Уже рядом

      Пробуждение было мучительным. Голова раскалывалась на куски, а топот ног и хлопанье дверей - неужели их так много в комнате Грейнджер? - отдавались противной пульсацией, делая боль почти нестерпимой. Драко крепко зажмурился и почти взмолился про себя, чтобы Морфей забрал его обратно и спас от всех внешних раздражителей. Грейнджер сейчас была, несомненно, раздражителем, и не то неосознанно, не то нарочно делала его состояние ещё хуже. «Топочет как стадо гиппогрифов», - простонал про себя молодой человек, и тут же ощутил, как голову накрыла ткань, судя по всему брошенная в него хозяйкой дома. Материя слегка заглушала раздражающие звуки, однако порадоваться Малфой не успел, поскольку тут же послышалось истеричное восклицание, показавшееся раскатом грома.       - Малфой! Вставай, мы проспали!       Затем в очередной раз оглушительно хлопнула дверь, и, наконец, комната погрузилась в блаженную тишину, лишь изредка нарушаемую приглушёнными звуками из ванной. Стянув ткань, оказавшуюся его рубашкой, снятой ночью и отброшенной на пол, Драко натянул на голову одеяло и постарался сосредоточиться на собственном дыхании, чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующей боли. Постепенно она начала понемногу отступать, и сознание снова ускользало в накатывающий спасительный сон. Ещё немного… совсем немного и…       - Малфой! Немедленно вставай!       Одеяло предательски слетело к ногам, но парень упрямо спрятал голову под подушку и обхватил плечи руками, спасаясь от пробежавшего по телу холодка. Грейнджер не сдавалась и потянула его за брючину.       - Мы опаздываем! – взвизгнула она в ответ на неразборчивое мычание.       Недолго думая, парень схватил подушку и запустил в визжащую истеричку, затем подтянул к себе вторую подушку и снова спрятал под ней голову. На секунду повисла напряжённая тишина, и Драко насторожился, даже забыв про головную боль, а ещё через секунду последняя подушка последовала за одеялом, и его взору предстала лохматая фурия, явно жаждущая отомстить за столь бесцеремонное обращение с её шевелюрой. Судя по уровню лохматости, именно в голову прилетел пущенный снаряд. С воинственным кличем она схватила Драко за запястья и с новой силой потащила с постели.       - Грейнджер, отцепись, – пропыхтел тот, стараясь стряхнуть с себя возмущённую девушку. – Представь, что меня здесь нет…       - Поднимайся, или я тебя убью!       - Поттер догадается, где я, – серьёзно ответил Драко, борясь с практически профессиональным захватом Гермионы. – Сюда он и явится. Приведёт с собой армию мракоборцев, и тебя засадят в Азкабан, – трагическим голосом закончил он. – Ты не боишься законного возмездия?       - Если я не убью его раньше, чем он догадается. За то, что напился вместе с тобой, и ещё надоумил припереться в мой дом в полуобморочном состоянии, – пытаясь оседлать его ноги, пищала Грейнджер. - Он рождён, чтобы бороться со злом, – пытаясь её скинуть с себя, ответил молодой человек. – Он одолеет тебя, исчадие ада!       Ещё довольно продолжительное время они боролись молча. Гермиона не теряла надежды всё-таки стряхнуть его с кровати, а Драко не терял надежды стряхнуть с себя Гермиону. Наконец она поняла, что все её попытки заведомо обречены на провал, и отступила от кровати, на которой отважно держал оборону Малфой. Устало сдув с глаз волосы, которые после их ожесточённой схватки срочно нуждались в расчёске, Грейнджер обречённо спросила:       - Ты что, действительно не собираешься на работу?       - А ты что думала, я тут шутки с тобой шучу? - хмуро буркнул парень, возвращая себе не без труда отвоёванное одеяло. – По утрам я лишён чувства юмора, дорогуша.       Не обращая внимания на возмущённо бубнившую девушку, Драко уткнулся носом в подушку, и даже блаженно улыбнулся бы, если бы не вернулась отступившая было головная боль. После всех усилий, приложенных, чтобы остаться этим утром в постели, он чувствовал себя совершенно опустошённым. Не вовремя в голову пришли слова Поттера, что выпитое вчера не станет оправданием его сегодняшнему опозданию, но Малфой легкомысленно отбросил эти воспоминания. Он очень сомневался, что Поттер сам придёт вовремя, а даже если и придёт, вряд ли побежит докладывать на него Кингсли. И, в конце концов, как бы Грейнджер ни возмущалась его поведению, наверняка придумает ему оправдание. С этими вполне радужными мыслями Драко снова натянул одеяло на голову и приготовился вздремнуть как минимум до обеда.       - Что я скажу Гарри? – беспомощно спросила Грейнджер. – Он ведь наверняка заметит твоё отсутствие.       - О, скажи, что ночью ты меня так истязала, что мне пришлось остаться дома, чтобы зализать свои раны, – язвительно отозвался из-под одеяла Малфой, и, немного подумав, добавил. – Или просто скажи, что я трагически погиб в битве с химерой. Думаю, все обрадуются, – с наигранной грустью закончил он.       Подумав про себя, что смерть его не исключена, поскольку голова после одержанной славной победы разболелась с новой силой, парень закрыл глаза, намереваясь полностью игнорировать все последующие слова Гермионы. Но она, судя по всему, наконец сообразила, что трогать его этим утром бесполезно, и попыток стряхнуть с кровати больше предпринимать не стала. После нескольких секунд тишины Драко различил недовольный вздох, а затем неясный шёпот, возню рядом с кроватью, и, наконец, громко хлопнув напоследок дверью и бросив короткое «Закроешь дверь!», девушка оставила его наедине с жуткой головной болью.       Второе пробуждение было немногим лучше первого. Единственное, что радовало - это отсутствие истерично вопящей, носящейся по комнате и хлопающей дверьми Гермионы. В остальном же всё было по-прежнему, и желания идти на работу не появилось. И всё же взглянув на часы - те показывали двенадцать десять - он с негромким стоном поднялся с кровати. На глаза тут же попалась ярко-синяя бутылка с отвратительной оранжевой этикеткой. Святая Грейнджер. Так вот что она шептала, прежде чем уйти - призвала антипохмельное зелье. Поттер заразил её своим комплексом спаси-всех-оказывающихся-рядом-даже-если-им-это-не-нужно.       С яркой этикетки счастливо улыбался и подмигивал до тошноты смазливый парень, который, скорее всего, вообще не имеет представления, что такое похмелье. Этой фальшивой улыбке Драко не поверил ни на йоту, равно как и написанным на этикетке заверениям в том, что «пара глотков моментально избавит вас от всех дискомфортных ощущений».       - Можно подумать, – буркнул он, и, откупорив пробку, сделал несколько осторожных глотков.       Слегка поморщившись от чересчур приторного вкуса зелья, он поставил бутылку обратно на тумбочку.       - Я же сказал, – снова пробурчал молодой человек, неприязненно глянув на машущего и подмигивающего с этикетки волшебника.       Головная боль никуда не исчезла, лишь немного притупилась, однако этого оказалось вполне достаточно, чтобы принять душ и одеться. Конечно, он бы не назвал своё нынешнее состояние удовлетворительным, но, по крайней мере, сейчас он чувствовал себя лучше, чем утром.       Камин Грейнджер оказался закрыт, а поскольку открыть его могла только она, Драко, к его огромному неудовольствию, пришлось трансгрессировать, и уже из каминной возле Министерства отправляться на работу. Настроение было катастрофически низкое, и мерзкая ухмылка Оукена, когда, глянув на Малфоя, он демонстративно сделал в своём журнале пометку, его совсем не улучшило. Появилось непреодолимое желание разорвать этот проклятый журнал на куски, а заодно и подправить физиономию этому старому гоблину, ну или, по крайней мере, сказать что-то нелицеприятное. От возможности услышать о себе великое множество новых интересных вещей несчастного регистратора спасло появление незабвенного Гарри Поттера. Мученическое выражение его лица моментально сменилось на серьёзное. Бросив хмурый взгляд на своего вчерашнего собутыльника, Поттер поспешил убраться прочь.       - Эй, Поттер, – окликнул его Драко, не успел тот сделать и нескольких шагов. Гарри его проигнорировал, и, не обернувшись, продолжил путь. – Поттер, куда торопишься? – нагнал его молодой человек и хлопнул по плечу.       - Догадайся, – буркнул в ответ Поттер. – Работу работать.       - Поздно, не находишь? – беспечно спросил Малфой, шагая вровень с мальчиком-который-начальник. – Как же ты позволяешь себе опаздывать? Какой пример ты подаёшь своим подчинённым? – продолжал он тоном праведника.       - Ой, закрой рот, – зевнув, отмахнулся тот. – И впредь лучше держись от меня подальше, для твоего же блага. – Гарри покосился на него и добавил. – Это слова не мои, так сказала Джинни.       - Не понял…       - Чего ты не понял? – закатил глаза Поттер. – Если не хочешь испытать на себе всю прелесть летучемышиного сглаза, лучше держись от меня подальше, особенно в состоянии алкогольного опьянения. Я могу ошибаться, но, по-моему, Джинни не понравилось, в каком состоянии я вчера появился дома.       - Поттер, ты нормальный? – возмутился Драко. – Это ты ко мне пришёл, а не я к тебе!       - Да, но Джинни уверена, что дело было по-другому, – равнодушно откликнулся парень, запуская пятерню в волосы.       Это он сейчас так намекнул, что в глазах Уизли именно из Драко сделал виновника вчерашней попойки?       - Твоё место точно в Гриффиндоре? – хмуро поинтересовался Малфой.       - Ты бы удивился, узнав, что мне предлагала распределяющая шляпа, – хмыкнул в ответ Поттер.       Вот это интересно. Стало быть, и Поттеру шляпа в своё время предлагала выбор? Драко удивился, когда после праздничного ужина, ведя ознакомительную беседу со своими новыми однокурсниками узнал, что многим из них был предложен этот выбор. Так, например, Блейзу она предлагала Когтевран, Тео метался между Гриффиндором и Слизерином (кто бы мог подумать?), а Крэбба она и вовсе чуть было не отправила в Пуффендуй, правда в этом постыдном моменте своей жизни тот признался много позже. Малфой тогда даже несколько обиделся, ведь ему шляпа этого выбора не предоставила. Он и подумать не мог, что шляпа ведёт с распределяемыми беседы, ведь только коснувшись его собственной головы она тут же вынесла вердикт. Несомненно, Драко не думал о том, что он мог бы учиться и на другом факультете: Люциус всегда твердил, что Слизерин для самых лучших, а все прочие факультеты для отбросов. Малфой ни в коем случае не выбрал бы себе другой дом, но тогда, будучи избалованным ребёнком, расстроился, выяснив, что его драгоценного мнения не спросили.       Драко вдруг задумался, а что бы было, если бы и ему предоставили этот пресловутый выбор? Разумеется, в тот момент он бы без малейших колебаний выбрал Слизерин. Попади он на любой другой факультет, это стало бы для Люциуса равносильно предательству семьи, а сейчас, когда все предрассудки остались в прошлом, ему стало интересно, где он смог бы себя реализовать. «Быть может, вас ждёт Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы» [1]. «Очень смешно», – язвительно вставил внутренний голос. Да нет, его место именно в Слизерине…наверное.       Размышляя сейчас над этими давно потерявшими актуальность вопросами, Драко и подумать не мог, что когда-то очень давно один великий волшебник Альбус Дамблдор мимоходом упомянул в разговоре с Северусом Снейпом, что, возможно, слишком рано в Хогвартсе проводится распределение. Очень может быть, что сейчас Малфой согласился бы с Альбусом, не зря же в его голову начали приходить эти мысли. Ведь если задуматься, это распределение отнюдь не по умственным способностям, но по жизненным принципам и устоям. Разве это правильно? В конечном итоге вся эта распределительная система с самого начала лишала детей выбора, и хоть и косвенно, но предопределяла их будущее. В каждом воспитаннике того или иного факультета старательно взращивали качества, присущие будущему выпускнику, и это тоже сыграло не последнюю роль во вражде между отважными, благородными Гриффиндорцами и хитрыми, корыстными Слизеринцами. Вот он, уходящий корнями в древность извечный вопрос воспитания. Человек становится таким, каким он воспитан. Младенец не рождается хорошим или плохим, и характер его никем не запрограммирован. Нет. Он чистый лист, и из него можно слепить что угодно. Кто знает, расти Драко в другой семье, он мог бы стать совершенно другим человеком. Или взять, к примеру, Поттера. Если бы он с младенчества не был лишён родительской любви, которая, что уж греха таить, порой приносит лишь вред, он мог бы вырасти не всеобщим любимцем и героем, а избалованным и неприятным типом. «Таким же, как ты», – снова дал о себе знать внутренний голос.       С другой стороны, если взять того же Забини, то теория рассыпается в прах. Этот человек, пожалуй, был счастливым исключением. Он не лишён хитрости и изворотливости, присущей всем слизеринцам, в то же время, несомненно, довольно храбр - отличительная черта гриффиндорцев, настоящий друг - как истинный пуффендуец, и умён как все когтевранцы. «Сукин сын», - немного обиженно подумал Драко, и сию секунду был вынужден лицезреть улыбающуюся физиономию этого уникума Забини. С головой погрузившись в свои философские размышления Малфой не заметил, как тот подошёл.       - Коллеги, – расплылся в улыбке Блейз. – На нас снизошла неземная благодать. Кого из великих благодарить за ваше чудесное появление?       - Привет, – угрюмо буркнул Поттер, пожимая руку Забини. – Э-э-э…как тут дела? То есть…ничего нового?       - Приказа о вашем увольнении пока не поступало, если ты об этом, – продолжая улыбаться, ответил парень. – Хотя вне всяких сомнений Оукен сделает всё возможное, чтобы весть о вашей крайней недисциплинированности дошла до Бруствера. Почему вы опоздали? Гермиона высказала предположение, что вы погибли, покусанные химерами, но я решил, что эта версия притянута за уши.       - Она недалека от истины, – с кислой миной ответил Поттер. – Сегодня утром я подвергся нападению создания очень близкого по характеру с химерой.       - Какое совпадение, – пробурчал Драко, вспомнив утренний бой с Грейнджер.       - Не сомневаюсь, вы вели себя как настоящие мужчины, – хмыкнул Забини. – И всё же, было бы неплохо приступить к работе. А я, с вашего позволения, откланяюсь.       - Куда это? – в один голос спросили Поттер и Малфой.       - На обед, друзья мои, на обед, – торжественно объявил Блейз. – Пока вы отсыпались, я вынужден был вкалывать как последний домовой эльф, да простит меня Грейнджер.       - А Гермиона где? – поинтересовался Гарри.       - Отказалась, – коротко ответил Забини. – Не голодна. Ну всё, вы и так отняли пять минут моего драгоценного времени, – сверяясь с часами, заявил он, и прошествовал в сторону атриума.       Хмуро переглянувшись, несчастные пьянчуги зашагали к лифтам.       Всё-таки надо было пойти с Забини и хоть чем-нибудь порадовать свой желудок, который как раз в этот момент издал булькающий звук. С утра Драко нагло покопался в холодильнике у Грейнджер, но, к своему вящему разочарованию, не нашёл там ничего кроме трёх яиц, заплесневелого куска сыра и початой бутылки вина. В тот момент ему было не до размышлений, а вот сейчас в голову пришла мысль, что этот набор не обнаружишь даже в холодильнике убеждённого холостяка. Само собой, эти продукты как вариант для завтрака даже не рассматривались, а посему на работу пришлось отправиться под жалостливый аккомпанемент желудка. «Интересно, чем она питается?» - подумал Драко. Судя по её фигуре, она, конечно, не из тех, кто метёт всё что ни попадя, но и явно не морит себя голодом.       Воспоминания о её фигуре вдруг вытеснили из головы мысли о еде, и чувство голода куда-то пропало. Одному Мерлину известно, чего Малфою стоило оставить её в покое этой ночью. Да и если быть честным до конца, то отказ нанёс сокрушительный удар по его мужскому самолюбию. Подумать только, он же пришёл с самыми чистыми намерениями, - по крайней мере, ему так казалось, - и был уверен, что секс станет чудесным завершением дня. Но нет, ему не довелось урвать даже маленький кусочек секса, пришлось довольствоваться дурацкими объятиями. Женщины невероятно жестокие создания. Обойтись так с ним, с Малфоем! Уму непостижимо. Вообще, конечно, его крайне возмущал тот факт, что он больше не владеет ситуацией. Под «ситуацией» он имел в виду невозможность получить секс тогда, когда ему этого хочется. В честь чего вообще Грейнджер вообразила, что она имеет право ему отказывать? В конце концов, он заслужил хоть немного ласки. Мысль о том, чтобы пойти сейчас к ней в кабинет и взыскать с неё долг за свои поруганные чувства показалась весьма занятной. Гораздо занятнее, чем идти с Поттером на рабочее место и выслушивать там гневное сопение Уизли. Эта соблазнительная идея, занявшая прочное место в его голове, заставила резко затормозить, и шагающий позади Поттер с полного ходу врезался в его спину. Когда Драко обернулся, тот уже чертыхаясь и вслух кляня «непроспавшихся алкашей» поднимал с пола свои разбитые очки.       - Репаро, – произнёс он, направив на них волшебную палочку.       Равнодушно наблюдая за тем, как Гарри водружает починенные очки на своё законное место, Малфой пытался придумать, как бы аккуратнее от него избавиться, чтобы это не вызвало лишних вопросов. То, что Поттер определённо не был лишён мозгов, совсем не упрощало задачу.       - У тебя что, столбняк? – огибая его, спросил он.       - Что?       - Чего застыл, спрашиваю?       - Мне что-то не по себе… – выдавил из себя Малфой.       Отлично! Лучшей отговорки он и придумать не мог. Ответил в лучших традициях кисейных барышень. Осталось только в обморок упасть для полного успеха.       - Не по себе? – поднял брови Поттер. Кажется, ему тоже эти слова показались странными.       Решив не портить окончательно свою репутацию, Драко пробубнил что-то о лазарете и зелье от головной боли, и, развернувшись, пошёл в противоположную сторону. Постояв за углом до того момента, как услышал скрежещущий звук открывшихся дверей лифта, он вышел из своего укрытия, направился обратно и нажал на кнопку вызова.       Подходя к заветному кабинету, за дверьми которого - как был уверен Малфой - его ждала масса наслаждений, он увидел мнущегося с ноги на ногу Бенджамина Смита, работника лаборатории и человека, которому было поручено провести анализ воды отравленного озера. В руках он держал папку документов, предназначенную, судя по всему, для аналитиков.       - Не пускают? – тихо спросил Малфой, подойдя к нему со спины.       Бен слегка вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил папку.       - Если бы, – хмуро отозвался он. – Не знаю, какая муха сегодня укусила Грейнджер, но ведёт она себя как бешенная мантикора…       - Точнее, как химера, – поправил Малфой.       - Не хочешь отдать ей результаты экспертизы? – с надеждой спросил Бен, опасливо поглядывая на закрытую дверь.       - О нет, – протянул в ответ молодой человек. – Я понаблюдаю со стороны.       Обречённо вздохнув, Смит постучал в дверь, и, не дожидаясь ответа, толкнул её. Грейнджер была на месте. Скрестив руки на столе и опустив на них голову, она напевала себе под нос что-то крайне депрессивное, постукивая ногтем по стоящему рядом стакану в такт своему заунывному мурлыканью. Заметив умоляющий взгляд бедняги Бена, Малфой бессердечно приложил палец к губам, чтобы тот его не выдал.       - Гермиона, куда результаты экспертизы? – спросил он, успешно изображая беспечность.       Не поднимая головы, она указала на стоящую рядом со своим столом мусорную корзину.       - Туда положи, – приглушённо ответила девушка, и, вернув руку в исходную позицию, продолжила стучать ногтем по стакану.       Усмехнувшись, Малфой молча потянул папку из рук Бенджамина и мотнул головой в сторону двери. Тот благодарно улыбнулся и, явно счастливый, что его избавили от необходимости общаться со вставшей не с той ноги Грейнджер, поспешно покинул кабинет, бесшумно прикрыв за собой дверь.       Гермиона видимо решила, что Смит предпочёл с ней не связываться, и удалился вместе с документами. Вновь принявшись мурлыкать себе под нос ту же навевающую уныние мелодию, она дала Драко возможность незамеченным зайти ей за спину.       - Я скучал, – склонившись, прошептал он ей на ухо, беззастенчиво проведя руками от талии к груди.       Девушка тут же подскочила как ошпаренная, и принялась махать руками, дабы отпугнуть неизвестного насильника.       - Какого чёрта… – готовый было вырваться поток ругательств остановился, когда она сфокусировала взгляд на ухмыляющемся Драко. – Ах, это ты, – заметно расслабившись, прибавила она, но тут же спохватилась. – То есть всё правильно! Какого чёрта, Малфой?!       - Повежливее, мисс Грейнджер, – поднимая свалившийся стул и бросая на стол папку, ответил парень.       - Мне о вежливости говорит человек, который без приглашения входит в чужой кабинет и распускает руки? – уперев кулачки в бока, возмущённо воскликнула Гермиона. – Что ты вообще здесь забыл?       «Я забыл здесь своё сексуальное удовлетворение», – подумал про себя Драко. О, если она продолжит распаляться и дальше, это определённо принесёт свои плоды, и отведённый обеденный час пройдёт как нельзя лучше. «Продолжай, Грейнджер, прошу тебя».       - Бен сказал, что в этом кабинете засела сексуально неудовлетворённая особа, и рычит на всех, кто сюда заходит, – вдохновлённо начал парень. – Я не смог пройти мимо и решил, скажем так, пожертвовать собой ради спасения страждущих.       Задохнувшись от столь оскорбительной характеристики самой себя, девушка открывала и закрывала рот, словно вытащенная на берег рыба. Справившись, наконец, со своими эмоциями, она указала рукой на выход из кабинета, и сквозь зубы процедила:       - Пошёл вон.       - Вот ещё, – отмахнулся Малфой и сел на папку с бесценным результатом экспертизы. – Я пришёл сюда получить свои заслуженные дивиденды.       - Какие ещё дивиденды? – нахмурилась Грейнджер. – Ты что, бредишь? Вообще-то я не удивлена, учитывая твою явную склонность к алкоголю! Знаешь, я могу договориться, и тебе предоставят в Мунго неплохую палату. Я слышала, алкоголизм на ранней стадии довольно успешно лечится. Так что ещё не всё потеряно.       Драко решил проигнорировать её слова, тем более, что они ему сейчас были совершенно не обидны. Встав с многострадальной папки, на которую сегодня решительно никто не хотел обращать внимания, он направил на дверь волшебную палочку и шепнул запирающее заклинание.       - Чт…что ты делаешь? – настороженно спросила Гермиона.       - Закрываю дверь, – пояснил молодой человек. – Вряд ли тебе понравится, если кто-то войдёт.       - Почему это?       - Ты что, любишь, когда за тобой наблюдают во время физической близости с мужчиной? – вопросом на вопрос ответил Драко, и, цокнув языком, добавил, – не думаю. А именно этим тебе придётся расплатиться за то, что вчера оскорбила меня в моих лучших чувствах.       - Ты совсем двинулся, Малфой?! Может быть, я тебя удивлю, но пьяный бред, льющийся из уст шатающегося от слоновьей дозы спиртного мужчины, совсем не предел моих мечтаний!       - И, тем не менее, ты отказала мне, – не желая слушать такую неприглядную истину, спокойно ответил Драко. – Ты должна понимать, что это непростительно.       - А чего ты ожидал, являясь ко мне домой в таком состоянии? Что я упаду перед тобой на колени и взмолюсь «Возьми меня»?!       - Звучит весьма заманчиво, – протянул Драко, лениво расстёгивая манжеты. – Почему бы нам не наверстать упущенное прямо сейчас?       - Даже не думай об этом, Малфой, – предупреждающе выставив палец, членораздельно сказала девушка. – Я не собираюсь с тобой… я…я буду кричать!       - О, не сомневаюсь, – бесстыдно расстёгивая ремень, хищно усмехнулся молодой человек. – Именно поэтому… – он снова направил на дверь волшебную палочку. – «Оглохни».       В этот момент она, видимо, вспомнила о существовании своей волшебной палочки и её рука метнулась к карману, но Драко не просто так отдал шесть лет своей жизни игре в квиддич в качестве ловца. Реакция его хоть и уступала Поттеровской, дракл его задери, тем не менее была довольно быстрой, поэтому, не успев даже вытащить палочку, Грейнджер тут же её лишилась, и вынуждена была беспомощно наблюдать, как та летит аккурат в ладонь Малфоя. «Бедняжка», - злорадно подумал он, убирая единственное оружие бедной девушки во внутренний карман мантии и вешая её на спинку стула Блейза, подальше от загребущих рук хозяйки. Взгляд её судорожно заметался по кабинету в поисках путей отступления, и Драко видел по глазам, что она в принципе не прочь выпрыгнуть из окна, лишь бы не осквернять Министерство столь низменными занятиями, как секс.       - Брось, Грейнджер, тебе понравится, – подмигнул ей Малфой, расстёгивая рубашку и делая к застывшей девушке несколько шагов. – Потом за уши не оттащишь.       - Ты больной, – прошипела Гермиона, пятясь подальше от него. – Ты сумасшедший… как меня угораздило связаться с тобой?       - Животный магнетизм, – пояснил Драко, глядя в её округлившиеся глаза.       - Прошу тебя, Малфой, приди в себя, – сменила тактику Грейнджер. – Не забывай, где мы находимся. Это же не шутки. Здесь тебе не бордель, а Министерство магии, – нарочно выделив последние два слова, в надежде пробудить в нём здравый смысл, сказала она.       А его здравый смысл уже улепётывал в неизвестном направлении, сверкая пятками, а после того, как Гермиона, словно защищаясь от его изучающего взгляда, запахнула мантию, здравый смысл и вовсе взвыл от досады, требуя немедленно отнять у неё лишнюю деталь туалета. Не обращая внимания на все бесполезные маневры Грейнджер, Драко делал шаг за шагом, оказываясь всё ближе к заветной цели, в то время как «заветная цель» была всё ближе и ближе к своему старому доброму другу - подоконнику. С интересом наблюдая за её выражением лица, он сделал ещё пару шагов и не сумел сдержать довольную улыбку, когда её бёдра, наконец, прижались к подоконнику. Глаза округлились, и в них отразился самый настоящий ужас. Взяв себя в руки, девушка с визгом дёрнулась в сторону, но Драко опять проявил чудеса ловкости, поймав сопротивляющийся «снитч» и придавив его к стене.       - Сюда могут войти! – не теряла надежды Гермиона.       - Дверь заперта.       - Но Блейз…       - Обедает, – отрезал Драко. – Хватит болтать, Грейнджер.       - Малфой, не-м-м-м…       Вот и всё, что успела сказать несчастная Грейнджер, прежде чем её губы с силой запечатал требовательный поцелуй. Предпочитая не тратить время даром, Драко принялся расстёгивать пуговицы на её блузе, но те почему-то никак не желали вылезать из петель. Молодой человек оторвался от её губ и недовольно посмотрел на пуговицы. Странно, но никаких петель там не было и в помине.       - Малфой, дурак, они ложные, – задыхаясь, выдавила Гермиона.       Нисколько не обескураженный Малфой решил действовать проверенным способом и вытащил блузу из брюк, потянув вверх, и снова заглушил протесты Грейнджер поцелуем. Как только его ладони переместились на грудь, протесты неожиданно прекратились, и Гермиона несмело обняла его за плечи. Драко тут же этим воспользовался и занялся ремнём на её брюках. Благо тот оказался не ложным, и сразу же поддался его нетерпеливым пальцам. Стянув их до колен, он приподнял девушку за талию и усадил на подоконник. Брюки окончательно свалились с ног и упали на пол.       Малфой развёл её стыдливо сведённые колени, и, устроившись между ними, взглянул в глаза полностью покорившейся девушке. В них застыла странная смесь ужаса, возбуждения и нетерпения. Опустив глаза, она потянулась к его ремню, и от ощущения её дрожащих пальчиков в непосредственной близости от члена, у Драко побежали мурашки по спине. Дыхание участилось, и он, совершенно потеряв контроль над собой, с силой притянул Гермиону ближе, упираясь возбуждённым членом к внутренней стороне её бедра. Грейнджер громко охнула, и, откинув голову назад, ударилась затылком о стекло. То отозвалось жалобным звоном, и девушка, закусив губу, вцепилась Малфою в плечи. Переключив внимание с ремня на шею, она стала покрывать её горячими влажными поцелуями, и у Драко начисто снесло крышу. Покорно откинув голову назад, он на несколько мгновений потерялся в своих ощущениях. Мерлин, неужели он так долго мог обходиться без всего этого? Неужели ему это не было нужно, вызывало отвращение? Неужели он спал с другими женщинами? С теми, кто, как выразился Поттер, «как одноразовые зажигалки». Промелькнувшая мысль - что такое зажигалки? - заставила вернуться с небес на землю и тут же содрогнуться всем телом, когда Грейнджер лизнула ложбинку между ключицами.       Рывком стянув с неё трусики, он запустил руку ей между ног и принялся ласкать клитор медленными круговыми движениями. Остро ощутив возбуждение, норовившее того и гляди выплеснуться наружу, она резко дёрнулась, и стоящий рядом горшок с геранью полетел на пол, разбившись с громким стуком. С губ девушки снова сорвался стон, и голова запрокинулась назад, встретившись на этот раз с его предусмотрительно подставленной ладонью.       - Грейнджер, ты разнесёшь этот кабинет в пух и прах, – усмехнулся Драко, лизнув мочку уха, и тут же погрузил в неё два пальца.       - Ох… Малфой…пожалуйста… – сквозь судорожные вздохи выдохнула девушка. – Я… не могу больше…       От этих слов, вперемешку со стонами, подстёгивающими желание, у Драко едва не заплясали звёзды вокруг головы от буквально разрывающего на части возбуждения. Не в силах больше сдерживаться, он вытащил из неё пальцы, поспешно расстегнул ремень, и, не потрудившись даже спустить брюки с бёдер, вошёл в неё, ощутив как тугие стенки её влагалища так потрясающе обхватывают его напряжённый член.       Громко вскрикнув, Грейнджер снова ударилась о стекло, на этот раз облокотившись на него спиной, и раскинула бёдра шире, позволяя Драко входить в неё глубже и глубже. Всё её тело будто кричало: «Делай со мной всё что хочешь, пожалуйста», а стоны, срывающиеся на крики, подтверждали это.       Стараясь не давать воли безумному возбуждению окончательно поглотить его и выплеснуться раньше времени, Драко начал медленно двигать бёдрами, с трудом подавляя желание сразу начать двигаться в сумасшедшем ритме. Словно сквозь сон он почувствовал, как Грейнджер подцепила его брюки и стащила с бёдер, как те свалились на пол, как она обхватила его ногами, слегка подгоняя. Малфой послушно ускорил темп, ухватившись за её бёдра, и уткнулся в шею, ощущая лёгкий, почти невесомый запах духов. Почему-то в голову пришла отстранённая мысль о том, что сейчас, когда она кричит и извивается под ним, её запах нравится ему во сто крат больше, чем тогда на вечеринке, когда она коварно капнула на себя феромонами. Отогнав эту дурацкую мысль, Драко снова вернулся в реальность, и в голову пришла другая мысль: «Как хорошо, что я наложил на дверь заглушку».       Грейнджер уже не стонала, она полностью отдалась своим ощущениям и кричала, одной рукой царапая его плечи, а другой вцепившись в подоконник так, что побелели костяшки пальцев. Его стоны и её крики перемешивались с жалобным звоном стекла, грозящегося выскочить из рамы к чёртовой матери, сливаясь в сплошную какофонию звуков. Яростно вбиваясь в её горячее тело, Малфой вдруг ощутил, как девушка сильнее вцепилась в его плечи и начала подаваться бёдрами навстречу, чем окончательно лишила его рассудка.       Ещё несколько сильных, глубоких толчков, и Грейнджер с протяжным, сдавленным стоном выгнулась в его руках, разведя бёдра так широко, что, казалось, они сейчас хрустнут, и в следующую секунду безвольно откинулась на несчастное стекло, в последний раз отозвавшееся громким звоном. Ощутив, как стенки стали часто сжиматься вокруг члена, Драко остановился, стараясь продлить удовольствие, и держась на самой грани, которая вот-вот растает. Не выдерживая этой пытки, собственным рвущимся наружу удовольствием, он последний раз двинул бёдрами, и с гортанным стоном кончил, изливаясь глубоко внутри неё. Не в силах держаться, Драко навалился на девушку, содрогаясь от потрясающего оргазма, и позволил своим мозгам полностью отключиться, и просто медленно приходил в себя.       Дыхание постепенно выравнивалось, сердце уже не колотилось о рёбра с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, и всё, чего сейчас хотелось - это крепко уснуть, прижимая к себе её тело. Слегка отклонившись назад, Драко взглянул в её затуманенные глаза и увидел то, по чему уже успел соскучиться - трепетную нежность, которая заставляла сердце сжиматься от непонятного тянущего чувства. Отогнав подальше вопрос о том, что это за неизведанное доселе чувство, которое разрасталось в нём с каждым днём всё сильнее, он слегка улыбнулся.       - В следующий раз ты будешь сверху, – прошептал ей на ухо Малфой. – Ты меня окончательно вымотала.       Скорее всего не отдавая себе отчёт в действиях, девушка согласно кивнула, и в следующий миг они оба вздрогнули от громкого стука в дверь.

***

      - Ох, дьявол, – проскулила Гермиона, судорожно натягивая свою блузку.       Стук повторился снова, сопровождаемый на этот раз громогласным «Грейнджер, ты там?».       Спешно приглаживая волосы дрожащими руками и стараясь не поддаваться панике, она сняла с двери заглушку и громко крикнула:       - Я здесь, Блейз! Подожди минутку!       - Какого чёрта ты закрылась?       - Сейчас узнаешь, – пробубнила себе под нос Гермиона, застёгивая ремень.       Приведя себя в относительный порядок, она окинула взглядом кабинет и поняла, что, в принципе, никаких улик, позволяющих догадаться, что здесь только что произошло, не было. Единственный непорядок составлял Малфой, который в наполовину расстёгнутой рубашке приглаживал растрёпанные волосы. Наверное, не стоило так истязать его шевелюру. Мгновенно захотелось выбросить его в окно, а потом выброситься самой, чтобы избежать недвусмысленных намёков и взглядов Забини, которые - она была уверена - доведут её до ручки.       - Малфой, поторопись, – кидая в него мантию, предварительно достав свою палочку, прошипела она. – Устроил тут салон красоты.       - Спокойнее, Грейнджер, – протянул парень. – Того, что только что произошло, не хватило, чтобы ты перестала кусаться? Мы можем наплевать на Блейза и повторить.       - Помолчи, он может услышать, – зашикала на него девушка, и направила палочку на несчастный горшок с геранью. – Репаро.       - Бесполезно, – окинув придирчивым взглядом её внешний вид, ответил парень, натягивая мантию. – Думаешь, Забини поверит, что мы тут в карты играли?       «На раздевание», – захлопала в ладоши очень довольная вторая натура Грейнджер.       Со сдавленным писком девушка направила волшебную палочку на дверь и заклинанием отперла её. На пороге стоял явно недовольный Забини, он уже собирался открыть рот, чтобы выразить своё недовольство, но тут взгляд его упал на Малфоя, который снова приземлился на папку, принесённую Беном. Затем цепкий взгляд упал на её полыхающие, словно цветущая роза, щёки, и наконец Забини укоряюще покачал головой.       - На моём месте мог быть кто угодно, – словно между прочим известил он.       - Мы… мне… Бен… – заикаясь начала Гермиона. – Ты не то подумал… совсем не то. Бен принёс результаты экспертизы, и мы заперли дверь, чтобы нас не отвлекали, потому что… – она с силой стукнула Малфоя по ноге, чтобы тот слез с папки, – потому что нас отвлекали, - неуклюже закончила Гермиона, торопливо сунув в руки напарнику папку.       - Мы работаем, – серьёзно кивнув, подтвердил Малфой.       Забини скептически вскинул брови.       - Может быть я и поверил бы, – проходя к своему столу, непринуждённо начал Блейз, – если бы у тебя, Драко, был застёгнут ремень.       Гермиона в ужасе бросила взгляд в указанном направлении, и тут же стыдливо отвела глаза, потому что действительно болтающийся расстёгнутый ремень не оставлял никакого простора для фантазии. Напротив, он просто кричал: «Догадайся, кретин, чем они тут занимались!». А вот хозяин ремня, похоже, нисколько не смутился этому замечанию, и принялся застёгивать его как ни в чём не бывало.       К лицу Гермионы прилила краска, а внутренний голос вопил от такого унижения. Мерлин, ну почему она обречена постоянно попадать в такие вот ситуации? И почему Малфой своим невозмутимым поведением делает её состояние ещё хуже, заставляя чувствовать себя чокнутой истеричкой, которая разводит панику на ровном месте? Вдруг в голову пришла очень соблазнительная мысль: почему бы ей не запустить в них обоих заклятие забвения, а потом внушить, что они гомосексуалисты, которые только что самозабвенно отдавались друг другу. Внутренний голос зашёлся в приступе гомерического хохота.       - Ну и что там? – спросил Малфой у уткнувшегося в документы Забини.       Тот в свою очередь бросил на друга насмешливый взгляд.       - Вы же читали, – с нескрываемой издёвкой, заметил Блейз. – Должны знать.       - Мы…мы как раз собирались, когда…       Парень невежливо махнул рукой, веля ей помолчать, и Гермиона, обиженно сложив руки на груди, села на своё место. Как она умудрилась связаться с этими двумя несносными дураками? Один - сумасшедший извращенец, другой - язвительный нахал, и оба как никто другой умеют выводить её из себя на раз-два-три. А самое страшное во всём этом то, что она прекрасно понимала, что… дорожит этими несносными дураками. Точно так же, как на первом курсе маленькая мисс Грейнджер с удивлением обнаружила, что очень любит Гарри и Рона, сейчас она поняла, что привязана и к этим людям, несмотря на все их недостатки. И ладно Забини - этот человек уже давно заслужил в её сердце особенное место. Пускай он слишком язвителен, пускай не знает меры, пускай забывает порой о приличиях - он для неё друг настолько, что Гермиона уже и позабыла, когда он перестал её раздражать. А вот Малфой, как быть с ним? Он уже очень давно не враг, очень давно её не раздражает, - ну разве что иногда, - но ведь он ей отнюдь не друг, он… Пришедшее на ум слово «любовник» заставило её слегка покраснеть, а низ живота скрутить, тем более, что голову затопили воспоминания о случившемся несколько минут назад.       - Ты в очередной раз заставляешь меня чувствовать себя жалким неудачником, Грейнджер, – вырвал её из размышлений голос Забини. – Действительно, Лакморус, – и, захлопнув папку, он перевёл взгляд с неё на Драко. – Ни за что не угадаете, какой компонент его изменил.       - Какой? – сложив руки на груди, спросил Малфой.       Гермионе показалось, что в её голове ответ прозвучал раньше, чем его озвучил Блейз.       - Раскрошенный безоаровый камень. Неожиданно, правда?       Потом были долгие разговоры, споры и теории. Сначала втроём, потом впятером. Впрочем, все эти разговоры не принесли абсолютно никаких плодов. Все по-прежнему были в замешательстве.       Гермиона уходила из Министерства очень уставшей, очень раздражённой, очень измотанной. Стоило всем понять, что Лакморус обезвредил безоаровый камень, все сотрудники третьего отдела почувствовали себя пустоголовыми баранами. Даже сама Гермиона непонимающе смотрела на Блейза добрых тридцать секунд, прежде чем сумела открыть рот для ответа. Хотя, конечно, её «э-э-э…да?» сложно было назвать ответом. Как она могла не догадаться, в чём дело? Впрочем, возможно именно то, что ответ настолько очевиден, вызвало у всех столь бурное удивление. Да и ситуация в целом явно выбивалась из общей картины преступлений. Как объяснить, зачем отравитель собственными руками добавил в зелье компонент, который является противоядием от большинства ядов? Чёрт возьми, да где вообще логика преступника? В космосе?       - Эй, Грейнджер! – громко окликнул знакомый голос. – Грейнджер! Стоять!       «Стоять?» - возмутилась про себя Гермиона и повернулась, дабы указать неизвестному нахалу или, судя по голосу, нахалке, по какому адресу она может отправиться со своими командами, но увидев, кто перед ней, так и застыла с открытым ртом. Напротив, подбоченившись и скрестив руки на груди, стояла девушка, которую она уже видела, причём при не очень приятных обстоятельствах. Имени она не помнила, но вот лицо не забудет никогда. Оно прямо-таки врезалось в память в тот момент, когда та ласково назвала Драко «милый». Сейчас она выглядела обозлённой, даже разгневанной, и исподлобья глядя на Гермиону, презрительно кривила губы. Чем она не угодила этой неприятной девице, Грейнджер не понимала, но на всякий случай приняла вид вежливой сотрудницы Министерства магии.       - Да? – откликнулась она.       - Долго тебя не было.       - Если не ошибаюсь, вы знакомая Малфоя? – спросила Гермиона, неосознанно сделав акцент на слове «знакомая». – Кажется, Мерисса?       - Мелисса, - раздражённо поправила та. – Не ошибаешься, я девушка Драко, – так же сделав акцент на слове «девушка», прибавила собеседница.       - Враньё, – поспешно отозвалась Гермиона, и тут же прикусила губу. – То есть… он никогда не говорил о вас.       Мелисса в ответ как-то совсем по-детски насупилась, но снова презрительно скривила губы.       - А с чего бы Драко говорить с тобой обо мне? Ты ему никто!       Грейнджер стал раздражать этот бессмысленный диалог. Зачем эта чокнутая девица подкараулила её возле работы и теперь несёт всякую бессвязную чушь. Несомненно, очень неприятную чушь, но всё-таки для чего она вообще затеяла этот глупый разговор, потому что пока Гермиона не видела в нём хотя бы подобия осмысленности, и это жутко нервировало.       - К чему этот цирк? – потеряв терпение, недовольно спросила она. – Что вам нужно от меня? Если у вас ко мне какие-то претензии, будьте любезны - озвучьте их, потому что иначе я просто уйду, и будете высказывать их ему, - указав рукой на асфальт, закончила Грейнджер.       - Оставь Драко в покое, – процедила в ответ Мелисса, будто только того и ожидавшая, когда Гермиона перейдёт в наступление. – Отстань от него!       - Я к нему и не пристаю, – огрызнулась девушка и некстати вспомнила то, что случилось сегодня в кабинете. Предприняв отчаянную попытку не покраснеть, она уперла руки в бока и злобно уставилась на собеседницу. – Если ты «девушка Драко», – изобразив пальцами кавычки продолжила Гермиона, и недобро усмехнулась, – в чём я лично сомневаюсь, то должна это знать, как и то, что таких «девушек» как ты, у Малфоя как минимум дюжина.       - И ты одна из них? – прищурившись, спросила Мелисса.       «Вообще-то она надеется, что она одна такая», – сварливо вставил внутренний голос, который начал ей уже порядком надоедать. Гермиона намеренно промолчала, и, скрестив руки на груди, с вызовом вскинула голову.       - Так я права? – прошептала девушка напротив. – Это действительно ты?       - Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь, – гордо ответила Грейнджер. – Мне глубоко безразлично, что ты обо мне думаешь, а теперь извини.       С этими словами она развернулась с твёрдым намерением уйти, но вновь была остановлена. На сей раз Мелисса решила не церемониться и грубо схватила её за локоть.       - Даже не думай, что сможешь просто так уйти, Грейнджер. Драко принадлежит мне!       - Слушай, а почему бы тебе не сказать об этом ему, – стряхивая с себя её руку, язвительно поинтересовалась Гермиона. – А то он, видимо, не в курсе.       - Ты спишь с ним? Отвечай!       - Да! – не выдержала девушка. – Да, сплю! Постоянно! Круглыми сутками из постели не вылезаем!       От того, как округлились глаза Мелиссы, Гермиона испытала какое-то мрачное удовлетворение. Впрочем, через пару секунд она поняла, что только что сказала, и ужаснулась. Захотелось немедленно оглянуться по сторонам и убедиться, что никто не слышал таких нетипичных для мисс Грейнджер выражений, но она заставляла себя смотреть только в глаза взбешённой девушки.       - Отлично сказано, Грейнджер! – послышался из-за спины восторженный голос. – Из твоих уст это звучит как музыка.       Знакомый голос, который последние два года так часто заставлял её сердце то колотиться с безумной скоростью, то замирать от ужаса, на этот раз заставил сердце упасть. Гермиона медленно повернулась, и в очередной раз подивилась, как Забини умудряется всегда быть таким невыносимым. Широкая улыбка на его лице говорила о том, что в этом мире ничто не способно заставить уйти его оптимизм. Стыдно признаться, но она в некотором смысле даже завидовала этому человеку, который в любой ситуации был способен увидеть что-то хорошее. Даже когда в его жизни всё шло наперекосяк, его безудержный оптимизм вынуждал все неприятности в страхе расползаться под натиском такой жажды жизни. Впрочем, рядом с как всегда до неприличия счастливым Блейзом шагал настороженный Малфой, и чуть прищурившись смотрел на Мелиссу, которая вдруг растеряла весь свой запал, и чуть ли не с ужасом уставилась на приближающихся парней. Гермиона в общем-то могла её понять.       - Снова ты, – констатировал Драко, встав по правую руку от Гермионы. – Ты не поняла меня?       - Драко…я всего лишь… – залепетала девушка, сделав один шаг назад.       - Я, по-моему, просил тебя не появляться в моей жизни, – холодно осведомился молодой человек. – А теперь я требую, чтобы ты не появлялась и в её жизни тоже, – указав на Гермиону, продолжил он.       - Я не…       - Что тебе от неё нужно?       - Драко, ты не можешь так со мной говорить…       - Я буду говорить с тобой так, как захочу, – отрезал парень. – Если ты посмеешь ещё раз приблизиться к ней, я сделаю всё, чтобы твоя жизнь превратилась в ад.       Глаза Мелиссы наполнились слезами, и Гермиона даже пожалела её. Было ясно, что эта девушка не привыкла к такой манере разговора. Да что говорить, если бы с ней самой говорили таким тоном и не кто-нибудь, а человек, которого она любит, - а в том, что Мелисса в Малфоя влюблена, она не сомневалась, - Гермиона тоже ощутила бы себя униженной.       Мелисса сделала несколько осторожных шагов назад, не сводя с Драко неверящего взгляда, и, наконец, застыла на месте. Несколько мгновений они просто смотрели друг другу в глаза, и вот Мелисса медленно замотала головой, словно отрицая всё, что сейчас происходило, затем крепко зажмурилась, и Гермиона заметила слезинку, скатившуюся по щеке. В следующий миг девушка резко обернулась и быстро побежала в сторону улицы, выбивая каблучками дробь по асфальту, которая быстро была прервана хлопком трансгрессии, и, наконец, повисла тишина.       - Драко, ты как всегда сама любезность, – покачал головой Забини, затем тихо прибавил. – Бедная девочка. Не удивлюсь, если придя домой обнаружу её в гостиной, поливающую слезами плечо Пэнси.       - Думаю, представить её, поливающую меня грязью куда легче, чем обливающуюся горючими слезами, – пожав плечами, отозвался Драко.       - Я пойду, – Блейз слегка сжал ладонь Гермионы, и, хлопнув друга по плечу, трансгрессировал, оставив их наедине.       Грейнджер не ожидала, что они останутся вдвоём. С другой стороны удивляться нечему, в последнее время это случалось так часто, что ей начинало казаться, что так и должно быть, но чувство неловкости никуда не денешь. Она суетливо заправила за ухо прядь волос, зачем-то пошарила в карманах, и, так и не найдя там ничего, чем можно было бы занять руки, решила оставить их в карманах. Нужно было тоже уходить - не стоять же здесь как статуя, но внутренний голос отчаянно заорал, что она должна найти повод не уходить. Гермиона в кои-то веки была согласна с ним. Уходить ей совсем не хотелось. В голову, однако, не приходило ни единой достойной идеи, и, смирившись с тем, что голова её сейчас девственно пуста, она сделала шаг в сторону улицы, намереваясь уйти.       - Ты куда? – остановил её голос Драко.       Интересно, ей показалось, или он звучал удивлённо?       - Я…ну…домой, – коряво объяснила девушка.       - А как же прощальный поцелуй? – уголки его губ еле заметно приподнялись.       Неужели он говорит это всерьёз?       - Ты думаешь, это хорошая идея? – не смогла не улыбнуться в ответ Гермиона.       - Я думаю, что обязан пригласить тебя к себе. В конце концов, я был у тебя бессчётное количество раз, а ты не была у меня ни разу, – серьёзно ответил молодой человек.       Она не стала упоминать о том, что ей уже довелось однажды побывать у него «в гостях». Воспоминание об этом было бы неприятно им обоим, Гермиона отчётливо это понимала, как и то, что он специально умолчал об этом. Её женская натура уловила в этом некий налёт романтизма. Словно все те моменты из прошлого остались в какой-то другой жизни и принадлежали другим людям - сыну Пожирателя смерти и героине войны. А два человека, которые сейчас смотрели друг на друга, той жизни не принадлежали вовсе.       - Ты приглашаешь меня в гости? – уточнила Гермиона.       - О, я думаю, что тебя приведёт в щенячий восторг моя библиотека, – воодушевлённо ответил Малфой. – Уверен, ты найдёшь её великолепной.       - Библиотека? – скептически подняла бровь Гермиона. – Думаешь, я поверю, что ты хочешь показать мне свою библиотеку?       Ей тут же вспомнились киношные проштампованные задумки и все те идиотские предложения законченных Дон Жуанов из рода «выпить чашечку кофе» или «посмотреть альбом с фотографиями», и всё ради того, чтобы забыть и про кофе, и про альбом уже на пороге дома. Обычно всё заканчивалось тем, что герои страстно целовались и стаскивали друг с друга одежду. Эта ассоциация заставила Гермиону улыбнуться.       - Ты мне не доверяешь? – наигранно огорчённым голосом спросил Драко.       - Нисколько, – не моргнув глазом ответила девушка.       - Позволь заслужить твоё доверие, – галантно протянул ей руку молодой человек.       Было бы глупо отказываться от такого шанса побыть рядом с ним ещё немного, тем более, что не далее, чем минуту назад, она всеми силами пыталась найти повод для этого. Протянув руку, она вложила пальцы в его ладонь, и они вместе трансгрессировали.       Как ни странно, её опасения по поводу страстных поцелуев и раскиданной одежды не оправдались. Драко вообще вёл себя на удивление мирно и прилично, и к огромной радости мисс Грейнджер, которую она пыталась скрыть, действительно первым делом повёл её в библиотеку и широко распахнул тяжёлую дверь. Бросив короткий взгляд на хозяина этой роскоши, она осторожно ступила внутрь и восхищённо оглядела убранство этого огромного помещения. Высокие потолки, начищенные до блеска полы из красного дерева, большие арочные окна с тяжёлыми портьерами, собранными и перетянутыми плетёными верёвочками с кисточками, а посреди этого великолепия уходящие ввысь стеллажи с бесценными книгами.       Гермиона прошла вдоль полок и осторожно провела по корешкам пальцами. Она в своей жизни повидала действительно огромное количество книг, но здесь стояли настолько древние и редкие фолианты, что у неё просто-напросто перехватывало дыхание. О том, чтобы когда-нибудь держать в руках такие тома, она не могла и помыслить, а сейчас перед ней открывалась поистине невероятная возможность открыть любую из столь дорогих её сердцу сокровищниц знаний. Велико было искушение сейчас же набрать целую стопку, и, усевшись где-нибудь в одиночестве, погрузиться в чтение.       В крайнем восхищении девушка обернулась к Малфою, моментально ставшему в её глазах практически святым за то, что впустил её в эту обитель мудрости и тайн. Он стоял возле стола, и, сложив руки на груди, с улыбкой наблюдал за её действиями.       - Потрясающе, – шёпотом произнесла девушка, глядя ему в глаза. – Мерлин, как я завидую тебе, – добавила она, снова поворачиваясь к книгам. – Некоторым из них сотни лет, это же настоящее сокровище.       - Ты первая из моих гостей, кто так реагирует, – заметил он, и Гермиона услышала позади себя приближающийся звук шагов.       Не оборачиваясь, она направилась дальше, не в силах оторвать глаз от бесценных фолиантов. Вдруг её взгляд зацепился за фамилию, её фамилию. На одном из корешков значилось: «Сказки барда Бидля. Перевод с рунического оригинала Г.Д. Грейнджер.»       - Малфой! У тебя есть мой перевод! – удивлённо вскинув брови, воскликнула Гермиона, и услышала в собственном голосе нотки восторженности.       После окончания войны, дождавшись, пока уляжется шумиха, мисс Грейнджер обратилась к профессору МакГонагалл с просьбой издать свой собственный перевод «Сказок барда Бидля», и помимо этого включить туда ещё и личные пометки и комментарии Альбуса, которыми вдоль и поперёк был исписан её оригинальный экземпляр. Конечно, они не могли знать, для чего профессор Дамблдор составил все эти заметки, и были ли они предназначены для дальнейших публикаций, но МакГонагалл откликнулась на эту идею со всей возможной горячностью и позаботилась о том, чтобы новый перевод с бесценными записями Дамблдора как можно скорее оказался на полках.       Обнаружить плод своих трудов здесь, в семейной библиотеке Малфоев, для Гермионы было крайне приятно и лестно, но в такой же мере неожиданно.       - Что? – услышала она вопрос Драко.       - Перевод сказок барда Бидля, – стянув книгу с полки и обернувшись, пояснила девушка. – Никогда бы не подумала, что ты станешь его покупать.       У Драко было выражение лица мальчишки, которого поймали на незаконной и крайне зловредной проделке. Казалось, что ещё мгновение, и он начнёт оправдываться, однако это мгновение он потратил на то, чтобы вернуть своему лицу невозмутимое выражение, и, подойдя вплотную, взял из её рук небольшую книжицу. Слегка нахмурившись, словно пытаясь вспомнить при каких обстоятельствах «Сказки» попали к нему в дом, он немного повертел их в руках.       - Ах, да, – безразлично бросил он, возвращая ей книгу. – Нарцисса купила. Она следит за всеми новинками…       На лице Гермионы расползлась довольная улыбка, хотя она всеми силами пыталась её скрыть.       - Очень странно, – сделав вид, что задумалась, откликнулась она. – Учитывая, что к тому моменту как была выпущена эта книга, твоя мать уже пару месяцев как находилась в Австралии. А я абсолютно уверена, что «Сказки» поступили в продажу только в Британии.       Драко на секунду опешил, но снова взял себя в руки, и, облокотившись рукой о полку рядом с её головой, спросил:       - Откуда ты знаешь, когда моя мать отправилась в Австралию?       - Я же уже говорила тебе, мне Гарри рассказывал, – стараясь не обращать внимания, как близко он стоит, ответила Гермиона. – Так что, может быть, тебе всё-таки её Блейз подарил, или, скажем, Пэнси? – продолжила издеваться девушка, чувствуя приятное ощущение превосходства. – Ты растерял квалификацию и разучился врать, Малфой?       - Не заставляй меня жалеть, что я пригласил тебя в гости, – глядя ей в глаза сказал Драко.       Девушка в ответ рассмеялась. Позволила она себе это только потому что заметила, как чуть приподнялись уголки его губ. В конце концов, он сам придумал дурацкую отговорку и с размаху приземлился в эти силки, и, похоже, сам это прекрасно понимал. О, как же приятно было, что в кои-то веки это не она выглядит глупо!       - Ладно, Грейнджер, – потерев лоб, сдался, наконец, Малфой. – Ты меня раскусила, поздравляю! Да, я сам купил эту книгу.       Заметив её торжествующий взгляд, он усмехнулся.       - А что такого? Естественно, что вся общественность, прослышав о том, что выходит новый перевод всеми любимых сказок, да ещё от героини войны, да ещё с заметками Дамблдора, тут же побежала их покупать. Почему же я должен быть исключением? Дамблдор был, конечно, сумасшедшим, но многие уверены, что сумасшествие и гениальность - одно и то же. Как же там… – нахмурился Малфой. – Высокий ум безумию сосед…       - Границы твёрдой между ними нет, – закончила цитату Гермиона, крайне удивлённая, что ему известны изречения Джона Драйдена [2].       - Ты читаешь магловских классиков? – спросила она.       - Я всесторонне развит, Грейнджер. Да и потом, – невесело усмехнулся парень, – был в моей жизни переломный момент, заставивший меня пересмотреть своё отношение к маглам, и в том числе к их творчеству.       Девушка с улыбкой покачала головой, и, обойдя его, прошла к кофейному столику, на котором стоял поднос с чаем. Присев в кресло и взяв в руки чашку, девушка с интересом взглянула на Драко.       - А какая твоя любимая сказка? – спросила она.       Молодой человек на пару мгновений задумался, и, последовав её примеру, тоже опустился в кресло напротив.       - Пожалуй, «Мохнатое сердце чародея», – ответил Драко.       - Да ты что?! Там же грустный финал, – искренне удивилась Гермиона.       Она помнила, как в одну из тех ночей, которые они с Гарри и Роном проводили на площади Гриммо, она сидела на своей постели, и по щеке её скатилась одинокая слезинка, когда она дочитала «Мохнатое сердце чародея». Странно, что детская сказка вызвала у взрослой семнадцатилетней девушки такую реакцию, но ей действительно было жаль несчастную, которой чародей вырвал сердце, и самого чародея, который по собственной глупости был навечно лишён возможности любить. Да, эта сказка весьма и весьма поучительна, но всё же Гермиона была уверена, что никогда не станет читать её своим детям. Ей казалось странным, что она может нравиться кому-то больше, чем та же «Зайчиха Шутиха и её Пень-Зубоскал», или, скажем, «Фонтан феи Фортуны», которую она находила самой занятной из всех.       - Брось, Грейнджер, – закатил глаза Драко. – При чём здесь финал? Именно отсутствие счастливого финала делает её самой интересной, и, согласись, самой жизненной. Все прочие слишком нереалистичны. Как обычно - все с чистыми добрыми сердцами, стремятся друг другу помочь и облагородить мир.       - Дамблдор в своих заметках сказал…       - Да знаю я, что он сказал, – скривился Малфой. – И это как раз один из многих случаев, когда я с ним не согласен.       - Ты ещё скажи, что ты согласен с чародеем в этой сказке! – горячо воскликнула Гермиона, искренне поражённая такой философией.       - Не во всём, конечно, – хмыкнул Драко. – Запирать собственное сердце в ларец, мне кажется уж слишком категорично, но, в общем-то, он где-то прав. За исключением того, что, чтобы не позволить себе любить, он избрал слишком жестокий способ, понять его можно.       Если задуматься - очень забавно, что они сидят в огромной библиотеке и с таким энтузиазмом обсуждают детскую сказку, но Гермионе было очень интересно знать мнение чистокровного волшебника, учитывая, что он прочёл её будучи ребёнком, а она уже в довольно-таки зрелом возрасте.       - А ты не веришь в счастливый конец? – нахмурившись, спросила девушка, и встретила его внимательный взгляд.       - Не знаю, Грейнджер… наверное, нет, – покачав головой, серьёзно ответил Малфой.       - Как ты живёшь, пребывая в уверенности, что ничем хорошим твои начинания не закончатся? – немного помолчав, она хмыкнула. – Ты не очень-то похож на человека, страдающего комплексом неудачника.       - Не то, чтобы не верю, – задумчиво поправил себя молодой человек. – Я просто этого не жду. Ну а что на счёт тебя, какая твоя любимая сказка? – беспечно спросил он, давая понять, что о нём разговор окончен.       - «Фонтан феи Фортуны», – уверенно заявила Гермиона. – И я не желаю слышать, что я сентиментальная дура! – добавила она, завидев его ухмылку.       - Да я не об этом, – отмахнулся Драко. – Забавная переписка получилась у моего отца и у Дамблдора на почве этой сказки, верно?       Гермиона от удивления открыла рот. Очень странно, что Малфой называет эту переписку забавной, ведь Люциус настаивал, чтобы директор убрал эту сказку с полок библиотеки Хогвартса, дабы отпрыски чистокровных семей, и Малфой-младший в частности, не читали «книги, пропагандирующие браки волшебников с маглами» [3]. Несмотря на то, что происходит между ней и Драко, ей казалось, что вколоченные с детства предрассудки не исчезают так просто, и с такой лёгкостью, и даже насмешкой, говорить об этом он просто-напросто не осмелится. Однако Малфой в очередной раз удивил её. Гермионе ведь было невдомёк, что все эти принципы и предрассудки он из своей жизни искоренил, и теперь ему всё это представляется не более чем «забавным».       - Только представь себе, – с усмешкой начал он. – Отец ведь запрещал мне читать эту сказку. Может быть именно поэтому я так жаждал её прочесть. Мне было четырнадцать, когда я, наконец, дорвался до неё. Я тогда был у Паркинсон, и в библиотеке увидел сборник. Люциус, наверное, возненавидел бы меня за это, но вот что странно: когда я, наконец, прочитал «Фонтан», не увидел в ней ни единого намёка на браки с маглами. Только когда купил эту книгу, – он указал на том в её руках, – и увидел переписку, понял, в чём соль. А тогда подумал, что у отца какой-то непорядок с мозгами.       Покачав головой, Драко весело рассмеялся, и Гермиона, не сумев справиться с собой, тоже засмеялась. Уж очень забавно выглядел Малфой, насмехаясь над умственными способностями своего отца. Не задумываясь, она зачем-то поднялась с кресла, и, подойдя к Драко, бросила «Сказки» ему на колени.       - Зачем это? – спросил Малфой.       - Не знаю, – всё ещё смеясь, честно ответила девушка.       «А ведь правда, зачем?».       Пару мгновений Малфой непонимающе на неё смотрел, но вдруг резко поднялся на ноги, и, мягко взяв её за затылок, заглянул в глаза.       Затаив дыхание, Гермиона молча смотрела на него ожидая, что он вот-вот поцелует её, и даже мысленно подгоняла его, - безмозглая дура, - но он просто смотрел ей в глаза. Бездумно она потянулась и взяла его лицо в ладони, притягивая чуть ближе. Слегка склонив голову, она пальцами убрала волосы, падающие ему на лоб, и…       - Драко…       Рука на её затылке вдруг еле заметно дрогнула и опустилась чуть ниже, но тут же снова окрепла.       - Повтори, – безжизненным тоном попросил Малфой. – Ты сказала…       - Драко, – нетерпеливо перебила Гермиона. – Драко…       Она не ждала, чтобы он тоже произнёс её имя, даже не задумывалась об этом. Но в голове мелькнула мысль, что она опережает его уже на два маленьких шажочка. Она сказала, что ей было с ним хорошо, и она первая назвала его по имени. Глупо? Конечно, глупо, но Гермиона почему-то вдруг почувствовала себя очень смелой. Плевать, дождётся она от него ответного шага или нет. Какая разница, что будет дальше, если он уже рядом. Она подумает обо всём этом позже. Корить она себя будет или хвалить - сейчас это не имеет значения. Главное, что сейчас Гермиона не видела в его взгляде ни малейшего сомнения.       - Мне нравится, – тихо сказал Драко и притянул её в таком желанном поцелуе. [1] «Гарри Поттер и философский камень». Глава 7. Строчка из песни распределяющей шляпы. [2] Джон Драйден – английский поэт, драматург, критик и баснописец семнадцатого века. [3] «Сказки барда Бидля». Заметки Альбуса Дамблдора к сказке «Фонтан феи Фортуны». Строчка из письма Люциуса Малфоя Альбусу Дамблдору.