Братство

На следующий день, когда я позвонил Славе, мне казалось, что он меня пошлет, куда подальше. Все-таки, некрасивая вышла ситуация. Хоть мы ничего друг другу не обещали, но чувство вины было устойчивое. Он разговаривал вполне бодро и дружелюбно, я, на всякий случай, спросил, не обижается ли он на меня. Все было хорошо и через неделю. Вот только мы так и не виделись ни разу. У меня шли экзамены один за другим, у Славы начались репетиторские занятия. Времени категорически не хватало. С каждым днем я все больше ощущал себя брошенным и одиноким. Мне хотелось его увидеть хотя бы на час. Почувствовать тепло, знать, что мой малыш рядом. Было непроходящее ощущение, будто что-то не так. Это угнетало, мешало жить привычной жизнью, но я боролся. Старался не показывать Славе, как мне плохо без него, потому что знал, ему не лучше. Просто у нас не было времени, зачем еще сильнее нагнетать обстановку, да и не уверен, что смогу сказать ему, как безумно соскучился. Через две недели стало совсем нехорошо, не спасали даже телефонные разговоры. Я почти сорвался, готов был даже караулить у подъезда, чтобы обнять его. Это было дико и как-то неправильно. Я не замечал никого вокруг, люди сливались в сплошную массу. Даже вглядываясь в лица, ищешь знакомые черты. Меня тошнило от этого, как будто выворачивает наизнанку, а ты сдерживаешь позывы в себе. Я не хотел верить в происходящее. Слишком уж фантастичны были эти чувства. Не спорю, в свои годы мне еще ни разу не приходилось влюбиться, но уж я должен же был осознать свою гейскую натуру? Я много чего прочитал за эти дни и фильмов насмотрелся. Страшно подумать, а вдруг во мне, и вправду, спит гей? Господи, почему Ты не сказал мне об этом раньше? Другие парни вызывали лишь рвотные позывы и отвращение. Мне нужен был только он, со своими рыжими волосами и серьгой в брови, мягкими губами и ощущением кого-то родного рядом. В тот день Славка не ответил на звонок, но я не придал этому значения, мало ли, занят человек. Завтра должен быть последний экзамен. Я делал только три вещи – ел, учил и ходил в туалет. Мне мучительно хотелось выспаться. Вчера Пашка поволок меня в клуб, обеспокоенный моим безжизненным состоянием. Он связал это с расставанием с Ксюшей, и я не стал его переубеждать. Звонок раздался около полуночи. Я даже не заметил, когда успел уснуть. - Да? – взял трубку, даже не посмотрев, кто звонит. - Матвей! – это было сродни львиному рыку. - Что? Кто это? - я даже проснулся слегка. - Ты гребаный ублюдок! Как ты посмел сделать такое! Я тебя разъебу нахуй, чмо позорное! Лично отрежу тебя яйца! Чтобы с собственным Нареченным!!! - О чем речь? Причем тут Славка? – мне пришлось занять сидячее положение, чтобы мозг хоть немного заработал. – Кто это, вообще? - Матвей, мать твою за ногу! Какого хрена ты там спишь!? Жопу в горсть и чтоб через десять минут был в 10 городской больнице! Я, наконец, опознал звонившего. - Костя? Что случилось? - Что, блять, случилось?! Нареченный твой еле живой тут. - Славка? – зачем-то спросил я. - У тебя другой есть? - Нет. Господи, что с ним? 10 больница? Это где? Я сейчас приеду.