Серафим

Венеция, конец февраля. Придерживая на голове капюшон белого плаща, в ночной тьме шагала тень. Светлое пятно размывалось в ночной прохладе, а цокающий звук черных сапог разбавлял тишину спящего города. Хотя, почему же спящего? Еще слышно эхо от ночных всплесков радости карнавала, что прошел в самом центре района Каннареджо. Festa veneciana ждала своего нового продолжения воскресенье 24-го февраля когда будет проходить второй день показа новой марки одежды от Аmour, ставшего весьма популярной компанией и занявшие первое место в списке лучших домов моды. Тень остановилась. Еще несколько часов назад его приветствовали передовые дизайнеры, люди, приехавшие из всех уголков мира, чтобы первыми созерцать его творения, которые в прессе обозначили не как иначе как «Аристократические ноты» в новом времени. Его губы не улыбались. Он грустил. Почему? Потому что среди всех, не значивших в его жизни людей, он увидел того, кто вызвал в его сердце спазмы самых болезненных и самых прекрасных воспоминаний в его существовании. Имя ему, Амане Юичиро. Пять или шесть лет назад Все началось с того, что я увидел её. Казалось бы, что ничего особенного. Просто глаза, просто мимолетный взгляд в никуда. Но, в этой черной как бездна пропасти темных глаз я увидел отражение, которое не походило ни на что в мире, и в один момент, схватив меня за сердце, пустило красную нить боли, которую я был вынужден принять как любовь, и пасть в фальшивости этих чувств… Утро вторника не предвещало ничего особенного. Пойти на учебу, закончить работу, пройтись в продуктовом магазине, лечь спать и опять начинать новый, ничего не значащий день. — Ей, Мика, — слышу голос позади себя и с безразличным видом оборачиваюсь. Осака как всегда предсказуема. Вот сейчас она опять запрыгнет на меня и начнет ерошить волосы. Прощай утреннее умывание и уложенные волосы. Перебирая ногами вразвалочку, словно антарктический пингвин, она хватает меня в охапку и со всей силы сжимает руки. — Я так счастлива видеть тебя. — Вчера же виделись, — недовольно бормочу я. — Ну да. Но с тех пор прошла целая вечность. Ох, в этой фразе вся Осака. Более романтичного и неприземленного человека даже искать не стоит. — Ты скучал по мне? — Осака счастливо улыбается. — Да, королева. Не скажи я эту фразу, девчонка целый день не отлипнет от меня. О чем говорить, если в четыре года она перекрасила волосы в розовый цвет мотивируя себя тем, что этот цвет является оттенком её души. Её комната выкрашена в нежный оттенок молодого бузка, а по углам пахнет фиалковым корнем и лавандой. Она помогала с свиданиями десяткам пар, организовывая вечера не хуже высококлассных агентств. Её все любят, она всегда улыбается и отвечает всем взаимностью. И только ко мне она с таким упорством цепляется. — Ну как на личном фронте, Мика? Уже нашел даму сердца? Началось. Каждый раз выпаливая мне в лицо нечто подобное, она целует меня в щеку и я вынужден целый день ходить с красным сердечком от её губ на своем лице. И обязательно нужно это кричать в толпе. Пусть все знают что Мика — свободная бабочка, так сказать в вольном полете. Я был готов поспорить, что Осака и сама не против завязать со мной пару любовных узлов, но её вечная занятость и постоянные переписки говорят об обратном. Забавный вопрос: почему жертвой своих страстей она выбрала именно меня? Трудно сказать если не оценивать мой внешний вид. Начнем с того, что я чистокровный блондин. Я выше её на целую голову, а Осака и сама немаленькая, особенно если на каблуках. У нас обоих пристрастие к белому цвету. Мы даже похожи, почти как близнецы: у обоих голубые глаза и маленькие аккуратные носы без горбинок и других искажений. Она давно говорила мне, что нас разлучили в детстве, но я в это не верю. Родись у моей матери девочка, она бы отдала меня отцу, а он бы предпринял все усилия, чтобы я был мужчиной в самом прямом смысле этого слова. К слову, мы не общаемся с ним, порой он даже не хочет видеть меня когда я прихожу в их дом. Думаю все дело во мне. Он упорно желал видеть во мне свою копию, свой характер и темперамент. Я же, как назло пошел душой в маму, нежный, почти что бархатный и очень ранимый. Правда, я это скрываю стараясь выглядеть хорошо и скрывая свое Я за молчаливостью и недружелюбием. Я одинок, но это не делает меня несчастливым. Это дает мне шанс разобраться в себе не привлекая посторонних в свою душу. — Так печально видеть тебя, бродящим словно брошенное привидения в пыльных коридорах школы. — Привидения бывают брошенными? — удивленно вскидываю брови и смотрю на неё. — Ну раз их души не улетели в рай, значит о них просто забыли. — Ах, Осака, только не начинай про загробный мир, я еще толком не позавтракал. — Ты так никогда не вырастешь, — недовольно качает головой Осака, — а ведь ты должен быть самым красивым на свадьбе. — На свадьбе? — Ну да. А ты не знаешь? Джейкоб женится, — хохочет Осака и собирает упавшие учебники. Вот это да. Джейкоб решил окольцевать себя? Никогда не думал, что футболисты столь щепетильны в этом вопросе, особенно такие раздолбаи как Джейкоб. И кого же он выбрал интересно? С его жизненными позициями, это должна быть мисс Вселенная, не меньше.