Война рыцарей.

Ответчику с истицей от злобы мал чертог. Как встретили друг друга, разыгран был пролог Их противостояния во взорах и движеньях, Но прекратил Меркурий их грозное сближенье. Он кавалера с дамой рассерженных развёл, Что б и в суде не стали творить вдруг произвол. Тогда он обратился к ним с речью мудреца, Что остудить способна гневливые сердца. Сказал им: « Коль друг друга вам трудно уважать, Тогда уж постарайтесь сужденью не мешать. Судье воздаться должен какой-нибудь почёт, Иначе наше дело на лад всё ж не пойдёт». Заговорило Солнце надменно: « О судья, В котором справедливость и благо вижу я, Без предпочтенья зрящий и славу, и позор, С преступниками твёрдый, который до сих пор В любых вопросах, тяжбах всё непреклонен был, Достойный твоей милости тебя ж благодарил. Я прежде благородства искала у тебя, И ныне с милосердием пусть будет честь твоя. Просила я защиты и помощи твоей От палача прислужника, какой от прежних дней Всё носит имя Марса, что б ты сегодня дал Решенье справедливое и Марса покарал. И вот я ныне лично стою перед тобой, А Марс теперь напротив, со стороны другой И представляет сторону, противную моей, И я избрать защитника желаю из друзей Своих». Меркурий ответил: « Хорошо! Я это сам бы сделал, ведь я судья ещё. В защиту изберите себе по одному, Что б оказал он помощь единому уму. Ведь там, где скажут двое, один не так и слаб, Когда в беде баварец, то помогает шваб». К орлу, владыке воздуха, взывать взялась тотчас Девица Феба-Золото. Почуяв это, Марс Сказал: « Коль брать защиту, то Трагакант мне друг, Он оказал немало различных мне услуг». Когда ж увидел Солнцем нанятого орла, То сильно испугался, узрев источник зла В нём, так как мог орёл тот бы хищно посягнуть На печень будто Марса и клювом ущипнуть. Он закричал: « Конечно, вот связи, вот друзья. С такими-то друзьями и правды здесь нельзя Найти, вот и приятели, вот вся его родня. Судится с этим сонмом отказываюсь я». А Солнце увидало, каков его дружок, Немедля задрожало. Чуть не упал венок С главы его лучистый, однако, собралось И с чувствами, и с мыслями и возразить взялось Меркурию: « Послушай, кого он в суд привёл, Во-первых, Трагакант тот воняет, как козёл, Затем, о беспристрастии как можно говорить, Когда они привыкли всё поровну делить»? Меркурий справедливый поверил Солнцу в том И выгнал Трагаканта прочь с глаз своих с орлом. " Пусть вам, – сказал, – помогут, которых назову, Предстанут Антимоний по зову моему, – Умён и изворотлив, по мыслям он глубок, И Руффул – муж достойный и истинный знаток". Явились и предстали. Но только начат суд, Меж Марсом с Фебой встали, им спорить не дают. Твердят о примиренье, об общности их свойств, Спешат решить всё миром, что б избежать расстройств. Но только раздраженье участникам от них, Готовые к сраженью – рабы страстей своих. Не видят и не слышат. Не могут уступить, Меркурию же трудно обоих их судить. Две стороны назначить защиту не дают. Их примирить напрасен с Сурьмой Руффула труд. И, наконец, решились отстаивать самим То, что считали важным, достоинством своим. Убрался Антимоний, Руффул вмиг скрылся вслед. Ответа Марс желает за причинённый вред Неправым обвинением, но даме – речь вперёд, И Золото такую перед судьёй ведёт: « О горе мне! Свидетелей откуда призову? Болезнь и так сковала любимую сестру. Не буду, хоть и девица, держать рот на замке, На чистом, на немецком скажу я языке. Что игры красноречия латинских всяких школ? Скажу, таить мне нечего, мой час давно пришёл. Давно ли врачевателем могло Железо быть? Пусть все увидят: ржавчину ему вовек не смыть. Без толку и без знания леченье он ведёт, А после всё выходит совсем наоборот. Марс не достоин имени металла, он не чист. Зато он лицемерен, хитёр, лукав, речист… Но все приёмы Марса меня ввести в обман Бессильны, он наносит друзьям немало ран, Обманывает нагло… Больной, сам исцелись! Иначе за леченье ты вовсе не берись. Луна, моя сестрица несчастная, в беде. Доверилась железу! Мошенник он, злодей, Бастард и беззаконник, и много разных слов Ему бы я сказала, да только не готов Судья наш этой правде неслыханной внимать, Поэтому не буду его слух напрягать. Хвастун, он неуменье наукою зовёт, За веру он неверье в безумье выдаёт. Сулит обогащенье, честь воздаёт уму, А сам одновременно набить спешит суму. Предателя в приятели принять я не хочу, Позор, стыд, срам, гонение столь лживому врачу! Недаром о тех плутнях и Беркли говорит ( Он истинный учёный, вполне достойный бритт): « Есть те, кто обещает немало разных благ, И бродят по дорогам, и ищут жертв. Тот враг, Который льстиво просит усердье поддержать, А только схватит деньги, – за посох, и – бежать. Кто даром Божьим точно, надёжно наделён, Тот кроток и не жаден, и бескорыстен он». А Марс на самом деле, не знаю, точно ль Марс? Иль он огнепоклонник, еврей, язычник, парс? Его мне неизвестно происхожденье, род. Зачем же он Железом зовётся, глуп и горд? А мудрецы б сказали: « Где истинный магнит, Там чистое железо, там только Марс сидит». А я – другое дело, Меркурий, подтверди, У матери-природы, прильнув к её груди, Субстанцией питалась, прекрасной, как нектар, И красота, и сила мои – природный дар. Нет ничего дурного снаружи иль внутри. Судья, ты это знаешь? Не веришь? Посмотри! Огонь, вода и воздух меня ли повредят? И под землёй блещу я. Всё ярок мой наряд. Полно я благородства и Марсу не чета, Ко мне не прикоснётся мирская суета. Правдиво и достойно сверкаю я всем вам, Плебеев очищаю и воинам воздам. Понтифики, владыки земные воздают Мне честь и почитанье, возводят в абсолют. Венцы мои на главах, со мной имеют связь Епископ, бургомистр – цепей носитель, князь. И девы мной украсить спешат свои персты И перси, я прекрасно служу для красоты. Гранаты и рубины, топаз и изумруд, И бирюзу с алмазом мне в дар за то дают. И там, где я явилось, уходит нищета, Бежит стремглав унынье и манит чистота. А Марс лишь разрушенье с собой одно принёс, Жён вдовами он сделал, алкал сиротских слёз. Фальшиво меч блистает, но пусть признает он Отныне превосходство моё и мой закон».