Уже рядом

      Её так затянул гипнотизирующий взгляд Малфоя, что она даже не заметила, как её утянуло в густую тёмную пустоту, вызванную трансгрессией. Летя сквозь пространство, Гермиона чувствовала, как он до боли сжимает её пальцы в своей крепкой ладони. Она даже почти жалела, что совсем скоро полёт закончится, и придётся убрать руку, поэтому сейчас наслаждалась каждой секундой этих прикосновений. В душе она прекрасно понимала, что это глупо, в её возрасте она должна наслаждаться отнюдь не целомудренным рукопожатием, но ничего не могла с собой поделать. Даже удушливая темнота не портила этого мгновения.       Наконец закончилось самое долгое перемещение в её жизни, и она почувствовала под ногами твёрдую землю. Гермиона даже позабыла о том, что вот-вот случится приземление, поэтому оно оказалось чувствительнее, чем когда-либо, и она слегка пошатнулась. Малфой не отпускал её, и даже напротив, крепче сжал её пальцы, вызвав лёгкое удивление. Гермиона мягко высвободила руку и почувствовала, как, прежде чем отпустить её, Драко слегка погладил тыльную сторону ладони большим пальцем. Совершенно сбитая с толку, она подняла глаза и снова встретилась с его внимательным взглядом. Почему он всё время смотрит на неё так, будто изучает?       Заставив себя оторваться от его лица, Гермиона огляделась по сторонам, пытаясь понять, где они оказались. Это была узкая улица, щедро освещённая фонарями. Они стояли прямо перед большими дверями, а над входом висела вывеска с надписью «Добрый кентавр». С нее на них смотрел улыбающийся белокурый кентавр, держащий в руках поднос.       - По-моему, вполне соответствует случаю, - встретив её удивлённый взгляд, усмехнулся Малфой.       Гермиона невольно улыбнулась в ответ, и, покачав головой, поднялась по ступенькам, ведущим в этот … Интересно, что это? На ресторан вроде бы не похоже. Судя по первому впечатлению, это место вообще было меньше всего похоже на ресторан, скорее на уютную таверну. Вывеска невольно вызывала доверие, наверное, сработала улыбка на лице кентавра, хотя Гермиона слабо себе представляла этих существ такими добродушными. Гермиона уже предвкушала, как сейчас окунётся в тепло помещения и с наслаждением поужинает чем-нибудь вроде сочной отбивной, а может быть, даже выпьет сливочного пива. И как не ужасно было это признавать, но от всей души насладиться тишиной и компанией Малфоя. Мерлин, с каких пор она стала наслаждаться его компанией?       Её ожиданиям не суждено было сбыться. Как только открылись тяжёлые двери, ей в уши ударила оглушительная музыка, а в нос запах табачного дыма. Они оказались в небольшой гардеробной, которую слабо освещали несколько канделябров со свечами. Гермиона инстинктивно зажала уши и развернулась к Малфою. Он, похоже, от души наслаждался её реакцией. Вот негодяй. Куда он её притащил?       - Малфой, ты сдурел? – стараясь перекричать музыку, возмутилась Она. – Неужели ты думаешь, что я здесь останусь?       - Да брось, Грейнджер, это отличное место, не будь такой ханжой! – громко сказал Драко, наклоняясь к ней ближе.       - Где мы вообще?       - На юге Лондона, - усмехнулся в ответ Малфой, снимая плащ и передавая угрюмой гардеробщице.       - Не строй из себя идиота! Я спрашиваю, что это за место? – делая несколько шагов в сторону двери, крикнула Гермиона.       - Обычный клуб.       Малфой пожал плечами и протянул руку, чтобы помочь ей снять куртку. Надо же, кавалер хренов! Складывалось ощущение, что он вообще не сомневался, что она никуда не денется. Какая самоуверенность! Ну уж нет, она здесь не останется. Гермиона уверенно развернулась, собираясь уйти отсюда, но когда уже хотела открыть дверь, её руку перехватил Малфой.       - Отпусти.       - Перестань, чем тебе не понравилось это место? Мы же ещё даже не зашли толком, - спросил он, игнорируя её просьбу.       Грейнджер развернулась к нему лицом и встретила взгляд полный недоумения. Это напрочь отбило всю её решительность уйти, уж очень забавно он сейчас выглядел, она никогда не видела у него такого выражения лица. С трудом сдерживая совершенно неуместную улыбку, Гермиона с сомнением перевела взгляд на открытый проход в сам клуб. Отсюда мало что было видно, но она разглядела несколько человек на танцплощадке и часть барной стойки. В принципе, всё было довольно прилично, никаких проституток и пьяниц, не притон, конечно, но и не уютная таверна, как она надеялась. Гермиона никогда ещё не была в подобном месте, да и не рвалась особо, однако, было действительно любопытно посмотреть на «клубную жизнь» изнутри, особенно учитывая, что это был клуб для волшебников.       Чёрт возьми, ну почему он выбрал именно это место? Когда он пригласил её перекусить, Гермиона думала, что это будет какой-то ресторан, - в стиле Малфоя, аристократа до мозга костей, - а тут такое. Она металась между желанием уйти, любопытством и необходимостью выяснить, что затеял Малфой. Изначально, когда она соглашалась, подумала, что это прекрасная возможность понять, что с ним в последнее время происходит, хотя, честно говоря, эта мысль сформировалась в её голове уже после того, как она согласилась, но в этом Гермиона упрямо не хотела себе признаваться.       Видимо, Драко увидел в её лице сомнения, и, наклонившись к ней, уверенным и успокаивающим тоном сказал:       - Слушай, Грейнджер, мы можем немного посидеть, а если тебе не понравится, уйдём. Здесь не так плохо, как может показаться.       Он хочет, чтобы она осталась? Гермиона искренне надеялась, что это так, хотя в глубине души напоминала себе, что, скорее всего, он что-то задумал. Это же невероятно, чтобы он вёл себя с ней так по-человечески.       Терзаемая сомнениями, она всё-таки отпустила дверную ручку, и Малфой в ту же секунду убрал руку с её запястья. Сделав несколько шагов обратно, по направлению к гардеробу, она сняла куртку без помощи Драко и отдала женщине за стойкой. Малфой с шутливым поклоном повёл рукой в сторону двери, и Гермиона, закатив глаза, неуверенно вошла внутрь.       Да, всё было прилично, и не так ужасно, как показалось сначала, бармен за стойкой показывал какие-то фокусы с бутылками под восторженные возгласы двух дамочек преклонных лет. На танцплощадке несколько танцующих парочек, вокруг аккуратные столики с ярко-красными скатертями и подсвечниками с горящими свечами. Несмотря на понедельник, почти все столики были заняты: где-то сидели просто парами, где-то собралась большая компания, громко выкрикивая тосты, где-то просто шепчущиеся девушки. В общем, именно так Гермиона и представляла себе клуб.       К ним тут же подошёл симпатичный молодой человек и начал что-то говорить, но громкая музыка помешала разобрать его слова. Малфой же кивнул и склонившись к нему что-то ответил. Выслушав Драко, официант сделал им жест следовать за ним, и, огибая танцплощадку, направился к свободному столику, стоящему чуть в стороне от основной массы народа. Всё еще с любопытством оглядываясь по сторонам, Гермиона присела на мягкий диванчик, полукругом огибающий их столик, и взяла из рук официанта меню. Тот улыбнулся и ушёл обратно вглубь зала.       - Ну что, как впечатления? Похоже это место на цитадель разврата? – язвительно поинтересовался Драко.       - Не смейся, Малфой, я первый раз в клубе. И кстати, ни за чтобы не подумала, что ты бываешь в таких местах.       - Почему это? – искренне удивился он.       - Я была уверена, что аристократы предпочитают несколько другие заведения.       - Много ты знаешь, что предпочитают аристократы. Вообще, впервые меня сюда привёл твой дружок Забини.       - Между прочим, он ещё и твой дружок, - слегка усмехнувшись, заметила Гермиона. – А что, Блейз тоже ходит по клубам?       - Знала бы ты, как он кутил, пока не пал жертвой обаяния Паркинсон, - ответил Малфой. – Что ты будешь? – добавил он, кивая на официанта, который наблюдал за ними через зал, видимо, ожидая, когда они его позовут.       Гермиона торопливо раскрыла оставленное меню, и, пролистав на страницу с горячими блюдами, провела пальцем по предложениям. Остановилась она на том, о чём думала ещё за дверьми клуба - на отбивной. Пусть хоть что-то идёт по плану.       - А что вы будете пить? – спросил официант, которого подозвал Малфой, когда они определились с заказом и озвучили его.       Гермиона тут же поймала на себе насмешливый взгляд Драко. Ему, видимо, было интересно, что она ответит, сам он уже заказал себе огневиски.       - Я бы не хотела сегодня пить алкоголь, - повернувшись к официанту, ответила Гермиона.       - Да ладно тебе, - весело сказал Драко. – В Министерство тебе завтра не нужно, а кентаврам плевать, пила ты накануне, или нет.       Гермиона бросила на него убийственный взгляд, но возразить ничего не успела, поскольку её внимание снова привлёк официант.       - Если позволите, я мог бы выбрать что-нибудь на свой вкус. - Вопрос почему-то был адресован не ей, а ее неожиданному спутнику. - Не волнуйтесь, обещаю, напиток будет не крепкий, - добавил он, повернувшись к Гермионе.       - Ну, хорошо…э-э-э … если не крепкий, то, пожалуй. В смысле, спасибо, - немного неуклюже поблагодарила она.       Молодой человек отошёл от их столика, и она повернулась к Малфою.       - Так, и часто ты здесь бываешь? – попыталась сгладить свою неловкость Грейнджер.       - Бывает, захожу, - неопределённо ответил Драко.       - Один?       «Мерлин! – ужаснулась про себя Гермиона. – Зачем я это спросила?» Ведь очевидно, что вряд ли в такое место можно ходить одному. Она ни за что бы себе в этом не призналась, но больше всего она боялась услышать в ответ, что он бывает здесь с невестой. Или он вовсе не ответит, решит, что она дура, если задаёт такие вопросы. Да кто она ему, чтобы интересоваться подобными вещами, и кто он ей, чтобы отвечать? Гермиона попыталась взять себя в руки и представить, будто это был совершенно нормальный и логичный вопрос. Его вполне можно было счесть таковым, если бы не тон, которым он был задан. Подумать только, она спросила это с надеждой.       - Когда как, - безразлично сказал Малфой, и в тот момент, когда Гермиона уже почти успокоилась, добавил. – А зачем ты спрашиваешь? – и она задохнулась.       Пожав плечами, она сразу отвела глаза, и начала с преувеличенным интересом рассматривать убранство клуба, стараясь не смотреть на Драко, однако, получалось это весьма скверно. Гермиона давно уже не чувствовала себя так неловко, а усмешка на лице собеседника сделала ещё хуже. Ну, зачем она задала этот вопрос? Она всё испортила! Теперь, Гермиона была уверена, они уже не смогут продолжить разговор в прежнем русле, и всё из-за неё, идиотки бестолковой. От досады захотелось заплакать, и она довольно ощутимо прикусила губу, чтобы сдержать глупые слёзы. С каких это пор ей есть дело до того, как она выглядит в глазах Малфоя? Ей должно быть это безразлично. Должно быть, да вот не было.       Наконец официант принёс заказ. К тому моменту Гермиона мысленно дала себе три оплеухи, обозвала пустоголовой курицей и дала обещание вообще больше не открывать рот без необходимости.       Поблагодарив молодого человека, она подвинула свою тарелку, и осторожно покосилась на Драко.       - Почему ты ухмыляешься? – сердито спросила Гермиона, заметив направленный на нее насмешливый взгляд.       - Приятного аппетита, Грейнджер, - всё ещё с усмешкой ушёл тот от ответа.       Она на это промолчала и, глубоко вздохнув, покачала головой. «Почему ты ухмыляешься? Да у него весь мир вызывает усмешку! Ты думала, что станешь исключением?» – грустно спросила себя Гермиона.       Жуя свою отбивную, она размышляла о том, как всё-таки трудно его понять. Они учились вместе шесть лет, а в последнее время ещё и работают вместе, - ну, почти вместе, - а она так и не научилась понимать его. Интересно, а Гарри и Рону так же трудно с ним, или это лишь она исключение из правил? А Блейз знает его настоящего? И вообще, знает ли Малфоя хоть кто-то? Никогда не угадаешь, что он скажет или сделает в следующую секунду, и от этого становилось не по себе. У него была просто какая-то удивительная способность обескураживать людей. Как бы странно это ни звучало, точно такая же способность была у Луны, именно поэтому Гермиона предпочитала её общество. В размеренное и скучное течение её жизни Полумна приносила порой удивительные и интересные вещи, будь то глупая болтовня, вытащенная из «Придиры», или её странные эксперименты. Только вот Луну Гермиона худо-бедно начала понимать, а вот с Малфоем всё гораздо сложнее. Если подруга никогда не пыталась спрятать свои истинные эмоции, то Драко, напротив, всегда прятался за привычной саркастической усмешкой, не желая, чтобы кто-то лез в его тщательно выстроенный, выгороженный мирок. Для Гермионы было загадкой, как можно жить под таким панцирем, и как он не устаёт его на себе таскать, впрочем, может он и подпускает некоторых ближе, чем всех остальных, но, казалось, что этого всё равно недостаточно.       Если подумать, даже в школе она ни разу не видела его настоящим, он всегда был в окружении своих друзей-охранников. Друзей ли? Но с ними Малфой всегда строил из себя босса, вряд ли это было настоящим. Раньше Гермиона была уверена, что его истинное лицо - трусость, однако в последнее время она пересмотрела эти взгляды. То есть, конечно, он боялся войны, боялся Волан-де-Морта, боялся смерти, не только своей, но и смерти своих родителей, - боялся того же, чего и все. Вот только эти страхи абсолютно нормальны и естественны. Да, он не лез в бой, оправдывая свой факультет. Оставалось одно «но». Стал бы он вопреки всем и вся пытаться вылезти из грязи, вернуть своё имя, прежние земли, идти против общественности, постоянно твердившей «Пожиратель»? В конце концов, мог бы стать трус мракоборцем? Вряд ли. Трус смирился бы со своей участью и спасал бы свою несчастную шкурку бегством, прихватив всё то, что у него пока оставалось.       - Я настолько неотразим? – спросил объект её размышлений, резко подняв на неё глаза.        «Будто сам не знаешь», - буркнула она про себя. И вдруг до неё дошёл весь ужас случившегося. Он видел, что она за ним наблюдает. Вот те на! А ей-то казалось, что она изучает его незаметно, с мастерством тайного агента разведки. И что ему ответить? Она опять выглядит идиоткой в его глазах. Хотя она прекрасно знала, каков будет ответ, но всё же спросила:       - Что ты имеешь в виду? – а в это время судорожно пыталась придумать достойное оправдание самой себе.       - Ты не сводишь с меня глаз уже минут пять.       - Я пытаюсь сосчитать твои недостатки, - наконец, огрызнулась она.       - Неужели? – с сомнением поинтересовался Малфой. – И как успехи?       - Паршиво, - неожиданно для самой себя ответила Гермиона.       - Даже не сомневался.       Как же её раздражает эта самодовольная ухмылочка. Даже если ты чертовски красив, - хотя Гермиона всеми силами старалась убедить себя, что это не так, - можно ведь вести себя чуточку скромнее. Хотя, о какой скромности может идти речь? Он же Малфой. Слова «Малфой» и «скромность» в одном предложения абсолютно не сочетаются.       - Кстати, Грейнджер, - всё с той же мерзкой ухмылкой начал Драко, - а мама никогда не говорила тебе, что встречаться сразу с двумя парнями некрасиво?       - Мне уже надоело спрашивать, но о чём ты, Малфой, дементор тебя задери? – нахмурившись и чуть наклонившись к нему через стол, спросила Гермиона.       - Ну, как же? – он поставил на стол уже пустой бокал из-под огневиски. – Сначала ты на вечеринке у Забини охмуряешь Крама, а на следующий день я вижу тебя с Финниганом.       От возмущения она опешила. Кто он такой, чтобы так беззастенчиво лезть в её личную жизнь, и особенно строить эти глупые и необоснованные предположения? Уж кем-кем, а шлюхой её точно назвать было нельзя, но Малфой, судя по всему, именно так о ней и думает. Вряд ли он спрашивает это из праздного любопытства, скорее всего, он таким образом пытается её оскорбить и упрекнуть в ветрености.       - Да как ты смеешь? – зашипела на него Гермиона. – На твоём месте я бы не мерила всех по одной мерке. Если ты тащишь в постель всё, что плохо лежит, стоит или идёт, это не значит, что все делают то же самое. К твоему сведению, ни с кем из них у меня ничего нет! – тяжело дыша, закончила она свою гневную тираду, и, одним махом осушив бокал с оставшимся коктейлем, отставила его в сторону, практически в руки как раз подоспевшему официанту.       Пока он собирал посуду и пустые бокалы, Драко и Гермиона устроили битву взглядов: в одном злость, в другом лёгкое недоверие. Наконец, Малфой отвёл глаза и шепнул что-то официанту, тот кивнул и отошёл от их столика, тогда собеседник, наклонившись ей на встречу, спросил:       - Так у тебя с Крамом ничего нет?       - Разумеется, нет! – воскликнула она, и, опомнившись, добавила. – Хотя тебя это совершенно не касается! И если уж на то пошло, Малфой, я тоже могла бы упрекнуть тебя в беспорядочности твоих связей с девушками, – почему-то сбавив тон, закончила Гермиона.       Это даже несколько покоробило её. Всё-таки она имеет уважение к его личной жизни и не кричит об этом на весь клуб. Подумать только, она уважает Малфоя! Что происходит? Мир сошёл с ума? Они вместе отдыхают в ночном клубе, выпивают, а она сидит и уважает его личную жизнь.       - В последней фразе я услышал какие-то странные нотки ревности? – насмешливо осведомился Драко.       - Ты просто невозможен, Малфой! – слегка смутившись от этого вопроса, воскликнула Гермиона. В конце концов, ведь он прав, в её словах действительно сквозила ревность, тщательно замаскированная под раздражение, но, однако, заметная опытному взгляду такого прожжённого ловеласа как Малфой.       - Многим это нравится.       - Мне уж точно не нравится! – горячо, но не очень уверенно ответила Гермиона.       «Продолжай в том же духе, Грейнджер, у тебя отлично получается», - обреченно вставил её внутренний голос.       - Что это? – подняла она брови, когда подошедший официант поставил перед ней ещё один коктейль, а перед Малфоем бокал огневиски. – Я это не заказывала.       - Это заказал я, - спокойно сказал Драко и кивнул молодому человеку в знак благодарности, тот ещё раз дружелюбно улыбнулся и ушёл обратно к барной стойке.       - Я же говорила, что не хочу пить алкоголь, - обвинила его Гермиона.       - Грейнджер, тебе надо расслабиться.       - Есть много способов расслабиться и без алкоголя, - возразила она, и, тем не менее, взяла со стола бокал.       - О да, мне известно, как можно расслабиться, но нам это не подходит, - многозначительно взглянув на неё и вскинув бровь, ответил Малфой.       От этих слов Гермиону даже бросило в жар, но она предпочла думать, что это всё из-за духоты в помещении, а не от скрытого намёка. Она решила ничего не отвечать, потому что в такой ситуации каждое слово может быть использовано против тебя. Вместо этого Гермиона сняла толстовку, обрадовавшись, что может это сделать, поскольку под ней была предусмотрительно надета майка. Впрочем, она почти сразу об этом пожалела, потому что Драко окинул её оценивающим взглядом, особое внимание уделив груди. От этого захотелось незамедлительно одеться обратно, но она сочла, что это будет выглядеть слишком по-идиотски, поэтому ничего не оставалось, как стоически выдержать этот взгляд. Гермиона даже не покраснела. Очень удивительно, особенно учитывая тот факт, что в последнее время Малфой слишком часто заставляет её краснеть. Скоро это станет обычным цветом её лица.       - М-м-м…а как поживает твоя мать? – спросила она, стараясь перевести тему для разговора в более или менее безопасное русло.       - Всё в порядке, скучает правда. Наверное, жутко одиноко сидеть запертой в четырёх стенах, - задумчиво и несколько грустно ответил Малфой.       Гермионе стало его жаль. Он совсем один. У него ведь даже друзей почти не было, кроме Блейза и Пэнси. И порадовалась, что, несмотря ни на что, у него хватает сил жить дальше и вести нормальную жизнь, хоть и разительно отличающуюся от прежней. Жизнь изменилась почти у всех. Война оставила свой страшный отпечаток на каждой семье, и Драко тоже не стал исключением. Гермионе вдруг захотелось взять его за руку, как-то выразить свои чувства, но она не знала, как он к этому отнесётся, поэтому продолжала сидеть на месте. Почему-то казалось, что Малфой не примет жалости, ему это не нужно, никому не нужна жалость.       - А как твои родители? – спросил он, потягивая огневиски. – Я как-то слышал, Поттер и Уизли обсуждали их, но ничего не понял.       - О, на время войны я поправила их память, чтобы до них не добрались, - тоже загрустила Гермиона. – Потом я, конечно, нашла их и вернула им память, но они решили остаться в Австралии.       После этих слов Драко поперхнулся и закашлялся, стуча себя по груди. Придя в себя, он удивлённо на неё уставился. Гермиона не поняла в чём дело, и тоже непонимающе на него смотрела, пытаясь взять в толк, что парня так удивило.       - Решили остаться где? – немного осипшим голосом от кашля спросил Драко.       - В Австралии, - повторила она, всё ещё не понимая в чём дело. – А что тебя так удивляет?       - Да так, просто моя мать тоже живёт в Австралии.       - Ах да, я совсем забыла, – встрепенулась Гермиона и поняла, наконец, что это действительно удивительно. – Какое совпадение, надо же.       - А ты знала? – настороженно спросил Драко.       - Да, мне Гарри рассказывал, - немного смущённо ответила Гермиона. – А часто ты её навещаешь? – добавила она, пытаясь сгладить свою, возможно неприятную ему, осведомлённость.       - Кингсли позволил встречаться с ней раз в две недели, – ответил Драко, и Гермиона почувствовала в его голосе заинтересованность. – А ты?       - Я бываю у них почти каждую неделю.       - Подумать только, у нас больше общего, чем я думал, – задумчиво сказал Драко и улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему.       Гермиона не смогла скрыть ответную улыбку. Это был один из самых волнительных моментов в её жизни, и скорее всего она забудет его очень и очень не скоро. В душе поднималась волна каких-то непонятных чувств и эмоций, она могла сидеть здесь ещё вечность, вот так улыбаясь и глядя на него. Не хотелось терять и упускать это мгновение, поэтому она не отводила глаза и не старалась скрыть улыбку, и с огромной радостью заметила, что он тоже не торопился прерывать эту связь. Какая странность, что он одной лишь улыбкой может принести столько радости. Напряжения, с которым начинался этот вечер, как ни бывало, появилась лёгкость, которая никогда не была возможна в их общении друг с другом. Уже никогда не будет как раньше, сегодня всё изменилось самым необыкновенным образом, и уже невозможно будет отрицать, что их связывает нечто, пока непонятное им обоим. Она обязательно разберётся в этом, разберётся сама, просто невыносимо уже отрицать всё это, она обязана понять, что происходит. И когда всё, наконец, прояснится, она больше не станет отгонять эти мысли.       Кто знает, может быть, они когда-то находились в Австралии одновременно и с одной целью, это просто невероятно!       Гермиона видела, как улыбка на лице Драко постепенно меркнет, и понимала, что мгновение уходит, может быть, она уже никогда не увидит его настоящую улыбку, как же жаль было терять её. Ещё она видела, что ему возможно так же неловко, как и ей, от осознания того, как они только что друг на друга смотрели, хотя было очевидно, что он всеми силами пытается скрыть от неё эту неловкость. Гермиона судорожно пыталась придумать, что сказать или сделать, чтобы они могли снова почувствовать себя в своей тарелке, но в голову ничего не приходило, поэтому она взяла в руки совсем забытый коктейль и начала помешивать его трубочкой. Драко тоже вернул своё внимание огневиски, и по морщинке между его бровей было очевидно, что он не понимает, что случилось. Пытался ли он найти отвлечённую тему для беседы, Гермиона не знала. Сидеть молча до бесконечности было невозможно, поэтому она кашлянула, и уж было собиралась спросить, могут ли они пойти домой, но он, не дав ей открыть рот, резко поднял на неё глаза, и сказал такое, от чего у неё чуть не выскочило сердце.       - Может, потанцуем?       Этого Гермиона ожидала меньше всего. Она могла предположить, что эта неловкость испортит всё окончательно, и он вот-вот допьёт свой огневиски, со стуком поставит стакан на стол и, поднявшись, холодно сообщит, что немедленно уходит. Но Драко в очередной раз удивил её. Это никогда не кончится.       Гермиона не очень-то хорошо танцевала, и ей не хотелось ударить в грязь лицом перед Малфоем. Одно дело топтаться под медленную композицию, и совсем другое - лихо отплясывать под джаз, который играл сейчас. Она споткнётся об собственную ногу, упадёт, потянет за собой Драко, и вот тогда, она была уверена, он уже точно не захочет иметь с ней ничего общего. Да и вообще, странно это всё: сначала он предложил ей поужинать, а теперь предлагает потанцевать. Что же он задумал?       - Ты серьёзно? – настороженно спросила Гермиона, в ответ он кивнул, и она дрожащим голосом продолжила. - Я не танцую, Малфой, я оттопчу тебе ноги.       - А Краму ты не боялась оттоптать ноги? – язвительно поинтересовался тот.       - Хм-м…думаю, что он бы на меня не обиделся за это…       - Клянусь, в случае чего я тоже не обижусь, - подняв одну руку ладонью к ней, пообещал Малфой.       Гермиона посмотрела на танцплощадку, и, увидев, как танцуют ребята, ей стало совсем неловко, она представляла себе, как будет смотреться там в их окружении. Затем она перевела взгляд на Малфоя - тот смотрел на неё в ожидании ответа. Мерлин, как же не хотелось отказываться…       - Ну, хорошо, давай попробуем, – обречённо согласилась она и поднялась из-за стола.       Драко усмехнулся и встал следом.       Выйдя на танцпол, она обернулась и в ужасе уставилась на него, не зная, что делать дальше. Он протянул ей одну руку, и когда Гермиона уже собиралась принять её, музыка вдруг закончилась, вызвав очень двойственные чувства: с одной стороны, она почти обрадовалась, что ей не придётся позориться ни перед ним, ни перед другими, а с другой, очень огорчилась, что так и не прикоснулась к нему. Её рука застыла в паре сантиметров от его. Гермиона чувствовала себя дурой, стоя вот так с застывшей рукой. Она переступила с ноги на ногу, и в этот момент снова заиграла музыка, - на этот раз медленная, умиротворяющая, - и Гермиона посмотрела Драко в глаза, и опять невозможно было понять, что он думает - они не выражали ничего.       - Ну, раз уж мы здесь, можно потанцевать и под это, – неуверенно предложила она.       Несколько долгих мгновений он молча смотрел на неё изучающим взглядом, к которому она уже начала привыкать, а затем так же молча взял протянутую ладонь и мягко притянул к себе. Одной рукой он обнял её за талию, от чего по спине побежали мурашки, а другой потянул её ладонь вверх, заставив обнять себя за шею. Гермиона несмело подняла другую руку и сцепила их в замок. Она никак не могла заставить себя поднять глаза и посмотреть на него, поэтому разглядывала распахнутый ворот его чёрной рубашки, с трудом подавляя постыдное желание расстегнуть ещё несколько пуговок.       Гермиона вдруг вспомнила, как он почти так же обнимал её буквально недавно, и ей захотелось, чтобы его рука скользнула ниже - на её бедро, как тогда. Интересно, а он вспомнил об этом, или ему это безразлично? Нет, если бы ему было безразлично, вряд ли он опустил бы сейчас руку чуть ниже, погладив её кожу под задравшейся тканью майки. А ещё он не притянул бы её немного ближе, хотя казалось, что ближе уже некуда. И он не опустил бы голову, еле ощутимо, почти незаметно коснувшись губами её виска, она даже не обратила бы внимания, если бы все чувства не были сейчас обострены до предела.       Гермиона совсем забыла, что рядом с ней Малфой. Точнее, нет, не так. Она понимала, кто рядом с ней, но забыла, кем он был на протяжении всей её жизни. Сейчас рядом был просто человек, обычный парень, красивый, обаятельный и желанный. О, с каким трудом она себе в этом признавалась, и как отчаянно желала повторить тот бесстыдный момент, когда его руки смело изучали её тело. Может быть он угадал её желание, а может быть сам хотел того же, но рука его скользнула выше, задирая майку и проведя пальцами по линии позвоночника. От этих прикосновений Гермиона вздрогнула и подняла взгляд на его лицо, однако он смотрел вовсе не в её глаза, - Мерлин, он смотрел на её губы. «Не делай этого, - молила про себя она, - не делай, иначе я сойду с ума». Крупицы здравого смысла почти смыло, когда он начал медленно - о Боги, как же медленно - наклоняться к её лицу. Она могла бы сейчас оттолкнуть его или дать пощёчину. Она много чего могла бы сейчас сделать, но всё, чего хотелось, это чтобы он поторопился. А он тем временем продолжал мучительно, не спеша склоняться к её лицу. «Что же делать?» - практически в панике думала Гермиона. Но всё отошло на задний план, когда Драко почти невесомо коснулся губами её губ.       Ну, вот и всё. Остатки самообладания окончательно покинули её, и она бездумно притянула его затылок и прижалась крепче. Плевать, что будет дальше, плевать, что он, скорее всего, просто издевается над ней, на всё плевать. Она делала сейчас то, чего так долго хотела. Это казалось единственно правильным решением. И он это подтвердил, когда, крепче обняв её, провёл языком по нижней губе и скользнул внутрь.       Гермиона сейчас не думала ни о том, что они находятся на танцплощадке и, возможно, на них пялятся окружающие, ни о том, что делать или говорить после этого, лишь о его горячих руках на своей талии и о таких желанных губах, которые сейчас могла без зазрения совести целовать. Она прекрасно отдавала себе отчёт, что если он не остановится, она тем более не сможет этого сделать. А он и не думал останавливаться, его руки уже не просто обнимали её, а скользили по спине, заставляя сердце сжиматься.       Гермиона провела рукой по затылку Малфоя, медленно скользнула по плечу к груди, и тут, наконец, она вышла из оцепенения и уперлась ладонью в грудь, оторвавшись от губ. «Мерлин, что я вытворяю?» - в ужасе подумала Гермиона и попыталась оттолкнуть Драко, но он не позволил и попытался притянуть её за шею.       - Нет! – воскликнула она, окончательно придя в себя и положив вторую руку ему на грудь, снова уперлась сильнее, отклонив голову назад. Это слово, похоже, подействовало как стоп-сигнал, и Драко отпустил её, сделав шаг назад.       Гермиона, наконец, поняла, что наделала. Она только что поцеловала Малфоя. Что на неё нашло? Он снова заставил её забыть обо всём на свете. Не зная, что делать, куда деть руки и что сказать, она резко развернулась и, огибая танцующие парочки, направилась к столику. «Быстрее, быстрее», - подгоняла себя она. Пробравшись к месту, протянула руку, чтобы забрать свою кофту и немедленно сбежать отсюда, однако на полпути ей встретилось препятствие. Малфой взял её за запястье, не позволив дотянуться до кофты, и мягко потянул за руку, развернув к себе лицом.       - Хватит, Грейнджер!       - Оставь меня в покое, - выдохнула Гермиона.       - Почему ты всё время пытаешься сбежать от меня?       Как же он не понимает, что если она не уйдёт, добром это не кончится? Неужели он не чувствует? Он хоть понимает, что только что произошло? В голове назревала самая настоящая истерика.       - Я хочу уйти, - сказала Гермиона, отчётливо понимая, что звучит это не слишком правдиво и уверенно.       - Враньё, - твёрдо ответил Малфой. – Ты очень хочешь остаться, но почему-то ведёшь себя как глупая школьница.       Гермиона попыталась возмутиться, сказать, что он ошибается, и его самоуверенность её раздражает, но Драко помешал ей самым наглым образом, он снова наклонился к её лицу, запечатлев на губах ещё один поцелуй. Она даже не успела понять, что случилось, как он отступил назад.       - Отпусти меня, - проскулила Гермиона, удивившись, когда это она успела стать настолько жалкой, и куда из её голоса пропала присущая ей уверенность.       - Я тебя не держу, - немного хрипло ответил Драко, и она поняла, что это правда. Он действительно не держал её, и Гермиона, помедлив одну секунду, схватила свою кофту и направилась к выходу.       - Ты хотела этого, Грейнджер! – громко сказал ей вдогонку Малфой.       От неожиданности она чуть было не споткнулась, но взяла себя в руки и двинулась дальше, прекрасно понимая, что он прав. Он, чёрт возьми, прав!

***

      Драко буквально умирал от усталости. Всю ночь он провалялся в постели, мучаясь от бессонницы, и теперь готов был продать душу дьяволу за пару благословенных часов сна.       Вчера, после того как ушла Грейнджер, он просидел в этом проклятом клубе ещё около часа. Он ждал. Ждал как полный идиот, что она вернётся. Прекрасно понимал, что этого не случится, но всё равно ждал. Больше всего в тот момент хотелось рвануть с места, догнать её и вдолбить в её глупую лохматую голову, что она ему не нужна. Он лгал, Мерлин, как же бессовестно он лгал! Больше всего хотелось догнать её и целовать снова, и снова, и снова. Как он ненавидел себя за это желание, как ненавидел Грейнджер за то, что она ушла, за то, что смогла это сделать, в отличие от него.       Всю ночь она занимала его мысли. Стоило закрыть глаза, и снова он видел её, снова чувствовал её, снова хотел её. Она тоже хотела, Драко был уверен в этом. Нет, он абсолютно точно знал это. Именно поэтому не смог удержаться и бросил ей вслед эти слова, а Грейнджер не ответила, и этим только подтвердила их. От этого становилось легче, совсем немного, но легче. Он купается в этом безумии не один, и если уж придётся утонуть, он утянет её следом за собой. Пусть даже не мечтает, что сможет избавиться от него, коли уж так случилось, что он не может справиться с этими странными желаниями. Что ж, ей тоже придётся потерпеть, вариться в этом дерьме один Драко был не намерен.       Малфой даже не заметил, как ноги сами принесли его к кабинету Грейнджер, но он тут же оправдал себя тем, что Блейз хотел с ним поговорить, поэтому без стука распахнул дверь и вошёл внутрь. Кабинет был пуст, Грейнджер с Поттером и Уизли отбыли в Хогвартс, ну а Блейз, судя по всему, опаздывает, время девять тридцать, а его до сих пор нет.       Малфой закрыл за собой дверь и подошёл к столу Гермионы. На нём царил идеальный порядок. Ничего лишнего, никакого хлама: чернильница закрыта, перья аккуратно стоят в стакане, листы пергамента ровно сложены в углу. Бросив взгляд на стол Блейза, он ухмыльнулся - полная противоположность. Драко сел за стол и провёл рукой по его полированной поверхности, зачем-то повертел в руках перо, коснулся чернильницы. Не успев подумать, что делает, он открыл верхний ящик. Папка с делом по Гринготтсу, ещё одна с делом по домовикам. Ничего себе, сколько записей! В этом вся Грейнджер, даже в школе она писала сочинения и эссе чуть ли не вдвое больше, чем просили, вот и здесь на одной маленькой страничке «Заметки» она уместила сорок семь пунктов мелким и убористым почерком. Кстати говоря, в записях отнюдь не такой порядок, как на столе, похоже, мысли скакали, - строчки были перечёркнуты, исправлены, кругом стрелочки и галочки. Драко усмехнулся, но тут же одёрнул себя, уж больно доброй получилась усмешка, и, захлопнув первый ящик, резко распахнул второй. В нём тоже лежало множество папок, но с отметками «Готово», видимо, закрытые дела, которые она не успела сдать в архив. Совершенно неинтересно! Так, что там дальше? Драко выдвинул последний ящик.       Там лежало всего три предмета, вызвавшие, однако, искренний интерес. Рука потянулась за золотым браслетом с выгравированными рунами. Малфой вспомнил, что несколько раз видел его на руке Грейнджер, наверное, забыла. Бросив быстрый взгляд на дверь, и немного прислушавшись, Драко понял, что осмотру ничто не угрожает, и потянулся за браслетом. Он немного повертел его в руках, - странно, но не смог прочесть ни одного символа, хотя руны знал прекрасно. Присмотрелся, руны ли? Они, очень странно.       Следующим предметом, бессовестно выуженным из ящика, была колдография. Грейнджер, Лавгуд, Поттер и Уизли со своей мелкой сестрой. Похоже, снимок был сделан у Гермионы дома. Драко не брался утверждать, но, кажется, он видел у неё в доме такой же диван. Все они улыбаются. Девочки сидят на том самом диване, а Гарри и Рон стоят за их спинами и обнимают за плечи. Поттер зажал между верхней губой и носом розу. Весельчак, блин. У Лавгуд в руках блюдце с тортом. Милая такая колдография, чудесная, ну просто замечательная, если не учитывать тот факт, что Рон целует улыбающуюся Грейнджер. Пусть в щёку, пусть та, кажется, со смехом уворачивается, но захотелось немедленно свернуть Уизли шею, или хотя бы порвать эту мерзость, но Драко лишь раздражённо швырнул колдографию на стол, и протянул руку за маленьким свёрнутым клочком пергамента.       Развернув его, Малфой увидел неровные строчки. Кажется, это почерк Уизли. Нахмурившись, он торопливо прочёл:       «Гермиона.       Я понимаю, что это письмо, скорее всего, ничего не поправит, но мне бы хотелось, чтобы ты знала. После той ночи ничего не изменилось. Я не уверен, что люблю тебя, и мы говорили об этом. Я также помню и твои слова, и уважаю твоё решение. Конечно, всё шло не так, как нам обоим хотелось бы, но иногда я задумываюсь: а вдруг мы ошиблись? Ты не думаешь так же? Я не хочу тебя тревожить и беспокоить лишними разговорами, поэтому пока просто пишу. Я буду ждать, когда ты будешь готова обсудить всё ещё раз, я действительно думаю, что это нам необходимо.       Р.У».       «И как это понимать? - в замешательстве подумал Драко и перечитал письмо ещё раз. – Бред какой-то!»       В голове разом заметалась куча вопросов. Что за разговор? Что за решение? И о какой ещё НОЧИ он, мать его, толкует?       Записка, судя по всему, довольно старая, вся истёртая и, кажется, не раз перечитанная, развёрнутая и сложенная обратно. А ещё Грейнджер вроде бы её смяла, а потом разгладила и аккуратно сложила, - в общем, у этой записки был весьма жалкий вид. Какого дементора она вообще хранит её? В столе! На работе! Ещё бы в рамочку вставила.       Драко снова поднёс письмо к глазам, намереваясь прочесть ещё раз, - на сей раз с чувством, с толком, с расстановкой, может, удастся понять хоть что-то, - но намерения его полетели к чертям, когда раздались быстрые шаги и дверь резко распахнулась. Забини, как всегда, не вовремя.       Малфой быстро спрятал смятый пергамент за спину, но почти сразу понял, что это не спасёт его от вопросов. Во-первых, он по-хозяйски расположился за столом Грейнджер, во-вторых, выдвинут ящик, в-третьих, на столе лежат её браслет и отброшенная колдография. Да и взгляд Блейза весьма красноречиво говорил о том, что он только что застукал Малфоя на месте преступления.       - Почему я не удивлён, застав тебя за столь интересным занятием? – язвительно спросил Забини, на ходу снимая плащ и проходя за свой стол.       Драко решил, что самое лучшее сделать вид, будто всё в полном порядке и идёт так, как он запланировал. В конце концов, его не раз выручало это умение, кто знает, может, и в этот раз сработает, но что-то подсказывало, что вряд ли.       - Я ждал тебя, Забини, - откинувшись на спинку стула, и всё ещё пряча письмо Уизли, спокойно сказал Малфой.       - Вот как? – наигранно удивился Блейз. – И решил скоротать время, обшаривая стол Грейнджер?       - Расслабься, я наводил порядок. Не выношу хлам.       Драко изо всех сил старался поддерживать в своём тоне презрение, так плохо у него давно уже не получалось.       Ему всегда было трудно лгать Забини. Тот как будто видел его насквозь. В каждой эмоции, будь то презрение, безразличие, раздражение, или злость, Блейз всегда видел что-то тщательно спрятанное, но настоящее. Вот и в этот раз друг смотрел на него, и во взгляде чётко читалось, что он прекрасно знает, что пытается скрыть от него Драко.       - Как прошёл вчерашний вечер? – усмехнулся Забини. – Или лучше спросить, как прошла ночь?       - О чём это ты? – насторожился Малфой.       - Брось, я прекрасно знаю, что ты пошёл вчера следом за Грейнджер, - будничным тоном ответил Блейз и, немного помолчав, добавил. – Чаю?       - Что ты несёшь, Забини? – проигнорировал его предложение Драко.       В ответ Блейз глубоко вздохнул с видом человека, которому приходится объяснять совершенно очевидные вещи. Затем посмотрел на друга и, старательно подражая писклявому голосу домовика, выдал:       - Мистер Малфой в большой спешке покинул поместье через главные ворота.       «Блеск! Просто блеск!» - нервно подумал про себя Драко. И что ответить этому невозможному человеку? Он не смог бы сейчас говорить об этом с Блейзом, он даже сам с собой с трудом мог об этом говорить. С другой стороны, Драко прекрасно знал, что хоть Блейз язвит, пытается вывести его из себя и постоянно на что-то намекает, он, тем не менее, ни в коем случае не имел в своих планах обидеть его или поссориться. Манеры у него такие, и Малфой давно уже с ними смирился, хотя, конечно, испытывать эти манеры на себе было не слишком приятно. Драко и сам не понимал, почему ему так сложно поделиться своими мыслями с Блейзом. Он друг, он не станет смеяться или издеваться, он сделает всё возможное, чтобы помочь, однако что-то не позволяло ему открыть рот для этого разговора. Казалось, что если произнести все эти мысли и рассуждения вслух, это значило бы, что Малфой признаёт это. Хоть в глубине души он уже признался себе, что что-то между ними с Грейнджер происходит, что-то невероятное, из ряда вон выходящее, но признать это вслух он был пока не готов. Но почему-то казалось, что раз уж Забини сел на своего любимого конька, он с него уже не слезет. Чёртов эльф!       - Напомни мне потом свернуть твоему домовику шею, - поняв, что сопротивление бесполезно, сказал Драко.       - Домовик здесь ни при чём, - отмахнулся Забини. – Я не дурак, Малфой, я прекрасно понимаю, что между вами происходит.       - Что ты можешь понимать, если я сам ничего не понимаю? – гораздо грубее, чем хотел, спросил Драко.       - Я понимаю одно, – серьёзно начал Забини, – вы с Грейнджер в последнее время слишком часто сталкиваетесь, и у меня ощущение, что ты вовсе не против.       - Ты ошибаешься! - И знаешь что? – чуть повысив голос, продолжил Блейз, будто и не слышал Малфоя. – За всё время, что я тебя знаю, я не помню, чтобы ты бегал хоть за одной девушкой.       - С чего ты взял, что я за ней бегаю?       - Мистер Малфой в большой спешке…       - Заткнись, Забини! – устало перебил его Драко.       Блейз, как ни странно, послушался и замолчал, откинувшись на спинку стула и закинув ноги на стол. В тишине, повисшей в кабинете, витало напряжение, и это действовало ещё более угнетающе, нежели вопросы Блейза и его же собственные ответы. Всё-таки то, что он говорил, было правдой, и Драко, который старательно гнал от себя эти мысли, страстно желал разобраться со всеми неясными явлениями, а разглагольствования Забини хоть и немного, но способствовали этому.       Довольно трудно было сейчас не плюнуть на всё, не послать к чертям и поговорить с другом. Просто поговорить, как все нормальные люди, ведь нормальные люди в подобных ситуациях делятся с друзьями и просят совета. И Драко был почти готов махнуть на всё рукой и, практически расписавшись в своей беспомощности, рассказать всё Забини, но тот, видимо, решил разрядить ситуацию по-своему, и, смяв лист пергамента, запустил им в Малфоя, угодив прямо в лоб. Желание поделиться с этим выходцем из детского сада своими проблемами тут же поубавилось, и появилось другое, вполне естественное желание запустить в друга чем-нибудь тяжёлым.       - Твою мать, Блейз, хорош придуриваться, – сердито пробурчал Драко.       Тот, слегка вскинув брови, ответил:       - Вы с Грейнджер даже фразочки используете одни и те же.       - И что это должно означать?       - Представь себе, она тоже недовольна, когда в неё кидают пергаментом, и она тоже советует мне не придуриваться, – усмехнувшись, ответил Блейз.       - Хватит! Я устал от этого бессмысленного разговора. Между мной и Грейнджер не может быть ничего общего, хотя бы потому, что она таскается с кем ни попадя.       Драко действительно устал от всего. Этот разговор и правда был бессмысленным и беспредметным, и, честно говоря, не вызывал ничего, кроме раздражения. Однако, как бы это ни было глупо, в глубине души он понимал, что если бы хотел закрыть тему, не прибавил бы эту оговорочку про «таскается, с кем ни попадя». И ещё больше смущало то, что Малфой, совсем как ребёнок, хотел сейчас услышать оправдания в адрес Грейнджер. Ему хотелось, чтобы Блейз разубедил его в том, что Гермиону связывает что-то с названными парнями, поэтому внимательно следил за выражением лица друга, которое было удивлённым.       - С кем это она таскается?       - Крам, Финниган, Уизли. По-твоему, этого мало? – продолжил Драко подливать масло в огонь       - Ой, да перестань, - отмахнулся Блейз. - Ладно, Крам, - его позвал я. От того, что она видится с Финниганом, я сам не в восторге, но…ну не может же у неё быть настолько дурной вкус? – несколько замявшись, продолжил он. - А с Уизли у них уже давно всё кончено.       - Ах, кончено? Тогда объясни мне, что это?       С этими словами Драко поднялся из-за стола, подойдя к другу достал так тщательно скрываемое поначалу письмо Уизли, и с размаху впечатал его в стол, подтолкнув к Блейзу. Тот непонимающе уставился на измятый многострадальный листок.       - Старый, измятый кусок пергамента, - констатировал Забини.       - Прочти.       Блейз неуверенно посмотрел на записку, а затем, придвинув к себе, немного склонился, и глаза его забегали по строчкам. Драко внимательно смотрел, как выражение лица Блейза меняется: сейчас на нём светилось искреннее любопытство. Видимо, Грейнджер никого не посвящала в подробности своей личной жизни, и возможно то, что известно Забини, он вырывал из контекста, из каких-то общих фраз, а вовсе не из её рассказов. Другу тоже было интересно, что означает это письмо.       Блейз закончил читать и, немного повертев в руках записку, сказал:       - Что это, я ответить не могу, зато точно могу ответить когда - очень давно, - озвучил свои выводы Блейз. – Ты посмотри на это, - он сунул листок Драко под нос. – Совершенно ясно, что записка пылится у неё в ящике не меньше года, если не больше.       Драко молча взял письмо из рук Блейза и аккуратно сложил его как прежде. Возможно, слова Забини правда. Если опереться на то, что известно, то Грейнджер и Уизли расстались примерно полтора года назад, потом Рон решил всё вернуть, и написал Грейнджер письмо. Но что она ответила ему? И больше всего Драко не давали покоя слова Уизли о «той ночи», хотя это было вовсе не самое интригующее в письме, но именно это почему-то беспокоило больше всего.       Подойдя к столу Грейнджер, он сложил обратно в ящик записку и браслет, немного помедлив с колдографией. У него в поместье тоже было несколько таких снимков. Он, Блейз, Пэнси, Тео и Крэбб с Гойлом. Та колдография была сделана в Малфой-Мэноре в начале шестого курса. Он тогда позвал своих друзей на осенние каникулы, и они все вместе развлекались на небольшом поле для квиддича. Сейчас уже ничего не напоминало о тех временах. Тео в Азкабане, Крэбб мёртв, Гойл вместе с матерью сбежал в Штаты, остались лишь Пэнси и Блейз, но и они стали совсем другими людьми. Проклятая война!       - Драко, а что ты сделал вчера с Грейнджер? – спросил Забини, когда Драко убрал колдографию и закрыл ящик. - Она меня чуть не придушила за то, что я рассказал тебе о духах.       - Ничего особенного, - отмахнулся Малфой. – Она просто очень впечатлительная.       В ответ Блейз наградил друга внимательным взглядом, и в совершенно несвойственной для него манере, - очень серьёзно, - сказал:       - Послушай меня, дружище. Я уже понял, что ты не хочешь обсуждать Гермиону, но я прекрасно знаю, что ты о ней думаешь. Не считай меня идиотом, который ничего не замечает. Не перебивай меня, - вскинул он руку, заметив, что Драко собирается что-то возразить. – Если бы тебе было плевать на неё, ты бы не завёлся из-за этой проклятой записки, и уж тем более не стал бы копаться в вещах Грейнджер. Разберись уже, в конце концов, в себе, и ответь сам на свои вопросы. Уверяю тебя, всё сразу встанет на свои места…       Вдруг его перебил звук захлопнувшейся двери. Видимо, когда он пришёл, не очень плотно её за собой прикрыл, и теперь её закрыл сквозняк. Однако Блейз был другого мнения, потому что резко встал со своего места и направился к двери. Распахнув её, он выглянул наружу и на секунду замер.       Драко даже не успел ничего сообразить, как Забини слегка подался вперёд и мягко втащил кого-то в кабинет, после чего плотно закрыл дверь.       - Ну, здравствуй, милая. Соскучилась? – спросил Забини у испуганно округлившей глаза Пэнси Паркинсон.