Уже рядом

      Австралия, 20:45.       От неуверенности Бруствера не осталось ни следа. Теперь он смотрел ему в глаза прямо, вот только прочесть в них ответ на вопрос - какого чёрта ему здесь понадобилось - не представлялось возможным. Да и сам он, судя по всему, не собирался объяснять, зачем он здесь, почему держал его мать за руку и почему она с таким беспокойством переводит взгляд с него на Кингсли, и обратно. Рукопожатие распалось, и Нарцисса тут же аккуратно дотронулась до плеча сына.       - Мистер Бруствер уже уходит, – дрожащим голосом известила она. – Мы как раз прощались, когда ты появился.       - Да, это верно, я уже ухожу, – подтвердил министр и повернулся к Нарциссе. – Миссис Малфой, прошу прощения за поздний визит.       - А какова цель этого визита, я могу узнать? – не желая, чтобы они держали его за идиота, резко спросил Драко. – И где мракоборцы, направленные сюда следить за матерью?       Ему очень не понравились взгляды, которыми перебрасывались Нарцисса и Кингсли. Абсолютно точно они принимают его за мальчишку, которого очень легко обмануть, вот только Драко был с этим не согласен.       - Я решил успокоить вашу мать, поскольку в статье Скитер был сделан упор на положение вашей семьи и на отношения с вашей коллегой, мисс Грейнджер, – ответил Бруствер. – Присутствие мракоборцев при этом разговоре не обязательно. Ответ, как следовало ожидать, Малфою не понравился. Ему вообще не нравилось ничего из того, что он видел или слышал с того момента, как завернул за живую изгородь. Больше всего раздражало то, что Министр магии - да пусть он будет самим Мерлином! - смеет вмешиваться в его отношения с Грейнджер, и ещё говорит об этом с Нарциссой.       - Я так понимаю, следующей целью вашего пребывания в Австралии станут Грейнджеры? – язвительно поинтересовался молодой человек. – Их вы тоже хотите успокоить?       - Нет, думаю, в этом нет необходимости, – спокойно парировал Кингсли. – Поскольку родители Гермионы маглы, «Ежедневный пророк» к ним не поступает, и, скорее всего, им неизвестно, что происходит. Если Гермиона сочтёт это разумным, она сама всё расскажет родителям.       Звучало логично, очень логично, но по какой-то причине совсем не убедило Малфоя, и он продолжал с огромным сомнением изучать лицо Бруствера. Тот в свою очередь отвечал ему спокойным, прямым взглядом. Даже чересчур спокойным и прямым. Интересно, у Драко паранойя, или это действительно подозрительно? Отбросив идею о возможности наличия у него паранойи, он посмотрел на мать, и подозрения увеличились вдвое. Поймав взгляд Кингсли, она с мольбой в глазах чуть мотнула головой в сторону дома, веля уходить.       - Драко, сегодня можете не возвращаться на работу, – милостиво позволил министр. – Миссис Малфой будет приятно провести с вами время. А вот я, к сожалению, вынужден вернуться в Лондон. Всего доброго.       - Всего доброго, – глухо повторила Нарцисса.       Драко кивнул и, проводив Кингсли взглядом, повернулся к матери. Та резко перевела взгляд на очень популярный сегодня розовый куст, и, так же не глядя на сына, присела на скамеечку.       - Что он здесь делал? – присаживаясь напротив, спросил Драко.       - Мистер Бруствер ведь ответил на этот вопрос, – стараясь выглядеть беспечной, начала Нарцисса. – Поскольку в статье был сделан упор на…       - Мама, ты за кого меня принимаешь? – не выдержал Малфой. – Мне, слава Мерлину, уже не пять лет.       - Именно поэтому я надеюсь, что ты не станешь закатывать истерики, как неразумный подросток, – строго отрезала Нарцисса. – Мистер Бруствер сказал всё, что тебе следует знать.       Драко сразу же почувствовал себя тем самым неразумным подростком, который лезет не в своё дело, и даже испытал некоторую неловкость. Давненько он не слышал в голосе матери таких строгих ноток, он даже отвык от этого. Драко почему-то наивно полагал, что теперь именно он глава семьи. Он несёт ответственность за мать, за сидящего в Азкабане отца, за честь их семьи, и даже как-то подзабыл о том, что женщина, сидящая напротив, по-прежнему остаётся его матерью. Ему даже в голову не приходило сваливать на её хрупкие плечи свои собственные проблемы и переживания, именно поэтому он не стал рассказывать ей, что происходит в Лондоне. Может быть, он ошибся? В конце концов, Нарцисса здесь отнюдь не в отпуске, она в ссылке и оторвана от родного дома не по своему желанию.       - Салли! – вдруг воскликнула женщина.       Домовик тут же появился и отвесил два поклона своим хозяевам.       - Бренди? – она вопросительно взглянула на сына.       Драко хотел было отказаться, но вспомнил, что на работу сегодня не вернётся, и кивнул. Нарцисса велела принести вино для нее и Салли исчез снова оставив их наедине.       - Зачем ты вызывала меня, мама? – несколько недовольно спросил молодой человек.       Было от чего появиться недовольству. Он явился сюда, сбежав с работы, думая, как бы успокоить мать, но оказалось, что вездесущий Бруствер уже всё сделал за него. Не то, чтобы он был против переложить ответственность на кого-то другого, но его раздражало, что министр суёт нос в дела их семьи. Драко всеми силами игнорировал мысль о том, что раз Кингсли уже всё объяснил Нарциссе о преступлениях, творящихся в Лондоне, то это сильно приблизит их разговор ко второй части статьи Скитер – к Грейнджер.       - Драко, меня очень расстраивает, что я узнаю о твоих проблемах из газет, – начала женщина, откинув за спину светлые волосы. – Ты считаешь, что мне безразлично то, что происходит в твоей жизни?       - Проблемы не только у меня, мама, а у всего Министерства, – чуть поморщившись, ответил Малфой.       - Тем более, – воскликнула Нарцисса. – То, что происходит в Лондоне, меня очень беспокоит, а особенно если всё это касается моего сына. – Помолчав минуту, она очень серьёзно сказала: – Я не хочу, чтобы ты работал в Мракоборческом центре. Это очень опасно, и мне совсем не хочется в следующий раз узнать из газет, что ты попал в Мунго.       - Мама, я тебя очень прошу - не драматизируй.       - Но ты можешь работать где угодно, – взмолилась женщина. – Совсем не обязательно подвергать себя опасности! Тебе не стоило уходить из Отдела тайн.       - Я не уходил оттуда, меня перевели.       - Но ты согласился! Зачем тебе это?       - Я не считаю нужным это обсуждать, – отрезал Драко.       Женщина передёрнула плечами от холодности тона своего сына, и взяла с подноса бокал вина, принесённый Салли. Драко последовал примеру и потянулся за бренди. Какое-то время Нарцисса молчала и хмуро разглядывала багровые переливы вина в бокале, периодически бросая на сына понятные только ей взгляды.       Эта тема уже была обговорена ими со всех сторон. Как только он рассказал Нарциссе, что больше не работает в Отделе тайн и теперь является сотрудником Мракоборческого центра, мать пустила в ход всё своё красноречие, дабы убедить Драко вернуться обратно. Его слова о том, что его перевели в отдел к Поттеру и не спросили при этом его мнения, не возымели нужного эффекта. Она уже тогда грозилась поговорить на эту тему с Бруствером, чтобы он вернул его обратно. Это был очень серьёзный разговор, они почти поссорились. Малфой представлял, как бы он выглядел в глазах всех, начиная от Поттера и заканчивая самим Бруствером, если бы Нарцисса осмелилась просить Кингсли не подвергать сына опасности. Он любил мать и всегда старался прислушиваться к её мнению, но не в этом случае. Больше они к этой теме не возвращались. И вот теперь, спустя четыре месяца, она вновь завела этот разговор.       - Драко, – наконец, тихо позвала Нарцисса. – А эта девочка - Грейнджер - это подруга Поттера, верно?       Да, он знал, что рано или поздно о ней тоже зайдёт речь. Драко кивнул, стараясь не смотреть матери в глаза.       - А почему Скитер говорит, что между вами что-то есть?       То, как был задан этот вопрос, несомненно оставляло шанс сказать, что всё в её статье ложь. Его с Грейнджер не связывает ничего, кроме работы, а Скитер просто ищет сенсацию там, где её нет и быть не может. Вот только Драко почему-то не захотел использовать этот шанс.       - Потому что это правда, – ни секунды не колеблясь, ответил он, гордо вскинув голову.       Нарцисса никак не отреагировала на эти слова. Если бы Малфой не заметил, как она еле заметно мотнула головой, он бы и вовсе подумал, что она его не услышала.       Он не знал, изменила Нарцисса своё отношение к маглорождённым или нет. Они никогда не говорили на эту тему, а своё мнение Драко старался держать при себе, но он был уверен, что как бы мать не относилась к Грейнджер, она не станет его осуждать или воспитывать.       - Драко, ты действительно имеешь ввиду то, что говоришь, или этим словам можно придать какой-то иной смысл? – неуверенно спросила женщина. – Я хочу сказать, что мы с Люциусом были уверены, что она, как и Поттер, тебе не слишком приятны, и даже более того…       - Поттер не имеет никакого отношения к происходящему. Тебе известна причина моей неприязни к ней, и дело здесь отнюдь не в Поттере.       Нарцисса сдержанно кивнула, и после секундной паузы заговорила вновь:       - Стало быть, этой неприязни больше нет?       Драко молча покачал головой. Ему не хотелось обсуждать это сейчас. Сказать по правде, он не был готов к этому разговору. Ему бы с Грейнджер поговорить. Чёрт возьми, она должна была быть первой, с кем случится подобный разговор. Ни Блейз, ни тем более Нарцисса. Это касается только его и Гермионы, так почему каждый так и норовит засунуть нос в их жизнь?       От промелькнувшей мысли Драко вдруг стало жарко. Подумать только! «Их жизнь». А ведь и правда! Их общая, одна на двоих, теперь уже точно. И Гермиона должна это знать.       Драко вдруг показалось, что он попросту теряет здесь время, и ему даже стало стыдно за эту мысль. Он готов был оставить мать здесь одну переваривать его связь с маглорождённой волшебницей, которую он когда-то ненавидел, и умчаться к этой самой волшебнице, чтобы снова почувствовать себя… Счастливым? В ту ночь он был счастлив, несмотря на своё смятение и сомнения в правильности. Он счастлив был прижимать к себе Грейнджер, счастлив был смотреть, как подрагивают во сне её ресницы, как шевелится от её дыхания прядка волос, упавшая на лицо. И потом, проснувшись в постели, вдыхая запах, который она хранила, он тоже был счастлив. Почему это понимание обрушилось на него сейчас, в Австралии, в обществе матери?       - Знаешь, Драко, – голос матери заставил его слегка вздрогнуть от неожиданности. – Семь лет назад мы с твоим отцом сделали бы всё возможное, чтобы этого не случилось, - она чуть усмехнулась. - Хотя семь лет назад такое вообще было бы невозможно. Но сейчас слишком многое изменилось, чтобы я придавала значение тому, насколько чиста кровь девушки, которая тебе дорога, – ее губы снова тронула грустная усмешка. – Люциус, наверное, возненавидел бы меня за эти слова, но, с другой стороны, именно ненависть к маглорождённым привела его в Азкабан. Я не настолько глупа, чтобы этого не понимать.       - А твоё отношение? – прищурившись, спросил Драко. – Оно изменилось?       - Ты ведь спрашиваешь меня об этом не затем, чтобы принять решение относительно этой девушки? – с некой долей сарказма откликнулась Нарцисса. – У меня складывается ощущение, что тебе безразлично моё мнение о ней, а решение уже принято.       В этот момент на Драко обрушилось понимание. Решение принято, и принято уже давно. В какой именно момент - он не знал. Возможно, когда в её кабинете впервые позволил себе прикоснуться к ней, а может быть, когда почувствовал её прикосновение на своей щеке после выстрела Фаррела, или же когда в архиве они оба зашли так далеко. Мерлин, как же давно это было! Да и так ли важно, в какой момент? Важно, что последний месяц его жизни - месяц, проведённый с Грейнджер - кажется ему настолько настоящим и реальным, что вся предыдущая жизнь вдруг стала просто размытым пятном. И именно мать помогла ему это понять.       Уже много позже, безразлично разглядывая потолок в комнате, выделенной для него Нарциссой, Драко поймал себя на мысли, что на его губах играет беспричинная улыбка, не угасающая до того самого момента, как он провалился в глубокий сон.       Ему показалось, что он проснулся спустя пару минут после того, как совершенно неожиданно уснул, но, бросив взгляд на часы, был весьма удивлён: он проспал около шести часов. И это учитывая, что когда он отправился сюда, в Лондоне было без двадцати двенадцать. Сложно было доверять собственному организму, играя с ним в такую серьёзную игру, как время. Каждый раз отправляясь в Австралию, он обгонял время на девять часов, а отправляясь обратно словно оказывался в прошлом. Забавно, что сейчас, когда он вернётся домой, в Лондоне будет пора ложиться спать. Кажется, его ожидает ещё одна бессонная ночь. Вряд ли он сможет уснуть снова.       - Салли! – с некоторым сожалением, что он будит домовика, позвал Драко.       Через секунду в комнате появился эльф, смешно потирая огромные глаза, и, завидев хозяина, склонился в почтительном поклоне.       - Что желает хозяин?       - Ничего не нужно, – чувствуя себя идиотом, ответил молодой человек. – Я возвращаюсь обратно. Утром скажи матери, что я постараюсь навестить её ещё раз в ближайшее время.       Посидев на кровати после исчезновения Салли ещё минуту, он поднялся на ноги и нетвёрдым после крепкого сна шагом направился в гостиную.       Лондон, 21:00       Оказавшись дома, Малфой выглянул в окно и невесело усмехнулся. Как обычно, в тусклом свете фонаря за окном он разглядел мерзкую морось, а раздражающий звук капели, неровно стучащей по подоконнику, навевал уныние.       Не успел Драко задуматься о том, как ему убить время и чем заняться, пока его опять не сморит сон, как за его спиной раздался характерный хлопок, извещающий о появлении домового эльфа.       - Хозяин Драко, вас довольно давно ожидает мистер Гарри Поттер, – раболепно пискнул домовик. – Он просил немедленно сообщить вам, как только вы появитесь.       - Поттер? – тупо переспросил молодой человек. – Что ему нужно?       Эльф в ответ поджал огромные уши и в страхе уставился на хозяина. Малфой как-то не подумал о том, что Поттер не станет рассказывать несчастному домовому эльфу о цели своего посещения. Впрочем, самому Драко цель была более чем понятна. Чёрт подери, они все просто издеваются. Он устал от разговоров! Он вообще никого сейчас не желает видеть, за одним маленьким исключением. Поттер же вообще последний, с кем ему сейчас хотелось бы говорить. Появилась соблазнительная мысль отправить домовика куда-нибудь подальше и запретить рассказывать Гарри, что он вернулся в поместье, а самому закрыться у себя в комнате. И пусть тот ожидает, сколько душе угодно. Вряд ли он просидит здесь до утра. «Отличная мысль», - ехидно вставил внутренний голос.       - Где он? – спросил Драко.       - Я здесь, Малфой, – послышался позади уверенный голос посетителя.       На секунду прикрыв глаза, хозяин дома глубоко вздохнул и развернулся к нежданному гостю. Тот стоял на пороге гостиной и чуть нахмурившись смотрел на Драко. Его почему-то повеселил вид Поттера. Он выглядел весьма забавно стоя в дверном проёме, расставив ноги на ширине плеч и сложив руки на груди. Ни дать, ни взять - герой, сошедший со страниц приключенческого романа. Богатое воображение Драко тут же дорисовало недостающие детали: чёрную шляпу, надвинутую на глаза, развевающийся чёрный плащ, и ещё было бы неплохо зубочистку в зубы, а дополнить всё это волнительной, тревожной музыкой. Воображаемая девочка рядом с Драко запищала от восторга и упала в обморок.       С трудом проглотив неуместный смешок, молодой человек принял на редкость серьёзный вид, и, преодолев разделяющее их расстояние, протянул руку для рукопожатия.       - Поттер, чем обязан столь небывалой чести?       Гость неохотно принял протянутую ладонь и крепко пожал.       - Поговорить пришёл.       - Надеюсь, меня не ожидает выговор за побег с работы? – вскидывая брови, уточнил он, хотя с удовольствием предпочёл бы выговор беседам о Грейнджер.       - Не строй из себя идиота, Малфой, – недовольно ответил Поттер. – Ты прекрасно знаешь, о чём я хочу поговорить.       Разумно рассудив, что избавиться от гостя ему не удастся, Драко махнул рукой в сторону выхода из гостиной и повёл Гарри через просторный зал в сторону библиотеки. Краем глаза он видел, как тот рассматривает большое помещение, в котором ему некогда уже довелось побывать, правда, не при таких мирных обстоятельствах. Малфой и сам невольно вспомнил сумасшедший блеск в глазах своей тётки Беллатрисы, безумные крики Грейнджер, и приглушённые, еле слышные вопли Уизли из подвала: «Гермиона!». А потом… Вот о потом Драко предпочитал никогда не вспоминать. Невольно передёрнувшись от понимания, сколько смертей увидел в ту ночь этот зал, молодой человек прибавил шаг и чуть ли не бегом его пересёк.       Оказавшись, наконец, в библиотеке, Драко прошёл к бару и достал бутылку огневиски.       - Ты что, Малфой, серьёзно? – скептически поднял брови Поттер. – Я здесь не для того, чтобы пропустить по стаканчику.       - Я понял, – отмахнулся молодой человек. – Не хочешь - не пей, никто тебе в глотку насильно заливать не собирается.       Не смотря на свои слова, он взял из бара два стакана и наполнил янтарной жидкостью оба, и, присев в кресло, подтолкнул один гостю. Ему было очевидно, что дружеской беседы не получится, но когда между ними стояла бутылка и два стакана, общая картинка получалась более непринуждённой. Хотя о какой ещё к чёртовой матери непринуждённости может идти речь?       - Гермиона с тобой разговаривала? – игнорируя стоящий перед ним стакан, спросил Поттер.       Драко еле заметно усмехнулся. Если он расскажет ему о том, что случилось в кабинете Бруствера, вряд ли Поттеру это понравится. Да и разговором это назвать очень сложно.       - Нет.       - Я так и знал, – кивнув, ответил Гарри. – Я требую объяснений, Малфой! Зачем тебе Гермиона?       - О чём ты? – отпивая огневиски, нахмурился Драко. – Что значит «зачем тебе Гермиона»?       - Малфой, – прорычал гость. – Я тебя прекрасно знаю. И ты уж меня извини, но совсем тебе не доверяю. Не думай, будто я не в курсе твоих интрижек! Даже в Министерстве есть парочка несчастных, которых ты по-быстрому уложил на лопатки и забыл на следующий день. Все одинаково горячи и пламенны, как одноразовые зажигалки. Гермиона не такая, как все, она особенная. В том, что случилось, я не обвиняю её, я виню только тебя! Ты не смеешь использовать её, я тебе не позволю.       Драко сидел, словно громом поражённый. О чём говорит этот псих? Он думает, что Драко использовал её? Эта мысль показалась личным оскорблением. Как подобная чушь могла прийти ему в голову? Думать о том, что всё именно так и выглядит со стороны, ему не хотелось. Хотелось вмазать Поттеру, который осмелился выдвинуть это предположение. А тот, кстати, уже пересмотрел своё отношение к алкоголю, и одним махом осушил свой стакан, затем со стуком опустил на стол. Выражение его лица тут же сменилось и стало таким, будто его ударили обухом по голове. Драко мгновенно воспользовался этим.       - А ты не думал, что в этой ситуации никого не стоит обвинять? – голос звучал ровно.       - Что ты хочешь сказать? – сипло спросил Поттер.       - Я хочу сказать, – снова наливая ему огневиски, начал Драко. – Что глупо обвинять в чём-либо людей, которые занимались… которые…       Его вдруг одолел приступ косноязычия, так и не дав договорить. Стараясь скрыть неловкость, он взял со стола свой стакан и хорошенько к нему приложился, пытаясь привести мысли в порядок. Он помнил, о чём размышлял, лёжа в постели и прижимая к себе Грейнджер. То, что случилось - не было банальным трахом, это стало ясно сразу, но вот подобрать определение он почему-то не сумел, а вот сейчас на удивление ясно понимал, что именно это было, и, более того, чуть не озвучил это Поттеру. Тот смотрел на него, явно ожидая, что он скажет дальше.       - Ты думаешь, я поверю тебе? – спросил Гарри, давая понять, что продолжение фразы понял. – Ты так и не поговорил с ней, и это подтверждает, что тебе всё равно, – выплюнул он.       - Я не поговорил с ней потому, что мне сегодня только и приходится отчитываться перед людьми, которые вообще не имеют к случившемуся ровным счётом никакого отношения, – взорвался Драко. – Что вы все лезете в то, что вас не касается? Откуда такое желание сунуть нос в чужую жизнь?       Он резко замолчал, удивившись собственным словам. Двоякое сейчас было чувство. С одной стороны, он действительно так думал. Ему нужно говорить об этом с Грейнджер, и только с ней, а не объясняться с людьми, которые совершенно ничего не понимают. С другой стороны, разве пошёл бы он сейчас к Грейнджер, разве осмелился бы заговорить об этом? И поверила бы она ему? То, что она принадлежала ему, ещё не значит, что она теперь ему доверяет. Да и с какой стати она должна ему верить, если даже он сам себе не верит? На краткий миг повисла пауза, и, воспользовавшись затишьем, Малфой снова наполнил пустые стаканы.       - Меня касается всё, что происходит с Гермионой! – придя в себя, прогрохотал Гарри, поднимаясь с кресла и нависая над Драко. – Потому что она моя подруга, я люблю её и не позволю никому причинить ей боль. Ты в списке людей, которым я не доверяю, на первом месте! Гермиону сейчас очень просто обмануть, потому что она… потому что… – он вдруг странно замялся, а затем неопределённо взмахнул рукой и плюхнулся обратно в кресло. – Потому что она женщина, – Драко был уверен, что Поттер хотел сказать совсем другое. – Но я не позволю обмануть её.       Он снова потянулся к своему стакану и щедро отпил из него, словно это был источник сил. Усмехнувшись про себя, Малфой последовал его примеру и тоже выпил, отметив при этом, что бутылка уже почти пуста, а лицо Поттера постепенно наливается краской от выпитого алкоголя. Забавно. Они с Поттером вместе пьют. Кому расскажи - не поверят. Интересно, а они успеют открыть вторую бутылку раньше, чем открутят друг другу головы?       - Я не собираюсь никого обманывать, Поттер, и тем более делать больно, – устало ответил Драко, поднимаясь с кресла.       Выпитое дало о себе знать, и его слегка повело в сторону. Гость хмуро фыркнул со своего места, и тут же снова приложился к стакану. «Хмыкай, хмыкай, – угрюмо подумал Малфой. – Я посмотрю на тебя спустя ещё пару стаканов».       - Ты что делаешь? – послышался из-за спины настороженный голос Поттера, когда Драко вытащил из бара ещё одну бутылку.       - Ну, я так понимаю, ты ещё долго собираешься злоупотреблять моим гостеприимством, – язвительно откликнулся Драко. – Я забочусь о своих гостях, и хочу, чтобы твоё пребывание в моём доме было максимально комфортным.       - Мне и так хорошо, Малфой, – сварливо пробурчал Поттер, выливая остатки напитка в свой уже пустой стакан.       - Вижу, вижу, – серьёзно сказал Драко. – Сейчас будет ещё лучше, – добавил он, помахав в воздухе бутылкой.       - Иди ты к дьяволу, алкоголик хренов, – досадливо взмахнул рукой Гарри, и выпил остатки содержимого. – Прежде чем ты окончательно напоишь меня, – ткнув в него пальцем, продолжил он, – и я забуду, зачем приходил, я в очередной раз требую, чтобы ты поговорил с Гермионой. Я не собираюсь вмешиваться, но хочу быть уверен, что она не проронит из-за тебя ни одной слезинки. А иначе я тебя убью, – просто закончил он.       Драко промолчал. Бесполезно объясняться с Поттером, да и не готов он был обсуждать с ним эту тему. Он только-только самому себе худо-бедно объяснил, что происходит. Неплохо бы, чтобы это знание перестало терзать его и заставлять сердце на миг останавливаться, когда он снова думал об этом.       Вторая бутылка закончилась не так быстро, как первая. Малфой не переставал удивляться Поттеру. Надо же: золотой мальчик, образец для подражания, всеобщий любимец и герой, а пьёт как сапожник, да ещё, похоже, его ни капельки не беспокоит, что он пьёт со своим некогда непримиримым врагом. И самое интересное, что Драко это тоже не беспокоило, и, даже более того, ему не казалось это чем-то из ряда вон выходящим. Напротив, складывалось ощущение, что всё это правильно. Снова эта мысль о правильности, как и тогда в клубе, когда они впервые пожали друг другу руки. Сказал бы ему кто-нибудь этак лет десять назад, что он будет выпивать вместе с Поттером и безумно желать Грейнджер, он бы, не задумываясь, отправил этого человека в глубокий нокаут. А сейчас он настолько сошёл с ума, что это представляется ему правильным.       Поттер ушёл около полуночи, не забыв при этом заплетающимся языком предупредить его, что выпитое сегодня не станет оправданием в случае, если завтра он опоздает на работу, на что Малфой заметил, что очень удивится, если Гарри сам придёт вовремя.       - Поговори с Гермионой, – кинув на него мутный взгляд, повторил Поттер, прежде чем не очень отчётливо произнести адрес своего дома. Оставалось лишь надеяться, что он всего-навсего не слишком грациозно вывалится из камина, а не затеряется в дымоходе где-то по дороге.       - Поговори с Гермионой, – пьяно передразнил Драко, и еле удержался, чтобы не показать ему вслед неприличный жест. – Как будто это так просто…       «Ничего сложного», – слабо возразил внутренний голос.       Конечно, просто поговорить не сложно, вот только перед ним стояла более непростая задача: добраться до неё, не потеряв при этом одну из конечностей. Если он трансгрессирует, то рискует появиться в её доме без руки, ноги, или же без ещё более необходимого ему органа. Исходя из этого, гораздо безопаснее отправиться камином, но тут перед ним встаёт ещё одна задача: как чётко выговорить адрес и её непроизносимое имя?       - Ну и поговорю! – в никуда крикнул молодой человек, и направился к камину настолько быстро, насколько позволяли заплетающиеся ноги. – Поговори с Гермионой, – снова буркнул он, запуская руку в горшок с летучим порохом.       Неуклюже забравшись в камин, он попробовал выдать место назначения:       - Дом Гар… Грен… Чёрт возьми, – сбился Драко, и, крепко зажмурившись, помотал головой. – Давай же, соберись! Дурацкое имя… Глубоко вздохнув и помолчав пару секунд, он попытался снова, и на этот раз его поглотило изумрудное пламя и бросило сквозь пространство.

***

      Тишину в гостиной Гермионы Грейнджер нарушало лишь нудное, монотонное тиканье настенных часов, да мерное посапывание самой хозяйки дома. Голова её покоилась на жёстком подлокотнике, а на груди лежала раскрытая книга, подаренная Невиллом. Гермиона слегка хмурила брови и периодически морщила во сне нос.       - Привет, - неуверенно поздоровался Рональд.       - Мы уже виделись, – улыбнулась девушка.       Друг нервно передёрнул плечами и попытался улыбнуться в ответ, однако улыбка получилась довольно скованной.       - Ты кого-то ждёшь? – спросила Гермиона, оглядывая местность.       Она как раз вышла из каминной и собиралась трансгрессировать домой, как увидела возле противоположной стены Рона, который прятался в тени арки, ведущей на довольно оживлённую улицу, а завидев подругу, уверенно направился к ней. Девушка задала вопрос скорее для того, чтобы потянуть время. Она прекрасно знала, что Рон ждал здесь именно её.       - Я ждал тебя, – подтвердил её подозрения Уизли.       - Вот как? – не слишком правдоподобно удивилась Гермиона. – М-м-м… а зачем?       - Хочу с тобой поговорить.       - О чём?       Разговор явно походил на общение двух душевнобольных, но девушка упрямо не хотела себе в этом признаваться, и изо всех сил прикидывалась дурочкой.       - Давай пройдёмся? – предложил Рональд, махнув рукой в сторону улицы.       Гермиона молча пошла в указанном направлении, намеренно не глядя на друга. Она засунула руки в карманы куртки, втянула голову в плечи и уставилась под ноги, отчаянно надеясь, что Рон хочет поговорить о работе. О, как это было бы чудесно! Ну не может она сейчас думать ни о чём хотя бы даже отдалённо связанном с Малфоем, а сомнений в том, что разговор пойдёт именно о нём, у девушки не было ни на йоту. Однако пока Рон молчал, а Гермиона незаметно поглядывала на него сквозь завесу своих волос, но тот лишь хмуро смотрел вперёд, не говоря ни слова. Наконец парень резко остановился и повернулся к подруге, окинув её напряжённым взглядом.       - Гермиона, какого чёрта пишет в своей дрянной газетёнке Скитер? – раздражённо спросил он.       Был видно, что он изо всех сил сдерживал гнев, об этом говорили крепко сжатые кулаки и то, как он цедил слова.       Девушку, впрочем, даже не напугало предстоящее выяснение отношений, и не удивил порыв друга. Единственное, что она сейчас чувствовала - это тупое безразличие и к Рону, и к Гарри, и к сумасшедшему убийце, и даже к самой себе. С ней такое случалось крайне редко. Последний раз она испытала нечто подобное, когда Рон бросил их в лесу в тот злополучный день. Проплакав всю ночь напролёт, она поняла, что слёз почти не осталось. Заплакать хотелось, и хотелось отчаянно, вот только щёки оставались сухими, а в душе поселилось такое же чувство всеобъемлющей пустоты. Вот и сейчас с ней случилось нечто очень похожее, вот только плакать совсем не хотелось. Глубоко вздохнув, Гермиона уверенно и прямо посмотрела другу в глаза в ожидании продолжения, в то время как сам Рональд во все глаза пялился не неё, явно рассчитывая, что говорить начнёт именно она. Поняв, что говорить Гермиона пока не собирается, он нахмурился ещё больше.       - Как ты объяснишь мне это ваше совместное утро за чашечкой кофе? – испытующе глядя на подругу спросил парень. – Что вообще происходит? О чём вы можете говорить?       - Я не понимаю, о чём ты, Рон, – неожиданно ледяным тоном ответила Гермиона.       Уизли на секунду опешил, но сразу взял себя в руки.       - Что значит, ты не понимаешь? – запальчиво спросил он. – Я хочу знать, какого лысого гоблина вы с Малфоем так мило воркуете? Что здесь непонятного?       - Мне непонятно всё, – коротко бросила девушка. – Начиная от тона, каким ты начал этот разговор, и заканчивая твоим недоумением относительно того, что мы с ним можем разговаривать. Если ты не заметил, мы работаем хоть и не вместе, но, по крайней мере, в одном отделе, и естественно, что нам есть о чём поговорить, равно как с тобой или с Гарри.       - Что? – задохнулся от возмущения Рональд. – Ты что, нас сравниваешь? Нас с Малфоем? Ты в своём уме?       - Это просто смешно, – закатила глаза Гермиона. – Не надо выворачивать мои слова наизнанку.       - Нет, ты послушай только, – еле сдерживаясь, выговорил парень. – Это я выворачиваю? Да ты видела этот снимок? Вы с ним разве что за руки не держались. И как я должен был это понять?       Гермиона заметила, что на них начали оборачиваться прохожие и бросать неодобрительные взгляды, дескать, выясняли бы вы свои отношения где-нибудь в другом месте. Но это сейчас по какой-то причине даже не смутило. Захотелось от души послать всех этих людей куда подальше.       - Эта встреча носила сугубо деловой характер, – устало прикрывая глаза, ответила девушка, и еле подавила желание скривиться от лживости этих слов. – Я не понимаю твоих претензий, Рон. Если уж на то пошло, то ты теперь не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, даже если бы я пила кофе в компании чёрта лысого!       Выражение лица Рональда резко изменилось. Он выглядел сейчас так, словно она его ударила. В глазах вдруг полыхнула боль, и он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но смолчал, так и не найдя слов для ответа. Гермионе стало стыдно. Она ведь сказала это именно в том смысле, в каком это прозвучало, и если бы она сейчас попыталась оправдаться, - мол, я не это имела ввиду, - пользы бы это не принесло. Рональд всё понял правильно. «Мерлин, какая же я дура!» - пронеслась в голове мысль. Девушка сделала осторожный шаг навстречу другу, но он отшатнулся от неё как от прокажённой.       - Рон, прошу тебя… – Гермиона сбилась и замолчала, когда Рон поднял на неё взгляд.       - Я не понимаю, почему тебя так раздражает, что я беспокоюсь, – недоумённо глядя на неё, выдавил парень. – Мне ли не знать, что когда тебя излишне опекают - это не очень приятно, но так ведь было всегда. И я, и Гарри всегда будем за тебя волноваться, и с этим ничего не поделаешь. Это называется дружба, Гермиона! С каких пор она стала тебе как кость в горле?       - Это не так, Рон! – горячо возразила девушка. – Ты не прав! Я люблю вас обоих, очень люблю.       Грейнджер готова была сейчас откусить себе язык, вот только злых слов, которые она сказала, это бы не вернуло. Она ведь всего лишь хотела дать Рону понять, что после того, как они окончательно разобрались в своих отношениях, он больше не должен ревновать её и указывать. То, как он набросился на неё со своими упрёками, действительно походило на ревность. Да, может быть, она и была, вот только за ней Гермиона почему-то не заметила искреннего беспокойства. А между тем, всё было как обычно. Это же Малфой, и как это естественно, что ребята оберегают её от него. Ведь это она сделала свои выводы о Драко, а её друзья так и остались при своём мнении. Может быть немного подмытом после войны и совместной работы, но тем не менее…       - Прости меня, Рон, – опустив голову, пробормотала Гермиона. – Я не хотела обидеть тебя. Я правда очень люблю тебя, но ты зря затеял этот разговор…       - Да как это зря? – перебил её молодой человек. – Я переживаю, и Гарри тоже. Он, однако, эту статью никак не прокомментировал, но я же вижу. Речь ведь идёт о Малфое!       - Я прошу тебя, Рон, не перегибай палку. Неужели ты не заметил, что этот Малфой и тот, с которым мы когда-то учились - разные люди. Как вы не понимаете? Это же очевидно…       Вдруг из сладких объятий дрёмы Гермиону вырвал оглушительный грохот, и прогнал видение прочь. Она резко вскочила на ноги, книга полетела на пол. Девушка часто заморгала, пытаясь прогнать с глаз пелену после сна и разглядеть источник шума.       Наконец туман спал, и внимание Гермионы привлёк неопознанный объект, свернувший каминную решётку и лежащий теперь на ковре возле камина. При ближайшем рассмотрении «объектом» оказался Драко Малфой, пребывающий в весьма забавном положении. Несколько секунд посмотрев на недоумённо хлопающего глазами молодого человека, девушка расхохоталась, схватившись за живот.       - Что ты…здесь…делаешь? – задыхаясь от смеха, выдавила она, смахивая выступившие слёзы.       - Что, не видишь? – перевернувшись на спину, недовольно пробубнил Малфой. – Отдыхаю я здесь.       Чёрт возьми, как же она была права. Этот Малфой и бывший однокурсник, отравляющий их существование - абсолютно разные люди. Настолько, насколько люди вообще могут отличаться. Представить себе того Малфоя валяющимся в пьяном угаре на коврике возле камина было почти невозможно.       - Сделай одолжение: перестань ржать и помоги мне, – ворочаясь, попросил парень.       - Прости мою негостеприимность, но ты так украшаешь мой коврик, что я забыла о манерах, – не переставая смеяться, ответила девушка, протягивая ему руку.       Ухватившись за протянутую ладонь, он тяжело поднялся на ноги, и, покачнувшись, обхватил её за плечи, явно с удовольствием переложив на них часть своего веса. Пошатываясь, Гермиона поволокла спотыкающегося Драко к креслу. Чтобы немного облегчить вес, девушка перехватила его за талию.       - Ай, щекотно же, – буркнул парень. – И вообще, у тебя плечо костлявое.       Возмутившись такому бестактному заявлению, Гермиона, не особо церемонясь, скинула его в кресло и встала напротив, сложив руки на груди, и недовольно поджала губы.       - Поттера необходимо изолировать, – не обратив внимания на такое обращение с его драгоценным телом, сказал Малфой. – Он социально опасен, и от него страдает мирное население страны, – многозначительно подняв палец, добавил он.       - При чём здесь Гарри? – нахмурилась Гермиона.       - Твой Гарри, – фыркнул молодой человек, – явился сегодня ко мне домой и устроил скандал. Какого чёрта ты его на меня натравила?       - Скандал? – испугалась девушка. – Он…он был у тебя дома? Что он сказал тебе?       - Поговори с Гермионой, – процитировал Драко, издевательски поправив воображаемые очки.       - Ох, нет, – выдохнула Гермиона и опустилась на диван.       Значит, Гарри всё-таки проигнорировал её просьбу. Выслушал, сделал вид, что согласен, и в итоге поступил по-своему. Как и все мужчины, искренне уверен, что он один знает как правильно, и плевать хотел на чужие суждения. А она-то, дура пустоголовая, так просто поверила, будто Поттер, который всегда прёт напролом, отступится. И как же глупо она, должно быть, выглядит в глазах Малфоя. Беспомощная, бестолковая девчонка, которая не в состоянии сама решить свои проблемы и просит сделать это вместо неё своих друзей.       - Где сейчас Гарри? – бесцветным тоном спросила девушка, не поднимая взгляда.       - Уполз домой, – усмехнулся Драко. – Полагаю, ему сейчас очень хорошо.       - Зная Джинни, могу с уверенностью сказать, что ему сейчас очень плохо, – невесело усмехнувшись, возразила Гермиона. – Она не переваривает пьяных, – затем она всё же взглянула на своего гостя. – Ты вовсе не обязан был приходить. С каких пор ты слушаешь то, что говорит тебе Гарри?       - Брось, с чего ты взяла, что мне есть дело до того, что говорит Поттер? – вопросом на вопрос ответил Малфой. – Но вообще-то он прав, нам есть о чём поговорить.       - Не надо, – прикрывая глаза, жалостливо попросила девушка. – Я не хочу говорить с тобой.       - Какая ирония, – после секундной паузы протянул молодой человек. – Учитывая, что сегодня люди просто в очередь выстраиваются, чтобы пообщаться со мной. А ты не хочешь…       «Какой же ты дурак, Малфой», - грустно усмехнулась про себя Гермиона. Как же он не понимает, что она больше всего на свете хочет разобраться в их странных отношениях раз и навсегда. Вот только ей нужно было, чтобы он поговорил с ней не под напором Поттера, а по собственному желанию. Да, может быть у неё наивные суждения, но, в конце концов, ведь она женщина, а кому как не женщинам верить в романтику. По крайней мере, Гермиона была уверена, что такие разговоры ведутся по обоюдному согласию, а решения, которые впоследствии принимаются, должны быть взвешены и обдуманы, а не приняты на скорую руку, да ещё по чьей-то указке. Да и Малфой сейчас явно не в состоянии трезво оценивать ситуацию. Какие уж тут разговоры? Она прекрасно понимала, что в таком состоянии совершатся такие вещи, за которые потом ужасно стыдно, а порой при воспоминаниях о содеянном просто хочется с головой забраться под одеяло и никогда не вылезать. Это уж точно не то, чего хотела бы Гермиона.       - У тебя язык еле ворочается, – хмуро заметила она.       - Мой язык в полном порядке, – не слишком твёрдым голосом ответил Малфой. – И ворочается он прекрасно. Если у тебя есть сомнения по этому поводу, могу продемонстрировать.       - Давай без пошлых намёков, – закатила глаза Грейнджер. – Меня не волнует, насколько прекрасно ворочается твой язык. Ты о нём поговорить пришёл? О своём языке?       - Нет, – с достоинством ответил Драко. – Я пришёл… – вдруг его взгляд метнулся в сторону кухни. – Не предложишь гостю выпить? – невинно поинтересовался он.       - Малфой! – возмущённо воскликнула Гермиона. – Ты в своём уме? Да тебе нельзя сегодня пить ничего крепче воды. Ты и так своим дыханием создаёшь в моём доме пожароопасную ситуацию!       - Как нелюбезно, – покачал головой молодой человек и встал с кресла, заставив Гермиону вжаться в спинку дивана. – А я пришёл к тебе с кристально чистыми намерениями. Я хотел развеять царящую между нами недоговорённость и неловкость, – излишне высокопарно заявил он, а тон его голоса всё больше настораживал сжавшуюся девушку. – Знаешь, что сказал Поттер?       - Нет, – выдохнула Гермиона.       - Он сказал, что я тебя использовал, – склонившись к ней совсем близко и упершись ладонями о спинку дивана, ответил Драко. – Ты тоже так думаешь?       - А должна? – с трудом выдавила она.       Как же сложно было, находясь так близко, держать себя в руках. Даже сейчас, когда Малфой был откровенно пьян и обдавал её терпким запахом алкоголя, она никак не могла заставить себя оттолкнуть его. Мерлин, да она готова была податься вперёд, чтобы он был ещё ближе. Это безумие, и Гермиона презирала саму себя за эту слабохарактерность, которая расцветала в ней во всей красе всякий раз, когда этот человек оказывался рядом.       - Ты напрочь лишена мозгов, если думаешь так, – почти шёпотом сказал Драко. – Знаешь, я ненавижу тебя, – коснувшись пальцами её щеки, добавил он, и Гермиона дёрнулась, словно от пощёчины. – Я ненавижу…       - Замолчи…       - … за то, что ты заставляешь меня чувствовать себя идиотом. Почти всегда. Ты знаешь, почему так? – с искренним интересом спросил он. – Знаешь? А почему я не хочу, чтобы та ночь стала единственной? Я даже думать о тебе не хочу, – оттолкнувшись от спинки, Драко сел на колени у её ног. – Но не думать не могу, – прорычал он. – Что это? Прошу, скажи, что я сошёл с ума, – почти с отчаянием попросил Драко. – Это станет мне успокоением…       Малфой у её ног. О, она несомненно оценила бы это, если бы именно в этот момент он громко не икнул, чем окончательно лишил секунду очарования. И как же это было кстати, поскольку его слова и поведение взрастили в ней совершенно несвоевременный восторг, заставив забыть, что Малфой совсем не рыцарь на белом коне, а всего лишь выпивший парень, не имеющий ничего общего с киношными или книжными героями. Гермиона грустно усмехнулась, распрощавшись со своими глупыми мыслями, а несостоявшийся романтичный герой поднял на неё слегка расфокусированный взгляд, который лишний раз подтвердил, что напрасно она приписывает его обладателю несуществующие достоинства. И что самое ужасное: несмотря на то, что достоинств в данный момент в нём почти не было, - а даже наоборот, - ей было совершенно наплевать на это. Этот человек, каким бы он ни был, пусть даже состоящий из одних сплошных недостатков, принадлежит ей полностью и безраздельно.       - Ты не…       - Ты нарочно, да? – перебил её Драко. Голос звучал глухо, потому что, видимо, не выдержав веса собственной чугунной головы, он уткнулся носом ей в колени. – Ты всегда всё делаешь наоборот.       - Я не…       - Да, – заявил молодой человек. – Ты ненормальная.       - Малфой! – наполовину возмущённо, наполовину счастливо воскликнула Гермиона. – Я нормальная… Прошу тебя, встань на ноги.       Молодой человек бросил на неё взгляд непроспавшегося пьяницы, и, ухватившись за её колени, поднялся с пола. Постояв относительно ровно некоторое время, он всё же сел рядом.       - Ты сказал правду? – тихо спросила девушка, не отрывая взгляда от его лица.       - О том, что ты ненормальная? – с хмурой язвительностью поинтересовался он.       Гермиона нервно дёрнула подбородком, но решила проигнорировать эти слова.       - О том, что ты…ты не хочешь, чтобы та ночь…чтобы она… – мозг не желал, чтобы слова складывались в целостное предложение. – Не заставляй меня повторять, – взмолилась Грейнджер. – Ты же понял, о чём я…       - Ты тоже не заставляй меня повторять, – прямо глядя ей в глаза ответил Малфой. – Ты знаешь, что я не соврал.       До неё даже не успел дойти смысл слов, как его руки оказались на её талии, а язык в опасной близости от гланд. Надо сказать, он несколько льстил себе, когда говорил, что язык у него ворочается прекрасно. У Гермионы была возможность сравнивать действия его языка под влиянием алкоголя и без него, и то, что происходило сейчас, никак нельзя было назвать поцелуем. Вернее, она, конечно, назвала это про себя поцелуем, но за неимением более подходящего слова.       Как только Малфой позволил своим рукам забраться под майку, Гермиона упёрлась ладонями в его плечи и с силой оттолкнула. Ответом ей послужил его непонимающий взгляд.       - В чём дело?       - Дело в том, – с пылающими щеками начала девушка. – Что шёл бы ты отсюда подобру-поздорову!       - Куда? – помотав головой, спросил он, явно пребывая в недоумении.       - Прожигать жизнь и дальше, – с достоинством ответила Гермиона, скидывая с себя его руки и поднимаясь с дивана. – Ты ошибаешься, если думаешь, что я сейчас брошусь в твои пьяные объятия.       Резко развернувшись, она уверенно зашагала в сторону лестницы.       Уже много позже, проваливаясь в сон в тёплой постели, она почувствовала, как чьи-то руки притягивают её к себе ближе. Готовые вырваться протесты были безвозвратно похоронены и забыты, когда Драко уткнулся носом в её волосы. Рассуждая логически, она должна была воспротивиться, но почему-то не стала этого делать. В конце концов, глупо противиться тому, чего так отчаянно желала.