Уже рядом

      - Грейнджер, - сильнее сжимая её плечи, позвал Драко. – Что ты хотела? Звонок повторился снова, однако Малфоя это, похоже, совсем не волновало. Парень слегка потянул девушку на себя, заставив взглянуть ему в глаза.       Напрасно он ждёт от неё ясного и вразумительного ответа. Гермиона и сама не понимала, зачем окликнула его. Она не собиралась этого делать. Её негромкое «постой» вырвалось против воли. Если бы не этот звонок, она сейчас выглядела бы очень глупо, потому что слов подобрать для ответа не смогла бы. Скорее всего, она снова сделала бы ту глупость, которую делала всегда, коли он оказывался так близко. Так что неожиданный посетитель для Гермионы стал, можно сказать, спасителем, не давшим в очередной раз выставить себя дурой. Хватит уже делать глупости, тем более, что свой годовой лимит глупостей она исчерпала вчера.       - Я хотела открыть дверь, - отстраняясь, пролепетала девушка.       Он не стал её останавливать, Гермиона беспрепятственно прошла к двери, и, бросив взгляд в висевшее в прихожей зеркало, открыла её. Увидев человека, стоявшего на пороге, девушка неосознанно сделала шаг назад, и замерла. Вот уж кого она совсем не ожидала увидеть, так это Симуса. Окинув парня изумлённым взглядом, она обнаружила в душе зачатки жалости. Бровь его рассечена, губа слегка припухла, и на ней виднелась запёкшаяся кровь, а левую скулу украшал лиловый синяк. Похоже, что он пытался замаскировать всё это с помощью магии, но получилось не слишком удачно. Немного удивило, что он не стал залечивать эти синяки и ссадины.       Гермиона понимала, что жалость совсем не то чувство, которое она должна испытывать к человеку, так омерзительно поступившему с ней вчера, однако довольно сложно было справиться с собой. Ведь Финниган был её другом на протяжении многих лет, и, хотя он несколько подорвал доверие к себе, заставить исчезнуть жалость, было очень непросто.       Похоже, он и сам не знал, что сказать. Совсем не таким она привыкла его видеть. Парень неуверенно мялся с ноги на ногу и опускал глаза.       - Гермиона, - взглянув, наконец, на неё, немного сиплым голосом сказал он. – Я бы…       - Финниган! – прогрохотал позади голос.       Гермиона обернулась и увидела, что Малфой стоит в нескольких шагах от них и презрительно смотрит на Симуса.       - Какого хрена тебе здесь понадобилось? – злобно прорычал Драко. – Тебе вчера мало показалось? Я могу добавить!       Симус удивлённо посмотрел на Малфоя, и Гермионе даже показалось, что она заметила на его губах грустную усмешку. Впрочем, она сразу же исчезла, когда он снова обратил взгляд на неё.       - Малфой, - глядя ей в глаза констатировал Финниган, и еле слышно прибавил, – я не удивлён.       Почему-то эти негромкие слова, сказанные даже не для неё, вызвали лёгкое чувство стыда. Вполне возможно, что будь на его месте кто-то другой, Гермиона уже пустилась бы в объяснения, почему Малфой находится в её доме. От необходимости отвечать её избавил Драко.       - Ты не понял, что я сказал?       - А я пришёл не к тебе, Малфой, - устало откликнулся Симус, и снова взглянул на хозяйку дома. – Гермиона, я хочу с тобой поговорить. Мы можем…       - Пошёл вон отсюда, - процедил Драко. Похоже, его терпение иссякало. – Она не будет с тобой разговаривать.       Вот именно эти слова и привели девушку в чувство. Всё-таки в ней, наконец, заговорила гордость. Никто не смеет ей приказывать, тем более Малфой. Он не имеет права никого выгонять из её собственного дома, из которого, кстати говоря, ему самому давно пора было уйти. Он не имеет права запрещать ей говорить с другом. Симус пришёл сюда не просто так, и она узнает, в чём дело, и ничьи приказы слушать не собирается.       Вне всяких сомнений ощущать всё это было чертовски приятно. Гордость всегда приятна, однако где-то внутри попискивал внутренний голос: «Пока здесь Малфой, тебе ничего не угрожает! Воспользуйся ситуацией». Надо признаться, этот голос всё несколько подпортил.       - Ты можешь пройти, Симус, - с вызовом глядя на Драко, уверенно сказала девушка. – А ты, кажется, собирался уходить? – вежливо уточнила она.       - Ты совсем рехнулась, Грейнджер? Я тебя с ним не оставлю, - членораздельно проговорил Драко, подойдя к ней вплотную.       - Мне кажется, что ты забылся, - подняла голову девушка. – Ты находишься в моём доме. Симус мой…друг.       «Вот дьявол!».       Она совсем не хотела, чтобы её голос дрогнул на этих словах. И, к сожалению, это заметила не только она. Драко, почувствовав неуверенность, прищурился и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что уходить не собирается. Гермиона попыталась придать своему взгляду твёрдость, раз уж голос так её предал, но вскоре поняла, что на Малфоя эта жалкая попытка не произвела совершенно никакого впечатления.       Наконец, девушка вспомнила о Симусе, и резко развернулась к нему. Тот не отводил глаз от Малфоя, и даже когда она слегка тронула его за локоть, он не посмотрел на неё. Это совершенно вывело из себя. Он пришёл сюда, чтобы буравить Драко взглядом? Вот только выяснения отношений ей сейчас не хватало. В крайнем раздражении и на Симуса, и на Драко, она ощутимо встряхнула бывшего однокурсника за локоть.       - Симус, пройди на кухню, - громко сказала она. - Мы поговорим там.       Парень кивнул и прошёл в дом, смерив Малфоя злобным взглядом. Гермиона снова взглянула Драко.       - Симус ничего мне не сделает, - сбавив тон, сказала она. – Я в этом уверена. Я не знаю, что случилось с ним вчера, но…       - Зато я знаю, - насмешливо перебил её Драко. – В паху у него зудело.       - Хватит, Малфой! – громко воскликнула Гермиона. – Если в тебе проснулся Супермен, поднимись наверх и подожди меня там. Ты не должен встревать.       - Кто проснулся? – непонимающе спросил парень.       - Неважно, - отмахнулась Гермиона, и прошла мимо.       - Я даю тебе ровно десять минут.       От такой наглости у неё просто перехватило дыхание. Да как он смеет ей указывать, что-то запрещать, да ещё и обозначать временные рамки разговора с кем бы то ни было? Наравне с этим возмущением в душе жило ещё одно чувство. Ей было очень приятно, что Драко так ведёт себя. Уж очень всё это походило на ревность, или он просто боялся за неё. Да и какая разница, и то, и другое одинаково приятно было понимать. И, как бы она не убеждала себя, что им с Симусом необходимо поговорить, внутри всё кричало, что он явился ой как не вовремя. Если бы не звонок в дверь, всё могло бы сложиться самым неожиданным и чудесным образом.       Гермиона взглянула на Драко и поняла, что в её взгляде совершенно не было возмущения, а лишь непонятно откуда взявшееся лёгкое смущение. Малфой прошёл мимо, и, что весьма удивительно, действительно начал медленно подниматься по лестнице вверх. Неужели он её послушался? Не успела Гермиона порадоваться своей маленькой победе над ним, как ей тут же пришлось разочароваться, потому что, поднявшись на один лестничный пролёт, он облокотился о перила и демонстративно сложил руки на груди, давая понять, что уходить в комнату не собирается.       Девушка укоряюще покачала головой и, глубоко вздохнув, развернулась и зашагала в кухню.       - За что мне всё это, - еле слышно пробурчала она, проходя через гостиную, и спиной ощущая его взгляд, устремлённый ей между лопаток.       Финниган стоял посреди кухни и, бросив взгляд на вошедшую девушку, тут же опустил глаза.       - Присядь, Симус, - жестом она указала ему сесть за стол.       Парень послушно сел на указанное место, и Гермиона неосознанно села напротив. Она всё ещё опасалась находиться слишком близко.       Повисла напряжённая тишина, и никто из них не осмеливался её разбить. Финниган уставился в стол и теребил край своего свитера, а Гермиона никак не могла заставить себя сказать хоть слово. Когда тишина стала совсем гнетущей, она всё же решила начать первой:       - Симус, - через силу выдавила из себя девушка. - Ты что-то хотел сказать?       Он почему-то вздрогнул при звуке собственного имени, и неуверенно поднял на неё глаза.       - Да…Гермиона… - сбивчиво начал он. – Я хотел извиниться перед тобой. Я повёл себя отвратительно… - голос вдруг надломился. Он снова опустил глаза и продолжил говорить всё это столешнице. – Я был пьян, я никогда столько не пил. Не знаю, как теперь быть. Я не хотел тебя напугать, я бы никогда не смог причинить тебе зло…я…       Вдруг он резко замолчал, и схватился за голову. Гермионе от его слов стало только хуже, а то, как отчаянно он запустил пальцы в волосы, вызвало ещё более сильную жалость, нежели раньше. Она понимала, что именно он хочет ей сказать. Гермиона никогда не была дурой, и поняла это ещё вчера, когда он бессвязно шептал ей на ухо, прижав к стене. Тогда этот шёпот доносился словно сквозь туман, вперемешку с её испуганно пищавшим внутренним голоском, а вот сейчас она вспомнила слова, которые вчера казались бессмысленными, а сегодня вдруг обрели ясность.       И она не хотела слышать их сейчас, когда он пришёл в себя. Если они прозвучат, это будет значить, что это серьёзно, и тогда не останется ни единого шанса сделать вид, что она не расслышала. Придётся сказать ему, что надеяться не на что. Сейчас уже слишком поздно. Кто знает, как всё могло бы сложиться, если бы это произошло раньше? Если бы Финниган сказал ей об этом хотя бы год назад, всё могло бы быть по-другому. Так уж повелось, что люди частенько в чём-то опаздывают. Симус опоздал с этими пока ещё не высказанными словами, равно как и сама Гермиона опоздала в своих жалких попытках убедить себя, что Малфой ничего для неё не значит. Сегодня она не сможет ответить так, как, возможно, ответила бы раньше. И причиной тому парень, который сейчас стоял на её лестнице, сложив на груди руки, и, она была уверена, старательно напрягавший слух, чтобы понять, о чём они говорят. Глупо было бы пытаться убедить себя, что дело в Симусе, и в том, что он ей несимпатичен, отнюдь нет, дело в Малфое.       - Симус, - осторожно выдавила девушка, отчаянно стараясь найти хоть малюсенький шанс уйти от этой опасной темы. – Ты не должен…       Однако она была остановлена взмахом руки сидевшего напротив человека. Этот жест заставил подавиться своими словами, и Гермиона замолчала, понимая, что Финниган уже всё решил.       - Когда я увидел тебя рядом с ним, - парень небрежно махнул рукой в сторону выхода из кухни, – я вышел из себя…       - Симус, это совсем не то, что ты подумал, - затараторила Гермиона, ухватившись за эти слова.       - А что я должен был подумать? - немного громче спросил Финниган. – Ты не представляешь, как это выглядело со стороны! Как ты можешь с ним…он…чёрт возьми! – сбился парень, снова запуская пальцы в волосы. – Прости, я не должен упрекать тебя, особенно после вчерашнего.       - Всё действительно не так, - тихо сказала Гермиона, стараясь как можно увереннее смотреть ему в глаза. – Ты не понимаешь. Мы вместе работаем, у нас есть общие проблемы, ты, кстати, знаешь о них. Это естественно, что нам приходится…общаться, - всё-таки сбившись, закончила она, и слегка покраснела.       - Честно говоря, то, что мне пришлось вчера увидеть, не слишком было похоже на общение двух коллег, - грустно усмехнувшись, сказал Симус. – Пойми меня правильно, я не для того всё это говорю, чтобы услышать твои объяснения. Я уже сказал, что не имею права упрекать тебя. Я хочу, чтобы ты поняла, что…небезразлична мне.       Гермиона резко выдохнула и на секунду прикрыла глаза. Вот и всё! «Давай же, Грейнджер! Сделай вид, что не расслышала», - издевательски пропел внутренний голос. Что теперь ответить ему? Впрочем, он, конечно, и сам знает, что она об этом думает, но это всё равно не избавляет от необходимости что-то сказать.       - Прости меня, Гермиона, - ровным голосом сказал Финниган. – Мне действительно жаль… Не хочу, чтобы ты держала зло на меня.       Вдруг он поднялся со стула, и, подойдя к Гермионе, взял её за руку. Девушка хотела было одёрнуть её, но вовремя опомнилась.       «Гермиона, приди в себя! Это же Симус! Твой школьный друг. Вспомни ваши посиделки с Гарри, Роном, Невиллом, Дином и Симусом вечерами в Башне Гриффиндора. Вам же было хорошо. Милый, добрый, улыбчивый Симус, у которого в руках постоянно что-то взрывалось, который всегда говорил, что думал, и никогда не смел даже неосторожным словом обидеть тебя. Помнишь, как он частенько заступался за тебя при встрече с неприветливыми слизеринцами? Помнишь, как самоотверженно сражался вместе со всеми в той битве, как помог вам отбиться от дементоров? Ты же помнишь, Гермиона!»       На глазах чуть было не выступили слёзы от всех этих картинок, пронесшихся перед мысленным взором. Девушка подняла голову и встретилась с его глазами: привычными, такими, какие она помнила. Неосознанно она вывернула руку и крепче сжала его ладонь, стараясь вложить в это всё, что думала, чтобы не пришлось облекать свои мысли в слова. Он и так понимает. Не требует от неё ничего. Вряд ли он сказал ей об этом, пребывая в уверенности, что она сейчас же бросится к нему на шею со словами «Наконец-то!».       - Я не злюсь на тебя, Симус, - погладив его руку, выдавила девушка, и в его глазах полыхнула надежда. Не на то, что у него есть шанс, а на прощение или же понимание. – Ты зря думаешь, что я тебя за это возненавидела. Я просто не ожидала этого… Мы можем просто забыть обо всём. Хорошо? Сделаем вид, что ничего не случилось.       - Вряд ли я забуду этот свинский поступок, - грустно откликнулся Финниган. – Но я попробую…       Не успел Симус до конца озвучить свою мысль, как на кухню уверенно зашёл Малфой.       - Время вышло! – холодно сообщил он, брезгливо глядя на их переплетённые пальцы. – Проваливай, Финниган!       Гермиона инстинктивно сильнее сжала руку друга, словно пытаясь защитить от стального взгляда Драко. Хотя ей бы в пору и самой защищаться: от того, как он посмотрел на неё, захотелось трусливо пискнуть. Девушка потянула ладонь из руки Симуса, и тот нехотя отпустил её. Судорожно сглотнув, она осторожно поднялась со стула и словно случайно обошла стол с противоположной от Малфоя стороны, стараясь не замечать, что тот не сводит с неё глаз. Она бы сейчас с удовольствием сбежала из собственного дома, лишь бы не ощущать на себе этот взгляд, от которого по спине поползли мурашки.       - С каких пор ты здесь хозяин, Малфой? – с вызовом спросил Финниган, поднимаясь со стула. На эти слова Драко как-то уж очень недобро усмехнулся.       - С сегодняшней ночи!       - Малфой! – возмущённо воскликнула Гермиона. – Что ты несешь? Не слушай этого идиота, Симус! – подскочив к другу и схватив его за рукав, добавила она, отчаянно стараясь не покраснеть. – Он говорит бред!       - А что я такого сказал, Грейнджер? – невинно поинтересовался Драко. – Действительно, после сегодняшней ночи я чувствую здесь себя как дома.       - Замолчи! – крикнула она, впившись ногтями в запястье Симуса, затем круто развернулась к нему и заглянула в глаза. – Тебе лучше уйти…я…мы…потом поговорим.       - Ладно, я понял, - не отводя от Малфоя злого взгляда, ответил друг. – Проводишь меня?       И, не дожидаясь ответа, двинулся к выходу из кухни, перехватив её руку и потащив за собой.       Открыв входную деверь, Финниган развернулся к ней.       - Гермиона, пообещай мне только одно, - отпуская, наконец, руку серьёзно сказал молодой человек. – Будь с ним осторожнее.       - Симус, то, что он сказал…       - Не надо, - прикрыв глаза, перебил он. – Я уже говорил, что ты не должна передо мной оправдываться, я просто хочу, чтобы ты была осторожнее.       - Но это не…       И он действительно не стал слушать её лепет. Резко развернувшись, Симус быстро пошёл по дорожке, подальше от её голоса.       - Симус! - отчаянно крикнула Гермиона в удаляющуюся спину.       Этот крик, видимо, окончательно его добил, и парень, даже не заботясь оглянуться по сторонам, крутанулся на месте, и исчез с улицы.       Девушка от злости закрыла глаза и сжала пальцы в кулаки. Ей Мерлин, она хотела всё решить мирно, но Малфой, судя по всему, вообще не понимает нормального отношения. Как же хотелось сейчас его задушить, разорвать в клочья. Какого проклятого дементора он начал нести всю эту чушь? Ей ведь показалось, что они с Симусом во всём разобрались! Если бы Малфой не влез в разговор со своей мерзкой ухмылкой и этими возмутительными заявлениями, Финниган ушёл бы спокойно, без чувства, будто его предали. Она видела его глаза, прежде чем он отвернулся, ему оставалось только закрыть уши руками для полноты картины.       - Малфой! – рявкнула Гермиона, с грохотом захлопнув дверь.       Резко развернувшись, она тут же оказалась к нему лицом, и испуганно отпрыгнула назад. Как он так бесшумно подошёл? Она даже не заметила.       - Да, - невозмутимо откликнулся он, сделав к ней шаг.       Гермиона отпрянула от него и, толкнув в плечо, бросилась в гостиную.       Оказавшись от Драко на безопасном расстоянии, девушка снова обратила к нему сияющее гневом лицо.       - Какого чёрта ты делаешь, Малфой? Ты хоть представляешь, что он подумал? – указывая на дверь, воскликнула она.       - О да…представляю, - воодушевлённо протянул он, словно смакуя эти слова.       - Хватит, я сказала, - крикнула Гермиона. – Ты бессовестный, злобный, циничный негодяй!       - Что ты разоралась, Грейнджер? Сказанное мной совершенно прозрачно, а что там подумал Финниган, меня не волнует. И тебя тоже не должно это волновать, разве не так?       - Меня бесит, что ты постоянно всё выворачиваешь наизнанку, извращаешь, и выставляешь в таком неприглядном свете!       - Ты вынуждаешь меня делать это, – отрезал Драко.       - Что? – окончательно взвилась девушка, и неосознанно сделала к нему несколько шагов. – Да как ты смеешь обвинять меня? Ты хоть слышишь себя?       - Какого чёрта я видел, Грейнджер? Что это были за нежности?       - Что ты несёшь? Какие ещё нежности?       - Когда я вошёл, - прорычал он в ответ. – Как ты позволяешь ему прикасаться к себе после того, что случилось вчера?       - Вот видишь! – обвиняюще ткнув в него пальцем, воскликнула Гермиона. – Тебе даже дружеское рукопожатие кажется прелюдией! Ты сексуально озабоченный, Малфой!       - Тебе так кажется? Что ж, возможно ты и права.       Он вдруг как-то очень опасно прищурился. И ещё более опасным показалось то, что он значительно сократил расстояние между ними, которое и так было уже катастрофически мало. Возможно виной тому те несколько шагов, которые в запале сделала Гермиона. Исправляя собственную ошибку, она начала осторожно отступать назад под прицелом недобро сверкавших глаз.       - Не подходи ко мне! – взвизгнула девушка. – И вообще, тебе давно уже пора уходить!       - Сначала ты скажешь мне, зачем он приходил.       - Тебя это не касается, - отгрызнулась она.       - Вот уж ошибаешься.       - Неужели? И как давно тебя касается, с кем и о чём я говорю?       - Я не собираюсь дискутировать на эту тему, – резко оборвал её Драко. – Говори, зачем он приходил.       - Он приходил извиниться, - не выдержала девушка. –Тебе сложно это понять, но некоторым людям не чужды муки совести!       - И ты, конечно, поразила его своей святостью? – язвительно и зло поинтересовался Малфой.       Больше всего её сейчас задевал издевательский тон, которым он с ней говорил. Возникало ощущение, что простить друга - это нечто запредельное. Да, Симус поступил омерзительно, но, по крайней мере, он это понимает.       - Не переживай, мы выяснили свои отношения! – откликнулась Гермиона.       - Не сомневаюсь. Только учти одно, я не желаю видеть его ближе, чем в ста метрах от тебя.       Это уже вообще ни в какие ворота! Если поначалу она испытывала некоторое удовлетворение, когда он вёл себя подобным образом, то теперь это перешло все границы разумного. Неужто ей придётся спрашивать у него разрешение, чтобы поздороваться с Симусом? Чёрт возьми, всё заходит слишком далеко. Складывалось ощущение, что её отношения с Малфоем выстроены по какой-то садистской схеме: чем дальше, тем хуже и хуже, в любом плане. Что, интересно, ждёт в конце этого пути? Будет ли какая-то передышка в этом сумасшедшем марафоне из постоянных треволнений, навязчивых мыслей и бесконечных «а если»?       Какого дьявола он влез в её жизнь, в которой всегда всё было чётко выверено, спланировано и просчитано на несколько шагов вперёд? С тех пор, как в её голове поселились мысли об этом человеке, из неё начисто вылетело всё остальное. То, что раньше казалось очень важным, сейчас теряло смысл, или, по крайней мере, меркло. И почему, интересно, её упорно гложет мысль, что в этой ситуации она упустила что-то очень важное? Что-то, чего не заметила из-за подкатившего возмущения. А ведь точно! Именно возмущение, вытеснившее из головы всё прочее, помешало ей сосредоточить внимание на одной маленькой, но удивительной детали. Сейчас эта деталь прочно и вольготно расположилась в мозгу, затмевая собой всё остальное.       - Ты ревнуешь, - сложив руки на груди, заметила Гермиона то, что ещё совсем недавно так беззастенчиво высказал ей он сам. – Ты ревнуешь, Малфой.       Парень на секунду опешил. Гермиона видела, что он явно не ждал от неё настолько прямого и наглого заявления. Конечно, ведь ставить людей в тупик и заставлять смущённо краснеть всегда было исключительно его прерогативой, а тут вдруг такая неожиданность. Ничего, пусть на себе испытает это ни с чем не сравнимое чувство, когда не знаешь, что сказать и как реагировать.       Гермиона победно улыбнулась и вздёрнула нос от ощущения собственного превосходства. Впрочем, Малфой до обидного быстро взял себя в руки, и напрячься пришлось ей, потому что он как-то очень гаденько усмехнулся и сделал к ней шаг.       - Ты думаешь, я ревную тебя, Грейнджер? – насмешливо спросил он.       Почему-то тон его голоса сразу как-то поубавил в ней уверенности, и чувство превосходства куда-то улетучилось. Да и вообще, её заявление показалось сущим бредом, и всё же Гермиона постаралась кивнуть как можно увереннее.       - Само по себе это предположение чушь чистой воды, - делая ещё один шаг, спокойно сказал Драко. – Но то, что я могу ревновать к Финнигану, -такое могло прийти в голову только тебе.       Гермионе уже было плевать на его слова. Пусть говорит что угодно, лишь бы отошёл подальше: уж очень нехорошие чувства вызывала его близость. Она даже не заметила, когда он успел подойти так близко. Теперь их лица разделяли какие-то жалкие сантиметры, и этого было катастрофически мало, чтобы собраться с мыслями.       - И знаешь почему? – как ни в чём не бывало продолжал Малфой. – Потому что тебе не нужен Финниган, верно? Тебе не нужен ни Крам, ни Уизли, и кто там ещё согревал твою постель? Знаешь, кто тебе нужен, Грейнджер? – шёпотом спросил он, медленно проведя рукой от её бедра вверх к талии. – Ты знаешь! Драко Малфой, - горячо прошептал ей на ухо, одновременно притягивая к себе и прижимаясь губами к шее.       В эту секунду Гермиона возненавидела себя за то, что согласна с его словами, за свои сдавшие нервы, и за то, что она готова была сейчас сделать.

***

      Совсем недолго Драко чувствовал её сопротивление, - может быть, ему даже показалось. Сопротивление растаяло, как только он провёл языком от ключицы до мочки уха. О, как податливо было её тело. Она выгнулась в его руках, глаза закрыты, а влажные губы, напротив, слегка приоткрыты, маня прикоснуться к ним.       «Какая отзывчивая», - улыбнулся про себя Драко, ни на секунду не прекращая покрывать её шею поцелуями. На сей раз он не намерен был позволить ей сбежать. И так слишком долго она испытывала его нервы на прочность. А, впрочем, её не нужно было держать, она, похоже, сама не прочь остаться. Иначе почему вдруг с силой притянула к себе его затылок и поцеловала? Опять сама! Дал бы Мерлин время, он бы всю жизнь ощущал эти губы, вот только сейчас времени не хватало. «Будь честен, Малфой, - пронеслась в голове мысль. - Не времени не хватает, а твоего терпения». И точно, как-то удивительно быстро захотелось почувствовать её прижатой к кровати, увидеть, как разметаются по подушке тёмные волосы, а ещё стоны… Как хотелось слышать её стоны.       - Грейнджер, - оторвавшись, наконец, от её губ, шепнул Драко. – Скажи мне…       Девушка взглянула на него помутневшим взором, но так и не вымолвила ни слова. Вместо ответа она снова притянула его к себе, а её пальцы начали суетливо порхать по его груди, расстёгивая пуговицы на рубашке.       Чёрт возьми, да она просто сумасшедшая, просто чокнутая. Только что выгоняла его из своего дома, ругалась и возмущалась, а теперь вытворяет что-то невероятное. Что творится в её лохматой голове? Промелькнувшая мысль о лохматости головы заставила улыбнуться. Драко собрал волосы на её затылке в кулак и оттянул назад, практически с остервенением впившись в губы. Ему было чертовски мало того, что происходило, мало было губ, мало прикосновений, мало участившегося дыхания. Хотелось больше. Много больше.       - Говори, - снова отрываясь от неё, потребовал он. – Тебе нужен Финниган?       - Нет…хватит…Замолчи, Малфой, – шептала в ответ Грейнджер, скидывая с его плеч рубашку и покрывая горячими поцелуями ключицы, грудь, шею.       «Мерлин, пусть это длится вечность».       Малфой не заметил, как они добрались до лестницы, натыкаясь на стены, ничего не почувствовал, когда с силой впечатался спиной в перила, не помнил, как они преодолели лестничный пролёт, спотыкаясь о ступени и оставляя за собой следы в виде её кофты и его отброшенной рубашки. Вот, наконец, её комната. Ввалившись внутрь, Драко с грохотом захлопнул спиной дверь, когда Гермиона налетела на него, ладонями толкнув в грудь. Сумасшедшая девчонка! Что она делает?       А «сумасшедшая девчонка», видимо, решила сегодня окончательно распрощаться со своим статусом «правильной девочки». Она обхватила его шею обеими руками, и снова впилась в его губы. Малфоя несколько удивила та решимость, с которой Грейнджер сейчас действовала, как-то привык он уже к её постоянным сомнениям, и с ужасом ждал, когда она снова оттолкнёт его. Пожалуй, это окончательно добило бы его. Сначала довести до точки кипения, а потом снова отступиться. Кто вообще сможет это выдержать?       Драко чувствовал, как она, не прерывая поцелуя, тянет его ближе к кровати, и от души надеялся, что это так называемая «точка невозвращения». Можно, без сомнений, несколько потерять чувство контроля над собой, но до такой степени, чтобы самой тащить парня в кровать… Разве контроль не должен был вернуться раньше? Значит, она делает всё это осознанно! От этой потрясающей мысли у Драко чуть не поехала крыша. Когда до кровати оставался буквально один шаг, он мягко толкнул Грейнджер, и та, упершись ногами о край кровати, не удержала равновесие и упала на аккуратно застеленное покрывало. Улыбнувшись про себя тому, что этой постели ещё совсем недолго оставалось быть такой аккуратной, Малфой навис над тяжело дышащей девушкой и, прижавшись лбом к её лбу, заглянул в глаза. Он не знал, что именно ожидал увидеть в её взгляде: возможно, смятение, или сомнение, - короче говоря, то, что уже привык там видеть. Однако на сей раз ничего этого не было и в помине. Только желание.       «Как скажешь, маленькая распутница».       Не отрываясь от глаз, он коснулся ладонью её шеи, медленно спустился вниз к груди, и слегка сжал пальцами сосок сквозь кружевную ткань. Девушка сдавленно охнула и выгнулась навстречу его рукам, давая возможность Драко нащупать застёжку бюстгальтера. Одной рукой расстегнув лишнюю деталь туалета, он медленно потянул лямку вниз, и, не удержавшись, припал губами к её плечу. Грейнджер услужливо раздвинула ноги, и Малфой тут же удобно расположился между ними, упираясь членом ей в живот. Ощутив его возбуждение, девушка снова охнула, и, откинув голову назад, прикусила губу. Зрелище было настолько потрясающим, что Драко неосознанно сильнее толкнулся бёдрами вперёд, отчего она почти задохнулась.       Ощущение нереальности происходящего полностью поглотило, и именно то, что всё происходящее вполне реально, было до одури восхитительно. Он мог касаться её разгорячённого тела, мог целовать его, доводить дрожащую под ним девушку до исступления. Мерлин, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Думал ли он когда-нибудь, что так отчаянно будет желать ненавистную зубрилу и грязнокровку Грейнджер? Больший бред было сложно предположить. Он уже не помнил, в какой момент всё полетело к чёрту, и вспоминать не хотел; не давала покоя только одна мысль: как можно было так долго лишать себя этого удовольствия? Ведь, видит Мерлин, всё это могло бы случиться много раньше, если бы они оба не строили из себя идиотов, не отрицали бы очевидное и сразу послушались собственных желаний.       И вот сейчас та, которую он так мучительно долго хотел, лежит под ним с призывно раскинутыми бёдрами, судорожно глотает ртом воздух от горячих прикосновений, и, чёрт подери, на ней всё ещё слишком много одежды.       Драко поспешил исправить это чудовищное упущение, и опустил руку к джинсам. Подцепив пальцем холодную металлическую пуговицу, он потянул ткань вниз, и сразу почувствовал, как ему помогает Грейнджер, торопливо стягивая с себя джинсы. Малфой отбросил их в сторону, ощутив, что она тут же обвила его бёдра ногами, прижимаясь ещё ближе. Девушка, видимо, решила, что и ему пора избавиться от лишней одежды, и потянулась к ремню, пытаясь совладать с трясущимися руками и расстегнуть пряжку. Дёрнула раз, второй - упрямый ремень не поддавался. Драко усмехнулся, и, не удержавшись, склонился к её лицу и поцеловал сосредоточенно сжатые губы, затем отнял женские руки от своего ремня и по очереди поцеловал каждую ладонь.       В этом простом жесте было слишком много нежности для Драко Малфоя, но совладать с этим волной накатившим чувством он не сумел. Поднявшись на колени, парень нарочито медленно расстегнул ремень, высвободил из петли одну пуговицу, вторую, и вот, наконец, Грейнджер не выдержала. Смущённо и решительно одновременно, она дёрнула брюки вниз, те сразу поддались, и, высвободившись, Драко кинул их к отброшенным ранее джинсам. Девушка протянула руку и провела пальцами по его животу, задев резинку трусов.       Мерлин, как она была сейчас очаровательна: горящие огнём глаза, растрёпанные волосы, покрытые лёгким румянцем щёки, прикушенная губа, вкупе всё это создавало образ, который, - Драко был уверен, - он забудет очень не скоро, если вообще забудет. Нет, он сам себе этого не позволит, и, более того, сделает всё возможное, чтобы видеть её такой как можно чаще, - каждую ночь, если это будет в его силах.       Наслаждаясь незабываемым зрелищем почти обнажённой Грейнджер, он не заметил, как девушка скользнула пальцами чуть ниже, касаясь ладонью его напряжённого до предела члена сквозь ткань трусов. Не сдержав громкий стон, он толкнулся бёдрами навстречу её руке, и чуть не зарычал, ощутив, что она крепче сжала и чуть погладила плоть.       Склонившись над девушкой, Драко опустил руку к её трусикам, и ощутил на пальцах влагу. Провёл языком дорожку от уха к подбородку, поймал её рваный выдох, и впился губами в приоткрытый зовущий рот. О, с какой страстью она ответила на этот поцелуй, вцепившись пальцами в его волосы, выгнулась навстречу, когда он, стянул ткань мокрых трусиков и ввёл в неё сразу два пальца.       - Ох…Мерлин… - содрогнувшись, выдохнула она ему в губы, разрывая поцелуй.       - Можно просто Драко, - усмехнувшись, шепнул он в ответ, прикусив мочку её уха.       Грейнджер никак не отреагировала на сарказм, лишь сильнее сжала руками его плечи, подаваясь бёдрами в такт двигающимся в ней пальцам.       Как же давно он хотел увидеть, как она будет извиваться под ним, кусая дрожащие губы, слышать стоны, срывающиеся на вскрики, чувствовать жар её разгорячённого лона. Зрелище просто потрясающее. После особенно громкого вскрика Драко снова поймал её губы, сминая и слегка прикусывая, проглатывая и выпивая эти стоны.       - М-м-м…Малфой, - сквозь рваные вдохи простонала Грейнджер. – Прошу тебя…       - Попроси, - хрипло ответил он.       Вместо того чтобы попросить, она подцепила резинку его трусов и потянула вниз, высвобождая член. Вынув из неё пальцы, Драко снова поднялся на колени и, скинув эти чёртовы трусы, снова склонился к девушке, упираясь руками по обе стороны от её головы. Член скользил по мокрой разгорячённой щели от клитора к входу во влагалище, и обратно, когда он осторожно, медленно двигал бёдрами. Это уже было почти невыносимо, но чертовски сильно захотелось, чтобы она попросила его сделать это. Чтобы потребовала своим чисто Грейнджерским тоном, так, как умела только она. Это, наверное, жутко возбуждающе слышать её просьбы трахать её.       - Попроси меня, Грейнджер, - срывающимся шепотом в её искусанные губы. – Попроси.       - Давай, Малфой! – почти крикнула она в ответ. – Пожалуйста…я хочу тебя! Я хочу…       Последнее слово утонуло в её громком полустоне-полукрике, когда Драко одним резким движением вошёл в неё до самого основания. И ещё глаза…Эти невероятно тёмные глаза, широко распахнувшиеся в тот момент, когда она наконец стала его.       Очень сложно было описать то, что Драко почувствовал в этот момент. Чёрт возьми, да столько эмоций в одну секунду он, наверное, не испытывал никогда. Во-первых, это чисто мужское чувство превосходства, когда тебе принадлежит девушка. Во-вторых, это девушка, которую он желал слишком долго, и воспринимать это спокойно было почти невозможно. Больше всего удивило волнение, которое он испытал в тот момент, когда она громко вскрикнула: не причинил ли он ей боль? Глупые мысли в такой момент, несвоевременные, и для него вообще несвойственные, и, как ни странно, они имели место быть. И, конечно, удовольствие, почти неземное. Слишком долго он ждал, надеялся и представлял, как это будет. Надо сказать, что в его представлении всё выглядело несколько иначе, и, несмотря ни на что, в реальности всё в дюжину раз превосходило его представления. Её реакция была почти такой, какую он ждал, это было даже странно, что в его мыслях она выглядела так, как сейчас, но всё же реальность со своими представлениями сравнить невозможно. Реальность всегда лучше.       Драко не смог сдержать свой первый стон, да и не хотел, тем более что он так красиво сочетался с её. Не смог сдержать так же и второй, и третий, и все последующие срывающиеся с его губ почти неосознанно. Слишком прекрасно было происходящее, чтобы держать это под контролем, и слишком сложно было поверить, что это правда. Желание, которое он сам так долго отрицал, сейчас кричало во весь голос, и пришлось даже прикусить губу, чтобы ненароком не вырвались слова, которые в мыслях проносились постоянно и непрерывно.       - Наконец-то, - всё же не сдержал Драко отчаянный шёпот.       Грейнджер не нашла нужным отвечать на бред, неосторожно сорвавшийся с его губ. Она переместила пальцы с его плеч на затылок, и притянула к себе в почти бесполезном поцелуе: слишком сложно было дышать, но так же слишком необходимыми были её губы. Необходима была она целиком: губы, руки, волосы, глаза, даже её тяжёлое дыхание, перемешивающееся с его.       Драко припал губами к её шее, и прикусил жилку, которая, помнится, однажды чуть не свела его с ума. Грейнджер в ответ снова обвила ногами его бёдра, намереваясь усилить контакт их тел.       В голову вдруг полезли всякие бредовые мысли, вроде: как им потом вести себя в обществе Блейза, или с каким превосходством он будет смотреть на Финнигана. Интересно, о чём сейчас думает она? Не удержавшись, Драко вновь заглянул ей в глаза, и понял, что в её мыслях всей этой чуши не было и в помине. Грейнджер думает о нём! Когда она взяла в ладони его лицо, все мешающие, лишние мысли вылетели из головы, остались только её глаза и пальцы на его щеках. Драко неосознанно остановился, впитывая каждую черточку её лица. Она была так серьёзна сейчас. Нежно провела пальцами по его губам, стёрла капельку пота на виске, очертила линию скул, будто изучая и стараясь запомнить.       «Глупая, насмотришься ещё».       Эта мысль даже несколько испугала; она промелькнула в голове неожиданно, сама по себе, будто была естественна и разумна. А вот прошла секунда, и Драко понял, что ничего разумного в ней нет. Ведь чёрт знает, что ждёт их дальше, - то, что происходит, вряд ли что-то разрешит, скорее, наоборот, это всё усложняет. А Грейнджер вроде бы совсем не волновало ничего, что не касалось непосредственно её ощущений в данный момент. Она немного поёрзала под ним, как бы подталкивая продолжить.       - Не останавливайся…пожалуйста…        Малфой словно вышел из ступора и начал медленно двигаться, снова накрыв её губы. Поцелуй был совсем не таким, как раньше, на этот раз не было прежнего безумия, - он был почти невесом.       Когда воздуха стало не хватать, Драко отстранился, снова утыкаясь носом в её шею, и с каждым толчком набирая темп. Девушка под ним уже почти срывалась на крик и судорожно мяла в руках простыни. Он не удержался и накрыл её ладонь, Грейнджер с готовностью переплела пальцы с его и сжала так сильно, что, скорее всего, на тыльной стороне ладони завтра он обнаружит отпечатки её ногтей. Её тело было настолько возбуждено, что она особенно остро реагировала на любое прикосновение, и даже когда Драко мягко провёл рукой вдоль её тела, она задрожала, а из груди вырвался очередной крик.       Он чувствовал, что долго не продержится, но не хотелось кончить раньше неё. Мерлин, как хотелось доставить ей удовольствие, пусть думает об этом и стонет по ночам, вспоминая его. Опустив руку в место соединения их тел, он осторожно помассировал клитор круговыми движениями. Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее, заставив извивающуюся девушку со всей силы вцепиться ногтями в его спину. Она продержалась недолго, - буквально несколько глубоких толчков и она выгнулась в его руках, прижимаясь всем телом, голова запрокинулась назад, лицо исказилось наслаждением, а стенки влагалища начали сокращаться, сжимая член.       Драко всегда любил, когда девушка кончала, любил наблюдать за её реакцией, слушать стоны или же просто тяжёлое дыхание. Она была восхитительна, наслаждаясь этим моментом, когда нарастающие чувства, наконец, достигли своего апогея, и мир взорвался, оставив после себя сладкую пустоту. Пока ещё не исчезли остатки её удовольствия, Драко набрал сумасшедший ритм, подхватив одну её ногу под коленом, немного меняя угол проникновения. Никаких мыслей в голове больше не было, осталось лишь жажда обладания её телом. Как же долго он хотел её…       Сделав последний резкий толчок, Драко зарылся носом в растрёпанные волосы и замер на несколько секунд, практически оглушенный накатившей волной удовольствия. Он понимал, что каждый последующий оргазм кажется самым ярким, и сейчас думал так же, но это самый сильный оргазм в его жизни, и сейчас он мог поклясться, что с Грейнджер всё в принципе было не так, как с другими. Малфой не брался сравнивать её с той же Мелиссой и со всеми прочими женщинами, коим доводилось скрашивать его ночи, почему-то сама мысль об этом казалась кощунственной. Драко пока не совсем понимал, чем она так разительно отличается от его предыдущих…подружек? Пассий? Любовниц? Ясно было одно: всё, что произошло только что, не попадало под определение банального траха. Он и сам не знал, каких чувств ждал от себя, но уж точно не этой пустоты, поселившейся сейчас в душе. Сказать по правде, Драко даже не задумывался, что за этим последует, хотелось только чтобы она стала наконец его, а теперь он оказался в ещё большем смятении нежели раньше. Что делать теперь, когда они оба перешагнули грань, так долго не дающую покоя?       Грейнджер молчала и никак не давала понять, что ей некомфортно под навалившимся на неё мужским телом. Она лишь тяжело дышала, пытаясь прийти в себя после пережитого оргазма.       Драко перекатился на свободную часть кровати, стараясь не смотреть на девушку, которая только что так отчаянно отдавала ему себя. Чёрт возьми, как хотелось прижать к себе её горячее тело, укрыться одеялом и провалиться в спасительный сон, а там, может быть, снова пережить эти волшебные минуты близости. Странно, что в уставший, измученный мозг не пришла мысль об абсурдности этой затеи, лишь внутренний голос устно протянул «Почему бы и нет?». Именно его и послушался молодой человек, и притянул к себе Грейнджер. Та от удивления вздрогнула, но уже через секунду так доверчиво уткнулась в его плечо, что у Драко перехватило дыхание.       «Я уйду. Обязательно уйду, - убеждал он сам себя, прислушиваясь к её дыханию. – Как только ты уснёшь».       Постепенно Грейнджер затихла в его руках, сердце перестало колотиться, а дыхание выровнялось. По всем признакам девушка уснула, а Драко никак не мог заставить себя подняться с кровати. Отговорки, которые он подыскивал, были настолько глупы и неестественны, что становилось тошно от самого себя. Но, в самом деле, не мог же он уйти без галстука, - в конце концов, именно за ним он сюда и вернулся. Где теперь его искать? Да и как встать, не разбудив Грейнджер? Плюс ко всему, чтобы отправиться домой камином, нужно снова открывать канал, ведь тот закрылся сразу, как Драко шагнул из него навстречу Гермионе, а волшебная палочка куда-то запропастилась. Он, конечно, мог трансгрессировать, но этого делать не хотелось, - потом придётся идти пешком, пересекать границу защитного поля. Вообще, давно пора бы уже его снять, но, хоть война и закончилась, волшебники, - и Драко был одним из них, - наученные горьким опытом, не спешили избавиться от защиты. Короче говоря, ни палочки, ни галстука. Умом Малфой прекрасно понимал, что, скорее всего, его палочка так и осталась в кармане брюк, или же в непосредственной близости от них, а галстук висит на перилах лестницы, где он оставил его. Да вот только куда больше нравилось думать, что волшебная палочка откатилась куда-нибудь очень далеко, а галстук и вовсе канул в небытие.       Вдруг Драко понял, что уже давненько подыскивает оправдания своему нежеланию уходить. На улице стемнело, и месяц заглядывал в окно, тускло освещая комнату. Грейнджер откинула одеяло, и в свете ночного светила её кожа казалась молочно-белой.       Выбор прост: либо сейчас же встать и уйти, оставив её одну, либо остаться и просто уснуть рядом. И почему, интересно, простой, казалось бы, выбор становится порой чуть ли не самым сложным в жизни? Для такого человека, как он, самым логичным было бы вернуться домой, но почему, чёрт возьми, так сложно бросить её здесь? Невероятно сложно. Драко ненавидел себя за совершенно несвойственное ему желание просто спать с девушкой. Просто спать и всё. Честно говоря, его всегда коробило, когда утром он обнаруживал в своей постели кого-то лишнего, это казалось чем-то крайне неправильным. Так почему же сейчас в его голове прочно засела мысль, что не увидеть Грейнджер рядом с утра будет чудовищным разочарованием?       Сегодняшнее утро пришлось ему по душе. Первое, что он увидел, проснувшись, были её глаза. Вроде бы ничего сверх примечательного и, тем не менее, сердце заколотилось быстрее. Что он испытает завтра, если, проснувшись, снова увидит её, пусть с закрытыми глазами, спящую, но зато в своих руках. Не сумев сдержать безумный порыв, Драко провёл рукой по округлому женскому бедру. Грейнджер, почувствовав прикосновение, слегка поёрзала во сне и прижалась к нему крепче.       С какой стати он должен уйти? Кому он это должен? Отцу, который за свою глупую нелюбовь к маглорождённым пожизненно замурован в Азкабан? Матери, которая всей душой любит сына? Друзьям, которые настолько счастливы, что ждут не дождутся, когда и Малфой, наконец, станет счастливым? Своей привычке ненавидеть её?       Твою мать, да он должен остаться, причём не кому-нибудь, а самому себе! Какая разница, что ждёт их дальше? Всё будет так, как они сами этого захотят, и ни к чему выдумывать несуществующие проблемы.       От принятого решения на душе стало гораздо легче, и сон пришёл сам собой. Очень просто было уснуть, прижимая к себе женское обнажённое тело. Все ненужные вопросы исчезли, метания вдруг показались сущей глупостью, и по-настоящему важным и нужным стало только ровное сердцебиение спящей в его объятиях девушки.