Серафим

Да, пожалуй я любил его, даже такого. Черные тени скрывались в уголках его сердца, а он упрямо продолжал твердить, что я его свет. Странно, когда я успел так привязаться к нему? Помню в первый день зеленые глаза, а дальше тьма. Помню нарочно, не торопясь, подходил к соседней душевой, чтобы он мог сбежать. А ведь он даже не знает, что я видел его, и чувствовал даже через запотевшее стекло. Я помню, как он бросился спасать меня, и как я любил его за это. Я помню, как я плакал, а он обнял меня и я сознательно поддался его ласке. А потом… Его музыка, и такое душевное признание. Уверен, что первый его услышал, и последний, скорее всего. — О чем думаешь? — Юичиро держал меня за руку хоть я и сопротивлялся, чтобы он не чувствовал себя неловко. — Аа, ничего. Странно это как-то. — Что именно? — Мы. — А что с нами не так? Мы просто идем по улице, просто гуляем наслаждаясь вечерней влагой. Мне еще никогда не было так хорошо. — Мне тоже но… — часть меня столь страстно желала поцеловать Юи, что я нарочно отодвигался пока он назло придвигался ближе, — я боюсь. — Чего ты боишься, Микаэла? — он улыбнулся и его рука легла на мое плечо. Как же я любил когда он касался меня. Даже через мягкую ткань куртки чувствовалось тепло его кожи, шершавые ладони из-за усердных тренировок. А я? Что я мог предложить взамен его любви? А может это не любовь? Может, всего-лишь привязанность, но не более… — Если бы, ты был интересен мне только в качестве друга, — Юичиро задумчиво склонил голову всматриваясь в мои глаза, — я бы давно споил твое слабое, худенькое тельце или просто, сделал бы из тебя уродливую копию самого себя. Мне не в первой сталкиваться с этим. — Этим? — я удивленно поднял глаза. — Да, этим. Дружбой имею ввиду. Проблема выбора так опасна, что порой теряешься в её возможностях. Но, если бы я не желал большего, я бы не целовал тебя и уж точно не касался, именно так... — Большего, в смысле… Ты хочешь зайти дальше? — нервы были напряжены, я тяжело дышал в воротник куртки. — Куда зайти? Разве мы не люди, и у нас нет желаний? Мика, я не жалею, что связался с тобой, но как и все на свете, я хочу подарить тебе свою любовь. А как я это сделаю, тебе решать. Ты даешь мне право выбора, ты что совсем рехнулся? Интересно, о чем он думает на самом деле… — Слушай я… — Пришли, — радостно восклицает он и тащит меня куда-то вниз, — я знал, что не ошибся в направлении. — Что это, — мой голос тает от восхищения, — за место? Мы спустились вниз и за мостовой он указывал в направлении заброшенной долины, конец которой выходил к берегам океана. Внизу не было ничего особенного кроме пожелтевшей травы да небольших камней на обочине. Но вот подняв глаза вверх я убедился в истинном чуде этого места. Боже. Никогда еще не видел такого неба. Полностью покрыто мерцающим занавесом, что мы люди, зовем звездами. Миллиарды сияющих искр опаляют небо словно крошечные поцелуи сияющих в своем великолепии ангелов. — Нравится? — голос Юи звучит словно ниоткуда, но я нахожу в себе силы ответить. — Да, очень. Как ты нашел это место? — Хоть мост и в аварийном состоянии, но я любил гулять здесь, когда мы только приехали в город. Тут нет людей и очень тихо. А ночью… Впрочем, ты сам все видишь. Мне радостно видеть тебя счастливым. — Просто, — я старался обдумывать каждое слово, — я никогда не поднимал голову вверх, хоть и привык блуждать в одиночестве по ночам. Хах, прямо как ты, — я улыбнулся и мы начали спускаться ниже. — Нет, Микаэла, не нужно быть таким как я. Я бы не хотел видеть тебя таким. — Но ты, уже знаешь кто я. Мы похожи, общим горем общей болью и… — Общей любовью, — как-то мрачно произнес он и я невольно почувствовал будто что-то забрал у него. Но ведь, это не правда. — Кто она для тебя? — Ты о ком? — Я об Осаке. Что для тебя значит эта девушка? — Юи, неужели ты ревнуешь меня к моей подруге? Он мгновенно напрягся и его губы сжались в тугую линию. — Сердишься? Тебе идет. — Кончай уже, — грубо ответил он и попятился, — ответь же, я жду. — Так нечего отвечать, если ты об этом. Мы друзья детства, я очень люблю её, как человека, — тут же добавляю я, когда его рот выпустил тревожное облако пара, — она мой единственный друг. И я очень люблю её. — А я тогда кто? — Юи, кончай этот спектакль. А то ты не знаешь, что значишь для меня. — Не знаю. Скажи мне это. Сказать… А как сказать? Что-то я совсем запутался в его сетях, нужно поскорее заканчивать с этим. — Может, — я беру его за руку, — подсмотрим, как падают звезды. Раз уж пришли. Я улыбаюсь стараясь смягчить его гнев. Ну что с него взять. Прямолинейный, жестокий, грубый и… все это мое. Он принадлежит мне, а я отдам ему все что он захочет. Верно, Юи? — Мне иногда кажется, что я не заслуживаю этого. Мы падаем в траву и я удовлетворенно вытягиваю ноги. Трава немного влажная, в воздухе чувствуется сырость, но мне все равно. Сейчас, я хозяин всего небосвода и немигающим взглядом уставляюсь на яркие звезды, что соблазняют мое любопытство свои светом. Интересно, увижу ли я их падение, и что загадаю при этом. Чего пожелает он? Сколько возможностей для падших грешников, а ведь мы только целовались. Пока что. Что будет дальше? Я об этом не думал. Сам я никогда не попрошу его, но до сих пор боюсь признаться, что еще до того, как между нами все так быстро улеглось я желал его, потому что любил. Странно, наверно я больше эгоистичная сволочь, чем он, ведь мне хочется взять немедленно и держать, как можно крепче и дольше. Мне так хочется держать его в своих объятиях, так хочется всегда быть рядом. Это больно, невозможность свободно действовать сводит меня с ума, но я не знаю, что буду делать, если он позволит мне любить его. Или он сам захочет… Нет, Юи не такой, да и я тоже. Ох, что же нам делать с этим? Глаза на мгновение закрываются и я погружаюсь в тьму. Тише чем сейчас не будет никогда, и в надежде, что душа даст мне правильный совет я позволяю этому состоянию затащить меня глубже, настолько глубоко, насколько это может быть. Тела словно нет, я даже не чувствую что лежу, но вот сердце… Его глухие медленные удары дрожат под кожей, и когда в затуманенных темнотой глазах проскальзывает взгляд Юу, его ритм немедленно ускоряется. Он спасает меня, а я… я всего лишь желаю его. Не могу не ненавидеть себя за это. Юичиро… Юичиро… Я хочу коснутся тебя… — Смотри, она падает! — Кто? — уже хотел спросить я когда небо словно разрывает от сияющего хвоста звезды или кометы и она проскальзывает в моих глазах словно резкая вспышка. С полуоткрытым ртом я наблюдаю за этим чудом и вдруг чувствую касание на своей коже. Юу-сан? — Юу-сан, — дрожащим от волнения голосом произношу я и он поворачивается ко мне. — Откуда ты знаешь мое прозвище? Хотя, нет, не отвечай. Сам догадался. — Она очень любит тебя, — я обращаю свои глаза на него и с призывом уставляюсь на его открытый рот, — очень. — Да, но я недостоин её любви. — Может расскажешь. — О чем? — О своей семье. Он мрачнеет, но все так же смотрит на небо. Меня же оно больше не интересует. Мы здесь одни и я осмелился задать этот вопрос вслух. Неужели я обидел его? — Ладно, ладно, я сказал не подумав. Прости. — Да нет, не стоит, просто, я думаю. — О чем? Юичиро вздыхает и поворачивается ко мне. Мы почти дышим друг другу в лицо, и я чувствую в воздухе некое напряжение что проскальзывает между нами. Словно тлеющий уголек, его глаза сияли бездной и тьмой, я даже затерялся в этом море неопределенности. — Скажи, ты любил? — Однажды, — тихо отвечаю я боясь нарушить звенящую в ушах тишину. — Это была девушка? — Да. За кого ты меня принимаешь вообще? Это прозвучало как шутка, но он не улыбнулся. Я стал серьезней. — Почему ты не с ней? — Потому что эта любовь успела угаснуть так же быстро как и вспыхнуть. Но да, я любил её. — Где она сейчас? — Не знаю. — А хотелось бы? Мои глаза опускаются и я с тоской бормочу: — Да. Юи больше ничего не говорит и затерявшись пальцами в моих волосах тепло целует меня в лоб. На мое удивление, его губы холодны как и его взгляд. — Ладно, что будем делать? — уже теплее говорит он. — Не знаю. А чего бы тебе хотелось? Я все жду когда он скажет: «Тебя», или «Остаться с тобой», но он лишь обнимает меня и вполне четко произносит: — Спать. Я пинаю мерзавца в бок и он впервые за всю ночь несдержанно хохочет. — Наверное тебе холодно, вот ты и отыгрываешься на мне, — он тянет меня на себя, и вот я уже оказываюсь на его груди прижатой к ней двумя могучими руками, что не дают дернутся в попытке воспротивится. — Ты… — Знаю знаю. Законченный садист и мазохист. Но, ничего другого я не знаю. Давай спать. Когда еще нам представится возможность побыть в такой сладкой тишине купаясь глазами в звездах… Мое сердце радостно отозвалось на его слова и хоть я уже не вижу неба, но чувствую себя словно в объятиях облаков. Я люблю тебя Амане Юичиро-сан.