Людской Дозор

На что убить час времени, я даже не раздумывал. Просто погулять по улочкам, разглядывая древности, дыша этим необычным воздухом старой Франции было куда приятнее, чем грустить о своей судьбе в дождливо-снежной Москве. Даже курить не хотелось. Все-таки, не устаю удивляться, как в Европе хранят старину. Как умеют ценить историю, не предавая ее во имя желания разбогатеть, распродать дорогостоящую землю в туристических районах, выстроить офисные небоскребы вместо малоэтажных домов прошлых веков. Обидно, что этого не хватает многим нашим городам. Я подумал, а что было бы, если поменять городские власти местами – европейские с нашими. Допустим, создать идеальную фантастическую ситуацию, когда вся социальная структура не будет давить ни политикой, ни принятыми устоями. Что бы изменилось? Я с грустью улыбнулся. Конечно же, изменилось бы… в Европе. Наши чиновники увидели бы здесь непаханое поле. И взялись бы засаживать его своими сорняками экономической выгоды. Впрочем, фантастика это все. Любой мэр или губернатор, который взялся бы отстраивать и охранять исторические ценности в наших городах, быстро попал бы в оборот заинтересованных лиц, которые либо на этом начали бы отмывать бюджетные средства, либо организовали бы ему политическое аутодафе… Побродив по переулкам, я вернулся на площадь перед кафедральным Собором. Сел в кафе под навесом прямо на соборной площади. Заказал кофе и закурил. Люди сидели на ступеньках возле храма. Сверху на них смотрели барельефы и статуи святых и горгулий, охраняющие строгие готические стены святилища. Главное туристическое место Лиона начинало заполняться. Впрочем, нельзя сказать, что днем здесь было безлюдно. Но сейчас почти молниеносно увеличивалась плотность посетителей всех тех заведений, где можно было выпить и перекусить. На столиках кафе и ресторанов зажигались свечи в цветных стеклянных сосудах. Еще немного и свободных мест совсем не будет, несмотря на то, что вдоль улиц кафе, рестораны и бистро плавно перетекали одно в другое. Все-таки я решил попробовать другие сорта французского пива, не столь экзотичные, как любил Завулон. Обернувшись, чтобы позвать официантку, я заметил, как трое мужчин через пару столиков от меня, быстро отвернулись и наигранно начали разговор. Все они были в темных бархатных костюмах с широкими бортами. Сделав вид, что ничего не заметил, я подозвал девушку в темно-синем переднике и попросил «что-нибудь из местной классики пива». Она улыбнулась и, кивнув головой, пошла к бару. Через минуту она вернулась с бокалом на ножке, в котором пенилась янтарная жидкость. Рассчитавшись за заказ с улыбчивой девушкой, я покосился на чудаковатое трио. Один из них слегка прикрывал глаза. Затем, приподняв брови, он разочарованно выдохнул и положил на стол купюру, которую быстро забрал другой мужчина из их компании, веселясь от того, что выиграл пари. «Вот уроды, они на меня еще и спорят», – подумал я. Подкативший к груди гнев я не стал сдерживать, вспомнив, что теперь я должен выглядеть как можно более Темным. Моя аура сейчас должна была окраситься в бурые, немного багровые цвета. Взяв свой бокал, я встал и подошел к столу, за которым сидели наблюдатели. – Господа! Они дружно привстали. – Месье Городетски, – сказал крайний слева мужчина, который получил выигрыш. На вид ему было лет пятьдесят. Округлую лысину на голове окружал ореол из редких светлых волос. – Это большая честь. Мы так рады! – Чему? – О, мсье! Мы наслышаны о Вас. А когда ваш Владыка сообщил, что Вы изволили обратиться ко Тьме… Я чуть не поперхнулся, когда он произнес слово «владыка». – Так… Надо понимать, что вы из… – Я не мог подобрать синоним слову «секта», чтобы не вызвать негодования собеседников. – Орден Наследников Мерлина или «Потомство Мерлина», – подхватил мужчина посредине троицы Темных. Это он рассматривал меня через Сумрак и проспорил своему соседу некую сумму в евро. – Мы стражи Ордена. Велено Вас оберегать. Я присел. Троица последовала моему примеру. Сидевший посредине поправил округлые металлические очки и сказал: – Пророчества сбываются. Значит, ждать уже недолго. – Пророчества? – Мое недоумение, казалось, уже не проявляется волнообразно, а бурлит постоянной текущей рекой удивления. Интересно, чего я еще не знаю? – О, Вы не читали «Апокалипсис мглы»? Ну, это не страшно. Магистр подарит Вам томик. Но, здесь, – он показал рукой на храм, – есть барельефное пророчество. Я поднес бокал к губам и понял, что уже осушил половину, даже не почувствовав вкуса. Сделал глоток. Пиво оказалось намного вкуснее того, что мы пили с Завулоном. Стражи улыбчиво переглядывались, как заговорщики, которым не терпится рассказать тайну первыми. Когда я поставил бокал на стол, третий страж, до этого молчавший, прокашлялся и писклявым голосом обратился ко мне: – Мсье Антуан, для нас большая честь сообщить Вам, что Вы – грядущий провозвестник Тьмы. Великий предтеча мессии мглы. – При этих словах, я почувствовал, что мне одновременно хочется и рассмеяться, и выругаться. Но я сдержался, что стоило мне больших усилий, чтобы не вызвать подозрений. Тем временем Темный продолжал: – Сей храм строился много веков. И люди, и Иные приложили руку к возведению этих стен. Наш Орден здесь обосновался очень давно. И «Апокалипсис мглы» повлиял на многих достойных Иных. Но в пятнадцатом веке появился странствующий пророк, который смог внести уточнения в пророчество… Точнее сказать, он сам сделал пророчество, которое стало неписанной частью «Апокалипсиса» нашего великого Магистра. Тогда как раз возводили главный фасад храма. И пророк оставил на нем свой след. Он сделал несколько изображений, которые повествуют о будущем приходе того, кто сможет вернуть Великого Мерлина в мир живых. – Он это пророчество произнес? Людям, Иным? – О, нет, мсье. Он просто его изобразил. – Но… это удивительно… Несказанное пророчество… – Я поймал себя на мысли, что как-то невольно начал верить бредням сектантов. Но я никогда не слышал, чтобы пророк не произносил свое пророчество, а изображал его. Неизреченное пророчество – это действительно интересный поворот. Ведь, если это действительно имело место, то какой же силы был пророк, чтобы не говорить пророчество, пребывая в беспамятстве, а лепить… или что он там делал с камнем… на протяжении даже не одного дня… или месяца… Нет, скорее всего это просто сказки. Не может такого быть. Ни один пророк такой силой не обладает. – Вот именно, – продолжил писклявый голос. – Удивительное и единственное в своем роде пророчество. И оно рассказывает о Вас, мсье. – Ну, а с чего Вы взяли, что именно обо мне? – Увлекшись беседой, я немного ослабил бдительность. Нужно поосторожнее с этими чудаками. Пусть лучше продолжают думать, что я их … кто там… предтеча?.. Но все же… Если это пророчество действительно здесь было сделано… И если оно каким-то образом пересекается с тем, что говорил Кеша? Я попробовал направить разговор. – То есть, мы можем сейчас пойти и посмотреть эти барельефы? – Пойдемте. – Стражи встали. – Магистр вскоре нас ждет. По пути мы покажем Вам картины, которые можно увидеть. Я глотнул остатки пива. Надо будет запомнить этот сорт. Довольно хороший напиток, на мой вкус. Мы подошли к древнему сооружению готического мастера. Его стены окрашивали оранжевые лучи заходящего солнца. Темные жестом показали в направлении боковой стены, и мы свернув, начали обходить собор по часовой стрелке. Пока мы шли, я старался разглядеть объемные картинки, на которых изображалось, вероятно, жизнеописание какого-то католического святого. Или святых. Мы дошли до противоположной стены. Стражи остановились. – Вот здесь и есть начало книги пророчества. – Мужчина с круглой лысиной указал на небольшую каменную картину с квадратной каймой. – Узнаете? Я посмотрел и подумал: «Вот оно, средневековое тридэ». Но поток шуток в голове сменился тишиной, когда я понял, о чем речь… Демон и женщина в постели занимались сексом. Другого смысла при всем желании этой рельефной картине придать было невозможно. Завулон и моя… бабка? По телу прошла легкая дрожь. – Это начало, – улыбчиво отметил страж, поправляя свои вечно сползающие на кончик носа очки. – Не все части пророчества можно увидеть явно глазами человека. Большая часть просматривается только из Сумрака. Но первая и последняя главы – одинаковы во всех мира. Медленно прохаживаясь вдоль стен, мои спутники не останавливаясь рассказывали о том, что видно из Сумрака на следующих друг за дружкой частях пророчества неизвестного Иного. – Вот здесь Ваш приход в Сумрак. Ангел за руку ведет предтечу… А здесь – встреча с Великим Мерлином… Здесь говорится о потере силы… Двухголовое существо пронзает копьем… Предпоследнее изображение говорит о приобретении великой силы… Ну, и окончание истории… Мы остановились перед финальной главой каменной книги. Склонившийся мужчина стоял на коленях перед существом в длинном балахоне. Оно было похоже на человека… только какого-то теневого. Словно он выходил из Сумрака. Тонкая длинная борода, тощее лицо, небольшой венец на голове. Мерлин. Это был Мерлин, которого я видел. И еще… крылатый демон нависал над спиной коленопреклоненного. Мне стало не по себе, и я потянулся к сигаретам. Мысли закрутились в голове, как стая мух, не давая возможности трезво оценить внезапно навалившуюся информацию. А мне нужно было подумать. Ой, как нужно. И без надзирателей, которые могли бы уловить колебания моей ауры. Не знаю, какую защиту мне прикрепил Завулон, и есть ли она вообще… Хотя, похоже, что стражи секты ничего не подозревают, судя по их улыбкам и горделивым осанкам. По взглядам Темных читалось, что они и впрямь гордятся нашим знакомством. И еще больше тем, что они первыми донесли мне пророчество. – Господа, – сказал я наконец, собравшись, – Вы позволите мне здесь осмотреться одному? Мы с моим… покровителем подойдем ко времени. Последние слова я прямо-таки выдавил из себя. Не меняя выражения лиц, Темные спутники закивали и удалились. Я медленно побрел к кафедральной площади, автоматически прикуривая новую сигарету. Остановившись у скульптуры перед собором, я опустился на каменные бортики, окружавшие основание сцены Крещения. Передо мной сновали люди, занятые своими делами. Световой день подходил к концу. Большинство из них направлялись в рестораны и бистро. Знали бы они, что происходит здесь в этот момент и что происходило веками раньше… Эх, людишки. Питаются вами и Светлые и Темные. А вы, как батарейки, ходите, едите, работаете… «Неужели это я так думаю?» – поймал я себя на мысли. Такие рассуждения и впрямь больше подходят Темному. Но я же человек! И вообще, не понятно, каким образом я могу обрести снова силу Иного. Что, если артефакты Мерлина на это способны? И тогда… Я вздрогнул… Тогда меня ждет очередная инициация… в логове Темных. Что там говорилось в каменном пророчестве? Как же я упустил… Момент инициации предшествует последней картине – приходу Мерлина. Нет, что-то не складывалось. Какой из Мерлина темный мессия? Он – старик, отягощенный внутренней болью, высосанный Сумраком. Да и вообще, я должен был его освободить от заточения на шестом слое. И все же он нулевой, абсолютный маг. Раз уж он сам создал свой «Венец всего», то и мог избежать его действия. Завулон, Верджил, таинственный пророк, вытесавший пророчество в камне. А что на счет Гесера? Его роль вообще не ясна, если предположить, что действительно есть пророчество о приходе мессии Темных. Неужели он не в курсе? А если он все знал и пошел на сделку с Завулоном… Размен пешек – в его стиле. Но есть ли для него выгода? Он, конечно, интриган, стратег и все такое, но какой должна быть цель, чтобы отдать меня на размен? Меня, Высшего… то есть человека… Ну, да. Людей Гесер и так постоянно отдает Темным. Взять те же лицензии вампирам. Для Светлого человеческая жизнь, конечно, важна и является ценностью. Такова суть Света. Но он может оправдать смерть одного человека более высокой целью. А в глобальных масштабах и не одну смерть, как это было в акции Светлых в России начала двадцатого века. Мне не верилось, что я получил роль разменной монеты. Но уж больно все сходилось к тому, что меня разыграли, как шахматную фигуру. Вот только толстяк Кеша с его словами не вкладывался в эту игру Ночного и Дневного Дозора. «И серый мир пред этим задрожал», – повторил я слова пророка Иннокентия Толкова. Кеша, друг моей дочери… По телу пробежали электрические импульсы, будто меня ударило молнией. Надя – вот причина, по которой Завулон мог развернуть свою игру. Надя – причина, по которой Гесер мог сдать меня, как пешку или коня… Конь я, или точнее – осел, раз уж не понял все сразу. Горгульи и бестии смотрели на меня с собора Сен Жан толи с сочувствием, толи со злорадством. Итак, есть какое-то странное пророчество о приходе Темного. То, что я в нем играю не последнюю роль, похоже на правду. Да еще эти барельефы… А на них не я один из известных мне Иных. Завулон, как часть этого пророчества решает меня использовать либо для прихода Мерлина, либо как он и говорил, для баланса сил – против Ночного Дозора. Значит, он не шутил. Его «легенда» не такая уж и вымышленная. Нельзя, нельзя доверять Темному. Особенно Высшему. Особенно Завулону. Что дальше? Гесер идет на сделку с Завулоном, чтобы расстроить приход нулевого мага со стороны Тьмы. Два абсолютных Иных в своем противостоянии могут стереть не просто весь Сумрак с лица земли, но и саму землю. Ради этого он мог согласиться на то, чтобы я стал Темным. Пожертвовать меня, так сказать, Дневному Дозору, чтобы не дать свершиться пророчеству. Только можно ли обмануть пророчество? Или шеф… хотя, какой он мне теперь шеф? Мог ли Гесер знать что-то еще, мог ли он договориться с Завулоном, основываясь на дополнительной информации? Вполне. А я остаюсь один в поле воин. Против Света и Тьмы. И нужно решать, как действовать. Нет, что-то не логично. Каким образом я могу предотвратить явление нулевого мага? Разве что совместными усилиями с Завулоном, которому тоже не очень выгоден приход кого-то посильнее его самого. Ведь суть темных – эгоизм, а не желание склоняться перед авторитетами. Или я чего-то недопонимаю, не вижу полной картины древнего текста в камне собора. «И серый мир пред этим задрожал», – я снова повторил про себя последнюю часть пророчества Кеши. Уж очень это выражение… пугающе звучит для Иного. Все последние столкновения с сумеречными тварями и были попытками избежать разрушения Сумрака. Когда приходил Тигр, Надя говорила, что Сумрак неспокойный. Приход Двуликого тоже вызывал бурление «серого мира». Можно ли это считать «дрожью», или нам ждать чего-то посерьезнее? Эх… Получается, как сказал Завулон, будем действовать по обстановке. Но теперь я буду более осторожен. Нельзя доверять никому. На площади появился глава Дневного Дозора Москвы. Он помахал мне рукой. – Кстати, а где корона? – спросил я, подходя к Темному. – Еще в гостинице передал ее посланнику Верджила. Для пущего доверия к нам. Я ничего не ответил. Но сделал себе еще одну заметку в уме. Осторожнее! Быть на чеку. Пройдя, как мне показалось, не более сотни метров по улице Сен Жан, мы остановились возле здания с рыцарской геральдикой. Стены из крупных камней и такая же арка над входом походили на портал в прошлое, во времена, когда по городу ходили рыцари в латах, грохоча массивными мечами. По надписи можно было сделать вывод, что это антикварный магазин. Так оно и было на первый взгляд. Продавец стоял за стойкой возле полок с металлической посудой, подделками под средневековую утварь, старинными монетами на прилавках. На стене напротив входа были подвешены рыцарские доспехи, между которыми был растянут какой-то гобелен с двумя пересекающимися древками флагов и рыцарскими узорами, выцветшими от времени. Уверенной походкой Завулон подошел к стене и сделал едва заметное движение рукой, видимо, снимая защиту. Приподняв старую ткань, он показал мне на вход, за которым в полутьме виднелась винтовая лестница вниз. По бокам от ступенек на каменных стенах крепились опоры для факелов. Коптящие огни освещали спуск. Факелы в двадцать первом веке! Эти сектанты совсем из ума выжили? Почему нельзя было провести электричество? Никогда не пойму этой глупой преданности старине в ущерб удобству. Или это такой своеобразный пафос, создающий атмосферу таинственности? Не знаю, как на других, а на меня это действовало скорее раздражающе. Впрочем, настоящая клоунада нас ожидала внизу. На входе в само логово «Наследников Мерлина» стояли трое уже знакомых мне стражей ордена. Слегка склонив головы, они приподняли руки, указывая на пространство за аркой в стене. Завулон прошел первым, я последовал за ним. Мы вошли в небольшую комнату, обустроенную в средневековом стиле. Я уже начал привыкать к полумраку, который скорее всего должен был поддерживать таинственность происходящего. С довольно высокого потолка свисала кованная люстра с настоящими, не электрическими свечами. Пол был отделан романской мозаикой. Возле одной из стен стояла массивная тумба, напоминавшая алтарь из американских ужастиков о сатанинских культах. Пламя двух толстых свечей на ней освещало темную книгу, которая ровно и аккуратно лежала поверх багрового бархатного лоскута. В центре комнаты стоял невысокий мужчина в старомодном костюме и плаще. Волосы его были аккуратно причесаны назад. Лицо упитанное, хотя сам он не казался толстым. На его груди висело украшение, поддерживаемое красной лентой. Видимо, это был один из артефактов Мерлина. Возможно, та самая рубиновая брошь. Вокруг магистра, склонив головы, стояли двое. Сзади, почти возле стены, прятался неприятный тип, который навещал меня в гостинице. Я бросил презрительный взгляд в его сторону. Вся обстановка была какой-то фальшивой и искусственной. У меня появилось ощущение, что сейчас скажут: «Камера, мотор, дубль». Ну, что это такое? Они же Иные! К чему этот маскарад, помпезность? Может сейчас еще какой-нибудь ритуал начнут совершать? Со свечами, пением гимнов и жертвоприношением животных. Верджил раскинул руки и сказал: – Наконец, наконец вы с нами! Приветствую, Всетемный! – Он взял за плечи Завулона, которому эта фривольность явно была не по душе. Затем он повернулся ко мне: – Месье Антуан! Нам столь многое нужно с Вами обсудить! Пройдемте, пройдемте в зал. Магистр взял меня под локоть, и мы прошли в соседнее помещение, которое скрывалось за массивными шторами. – Вы уж простите моего неумного слугу. – Он кивнул в сторону вампира. – Не от большого ума это он. Столько лет живет, а так и не научился понимать приказы. Но он предан ордену и нашему делу. Как я и предполагал, зал оказался декорирован все в том же подражательном стиле – под средневековье. Он был в несколько раз побольше комнаты, в которой нас встречали. В центре – мозаичный круг, по средине которого размещался деревянный столик, похожий на церковный аналой. На нем, что также было ожидаемо, лежала книга. Откровение Верджила? Вдоль стен располагались два ряда кресел, обитых красной материей. Главная стена, похоже, служила подобием алтаря. Возле нее на возвышении стояли три кресла с более богатой отделкой, чем другие. Над средним, самым массивным, висело мужское убранство из темных веков: серая длинная рубаха, укрытая черным выцветшим плащом, под капюшоном которого на цепи был сложен медальон. Средину рубахи окружал пояс в виде золотой цепи с круглой застежкой, на которой довольно искусно была изображена змея, пожирающая свой хвост, и в центре какая-то вязь, напоминающая букву «М». На самом кресле лежал длинный деревянный жезл, украшенный золотой отделкой с внушительным камнем вместо набалдашника. По всей видимости, это все некогда принадлежало Мерлину и сейчас служило объектом культа. Каменные стены, похоже были на самом деле достаточно старыми. Возможно даже древними. В них было натыкано большое количество канделябров, с зажженными свечами. – Друзья мои, и последователи Великого Мерлина, располагайтесь, – сказал Верджил, показывая на боковые кресла. Сам он сел рядом с седалищем своего кумира, поправил брошь на груди и декларативно произнес: – Внемлем же глаголам Откровения, данного нам силой Мглы! Его приспешники поклонились, прошептав что-то неразборчиво. Один из стражей подошел к центральному столику и раскрыл книгу, на месте, где была ленточная закладка. Затем он поднял руки и начал читать. Медленно, растягивая слова, делая паузы. Читал он, как я понял, на средневековом английском. Скорее даже на англо-нормандском. – И воззвал Великий из Мглы. И сказал: О, вы, наследство мое верное, кои преданно и самоотверженно служили делу прихода моего; вы, кого избрала Тьма быть знатью будущего царства моего. В день славный и предреченный собрались под сенью моего завета, дабы узреть, как отверзется Мгла, и упокоенные прейдут. Эта псевдопоэзия навевала сон. Я посмотрел на Завулона. Его лицо ничего не выражало. Стражи стояли с опущенными головами. Верджил сидел на своем троне и поглаживал жезл, принадлежавший его наставнику. Видел бы эту пародию Мерлин. Кучка идиотов потеряла радость жизни и придумала себе игру. А ведь они не одиноки. Сколько людей следует за всякими самозваными гуру, проповедниками новых учений, учителями и лжепророками? По проблемам деструктивных культов и сект ежегодно во всем мире проводят конференции. Психологи и социологи пишут книги о феноменах лидеров, по велению которых десятки и сотни людей добровольно принимали смерть. Это что, такая склонность человеческой психики – подчиняться и заменять радость жизни придуманной целью? Кто-то из специалистов по культам сказал, что в секты люди не приходят – их туда приводят. Может и так. Впрочем, в мире людей большинство сектантских групп создают для обеспечения благами верхушки. Последователи приносят деньги, жертвуют недвижимость, исполняют сексуальные прихоти, удовлетворяют жажду Эго своего кумира. Но почему среди Иных образуются такие же культы, секты и странные организации? Секс, деньги, власть – любой средней руки Иной может получить это все и сразу. Особенно Темный, не обремененный совестью и моралью. Допустим, к Верджилу может быть применима жажда удовлетворения своего Эго. Великим он не станет никогда. Потенциал не позволяет. Вот он придумал себе миф – быть правой рукой Абсолютного Мага, ушедшего в другой мир. Удобно. Самому ему не удалось бы подчинить себе даже дурачков. А вот авторитет Мерлина сыграл свою роль. А кто узнает, говорил ли Мерлин из Сумрака своему ученику или нет? Вот и нашлись те, кто поверил. Люди в социальном плане остались приматами. Общество организуется вокруг доминанта. И не важно – один это лидер или группа, контролирующая ресурсы всего стада. Вот только проблема верхушки всегда была в том, что на ее роль посягают другие, жаждущие власти и доступа к ресурсам. Решение этой проблемы нашлось очень давно. Нужен был лишь тот, на силу и власть которого никто не сможет претендовать. Высшее абсолютное существо. Божество, от имени которого говорит пророк, его представитель на земле, заместитель. Если такого существа в реальности нет, его нужно было придумать. Так были созданы не только религиозные группы, но и целые страны. Так же поступил и Верджил. Круглая лысина стража, как у монаха какого-то католического ордена, переливалась позолотой в свете восковых свечей. Он продолжал читать торжественно-приторным тоном: – В те дни пошлю вам предтечу, которого сам я избрал. Из тьмы веков он возвестит о близком приходе моем. Ибо сам он будет мною отмеченный. Маг великий и друг мой избранный. От Тьмы веков исходящий. – Чтец захлопнул книгу. Остальные стражи подняли головы и сделали приветственный жест в мою сторону. Завулон тоже встал и повернулся ко мне. Мне стало не по себе, и я невольно начал подниматься с кресла. Только Верджил продолжал сидеть. Он поднял правую руку и все присутствующие, включая Завулона сделали три хлопка. Ко мне подошел страж с монашеской лысиной и поднятой над головой книгой пророчеств. – Великий маг, рожденный от Тьмы веков, Антон Городетский, предтеча и избранный грядущим величайшим магом всех времен! Прими в дар Откровение Мглы! – голос магистра отразился эхом от древних каменных стен. Я взял книгу, не понимая, что я должен сказать в ответ. Поэтому просто кивнул. Повисла пауза, которую прервал Завулон. – Магистр и друг Великого Мерлина, – сказал он, доставая из внутреннего кармана пиджака заколку, полученную от инквизитора. – В качестве подтверждения наших намерений и следования общей цели, примите еще один дар. Одно из двух: либо мой Темный напарник подвинулся рассудком, либо ему следует подумать о голливудской карьере. Глаза Верджила засверкали. Он встал и подошел к нам, не сводя глаз с подарка. – Фибула сна! Еще один артефакт и знамение того, что время близко! – Он приложил заколку ко лбу и вернулся к трону. Там он прикрепил ее к плащу на стене, который вероятно принадлежал Мерлину, и повернувшись, сказал улыбаясь: – А теперь, мы все готовы к посвящению нашего друга и предтечи Тьмы. Как некогда Артур был посвящен самим Владыкой, так и ныне мы увидим инициацию предтечи, благодаря дару нашего брата Великого Темного. «Какая еще инициация? – подумал я, чуть не вскрикнув. – Меня, что обвели вокруг пальца? Не хочу я быть апокалиптическим предтечей антихриста! Что же делать? Действовать по обстановке… Так…» – Магистр, а Вы не боитесь, что приход Мерлина может получить другой оборот? – спросил я, чтобы выиграть время. – Другой? – Верджил приподнял брови. В своем костюме и с зализанными назад черными волосами он выглядел как Дракула Бела Лугоши из фильма тридцатых годов прошлого века. Не хватало только оттопыренного воротника и бабочки. – Ну, есть же Апокалипсис Иоанна Богослова… Пришествие Зверя и Лжепророка… Война Антихриста и победа Христа… – Иоанн… хе, – глава Ордена выпятил губы и издал звук, похожий на глухое рычание. Теперь его лицо напоминало не романтичного вампира из чёрно-белого кино, а самого Воланда. Почему-то мне вспомнился в этой роли Гафт. – Светлые и Темные всегда противостояли. И каждая сила продвигает своего абсолютного мага. Так было и так будет. Кто победит?.. А кто больше к этому готовится. Ты видел, чтобы Светлые готовили приход своего мага? Нет. А мы готовим. И наше пророчество исходит из Сумрака, который должен соблюсти баланс. Он замолчал и скорчил неприятную гримасу. Посмотрел на Завулона, затем на меня и сказал: – Твоя дочь – мессия Светлых. Она уже здесь. На земле. И ничего не изменилось. А значит, и Мерлин скоро вернется. Ибо так должно быть. Лишь ты способен восстановить это равновесие. И сейчас тебе предстоит решить, принимаешь ли ты свою участь – то, что было о тебе сказано много веков назад, – или жаждешь ты смерти своей человеческой. Ох уж эта софистика. Иные всегда этим отличались, особенно, когда речь заходила об Изначальных Силах и их равновесии. Но мне нужно было сейчас решить, что делать. Какая польза будет, если я откажусь? Скорее всего меня убьют. Ни Гесер, ни Светлана не смогут мне помочь. Прорваться сюда смогла бы, наверное, только Надя. Но подвергать риску дочку я бы никогда не стал. Да и она вряд ли смогла бы в силу своей неопытности противостоять собранию Темных, среди которых один Великий, а второй с артефактами абсолютного мага. С другой стороны, кто знает, чем закончится эта инициация? Обрету ли я силу? Пятьдесят на пятьдесят: может да, а может нет. Скорее даже нет. У них же нет «Фуарана». А насколько мне известно, только в нем был рецепт… Тогда что они мне могут сделать? Привить тягу к Тьме? И что с того, если я останусь человеком? Любить своих близких я не перестану. Но если это мой шанс заполучить артефакты Мерлина… Надо соглашаться… Надо решать быстро, не вызывая подозрений, которые я и так уже спровоцировал. – Мессир, – сказал я, вероятно все еще проводя ассоциации с булгаковским образом, – Вы правы. Мой путь – это мой путь. И поэтому я здесь. – И дерзок, и смел. Как и говорит пророчество. – Верджил улыбнулся и снова стал похож на романтичного голливудского Дракулу. – Магистр! – Завулон посмотрел на главу ордена. – Позвольте мне исполнить пророчество и свое участие в нем! – О, да! Вы доказали свое благонамерение. – Распорядитель собрания кивнул одному из своих приспешников, и тот вынес корону. Завулон принял ее из рук пухлого мужчины в капюшоне, подошел ко мне, и я почувствовал, как холодный металл сдавливает мой череп. Похоже, что голова легендарного Артура была поменьше моей. Верджил, с жезлом в одной руке и медальоном в другой, торжественно приблизился к нам. Я приготовился к тому, что мне сейчас будут вливать какие-то знания Тьмы. Но почему знания? Может быть так думают сектанты. В отчете Инквизиции говорилось, что в последнем эксперименте во Франции к человеку перешли не знания, не чувства… а воспоминания… Может быть это управляемый процесс… Просто никто об этом не думал… И это то, что нам нужно. То, для чего Гесер нас отправил сюда… Что там шеф говорил на совещании? Передаются мысли и события, которые маг держит в сознании в момент активации артефакта… Медальон уже висел на груди у Завулона. Золоченое дерево друидов раскинуло свои ветви, сплетаемые с корнями в замысловатый узор. Оно казалось живым в дрожащем свете, исходящем от свечных язычков. Металлические завитки словно ожили и пытались выползти из круга прямо на тело мага. Он сжал артефакт рукой. И в этот момент я сказал: – Июль тысяча пятьсот пятьдесят третьего… Завулон закрыл глаза. По его телу прошла дрожь. Я почувствовал, что сознание меня покидает. Размазывающийся в пространстве силуэт Верджила вскидывал жезл. Растянутое эхо его голоса было последним, что я услышал: «Об-ман! Пре-да-те-ли!» *** Завулон открыл глаза. Вокруг было темно. За окном – звездная ночь, но небо уже пронизывали светлые разводы. Казалось, что на полотно художника случайно упала капля светлой краски, которую сразу же размазали, чтобы не испортить тщательно созданный темный фон картины. Одна свеча догорала на столе, залепив латунный подсвечник толстым слоем воска. В королевской постели было уютно. Тело не хотело никуда идти. Но маг чувствовал вспышки Силы. Совсем недалеко, на окраине города шла битва. Кто-то очень сильный будоражил Сумрак. Впрочем, это был лишь повод выдвигаться пораньше. Так или иначе, сегодня пришлось бы покидать любовное логово, чтобы отправиться в путь. Откинув простынь, Темный маг встал с кровати. Он бросил взгляд на прекрасное нагое тело Катрины. Ткань прикрывала лишь ее талию и бедра, создавая складками подобие горных хребтов. Очередная ночь с настоящей королевой стоила сотни, проведенных с обычными женщинами. «Как же не хочется уходить», – прошептал Завулон, надевая длинную льняную рубаху. Самым обидным для него в этот момент было то, что он не знал, когда вернется к своей пассии. Вспоминания пронеслись, как внезапно нахлынувший порыв ветра. Первая встреча. Екатерина Медичи, не так давно ставшая королевой Франции, проезжает в карете, осматривая строящиеся на юге владения. Тогда они впервые встретились взглядами: Высший Темный маг и потенциальная Иная. Тогда же он решил, что должен стать ее покровителем среди Иных и наставником. И любовником. Его первый визит ко двору и раскрытие королеве тайны существования Иных. Инициация на холме Фурвьер… Продолжающаяся любовная связь … Он вспомнил, как аккуратно пытался донести Катрине, что ей придется создавать иллюзию старения, или постареть самой, если не питаться силой. Несколько ночей подряд он говорил, что нужно заранее предусмотреть план инсценирования ее смерти. Возможно, впервые он задумывался о том, чтобы жить вдвоем с женщиной. Перестать быть одиноким в путешествии сквозь века. Если бы она пошла за ним, они могли бы стать величайшей парой Темных Иных. И их власть была бы значительнее, чем у любого короля. Но Катрина не хотела покидать престол. Несмотря на то, что она могла быть сильной колдуньей, ее больше притягивала светская жизнь. Может поэтому она и была истиной королевой. И это тешило самолюбие мага. Спать, так с королевой! Но на этом все. Он – маг. Она – королева. Просто любовники. Завулон провел ладонью по раскинутым на подушке каштановым волосам, поцеловал губы спящей любовницы и вышел на улицу. Когда они увидятся в следующий раз, он не знал. Легкая тоска защемила в холодном сердце. Выйдя из королевской резиденции, маг закутался в плащ и быстрой походкой проследовал мимо дворца архиепископа. Внизу под холмом виднелся собор Сен-Жан, обвешанный строительными весами. Скоро рабочие начнут как муравьи суетиться вокруг стен храма, возводя новые барельефы. Сколько веков уже идет строительство? И сколько еще эти люди будут недовольны своим произведением? Приближался рассвет, и маг решил ускориться. Он моргнул ресницами, ловя тень, и резко ступил на первый слой. «Быстрое погружение не раз спасет твою жизнь. Ибо это преимущество умелых», – вспомнились слова его наставника. И ведь не раз этот совет великого мага прошлого выручал Завулона. Сумрак дохнул холодом. Теплая летняя ночь сменилась мглистой зябкостью первого слоя. Возмущения сумеречных сил ощущались со стороны старого римского Колизея. Над ним мерцали вспышки Силы. Тонкие струйки тянулись к древнему строению с нескольких сторон, словно мерцающие живые паутинки, в которых дергалась жертва. Вернее, жертвы. Следы человеческих существ, выпитых вампирами оставили четкий след. Кто-то изрядно подкрепился десятками людей. Интересно, для чего готовился этот низший Иной? Низший, конечно, не по силе. Вампирское отродье – вид Иных, которые всегда вызывали презренье у мага, не зависимо от того, принадлежишь ты к Свету или Тьме. Потому что они – низшие. Так что за схватка происходила сейчас, раз потребовалось такое количество выпитых людских жизней? Выпив столько крови, вампир должен быть необычайно силен. Не всякий высший справится с ним. Вступать в битву не было ни желания, ни необходимости. Завулон приблизился и стал наблюдать. Высший вампир метался по арене, словно молния, пытаясь ускользнуть от ударов Светлого мага. На земле отчетливо виднелись следы других убитых кровососов. Около дюжины. «Прям на гладиаторские бои попал», – ухмыльнулся Завулон. Было заметно, что сражавшиеся слишком потрепались. Вспышки тускнели, а это верный признак истощения. Светлый маг тратил много усилий на ускорение, чтобы соответствовать вампирской быстроте. В какой-то момент он раскинул заклинание «Небесного огня» более, чем на двадцать футов и поймал вурдалака. Мелкие огненные шарики сыпались, обволакивая вампира подобно сияющей сети. Каждый из них высасывал Силу и скорость из жертвы. Вскоре вампир рухнул под действием ударившего пресса чистой Силы. Маг приближался, не ослабляя давления. На такую комбинированную атаку требовалось изрядное напряжение. «Видать, он люто ненавидит этих тварей… – подумал Темный маг. – Но его сила достойна уважения. Кто бы он там ни был…» Когда Светлый совсем приблизился к вампиру, они ухватились руками за горло друг друга. И через несколько секунд руки нежити обмякли. В это мгновенье резвая тень промелькнула за спиной Светлого мага. Другой вампир, более молодой и шустрый ждал подходящего момента, не участвуя в схватке. Он нанес несколько ударов по телу воина Света. Хлынула кровь из рук и ног, орошая песок арены. Тело мага, как подрезанная кукла, упало наземь. – Спасибо, Светлый, – сказал молодой вампир. – Дальше я сам. Он склонился над телом своего собрата, посмотрел в его безжизненные глаза и, приподняв руками голову, с ревом вцепился клыками в его шею. Тело жертвы начало тлеть, превращаясь в пепел. Вампир вскинул руки к звездному небу и прорычал: – Теперь я – Мастер Мастеров! «Вот как дело оборачивается», – Завулон присел на камень, не выходя из Сумрака. Несколько секунд победитель расхаживал над останками своего собрата. Затем он пнул ногой тело Светлого мага и, обернувшись в большую летучую мышь, унесся прочь. «Не повезло Светлому. Хотя, сражался он достойно. Сильно», – сказал Завулон, собираясь уходить от недавнего поля битвы. Он шагнул из Сумрака и повернулся, ища глазами тропу. Но в это время к Колизею приблизилась фигура мужчины в длинном светло-сером балахоне, подвязанном толстым ремнем. В руках его был деревянный посох. Он шел целенаправленно к месту битвы. Его походка была уверенной и решительной, словно он точно знал куда идет. Завулон посмотрел сквозь Сумрак. «Странно… Человек… Чего он хочет? И как он вообще узнал?» – Магу захотелось подойти к этому странному путнику и сказать, что там уже нечего делать и некому помогать. Но в эту секунду незнакомец посмотрел ему в глаза. Издалека. Сквозь серость предрассветных сумерек. И произошло что-то странное… Темный повернулся в другую сторону и быстро зашагал прочь. Это было похоже на магическое принуждение. Но какое может быть принуждение Высшего мага? Без ощущения магии… Да и кем? Нет, это было просто желание побыстрее уйти. Ведь впереди его ждали важные дела. *** Я медленно открыл глаза. Или мне показалось, что это было медленно… Верджил направлял жезл прямо на живот Завулона. Тот, как и я, поднимал веки, приходя в себя. Вероятно, прошло не больше секунды. И Высший Темный это тоже понял. Он взметнул руки, сооружая щит мага, но красный сноп света уже вырвался из жезла Мерлина. Смертоносное заклинание ударило, сметая неполную защиту Завулона. Его тело оторвалось от земли и зависло в воздухе, пронзенное мелкими рассеянными лучами, на которые разделился основной поток Силы, проходя сквозь осколки щита мага, как через призму. Магистр тряхнул жезлом и Завулон полетел на стену. Его тело как расплавленная аморфная масса сползло на пол. Верджил повернулся ко мне. Он протянул руку. Его лицо, полное злобы, опять походило на гафтовского Воланда. Не думая, я выбросил вперед кулак с перстнем Гесера. Яркая вспышка света откинула главу секты на трон, который разлетелся под его тушей в дребезги. Стражи стояли в недоумении. Двое приспешников откинули капюшоны. Лишь знакомый мне вампир оскалился, выпуская клыки. – Колечко то однозарядное, – он неприятно ухмыльнулся, собирая пальцы в заклинание. Все-таки, я был прав, полагая, что в гостинице он готовил Плеть Ваала. Очень старое заклинание принуждения из арсенала Темных. – Не захотел по-хорошему, теперь по-плохому инициируем тебя. Бардовая змея выскочила из его руки. Он хлыстнул нею, целясь мне в шею. Но змея ударилась в невидимый барьер. Гесер вложил в перстень и защитное и атакующее заклинания. Удивительно, я всегда считал, что один предмет можно зарядить лишь одним заклинанием. Насколько умелым должен быть маг, чтобы сотворить такой амулет? Но все же, даже самый сильный артефакт остается артефактом. Если ты не маг, то зарядить его снова не сможешь. И я остался без защиты и без оружия. Приспешники замешкали. Они переглянулись и медленно стали обходить зал вдоль противоположной стены. Трое стражей наоборот медленно пошли на меня. Двое из них оказались вампирами. Их клыки безобразно выпирали. Я попятился назад и уперся в тело Завулона. Как же кстати сейчас была бы его сила и опыт. Лежавшее за мной тело шевельнулось. Из ладоней Великого Темного заструились серые волокна, расползаясь по мозаичному полу. Они начали множиться и опутывать ноги надвигающихся врагов. Вскоре двое вампиров стали похожи на соляные статуи. Третий страж еще брыкался, пытаясь сбросить магические оковы, но и он замер, превращаясь в неподвижный монумент. В нелепых позах, с искаженными лицами все трое были похожи на каменные изваяния кафедрального собора. – Ты жив, – чуть не закричав, я склонился над Завулоном. – Никогда не думал, что буду рад не твоей смерти, а… – Тише, тише, Городецкий. – Завулон попытался подняться. – Надо уходить. У меня силы хватит только на портал. Рамка голубой просвета появилась прямо перед нами. Портал отличался от тех переливающихся проходов, которые Великий Темный открывал ранее. Видимо, сейчас ему было не до позерства. Я приподнял Завулона, пытаясь втолкнуть его в светящийся вход. Но свет его погас… Портал закрылся. А за спиной послышалось то ли хихиканье, то ли кашель Верджила. Он сидел на полу, поддерживаемый двумя приспешниками. Одной рукой он держался за брошь Мерлина, которая светилась тусклым розовым светом. Барьер. Этот гад включил барьер для Силы. Не думая о последствиях, я в пару прыжков подскочил к древнему магу и со всего маху влепил ему ногой в лицо. Послышался хруст. Голова Верджила откинулась, и его тело повисло на руках двух темных помощников. Слабый голубой свет вновь засиял. Я бросился к порталу, но сильная боль подкосила меня. Какое-то время я думал, что мне отрезали ноги. Скорее всего меня просто «подрезали» Копьем Страдания или каким-то его темным аналогом. «Ну, вот и конец», – сказал мой мозг. Приспешники схватили меня за руки. Наверное, сейчас поволокут. Морщась от боли, я заметил, что Завулон протянул руку к мерцающему сиянию, и из портала шагнула фигура в красном. – Королева! – вскрикнул один из Темных, отпуская мою руку. Екатерина посмотрела на своего любовника и, красивое лицо женщины исказила гримаса гнева. Она махнула рукой. В мгновение мой мучитель замер от попавшего в него фриза. Второй не успел сложить руки в защитном заклинании, как сверкающий клинок стал потрошить его тело. Брызги крови отлетали в разные стороны. Возле меня падали куски разрывающейся плоти. Бывшая королева Франции решительно подошла ко мне и, приподняв, втолкнула меня в рамку портала. Голова закружилась. Я вывалился, оглядываясь вокруг. Это было внутреннее помещение ее ресторана. Посетителей не было. Деревянные стулья были аккуратно сложены на столах. Значит, Катрина была готова к нашей эвакуации. Через пару секунд на меня упало тело Завулона. Он попытался встать на ноги. Таким обессиленным я его не видел. Но что говорить, ведь он по сути выдержал удар Силы абсолютного мага. При этом, защиты как таковой он поставить не успел. – Силен ты, родственничек, – засмеялся я сквозь боль, все еще сковывающую мои ноги. Но Завулон молча смотрел на портал. Катрины не было. Мне показалось, что я слышу крики и через мерцание голубого прохода видны красноватые вспышки. Темный вытянул руки и на них навалилось женское тело, словно его выстрелили из пушки. Портал погас. Катрина лежала, сжимая в руках корону Артура и книгу. Ее красное платье скрывало разливающуюся по телу кровь, которая струилась из большой воронки на спине. Завулон закричал. Я смотрел на него и понимал, что эта женщина значила для него. Не просто понимал, но знал это. Я видел и чувствовал их отношения… В воспоминаниях… – Нет! Только не она! – прошептал Великий Темный, сидя на полу. Он прижимал тело своей любовницы к груди. Видимо эмоции переполняли его на столько, что он медленно встал на ноги. Лицо его превратилось в подобие маски. Он повернулся ко мне: – Ноги болят? Я кивнул. Завулон погладил ладонью воздух, прошептал что-то на латыни. Боль прекратилась. – Мы не закончили, – сказал он, глядя на входную дверь ресторана. – Ты не сможешь продолжать бой, – заметил я. – Нам нужна помощь. Завулон посмотрел на меня, затем снова на дверь и прошипел: – Эту тварь я сам уничтожу… В кармане запищал телефон. Я посмотрел. Пять непринятых от Светланы. Один от Гесера. Помощь… От кого ее ждать? Я не могу подвергать жену риску встречи с Темными, стреляющими на поражение из артефактов Мерлина. Гесер? Скорее всего Завулон не примет от него помощи. Рискнем. Мы не справимся сами. Я нажал вызов. – Антон, вы целы? – спросил Гесер. – Я почувствовал, как сработал перстень. – Живы… – процедил я сквозь зубы. – Но не все… Завулон бросил на меня короткий взгляд. Его глаза дрогнули, и он снова повернулся к двери. Мне показалось, что он с трудом стоит на ногах. – Нам нужна поддержка, – продолжил я. – Завулон потерял много сил. У Верджила брошь блокирует порталы. – Погоди, Антон, Света прорывается. Включу конференцсвязь. Вот только этого мне не хватало. Пусть моя жена и Великая, но она – женщина. Ее эмоции и беспокойство обо мне могут затуманить рассудок. Если она решит прийти на помощь… Если с ней что-то случится, я себе не прощу. – Антон, Антон! – закричала Светлана. – Света, все в порядке. – Я попытался ее успокоить, намеренно сдержанным тоном. Но скрывать от нее происходящее было бы глупо. Она наверняка уже просмотрела все линии вероятностей, не раз воспользовалась своими способностями предвидения. – Мы с Гесером сейчас все решим. – Портал отпадает, – вмешался Великий Светлый. – Я не могу проложить. Может попросить Надю? – Нет, – отрезал я грубо. – Надю не будем вмешивать. Хотя… Если она сможет, пусть починит Завулона… – Кого? – возмутилась Светлана. – Этого индюка? – Света, сейчас он моя главная защита. И он спас мне жизнь… Попроси Надю влить в него сил. За дверью перед нашим убежищем мелькнули тени. – Пора, – безжизненно проговорил Завулон, с трудом держась на ногах. Связь оборвалась. – Живуч, предатель Тьмы, – прошипел Верджил, открывая дверь. В одной руке он держал жезл, направляя его на Завулона, другой сжимал брошь. Тусклое свечение заполнило помещение. Мой Темный напарник стоял пошатываясь. Взглядом я окинул барную стойку в поисках подходящего метательного орудия. Но кроме бутылок и стаканов ничего не нашел. Да, представляю: я швыряю стеклянные фужеры в атакующего заклинаниями мага. Или ускоренного вампира. Смешно. А вот и вампиры… Три силуэта появились за витражными окнами в свете уличных фонарей. Где же четвертый, неприятный тип с Плетью Ваала? Огненное касание ответило на мой вопрос. Мерзкое существо накинуло петлю мне на шею сзади. – Был предтеча, и нет предтечи, – прокряхтел вампир. – Ошибка вышла, видать, – Верджил пожал плечами и выпалил мне в грудь из жезла. – Подождем другого предтечу. На мгновенье мне показалось, что я попал в Сумрак. Прохлада первого слоя. Замедление времени. А затем музыка. Но это был не звук. Я не слышал, я просто чувствовал каким-то новым чувством внутри себя… музыку готических соборов… Напор красного света остановился в двух сантиметрах от моей груди. Он обволакивал мое тело, не касаясь его. Неведомая мощь останавливала и искажала силу смертельного заклинания. Силу, порожденную нулевым магом. А музыка продолжала литься. Я погладил грудь, будто проверяя, нет ли на ней дырки. Под рукой почувствовалось тепло, исходившее от талисмана. Нет, магию я почувствовать не мог. Да и какая уж там магия, если Надя, абсолютная Светлая волшебница ее не увидела. Это было обычное тепло, ощущаемое телом. Человеческими органами чувств. Тепло, нагретого предмета. Верджил опустил жезл, бессознательно становясь на колени. В его глазах читалось и удивление, и восхищение и… безумство. Затем я услышал хохот. Мрачный, надменный и скорее даже циничный. Завулон выглядел свежим и полным сил. Похоже, что Надя выполнила просьбу. Великий Темный Взмахнул рукой и вампир, стоявший за мной рассыпался прахом от волны посланной Силы. Может, дочка переборщила, накачивая его силой под завязку? Вампир был не из слабых, а упокоился мгновенно. – Я же предупреждал, – сказал Завулон, – в пыль сотру. Троих на улице Завулон достал Пеплом Геенны. Заклятие, вызвавшее падающий вулканический пепел на головы, обжигало адептов Верджила, причиняя им невыносимую боль, залепливая все отверстия в теле, перекрывая дыхание, забирая жизнь. Вскоре на их месте были шипящие серые бугорки. Бедняги, даже не поняли, от чего следует защищаться. Я стоял неподвижно, наблюдая за рукой кровавого художника. Его магия была точной и смертоносной. Четыре смерти Темных за пару минут. От их тел даже следов не осталось. По крайней мере органических. Завулон посмотрел с презрением на основателя секты. Дрожащей рукой тот поднимал жезл, повторяя: «Он настоящий… настоящий…» Но Глава Дневного Дозора его не слушал. В одно мгновение он предстал в своем сумеречном облике. Чешуйки отсвечивали серебристым светом на демоническом теле. Корявыми когтистыми руками он взял своего врага за плечи. Перепончатые крылья взмахом закрыли их тела. Секундой позже нечто похожее на Верджила было вытолкнуто из объятий демона с такой силой, что пробив витраж, оно пролетело метров двадцать до следующего здания и впечаталось в стену. Завулон стоял уже в человеческом облике. Он решительно зашагал к месту крушения бывшего магистра ордена последователей Мерлина. Я поспешил вслед за ним. Стена была промята на полметра вглубь. Но как ни странно, Верджил еще подергивался. Мог ли он выжить после такого удара? Может, это посмертные конвульсии? Но Завулон продолжал бить его Силой, растирая, давя и сминая. Вскоре в каменном углублении осталась лишь измолотая масса, и пришло время огня. Завулон остановился только, когда на месте тела убийцы Катрины остался дымящийся уголь, среди которого поблескивала рубиновая брошь.