Зачем нам мир?

      Если бы ты только понял, что играть с тобой в эти невидимые игры так утомительно. Без сомнения, что ты это и так знаешь. Я оказалась наивной и глупой, свято верящей тебе. Ты рассказывал истории, что могли увести за собой в мир, твой мир. Я улавливала каждое твое слово, каждое движение твоих рук, что искусно с толикой изящества творили заклинания. Я была готова идти за тобой на край мира. Я приняла твою ложь, которой ты так старательно окутывал меня все это время. Смирившись с правдой и закрыв глаза, я стала слепой, готовой отвернуться от мира, что так хотела спасти. Я ни на секунду не сомневалась в твоих решениях: уничтожай, убивай, жги…       Я была согласна на все, лишь бы быть с тобой.       Теперь, идя своей дорогой, что переплетает наши жизни мимолетными встречами наших глаз, я перестала искать, осознавая, что ты не придешь ко мне, не обнимешь, не коснешься моих губ поцелуем, поддавшись порыву и коря себя за свою несдержанность. Избегая, ты лишь наблюдаешь за моими попытками сделать хоть что-то, что приблизит меня к тебе. Смешно, не правда ли?       Мои сны были привычными до момента, когда я решила остановиться и попытаться сбежать от тебя. Это продолжается раз за разом, каждую ночь. Я стараюсь засыпать днем, когда твое присутствие в Тени будет наименьшей вероятностью. Ища ответы, я блуждала в изумрудных туманах, но большее удивление я испытала, когда нашла их…       Сейчас ночь, и ты опять вором пробираешься по моим снам. Шорох. Он слышится то впереди, то где-то позади меня. Оборачиваюсь, но опять ничего, кроме едва уловимого взгляда волка с таившейся печалью на дне глаз. — Уходи! Хватит! — кричу я.       В этот момент все стихает. Тень замирает, а я бросаюсь бежать от преследователя. Задыхаясь, проваливаюсь вглубь, дальше, чем Тень. Да. Теперь ты не найдешь, не увидишь меня. Поднимаюсь в попытке отдышаться. Что-то скользнуло по руке, но здесь темно и я только одергиваю инстинктивно руку. Еще одно касание, уже по плечу, играя, словно со зверюшкой, тьма блуждает и шепчет на ухо едва уловимые слова. — Перестань! Ты знаешь, что мне это не нравится, — сказала я. — Не будь так резка со мной, — прозвучал голос. — Не буду, если не будешь кружить, как стервятник, — улавливая передвижение голоса, я обернулась. — Все еще пытаешься увидеть, — рассмеялся голос. — Лучше не надо, последняя встреча с тобой и так последней психики меня чуть не лишила. Ты же у нас такой красавец, — с сарказмом ответив голосу, я села на землю. — Конечно, моя милая, как пожелаешь, — сладко зашептал он. — Ты становишься сильнее, Фен’Харел в еще большем замешательстве, чем был прежде. Раньше мне приходилось помогать, а теперь? Ты сама вольна скрыться.        Закрыв глаза, я старалась сидеть неподвижно, чтобы лучше сосредоточиться. Ведь любое колебание в моем разуме и я проснусь. Здесь не то место, где можно поддаваться порыву. — Он прислал письмо, как мы и думали… — Как я и говорил, моя милая, — поправил голос.        Открыв глаза, я спокойно выдохнула. — Тебя что-то тревожит? — Хочешь предложить кружечку чая с печеньками и устроить ночь сопереживания? — спросила я у голоса. — Ох… избавь меня от этой трагедии. Ведь ты знаешь, что я помогу тебе и отвечу на все твои вопросы. — Мне достаточно того, что ты мне уже предложил. — Тогда нам стоит продолжить. На чем мы остановились в прошлый раз?

***

       Я стала просыпаться от ощущения, что меня кто-то зовет. Поддавшись вперед, я открыла глаза, чувствуя, что рот оказался зажат немного шершавой рукой. — Ваша милость, — сказал Крэм.       Убрав руку, он подвел указательный палец к своим губам, давая понять, что нужно вести себя тихо. — Крэм, — шепотом сказала я. — Тише, — так же шепотом ответил, — нас окружают. Командир приказал, чтобы вы оставались в палатке.       Прошмыгнув через выход из палатки, фигура Крэма скрылась за завесой тяжелой ткани. Скинув остатки сна, я поняла, что не хочу сидеть здесь, пока они там сражаются. С другой стороны, Железный Бык знает, что делает и, может, я и вправду стану лишь обузой. Внутри все трепыхалось и рвалось в бой. — К черту все, — сказав вслух, я осторожно выглянула наружу.       Разбойники? Серьезно? Заметив в рядах нападавших нескольких храмовников, сомнения, что это просто нападение, отпали моментально. Мы разбили лагерь подальше от дороги, и то, что на нас наткнулись воины церкви…       Быков оттесняли от нашей стоянки, в глаза бросилось, что Долийку старались отбить от остальных ребят. Ее владение не магическим луком поражало, но численно они превосходили нас. В поле зрения были Хмурик и Крэм; Железный Бык с остальными, скорее всего, были неподалеку. Слишком увлекшись подсчетом, я не заметила приблизившегося разбойника возле палатки. — Вот вторая, — крикнул он кому-то.       Лишь почувствовала, как чьи-то пальцы с силой ухватили меня за волосы, и меня выволокли наружу. Я забила ногами в воздухе, стараясь отбиться. Неожиданный пинок в живот стиснул легкие, а дыхание остановилось комом в горле.       Рука беспомощно выставилась вперед, создавая ледяную стену, но еще один удар пришелся в лицо. Перед глазами все расплывалось, и лицо заплыло от нанесенного удара. Если бы… если бы…       Нащупав кинжал на поясе, я, схватившись за рукоять, воткнула острие в наружную часть ладони того, кто тащил меня. Кровь брызнула мне в лицо. — Тварь, — заорал он.       У меня осталась только надежда, что я смогу хотя бы крикнуть Быку, что нам нужна помощь. В глаза кинулась девушка, стоявшая неподалеку от нашего костра, буквально прижатая к стволу дерева, — у её горла было лезвие одного из храмовников. Он далеко, значит, не сможет блокировать чары. Рука, содрогнувшись, пустила ледяную стрелу, что вошла между ребер, пробив доспехи, в самое сердце. Поперхнувшись кровью, храмовник, обмякнув, упал на землю. Девушка, застыв, смотрела на меня.       Тот, кому я проткнула руку, наступал на меня, а я, поднявшись на ноги, приготовилась к нападению. Злой оскал на его лице сменился страхом, и он упал лицом вниз; единственное, что я заметила, так это духовная магия, исходившая от девушки.       Мое тело сжалось в чувстве побороть боль в ребрах. Я понимала, что это не конец. Долийка, вскрикнув, прижала руку к глубокому порезу от меча на ее плече. Ее жалкие попытки сотворить заклинание в столь близком нахождении возле храмовников рассыпались. Сил у меня почти не оставалось — пользоваться магией без посоха и руки было довольно утомительно.       Вытерла кровь из разбитой губы. — Магия служит человеку, — усмехнувшись над этой мыслью, я сотворила заклинание, повалив тех, кто оказался возле нее.       Глотку пробрало кашлем, и я буквально упала на колени. Сгустки крови выхаркивались на землю. Озноб пробирал до самых костей, в груди сдавлено слышался хрип. Потом кто-то поднял мою голову, заливая лечебное зелье в рот. Озноб отступал вместе с туманом в глазах; та самая девчушка смотрела на меня своими напуганными золотисто-карими глазами. А во рту был этот ужасный привкус эльфийского корня.

***

      Стоило только выбраться из Скайхолда, как приключения повалили на задницу. После полученного письма от Антиквара сомнений не было. На следующий день я отправилась вместе с Боевыми Быками сначала в Редклиф, а уже затем собиралась в Хайевер, чтоб сесть на корабль до Киркволла.       Итог третьего дня путешествия. Отбившись от нескольких десятков воинов, мы облегченно выдохнули, расположившись у костра. Около часа оставалось до рассвета, и холод неприятно тянул, несмотря на то, что уже середина лета.       Бык вытирал свой топор от остатков крови, наблюдая за нами. Улыбнулся самому себе, видимо, радуясь, что все целы. Главным его достоинством была искренняя привязанность к ребятам. Когда дело доходило до драк, то он всегда непрестанно следил, чтобы они не пострадали. Кидался на помощь, как разъяренный зверь, а сегодня его немного огорчило, что не справился. Но мы справились, несмотря ни на что.       Девушка, что была в плену у храмовников, сидела неподалеку, недоверчиво поглядывая на нас. Если бы не ее помощь, нас с Долийкой могло потрепать куда сильнее. Опустив голову, она прижала колени к груди, обхватив их руками. Каштановые волосы были коротко обстрижены и торчали во все стороны, длинное желтое платье было перепачкано кровью и грязью. На вид ей было не больше шестнадцати, хотя для человека была довольно миниатюрна. — Как тебя зовут? — подойдя к ней ближе, спросила я, опустившись на корточки. — Лаэль, — ответила она, подняв голову. — Ты ведь мале…       Положив руку на ее плечо, я наклонилась вперед. — Ты ничего не видела, — сказала я, с силой стиснув пальцы. — Поняла?       Съежившись, она лишь кивнула. — Ты полукровка? — спросила я, отпустив ее. — Да. После того как эльфы покинули эльфинаж в Лидсе, я осталась одна, — грустно произнесла она. — Да уж. Эльфы не любят полукровок, и им нет особой нужды тащить за собой такую как ты, — сказала я с презрением.       Бык, закончив с чисткой топора, подошел к нам. По виду Лаэль было понятно, что она боится могучего кунари. — Рассказывай, — так свирепо сказал он, что даже у меня душа в пятки скатилась.       Лаэль рассказала, что скрывалась от храмовников с тех пор, как эльфы ушли. Она слышала, что многие маги скрылись от диктатуры Вивьен. Хоть она и стала Верховной Жрицей, отношение к владеющим даром усугубилось. В желании удержать всех магов под контролем, храмовники получили еще больше власти.       После своего рассказа она расплакалась и стала просить, чтобы мы ей помогли. Железный Бык согласился, что они с ребятами проводят ее в Скайхолд после того, как разберутся с делами в Редклифе.       Она отказалась от их помощи, выразив желание отправиться со мной. — Прошу, — стала умолять она меня, — возьмите меня с собой. Я готова служить вам, леди Лавеллан.       Может, мне ее стало жалко или в этой девчонке было что-то, но я согласилась.