Людской Дозор

У Великих свое восприятие времени. И дело не в том, что ты проживаешь век за веком, видишь перемены в мире, войны и катаклизмы, восстание и падение империй. Это может наблюдать любой Иной, обеспечивший себе условное бессмертие, даже вампир. Высшие же смотрят на мир иначе. Особенно, если ты переходишь от одного уровня Силы к другому постепенно. Шаг за шагом изучая и постигая тайны строения Сумрака, приобретая опыт и мудрость. Тогда, становясь магом вне категорий, ощущаешь свое достоинство этого уровня Силы. И ответственность. Даже если ты Темный Иной. Впрочем, Тьма и Свет разделяют Иных лишь по отношению к людям и самому себе. Но есть ли разница между ними в Сумраке, где одна сторона сплетается с другой, создавая серость, играя оттенками Силы, которая не имеет моральных границ? Великие Иные стоят на ступеньке повыше остальных. Еще шаг, и они смогли бы совсем уйти от игр Света и Тьмы. В какой-то мере их игра – это течение самого Сумрака, струящегося как многообразие водных артерий, обволакивающих Землю. Есть ли дело реке до играющих на ее берегу детей? Или как относится океан к рассекающим его волны судам? Высшие могли бы быть частью всемирного потока. Но они все еще разделены Светом и Тьмой. Этот последний шаг, отделяющий их от тотального превосходства, столь малый, но неимоверно трудный. Подняться над Изначальными Силами, лежащими в основе противостояний Дозоров, над самой сутью разделения Иных на два лагеря, может означать отделение всего человеческого, потерю чувств и желаний. Возможно ли это для кого-то из Иных? История пока не знает подобных примеров. Даже те, кто умудрялся менять «цвет», остаются в рамках противоборства Света и Тьмы. А вот время для Великих течет иначе. Они отсчитывают его периоды масштабами своих акций. Экспериментами с человеческой реальностью, социальной эволюцией или революциями. Большинство Иных плывут по реке Хроноса, текущей меж берегов из похожих событий. Просто длинная жизнь. Новые условия, новые дела, новые удовольствия, новые страдания… Для Великих же лишь глобальные изменения могут служить маячками, определяющими их движение к цели. И если этой цели нет, тогда Великий уходит в Сумрак. Упокаивается. Или по крайней мере, надеется на покой… Те же, кто продолжает отмечать движение к цели знаками на своей карте многовековой жизни, все более уподобляются обычным людям. Месяц, год или десятилетие может промелькнуть как мгновение, если все обыденно, в привычном ритме, с мелкими происшествиями из жизни Дозоров. Но иногда минуты тянутся как вечность в ожидании того, что должно произойти нечто важное. Когда интуиция бьет барабанную дробь.        В кабинете шефа Ночного Дозора было тихо. Великий Светлый сидел за рабочим столом неподвижно. Со стороны было не понятно: толи он размышлял, толи ждал чего-то. Ольга стояла возле кофейного столика, молча глядя на кофе-машину, подогревающую воду. За все годы, пока они были с Гесером вместе, боевая подруга и любовница выучила его привычки и утренние ритуалы. Она могла читать его по выражению лица и движениям тела. Она чувствовала и знала, когда нужно приобнять, когда поцеловать, когда что-то сказать, а когда молчать. Молчать и вести себя тихо, почти незаметно. Гесер посмотрел на телефон, лежавший перед ним на столе. Через мгновенье экран телефона стал ярче, и глава Ночного Дозора Москвы включил громкую связь. Нажал на кнопку, не дожидаясь звукового сигнала. – Света, что-то случилось? – Гесер, у меня тут дети дома… – голос Светланы звучал прерывисто, словно она пыталась подобрать слова. – Надя говорит, что Сумрак внезапно изменился. – Как изменился? Как при появлении Тигра? – Гесер прищурился, вглядываясь куда-то сквозь экран телефона. – Нет… Она говорит, что это другое. Там все кипело, а здесь… Сумрак будто запел… Но это ее ощущения… – Света, договаривай, – Великий вздохнул. Слушать женские формулировки «вокруг да около» для него было, вероятно, самым сложным в работе с подчиненными. Хотя Светлана формально и не была в Дозоре. Все же, ранг Гесера среди светлых Иных поднимал его уровнем выше всех остальных. Так что, формально или нет, все светлые Иные если и не подчинялись, то относились к магу вне категорий, да еще и начальнику одного из сильнейших Дозоров мира, с изрядным почтением. – Сейчас… Я пытаюсь собрать в целое, то, что она говорила. Короче говоря, по словам Нади изменения эти какого-то другого плана. Если раньше это было что-то тактильное, то теперь похоже на музыку. Но это не звук… Она говорит, что это, как музыка готических соборов… – Будем считать, что я понял, – прервал ее Гесер. – Рассказывай дальше. – Да… Так вот… Она это чувствует только вокруг Москвы. Причем, сгущение… музыки идет к Сокольникам… – Дальше… – Гесер стал еще более серьезен. – А еще Кеша… Иннокентий, кажется, сказал новое пророчество… – Светлана, ну говори уже! – Он внезапно замер, а потом сказал, глядя как-то сквозь стену: «Настанет час. Рожденный Темным, Светлый по природе, смешает силу двух первоначал. И возродится, потеряв все сходу. И серый мир пред этим задрожал». Гесер потер лоб. – Я перезвоню, – сказал он и прервал звонок. Ольга подошла к нему сзади, положила руки на плечи и тихо сказала: – Думаешь, это о Городецком? – Не знаю. Может и о нем… Вероятно о нем… Гесер достал из ящика стола сигару и коробку спичек. Погладив руку Ольги, он убрал ее со своего плеча. Яркое пламя бенгальской спички обожгло края табачного листа. Маг пустил клуб дыма и встал из-за стола. Размышляя, он подошел к окну. – Черт-те что творится с погодой. Конец апреля, а снег валит, как в феврале. На противоположной стороне улицы снег шел стеной, будто кто-то четко провел незримую границу ровно посредине проезжей части. Люди шли по тротуару, прикрываясь от падающих снежинок, кутались в шарфы и поднимали воротники. На стороне улицы, где располагался офис Ночного Дозора не было ни ветра, ни снега. Да и людей было как-то заметно меньше. Быстрой походкой прошла женщина в красном пальто. Видимо, опаздывала на работу. Двое парней почти бегом подскочили к припаркованной машине, которая мигала аварийками. Мужчина лет сорока пяти шел размеренным шагом по средине тротуара. Черное дорогое пальто спускалось ниже колен. Темные серые брюки. Черные матовые туфли. На голове его была надета старомодная шляпа с узкими полями. Впрочем, возможно, это нынче такая мода у богатых. Мужчина и впрямь был похож на представителя бизнес элиты. Или политической. Хотя, это вряд ли. Уж больно он был строг и вальяжен. Да еще и без охраны. И без машины. Таких людей обычно подвозят на автомобиле, открывают дверь. А они проходят метров пять до двери здания. Он остановился прямо перед окнами Ночного Дозора. Аккуратно поправив шляпу, поднял глаза. Его взгляд устремился на окно, из которого смотрел Гесер. Они встретились глазами, и незнакомец улыбнулся. Гесер смотрел не отрываясь. Его губы прошептали: – Филипп… Мужчина на улице легко кивнул головой. – Кто это? – спросил Ольга, размешивая кофе. В этот момент снег повалил прямо перед окнами, скрывая силуэт человека на улице. И он исчез. Исчез не так, как пропадают Иные из поля зрения людей, отводя внимание. Не так, как кто-то, войдя в Сумрак, исчезает из нашего мира. Снег скрыл его. Окутал улицу сплошным непроглядным белым покрывалом. Гесер молчал несколько секунд, а затем сказал: – Человек. – Как может человек видеть через окно, закрытое магией? Гесер ответил не сразу. Мышцы его челюстей сжались. – Даже не в этом дело… Ему как минимум пятьсот лет…