда было неясно, опасны они или нет. А потом, к ужасу Санни, синий луч полоснул Ники по ногам, и девушка осела на колени. Однако тут же откинулась назад почти до земли, пропуская над собой два луча, а в следующий миг перед ней вздыбилась земля, отгородив её от противника земляным валом. По рядам болельщиков пронёсся дружный вздох. И тут же МакНейр каким-то тёмным бичом разметал эту землю. — Охуеть, — выдохнул рядом Флинт. — Два мага земли! Санни расширила глаза, увидев, что творится на поле. Теперь уже МакНейр рыбкой нырнул на землю, уходя от какого-то режущего бича в руках Ники. А после стало твориться невообразимое. Противники стали забрасывать друг друга огромными комьями земли. Причём было полное ощущение, что брали они их из воздуха, а не из почвы, пусть уже и основательно изрытой вокруг обоих. — Голем нужен, — напряжённо бормотал Квин. — Ну же, девочка! Вспомни, чему нас учили! Ники на поле его словно услышала, и перед ней начало расти что-то огромное, сразу начавшее приобретать очертания какого-то зверя. Оно продолжало расти, впитывая земляные снаряды МакНейра. Правда, парень сориентировался почти сразу, и тоже стал создавать своё чудовище из земли. — Их надо остановить! — лихорадочно пробормотала Санни. — Квин… — Сдурела? — Флинт даже на секунду отвлёкся от схватки на поле. — Это магическая дуэль! — И что? Вообще нельзя? — идея остановить этих самоубийц казалось такой прекрасной, что даже страх спалиться пропал. — Можно вообще-то, — Флинт отвернулся от неё. — Только если их не жалко. Откат тут для обоих один — смерть. Санни ощутила, как на глаза навернулись слёзы от его холодного тона. Откуда ей было знать?! — Прости! — Да тебе-то откуда знать, — с горечью отмахнулся Квинт. — Держись, Солнышко... Лучи заклинаний продолжали лететь от обоих, только довольно вяло. Противники просто уворачивались от них, пользуясь растущими монстрами, как щитами. Только вот у МакНейра сразу стал расти второй, и Ники явно этого не видела. Флинт рядом застонал, ударив кулаком по подлокотнику. Дальше всё случилось так быстро, что для Санни слилось всё в какой-то безумный кошмар. Два крупных голема одновременно бросились друг на друга, а второй голем шотландца ловко поднырнул под их руками-лапами и вдруг всей массой рухнул на Ники, не ожидавшую такого подлого нападения. Кто кричал, было неясно, может, даже и она сама. Големы рассыпались грудой земли вокруг дуэлянтов. Яростные взмахи руками МакНейра быстро сдвинули гору земли с того места, где должна была находиться Ники. Секунданты бросились к огненному кругу, но пройти внутрь не могли, словно их остановила невидимая стена. Зрители вскочили, как один. Рядом улетел серебристый патронус в сторону школы — наверное, его послал Флитвик. Санни выдохнула, увидев наконец изломанную фигурку девушки, появившуюся из-под последнего слоя земли. МакНейр уже стоял возле неё на коленях, потом прижал голову к груди, словно слушая сердце. Мысль, что хочет добить, возникла и улетела. Санни прошибла дрожь ужаса от полного боли рёва, который издал этот безумный горец, вцепившись в словно тряпичное тело девчонки. И сразу погас огненный круг. Руди со вторым секундантом бросились к дуэлянтам. Санни ахнула, когда Лестрейндж сильным ударом кулака отбросил МакНейра в сторону. И тот так и остался лежать, только слегка приподнял голову, опираясь о землю локтями. — Всем оставаться на своих местах! — пронёсся над полем очень громкий голос, в котором с трудом угадывались интонации Флитвика. — Антиаппарационный барьер снят. Помощь близка. Санни почувствовала, как ноги ей отказали, и мешком опустилась обратно на лавку. Она и не заметила, что тоже вскочила. — Только не умирай, — как мантру бормотал рядом Флинт, безумным взглядом глядя на поле. — Только не умирай! Не смей умирать, Ники, слышишь?! Санни закрыла лицо руками, молясь за глупую храбрую девчонку. Слёзы забивались в нос и солёной горечью ощущались на губах и языке. Это неправильно, что дети убивают друг друга без всякой войны! *** Гиппократ Сметвик потянулся блаженно, вытягиваясь рядом с любимой. — Спи, — пробормотал он негромко, целуя её в плечо. — А мне уже… Сразу два патронуса повисли перед их кроватью, соткавшись из неярких утренних лучей. — Беда в Хогвартсе, — голос Флитвика Сметвик узнал сразу, — была дуэль, оба маги земли. Одному из них требуется помощь. Девушка, семнадцать лет. Квиддичное поле. Антиаппарационный барьер снят. — Это срочно, — задыхающимся голосом сказал патронус школьного целителя Уайнскотта. — Мне не справиться, у студентки слишком сильные и опасные повреждения. Помогите, коллега! Прошу вас, быстрее!