Зачем нам мир?

      Повернувшись на спину, я разглядывала шероховатые неровности потолка. В них все складывалось в ненастоящее, в то чего нет. Воображение строило парящие замки над вершинами бесконечно высоких деревьев. Чем был мир, когда Тень окутывала все вокруг? Хотелось прикоснуться к этой реальности, которая была так давно. Но чаще всего я видела совсем другое.       Приподняв руку, я провела пальцами по несуществующим очертаниям лица. Забывшись на некоторое время, я пыталась вглядеться, словно вспоминая. Несколько месяцев ведь прошло, а я уже стала забывать, как он выглядит. Скорее всего, я просто устала. Устала от постоянных поисков того, кого любила когда-то. Теперь память сама уберегает меня от сумасшествия, вычеркивает его образ. Может, так будет лучше.       Только стоит мне закрыть глаза и провалиться даже в легкий короткий сон, как я чувствую, что он опять рядом. Я каждый раз блуждаю в лесу, а между деревьев мелькает тень, и каждый раз я пытаюсь докричаться до него, догнать. Потом просыпаюсь, и все растворяется. Больше не хочу этого, устала.       Слишком глубоко погрузившись в свои мысли, тело дернулось от стука в дверь. — Леди Лавеллан!       Опять Хардинг. Вот стоит просидеть в своей комнате целый день, и она уже тарабанит. — Леди Лавеллан! – более обеспокоенно. — Входи! – крикнула я.       Продолжая лежать на спине и водить пальцами в воздухе, краем глаза наблюдаю, как гномка вошла в комнату. Ее взгляд пробежался по моей спальне и остановился на мне, как всегда, с подозрением. Скорее всего, они все думают, что я повредилась немного рассудком, а может, и сильно, что, впрочем, было не так важно для меня, сколько для них. — Хардинг, я не статуя Андрасте. Перестань на меня так смотреть, — монотонно произнесла я. — Ну извините, ваша милость, что мы беспокоимся о вас, — рассержено сказала она. — Извиняю. Так что у нас нового? — спросила я, опустив руку.       Ее губы сжались в тонкую полоску, словно ей уже надоело мое состояние. — Железный Бык прибыл в Скайхолд, миледи, — развернувшись на месте, она потянулась к дверной ручке, — и… если вы помните, то это ваш замок, и у вас есть подданные. — Спасибо, что напомнила!       Дверь захлопнулась, а я продолжила свое невидимое рисование. По пальцам пробежала дрожь, и на кончиках заиграло пламя. Я не сумасшедшая, как они все думают, просто я поняла, что осталась одна.       Я просто перестала обманывать себя. Друзья, что были, огоньки в их глазах стали тусклее. В них больше нет такой решимости, как была с Корифеем. С ним у них хотя бы была метка на моей руке. А теперь что?       Теперь я одна, а они все уходят, каждый к своей новой жизни. Это в Убежище они были так уверенны, что все получится, но потом просто отвернулись от моих идей и задумок. Они замкнулись в себе, а не я.       Улыбнувшись, я поднялась с кровати и вышла на балкон. Скайхолд. Настолько родной, настолько привычный. Не знаю, но он именно эти чувства вызывает во мне: безопасность, спокойствие, что именно здесь мое место.       Его величественный вид завораживает с первого взгляда. Несокрушимые стены над самой бездной Морозных гор. Серый великан промерзших камней, обрамленный белым шлейфом низинных снегов, освещенный ласковым, смягчающим светом солнца. Днем. А ночью. Ночью это место было словно в серебристых объятьях нежнейшей любовницы под покровом стыдливой луны. — И правда, солнце почти село, а я опять много думаю, не замечая, как быстро идет время.

***

      Шум да гам стояли в таверне, сразу было слышно, что Быки вернулись. Когда я вошла, у меня даже в ушах стало закладывать. Привыкла уже к своему внутреннему тихому существованию.       Железный Бык сидел за стойкой и что-то рассказывал об их приключениях. Мариден, как всегда, пела, искусно перебирая по струнам лютни, а Крэм слушал с улыбкой на лице, привычно сидя на стуле в углу. Долийка и Хмурик… — Босс, — крикнул Бык, подняв кружку вверх.       Подойдя к нему, я села рядом. — Перестань меня уже так называть, — рассмеялась я. — Мне даже неловко. Я теперь никем не командую. — Ты всегда будешь Босс, мне нравится, — вздохнул он. — Тебе не стоит забывать об этом. — Кабо, — обратилась я к трактирщику, — налей выпить.       Гном, не мешкая, поставил кружку эля передо мной. — Завтра мы уедем, — продолжил Бык. — Нас хочет нанять Теган. — Зачем? — глотнув спиртного, спросила я. — Как доберемся, узнаем. Одно хочу сказать, — понизил голос Бык, — что-то будет, Босс. В Орлее, как и в Ференделе, все стали шуршать. — Мне-то что с того? Пусть делают, что хотят. Я больше не Инквизитор, который должен разгребать их дерьмо, пусть хоть поубивают друг друга. — Тебе нужно быть начеку. Возможно, это не просто так. — Я калека, которая сидит в замке чокнутого бога древних эльфов. Все разбегаются как тараканы с этого места. Мне надоели разговоры про Вестницу, про Инквизицию, про то, что я что-то должна, — повысила я голос. — Я пожертвовала всем, теперь пусть разбираются сами и не лезут ко мне, иначе…       Бык, опустив голову, внимательно слушал, а мне стало неловко, что я сорвалась. — Прости, я устала. — Давай я провожу тебя? — неожиданно сказал он.

***

       Он шел позади меня, а его тень скрывала мою. Мне всегда было смешно, когда я стояла рядом с ним, как воробей рядом с орлом.       Войдя в тронный зал, я по привычке задержала взгляд на двери рядом с камином, что не ускользнуло от внимания Быка.       Только оказавшись в спальне, он спросил: — Ты его действительно любишь? — Нет, — сев на край кровати, я пыталась снять сапоги. — Обмануть Бен-Хазрата, — подойдя, он с легкостью снял обувь, с которой я боролась, — тебе не удастся.       Бровь изогнулась в удивлении. Он был прав, отчасти. Бык всегда был внимательным ко всему, и редко что-то можно скрыть от него. Хотя нет, от его взгляда даже невидимка не проскочит. — Я и сама не знаю, — честно призналась я. — Он ушел, оставил меня, не захотел, чтобы я была рядом.       Слезы хлынули, застилая глаза. Боль бешено рвалась наружу, раздирая остатки меня. Все тело ныло от этой душевной муки, калеча меня еще больше. Я прижимала культю к груди, где было такое же обезображенное сердце.       Большие серые руки обняли меня, прижав к себе. Так не хватало простого объятья. Он не стал ничего говорить, не кидался словами утешения, он просто обнял. — Я знаю, что говорят вокруг, — начала я, вытирая слезы. — Все смотрят на меня, как на врага, перешептываются за спиной. Я слышу, что они говорят: «Почему она не ушла с эльфами, почему осталась, наверное, она виновата в нападении кунари, она заодно с Фен`Харелом». Они все шепчутся как змеи, что шипят в кустах. — Ты серьезно? — откинув голову назад, спросил Бык. — Ты можешь морочить голову им, тем, кто крутится возле тебя. Чем ты занималась последние три месяца после совета? Только не говори, что торчишь здесь без дела и ничем не интересуешься.       Он уперся руками в кровать по обе стороны, нависнув надо мной, отчего я, невольно изогнувшись в позвоночнике, прижалась спиной к кровати. — Я знаю, на что ты способна, единственная причина, по которой ты торчишь здесь... Ты ждешь, — подытожил он.       Мои глаза замерли, смотря на его губы, на то, как он говорил. Поняв, что ситуация получилась неловкая, Бык отстранился. — Ладно, уже поздно, я вернусь к ребятам, — замявшись, он переступал с ноги на ногу. — И мне больше нравятся рыженькие, если что.       Промолчав, я лишь подмигнула здоровяку напоследок. С его вкусом не поспоришь: он всегда умел выбирать милашек. Я же терпеть не могла серебряный цвет своих волос.       Наконец, избавившись от одежды, я залезла под одеяло, повернувшись на левый бок. Рука скользнула под подушку, ощутив бумагу. Это был конверт, довольно знакомый, но меня больше обрадовало его содержимое.       «Эллана Лавеллан. Я вручаю вам амулет и приглашение в свой магазин. Вы же хотите вернуть руку?       Ксенон Антиквар»       Даже если бы сейчас вернулся Солас с извинениями и стоял предо мной на коленях, я бы не была этому так рада, как пропуску в Черный Магазин.