Серафим

Когда Мика ушел я вдруг почувствовал пустоту, что словно тенью накрыла мое сердце. Открыв глаза я посмотрел на ступеньки, где еще несколько минут назад сидел Шиндо. Я положил на неё руку и лег на ладонь, представляя, что это Мика и что я лежу укрываясь его теплом. Но тепла не было. Солнце внезапно спряталось и стало как-то холоднее… Вздохнув, я все же решил прогулять предмет Батори. К черту его урок, все равно я не понимаю, что меня удержит от дополнительных занятий. Уже находясь внутри коридора я одиноко блуждал, цепляясь взглядом за широкую магистраль холодного города. «Хорошо было бы уехать куда-нибудь, где теплее и спокойней, и возможно взять Мику с собой. Нет, определенно взяв Мику с собой» Улыбаясь как дурак, я не сразу заметил, как в глазах словно что-то сверкнуло и я уже оказался опрокинут на лопатки от внезапности зажмурив глаза. — Посмотри на меня, — ласково пропел женский голос и я приоткрыл веки. Вы знаете как наклоняют партнера во время вальса? Примерно в такой же позиции я лежал на подогнутой ноге Крул, вот только по её ухмылке было четко видно, что она меня поймала. — Ты сумасшедшая? — Да. А ты прекрасен, — так же беззаботно ответила она. — Ну не тебе же мой цветок срывать, — я хитро прищурился выжидая ответа этой чертовки. — Боюсь, Юу, что меня давно опередили. Или я ошибаюсь? Эти наглые саркастические нотки в её голосе… Я бы вырвал из неё это веселье голыми руками, но боюсь, что кое-кто будет не особо рад если я буду касаться Крул. Черт, Мика так ревнует к ней, хоть это выглядит очень мило, особенно с моей стороны. Но все же, она симпатичная хоть и странная. — Неужели нам от тебя не отделаться? — Просто подожду пока вы закончите школу и уедете куда-нибудь. — Что ты имеешь ввиду? — Ну, не бери в голову, — она поставила меня на ноги наблюдая за тем, как я поправляю одетую на себя одежду Мики. — Ты теперь часто будешь в доме Микаэлы? — Может быть. — И мне что, просыпаться и видеть как ты на меня мастурбируешь? — слова вырвались прежде чем я успел прикусить язык. — Обещаю тебя не будить, — почти так же легко ответила она. — Амане, хоть я и сказала, что ты красив, но не до такой же степени. Не льсти себе. — Спасибо, утешила. — Да не для тебя стараюсь. Берегу Микин покой. — А я что, левый персонаж? — Ох, Юу, ты даже не представляешь из какой сказки наша история. — Слушай, я же… Внезапно, в коридоре словно из ниоткуда всплыл силуэт сребловласого и я потянул Крул на себя, прижимая к колоне. Батори прошел мимо нас, но я все равно заметил, как в этот момент он чуть замедлил шаг и едва заметно повернул голову. Кажется он нас слышал. — У меня иногда впечатление, что у него не слух а радар, а вместо глаз локатор. — Ты о ком? — А ты что, не видела? Это же мой учитель, чертов мусор. — Это ты так его называешь? — улыбнулась Крул. — Ну так посмотри на него, и сама поймешь. Мы вместе выглянули из-за колонны, но светлый пиджак Батори успел исчезнуть за закрытой дверью. — Вот черт. Ладно, шоу должно продолжатся, даже во время урока. — Эй, куда ты меня тащишь? — В танцевальный зал, — ответил я, крепче сжимая руку Крул. — Куда? — обалденно переспросила она. — Там большая сцена, а сегодня в школу привезли новое фортепиано. Поставить было некуда, вот они и втиснули его туда. — Откуда ты знаешь? — Потому что я сам помогал им с разгрузкой. Минуя коридоры и лестницы я все сильнее тянул на себя Крул, пока она пыталась поспевать за мной. В какой-то момент она резко погналась вперед и я уже побежал за ней. Мы веселились, словно играя в салки и я был бы не прочь победить, однако каждый раз, когда я пытался схватить её за край одежды, она уворачивалась и вновь ускользала от меня. Проникшись азартом игры я так заигрался, что не заметил, как загнал её в угол и несколько секунд слышал её прерывистое дыхание. — Сдаешься? — тяжело сказал я, наблюдая как она садится на пол. — Хех, — она вытянула вперед кисти рук и сжала их так, как преступницы предлагают арестовать себя. Пфф, словно у меня были наручники, чтобы сковать её. — Ну, если ты так просишь, — я сделал шаг и глаза её дьявольски заблестели. Я даже не понял, как накинувшись на неё поймал лишь воздух, а сама Крул ловко скользнула между моих ног и встав за моей спиной, обхватила меня за шею. — Проиграл, — шепнула она и лизнула мое ухо. Тут же одернув себя она отстранилась и я медленно повернулся на неё. — Ох, Юу, прости меня. Просто я заигралась и… — Можешь не продолжать, — я ласково улыбнулся ей, чем, как мне показалось, немного её успокоил. — Очевидно, что я напоминаю тебе старого друга. — Старого друга? — повторила она. — Ну да. У тебя же был парень, вот ты и издеваешься надо мной так, как бы хотела сделать это с ним. Жаль лишь что с Микой так не прокатит, хотя он сразу предложил избавится от твоей дружбы. — Мика меня не любит лишь потому что боится. Он все еще думает, что я причиню ему и тебе вред. Это не так. Мне не нужна месть, которую он сам несет в себе. Я просто хочу защитить его. — От чего? — я стал с ней почти вплотную и посмотрел в зеленые глаза. — От папочки, — едва слышно шепнула она и опять же одернула себя, — где этот зал? Я хочу знать зачем мы идем туда. — Так вот же он, — я указал рукой немного левее того угла, куда ранее загнал Крул. — Входи. Дверь как я и ожидал была не заперта и посмотрев на часы я понял, что у нас есть еще полчаса. — Зачем ты переоделся? — сказала Крул, когда я вышел из комнаты девочек. — Ты же был нормально одет. — В прошлый раз я здесь оставил свои вещи, вот и решил немного освежить форму. — Так ты здесь частый гость? — Не совсем. Мы с Микой должны были участвовать в танцевальном номере, но из-за ссоры с Диди, нас с позором выгнали. — Это очень на тебя похоже, — хмыкнула Крул, внимательно осматривая фортепиано. — Нравится? — спросил я наслаждаясь её любопытством. — Очень. Сыграй что-нибудь, Юи. — Что-нибудь я не умею, — ответил я поднимая крышку. — А вот мои личные ноты воспроизвести могу. Руки дрожали, хоть я и не понимал почему. Сразу же подумалось, что меня здесь нет. Я улыбнулся этой мысли и мгновенно перед глазами стал Мика. Его светлые волосы, при солнце отливающие золотом; его белая, молочная кожа; грусть в его голубых как небо глазах и дрожь в надорванном от боли голосе. Ах, боль Микаэлы… Я начал играть думая лишь о Мике. Как звучит его боль, куда мне переместить пальцы, чтобы точно воспроизвести его печаль? Какую ноту взять, чтобы слышать только Мику? Иногда я представлял его вампиром. Да, это смешно, но все же… Еще ни в одном человеке я не видел столько тайн, никто не вынуждал меня восхищаться так, как я обожал Микаэлу. Он прекрасен, его душа скрыта под семью замками, и я так стремлюсь разорвать те цепи, что сковывают этот клад, это сокровище к которому я стремлюсь. Хочу знать все что таит его печаль, хочу читать в его глазах боль и любовь. Хочу всего Мику, хочу всего без остатка. Хочу любить его и создавать музыку, которая была бы бледной тенью наших порочных, запретных чувств. — Ты откусил от запретного плода и познал истину, — мягкий голос Крул нежно пропел где-то над моей головой. — Что? — Эта мелодия. Если у неё нет названия, возьми ту, что я только что озвучила. Я думаю она подходит больше всего. — Крул… — Юу, — тот же шепот, что я слышал с закрытыми глазами. — Ты знаешь, как полна твоя музыка томной печали и страданий? Ты размышляешь играя нотами, сотрясая воздух нежностью и глубоким отчаяньем. — Я давно искал голос для своих нот, — открыв глаза сказал я. — Ты умеешь петь, Крул? — Я? — казалось девушка удивилась моему вопросу. — Юичиро, рядом с твоей музыкой должен находится лишь одни человек. — Микаэла любит слушать. Он всегда молчит если мне выпадет сыграть ему. — Так пусть играет вместе с тобой, — медленно говорила Крул. — А разве он играет на чем-нибудь? — А он тебе не говорил? — уже улыбнувшись ответила она. — Я учила его играть на скрипке, правда это было очень давно. — Она тяжело выдохнула и продолжила: — Должно быть, он забросил это занятие, просто чтобы не вспоминать обо мне. Но Юи, слышал бы ты как он играл. Он как и ты создавал музыку, а не копировал её и его скрипка плакала слезами неба, особенно когда он играл в доме. Он очень любил играть ночью, открыв окно и наблюдая за луной. Ты знаешь, что он как и ты играл с закрытыми глазами и его лицо всегда точно говорило, что он поглощен музыкой, как сейчас поглощен твоей любовью. — Я не знал этого, — ошарашенно сказал я пропустив последнее предложение, — так он играет… — Он не забыл скрипку, но я не заставлю его вновь взять её в руки. После того как он покинул отцовский дом, он на моих глазах разбил её, собственными руками убил, — голос Крул задрожал и она против воли выпустила блуждающую где-то внутри неё слезу. — Не плачь, — я встал и подойдя к ней обнял её, — не плачь. Её холодные руки робко касались моих и я несмело заключил её в мягкие объятия. Тело Крул словно налилось свинцом и вот её тяжесть уже тянет меня вниз, пока мои руки аккуратно скользят по её ребрам, ощупывая выступающие косточки. Мы сидели на коленях и я слушал как она тихо всхлипывает, уткнувшись влажным от слез лицом в мои закрытые одеждой ключицы. На мгновение, всего на одно, мне захотелось, чтобы её тепло напрямую касалось меня и я смог бы почувствовать её нагретое от страха и боли тело. Я так ясно чувствовал это… «Может потому, что в своей боли она напоминает тебе Мику? — шептало мое подсознание, пока я перебирал в ладони её темные как и у меня волосы. — Может быть потому, что как и Микаэла, Крул так же полна тайн, которые ты хочешь знать?» Я улыбнулся себе, своим домыслам понимая, что это не любовь к Крул. Да, она великолепна и я восхищаюсь ей, по-дружески разумеется, но будучи в плену неразъяснимых домыслов, я наконец-то дал себе ответ на вопрос, который мучил меня несколько дней. Я не люблю Крул, так как мужчина любит женщину. Я просто хочу защитить её, так же как и Мику, словно эта девушка стала частью моей семьи. «Которой у тебя нет» — тут же подало голос сознание, но я резко оборвал его. «Я найду её, — прошептал я себе, пока скулы Крул грели кожу на моей шее, — я обязательно обрету её, чтобы любить и защищать всегда…» — Мне хотелось встать на колени перед этой розой, чтобы преклонится перед её очарованием, — прошептал я, утыкаясь носом в пахнущие розами волосы Крул. — Юу, ты о чем? — между всхлипами молвила она. — О тебе. Ты само очарование Крул, особенно когда открываешь свою боль и свою ярость. — Юичиро, — она произнесла мое полное имя и я вновь как дурак улыбнулся, — я всего-лишь хочу сберечь то, что мне дорого, а Микаэла сам не понимает насколько я люблю его и сколько он причиняет мне боли своей холодностью, пусть даже не ко мне одной, но он так же запер в ледяную клетку свое сердце. Ох, Юи, — она отстранилась от меня, спиной подпирая ножку фортепиано, — видел бы ты его тогда, два года назад, когда ему было 15. Я никогда не плакала так часто и так сильно как тогда. Он же умирал Юу, умирал как и его мать. Живой мертвец, словно обреченная душа похороненная в еще дышущем жизнью теле. Он убегал по ночам, я не знала куда, и от мысли о его возможном местоположении у меня разрывалось сердце, ведь я знала, куда могли завести его эти прогулки. Он так мало ел и почти не спал. Внешне он напоминал очень больного или сломленного судьбой человека, даже не говорил ни с кем. В один момент я поняла, что забыла как звучит его голос и когда использовав силу я пыталась расшевелить его, он попытался задушить меня… Я слушал Крул и так же погружался в эту боль. Мика, мертвец в живом теле… — Он набросился на меня с невидящим взглядом, сомкнул пальцы на моем горле. Юу, я не сопротивлялась ему, но это была не ярость. Это было полнейшее отчуждение, а напал он на меня, только чтобы дать отпор пощечине и кулаку, который я направила ему в живот. Боже, вспоминать сейчас это... Мое лицо посинело, я едва дышала и в какой-то момент он заплакал, понимаешь? Он заплакал Юу, словно на мгновение включив человека и воскресив прошлого Мику. С такой же отчужденностью он отпустил меня и перешагнув через мое, почти что онемелое тело и пошел дальше, даже не оборачиваясь на меня. Микаэла… Имя что значит благодать. А я дурак думал что… — Я знаю кто ты, Юу — перервала мои мысли Крул, — ты так похож в своей боли его страданиям, что я не сомневалась в искренности твоих слов и твоих чувств. Но я все еще боюсь, что ты уйдешь и бросишь его. — Крул, — моих губ коснулась легкая улыбка и я уткнулся носом в её плечо, и закрыв глаза продолжил: — Я всего лишь упрямый долбаёб. Не говори, что я был мучеником как Мика. Хотя я и убивал себя, но это было от другой боли. Я разрушал не столько себя, сколько мир и людей вокруг. Просто тонул в себе и топил в своей боли других. Кем я был, кем я стал, и все же… Свою боль я пережил легче, чем Мика личную трагедию, ведь я вернулся к жизни, вернее, я имитировал что вернулся, а Микаэла он, он готов был отдать себя всего на растерзание всех, кто медленно отнимал к него жизнь. — Юу, — Крул взяла в руки мое лицо и я чувствовал запах её слез. Все те же розы, все то же сияние Королевы падших ангелов. Ах Крул… — Держитесь друг за друга, чтобы не сойти сума в этом мире, — зеленые глаза в упор смотрели в мои. — Я знаю, ты потерян в себе, как и он. Я лишь хочу, чтобы ты не забывал об опасности, которая подстерегает вас двоих. Юу, это два разных зла не уступающих друг другу в силе. — О каком зле ты говоришь, милая? Губы Крул приоткрылись, но вместо дрожащего от волнения голоса я услышал другой оттенок, без сомнения принадлежащий дьяволу. Тот голос, что мы услышали за спиной, заставил Крул мгновенно напрячься. Язвительные нотки и глубокая тональность позволили мне безошибочно определить хозяина этих сладких помоев, что Ферид был готов в любой момент обрушить на всех учеников школы, и меня в особенности тоже. Скрестив руки на груди, он сузив глаза наблюдал как Крул обернулась, прижимаясь спиной к моей чуть сгорбленной осанке. — Учитель, — медленно выговорила она. — Должно быть урок уже начался? — Да, верно, — язвительно подчеркнул Батори и обратился ко мне: — Ученик старшей школы, Амане Юичиро. Подготовка к экзаменам уже на носу, а ты прохлаждаешься в аудитории словно не при делах. Может я чего-то не знаю, мм? Твой уровень знаний настолько велик, что ты мнишь себя выше остальных или подобное поведение отражает твое истинное отношение ко мне, как к твоему учителю? Ты, — он обратился к Крул, — что здесь забыла? — Прошу простить меня, учитель. Не ругайте мальчишку, вся вина на его задержке лежит на мне. — Так мне приступить к наказанию? — Как пожелаете, учитель. Крул почтенно склонила голову, сцепив ладони на животе, не смея поднимать глаза на Батори. Тот лишь махнул рукой, веля ей убираться из аудитории. — Всего наилучшего, — сказала Крул, проходя мимо Батори, задерживая на нем учтивый, но в то же время полный презрения взгляд, в котором без слов читалось лишь одно. «Сдохни» Ответив ей самодовольной улыбкой, учитель развернулся и небрежно убрав с плеча серебряные локоны быстро направился ко мне, когда я уже успел выпрямится и сосредоточить внимание на Фериде. Я сам был не в восторге от присутствия здесь этого мусора, но больше всего меня волновало то, как давно он здесь и что он слышал прежде, чем дал знать о своем присутствии. Вернувшись к игре я склонился над клавишами, отбивая тонкие звуки, вдавливая пальцы по правой стороне. — И почему это ты прогуливаешь? — почти что ласково спросил Батори. — Хочу научится играть на этом инструменте, вот и учусь здесь вместо того, чтобы слушать вас. — Ни за что не поверю, что ты способен слышать музыку. — Ну и не верьте, ваше мнение меня особо не волнует. — А должно, — чуть снизив тон сказал Батори и встав слева от меня молча наблюдал, как мои пальцы касаются клавиш. — Амане, ты в курсе, что присвоил себе право на обладание моей собственностью. «Собственностью»? Ферид замолчал и я стиснул зубы. Только бы не вспылить иначе точно от наказания не отделаюсь. — Ты плохо учишься и скорее всего останешься на второй год, — тут же его тон слился радостью, и будто представив что-то очень хорошее он мечтательно закатил глаза, — вот было бы здорово. — Согласен, вот только не в моих планах нарушать график посещений. Дополнительные занятия подтянут мои оценки и я смогу пересдать все экзамены, что по собственной глупости имел неосторожность завалить. — Ох, зачем же так напрягаться? — Батори чуть наклонился ко мне и гадкий, приторно-сладкий запах ванили окружил меня словно занавесом. — Я могу помочь тебе с этим, тебе даже надрываться не нужно будет. — Правда? — я осторожно посмотрел на него. - С чего это вдруг такая щедрость? — Ясно же, что из привязанности. — Чьей? — Твоей, к моему любимому ученику, Микаэле Шиндо. Ты ведешь с ним такую крепкую дружбу, что я не могу не предупредить тебя об печальном исходе этих отношений. Мика опасен, социально неуравновешен, и в любой момент он может сделать больно, очень больно. Хоть Ферид говорил якобы о Мике, но мое нутро с точностью смогло определить едва скрытую угрозу в этом «очень больно». Это были слова Ферида, и это было предупреждением мне, как потенциальному потребителю его запретного яблока. — Все же дополнительные, - через смешок промямлил я, наблюдая как краска величия стекает с его лица. Он разогнулся и смотря сверху-вниз на меня что-то обдумывал. «Наверняка не задушить ли меня» — подумал я и опять ухмыльнулся. — Амане, не стоит наедятся, что кто-то тебя спасет, тем более, что кроме незавидного положения и горячо любимой тетушки у тебя никого нет. Я тут же напрягся, дернув пальцами от подступающей злости. — На что я надеюсь, так это на то, — я отпихнул табурет и встав к нему лицом, чуть задел собой клавиши, — что брошенные в твое лицо пожелание Крул сбудется с незамедлительной точностью… Батори не дал мне договорить. Только услышав имя Крул, он резко вцепился в меня, вдавливая свои острые ногти в мои плечи и едва ли не посадив на клавиши, дернул руками за мой галстук. — Ты думаешь это такая игра? — шипел учитель. — Вздумал шутки шутить? — Я не шучу, и никогда не играю. — Думаешь можешь вести себя со мной, как-будто я никто? — С тобой Ферид я даже на том свете на одно облако не сяду, а если позволишь себе прикоснутся ко мне еще раз, я забуду что я ученик, а ты всего лишь учитель. Не мигая уставившись в его отливающие кровью глаза я выжидал, когда мы прекратим эту игру «кто кого пересмотрит». Батори отступил первым. — Что ж, ты прав. Ты всего лишь ученик, Амане, а я учитель. Если думаешь, что применю насилие, то ты очень глубоко ошибаешься, я не жестокий человек. «Если человек вообще» — подумал я и посмотрел на Батори. — Но разве-же не весело, вести игру, в которой столько интересных персонажей? — улыбка Батори заставила меня съежится и напрячься. — С каждым уровнем новый вид сильных игроков. Мы разбавляем эту жизнь Юичиро, чтобы нам не было скучно. О, чуть не забыл, — Ферид обернулся и уже говоря ко мне лицом, а не спиной молвил: — Поскольку я слишком добр, чтобы просто наказать тебя то попрошу за твой прогул лишь об одной услуге. — Какой? — вяло спросил я. — Принеси мне справочник семейной психологии, в нашей библиотеке есть такой, очень большой, в красной обложке. Справишься? Ничего не услышав в ответ, Ферид еще раз наградил меня своей убийственной улыбкой и скрылся за дверью. Посмотрев на фортепиано, я с силой ударил кулаком по клавишам и удовлетворившись тяжелом, мрачным звуком, что перебил в моей голове отголоски тона Батори, направился в чертову библиотеку.