"Кремль 2222: Сибирь"

 – Пульс нормализуется… дыхание в норме… он приходит в себя!  Мутант открыл глаза и обвел помещение мутным взглядом. Едва он попытался встать, как его тут же вывернуло какой-то воняющей гнилью мерзостью.  – Вот черт! – вскрикнул фельдшер. – Вполне предсказуемо. Сестра! Фельдшер был одет в простую фуфайку, имеющую отличительную черту – на  левом плече имелась выцветшая нашивка с красным крестом.  – Что с ним? – встал со стула Дмитрий.  – Он был серьезно ранен. А вы что ожидали? Что его радугой вывернет?  – Попросил бы не дерзить, фельдшер, – прогудел неизменный в лице воин.  В комнатку вошла светловолосая девушка, убравшая все что «выплюнул» рыжий.  – Думаю, он еще не готов к расспросам, ему отдохнуть бы…  – Нет, – отрезал Дмитрий. – Многое на кону!  – Но он вряд ли сможет вам что-то сказать…  – Уйти… – на полуслове перебил фельдшера абориген. – Ты… док-тор, уйти…  Медик хотел было возразить, но махнул рукой и вышел из палаты.  – Мне просить прощение. Мой племя хотеть был забрать у тебя ваш крепость.  – А кому б ни хотелось? – усмехнулся богатырь, глядя в желтые глаза мутанта.  Абориген хмыкнул, оскалившись желтыми пеньками зубов вместо клыков. Он попытался сесть, но как только он сел, его вновь вывернуло, теперь уже на пол. Вновь дыхнуло гнилью, богатырь слегка поморщился.  «Что ни жрут? Воняет как…» – пронеслась мысль в голове у Дмитрия.  – Мы не причинить вас горя сегодня. И завтра. Если вы нам помочь…  – Чем? Выкладывай, – несколько нетерпеливо потребовал воин.  – Да… я рассказать, – волосатый помассировал виски, напрягая лицо. – В  наш дом прийти человек с железным плюющийся смертью оружием. Он убить семь семей, после чего задушить моя дочь. – Уникальная боевая машина из крови и плоти вдруг жалобно всхлипнула, совсем как ребенок. – Я ее любить... Он сказать, что вскоре вернуться снова. Еще он говорить нам, чтобы ми собирать все ценный вещь к его прибытие.  – Он говорил, как его зовут?  – Да… что-то на «з», вродье. Зан… Зак… Гзак, да! Гзак.  – Отдыхай, – приказным тоном велел аборигену Дмитрий, и тот перечить не стал. Все-таки он сейчас не вояка, и позорную затрещину получить не хотел.  Богатырь вышел из комнатушки и покинул здание больницы.  На улице начиналась буря.  Звонко свистнув, воин подозвал к себе солдата с арбалетом на бедре и колчаном за спиной. Услышав свист, тот сначала убедился, что это адресовано ему, ткнув себя в грудь, и затем подбежал к воину.  – Прикажи впустить. О чем говорит Дмитрий, солдат сразу понял. Ведь слухи-то, как известно, очень быстро распространяются…  – Есть! – и боец убежал, скрывшись за пеленой снега.  Аборигены были вооружены кто чем: дубинами или луками.  В помещении, где приютили неожиданных союзников, стоял запах пота. Было душно. В комнатке негде было яблоку упасть.  – А почему их так мало? – спросил Дмитрий у вожака аборигенов – Крамола, которому, по всей видимости, стало лучше.  – Все погибнуть, – рыжий скорбно покачал головой. – Остаться сорок шесть соплеменников, среди которых половина женщины и дети.  – А что, никто по-нашему не говорит?  – Не-ет, только я. В детстве увлекаться людская история. Вот выучить немного слова. Но в племя я не говорить на русский.  Из всего сказанного Крамолом Дмитрий понял только общий смысл.  Богатыря замутнило, и он вышел из комнаты подышать. Воин глубоко вздохнул, выдохнул…  – Дмитрий! – послышалось слева, к воину бежал начальник безопасности  Алексей Фирсов. – Дмитрий! Костенко требует выходить! Они возвращаются!  – Что за?.. – недоуменно воскликнул воин, развернувшись, открыл дверь и скомандовал:  – Выходим!  На богатыря уставились непонимающие взгляды. Догнав сказанное, Крамол что-то прорычал своим соплеменникам, и те уже закопошились.  – Быстро!