Чудо Истока: Королевство Отвергнутых

      От переводчика: В этой главе, особенно в последней её части, вы поймете почему я все-таки так люблю временную линию созданную Джеймсом.              Приятного прочтения.              

***

             Оставшаяся часть ночи прошла для Широ без сновидений — ни идущей к нему во тьме Сэйбер, ни кошмаров, в которых Луиза набрасывается на него. Когда он проснулся, ему лишь подумалось, что события прошлого вечера были лихорадочным кошмаром.              В тот момент, когда он поднялся из постели, Луиза ещё спала, но её лицо по-прежнему было алым. Ноги слабо толкали одеяло, а нижняя губа была тревожно закушена. Очевидно было, что за сон ей снился.              — Широ… — нежно пробормотала она во сне.              И это было ярким тому подтверждением.              Широ вздохнул.              Вот блин. Чем он заслужил такую роскошь? Из всех ужасных проблем и трудностей, которые можно было представить, эта была самой неожиданной.              Широ вновь вздохнул и провёл рукой по своим пестрым волосам.              — Все и правда настолько плохо?              Широ ненадолго прикрыл глаза, а затем посмотрел на меч, прислонённый к стене.              — Так ты все-таки обратил внимание. В последнее время ты был на удивление молчалив.              — А ты все ещё не ответил на вопрос, — парировал Дерф. — Партнер, я помню твои слова. О том, что твое сердце уже занято. Это нормально, и та Германская деваха и правда не твой тип. Но так ли плохо влюбиться в девчонку и жить с ней долго и счастливо?              Широ едва не рассмеялся, и на мгновение почувствовал то же самое, что когда-то чувствовал Арчер. Было ли это странное и горькое чувство, сравнимое с героем Эмией, тем же самым, испытанным им при столкновении со своим идеалистическим оптимизмом? Широ показалось, что именно так все и есть.              Этот оптимизм медленно, по крупицам, выбивался из него год за годом. Он все ещё цеплялся за свои идеалы, даже если и возникала мысль о том, что они неправильные, заимствованные или лицемерные, но ему все равно в конце концов стоило признать, что он не сможет спасти всех. Есть границы тому, чего он может достичь.              Жить долго и счастливо? С Луизой?              — Для меня ничего подобного не может существовать, Дерф, — мрачно пошутил Широ. — Жить долго и счастливо… я, наверное, смогу лишь умерев.              Два чуда… Интересно, ждала ли она его по-прежнему? Он верил в это. Если перестанет верить, то не останется ничего кроме машины, и будет проложен путь к судьбе, которой он не желал.              — Моё будущее не здесь, не рядом с Луизой. Я не умру здесь, надеясь, что смогу встретиться с ней в загробной жизни. Не умру рядом с улыбкой. Не смогу держать её, умирающую, в своих объятиях и обещать, что увижусь с ней вновь. Я умру… — сломанный, окровавленный и преданный… нет, это не его будущее. Он отказался становиться Арчером. — …на холме мечей, с улыбкой, зная, что моя жизнь спасет множество жизней других.              — Ты не можешь знать наверняка! — пролаял Дерф, и голос его звучал раздраженно. — Партнер… Эмия Широ, ты сможешь прожить долго и счастливо, если примешь себя! Слушай! Любовные Зелья не смогут имитировать чувство влюбленности! Они лишь усиливают их! Чувства этой девчушки не так сильны, но однажды они могут стать такими!              Поперечины Дерфа дернулись, а клинок аж задрожал от едва сдерживаемого гнева. Для Широ, наблюдать за таким было ново, но где-то в желудке плескалось лишь разочарование, смешанное с другими эмоциями, а также беспомощность и гнев.              — Дерф…              — Нет, ты послушай меня! — рыкнул меч настолько, насколько вообще мечи способны рычать. — Это не самые приятные вещи, но это факты! Хозяин и Фамильяр связаны вместе! Но для Пустоты все совсем иначе! Даже не могу сказать, сколько раз я видел то, как Гандалфр и его Мастер влюблялись друг в друга, но ждали, делая вид, что ничего не происходит, и отказывались понимать, насколько же сильно они друг друга любят! У тебя так много времени, Партнер, и потратить его на это упрямство…              — Упрямство? — тихо повторил Широ. Голова наполнилась чем-то горячим и неприятным. — Думаешь… это простое упрямство?              Хотелось что-нибудь сломать. Хотелось щелкнуть по кнопке, и выпустить наружу весь этот жар, заполнявший грудь и голову. Но он этого не сделал. Перво-наперво, Эмия Широ был созидателем              — Trace, on.              Он был не в силах воссоздать её ножны. Этот образ был вне его пределов после демонтажа Грааля, он даже не мог воспроизвести её меч, не то что воспользоваться им. Были некоторые вещи, которые Широ просто больше не мог скопировать.              Но он подобрался ближе. Ближе чем кто-либо ещё.              Спустя мгновение он держал в руках прекрасный золотой меч. Дерф, пораженный, молчал.              — Ты видел мой Небесный Фантазм, — без предисловий выдал Широ. — Но даже мой Гавилэйн ничто в сравнении с этим. Видишь его, Дерф? Видишь это сияние? Это величайший меч из всех созданных, святейший из святых мечей, не имеющий себе равных. Мой Гавилэйн ближе к нему, чем все остальные мечи, и только лишь он, слияние Галатина сэра Гавейна и Арондайта сэра Ланселота. Но Экскалибур совсем в другой лиге.              Он посмотрел на лезвие, на эти сложные символы, выгравированные феями, на золотую гарду, разрисованную небесно-голубой эмалью. Даже при всех вложенных усилиях она, казалось, сделана из папье маше. Лишь пустая оболочка.              — И это всего лишь фрагмент, — продолжил Широ. — Осколок. Осколок осколка. Его даже сравнить нельзя с оригиналом. Но даже возвышенное сияние оригинала… — он закрыл глаза и снова представил себе, как мог, её лицо. Изображение оказалось расплывчатым, а черты лица нечеткими, и их трудно было удержать в сознании, но этого было достаточно чтобы наполнить его теплом. — Даже возвышенное сияние оригинала меркнет в сравнении с ней, его владельцем.              Дерф молчал. Широ позволил своей проекции исчезнуть, раствориться пылинками золотого света, словно маленькими феечками. Затем его рука безвольно опустилась.              — Однажды ты попросил меня, — начал он наконец. — рассказать тебе о короле Артуре. Полную историю иного времени. То, что я расскажу тебе сейчас, будет историей о том, как я встретил её на Войне Святого Грааля, когда мне было семнадцать лет. Это была битва между семью Магами, зовущимися Мастерами, и семью Героическими Душами, призванными и временно воплотившимися в качестве существ, зовущихся Слугами — да, именно этот термин использует Луиза.              Он открыл глаза. Воспоминания о тех боях, сильнейших героях, которых он видел своими глазами, промелькнули в голове.              — …Она была прекрасна, стоя предо мной словно богиня победы. Представилась она Слугой Сэйбер, и я был настолько сильно очарован, что даже дар речи потерял.              Подробности были словно в тумане, но он все ещё помнил её, окруженную ореолом лунного света, её золотые волосы, изумрудные глаза и фарфоровую кожу. Как удивлён был в первый раз, увидев её. Насколько поражен, увидев во второй.              — Рин Тосака со своим Слугой Арчером, объединившаяся с нами, говорила мне, что я не должен привязываться к Сэйбер как к человеку. Слуги были временными, недолговечными существами, они появлялись словно молнии, мощные и яркие, и исчезали прежде, чем успеешь понять, что увидел. Но я не слушал её. Может, потому, что мы были так похожи, а может, потому, что в каждом из нас было то, чего другому не хватало. И мы влюбились. За те две недели я образовал нерушимую связь, коей не смог повторить до сих пор.              Широ открыл глаза, и образ исчез. Деревянные оштукатуренные стены комнаты Луизы казались такими ничтожными в сравнении.              — Я не обычный человек, — признался Широ. Он не мог отрицать, что ненормален, даже если сам не считал, что это плохо. — Рин как-то обозвала меня «искаженным». Моя жизнь не имеет смысла, если я не могу спасать людей — друзей, родственников, совершенно незнакомых людей, неважно. Если я смогу спасти даже одного человека, хоть и пожертвовав своей жизнью, я уже готов буду умереть с улыбкой. И потому, Дерфлингер, когда я говорю тебе, что Сэйбер занимает в моей душе место на троне, там, где должны находиться мое собственное самолюбие, эгоизм и желание выжить любой ценой, то я определенно уверен, что не смогу полюбить Луизу или Кирхе так сильно и полно, как они того заслуживают.              Ответа не было. Широ отвернулся, решив, что потратил уже достаточно времени на разговоры, и что за это время можно было бы найти Монморанси и исправить то, что она сделала Луизе. А значит, надо было в первую очередь найти Гиша.              — Я собираюсь выяснить, как обратить последствия этого любовного зелья, — объяснился Широ, направившись к двери. — Дерф, присмотри за Луизой пока меня не будет.              Дойдя до двери, он открыл замок и обернулся пальцы вокруг латунной ручки. В ответ ему раздался щелчок и сонное поскрипывание. Как только он собрался выйти, в комнате раздался мягкий голос Дерфа.              — Разве можно кого-то любить так сильно?              Широ почувствовал, как его губы дернулись в кисло-сладкой улыбку.              — Да.              

***

             Было раннее утро. Большинство учеников и преподавателей ещё спали в своих постелях, видя десятый сон, и только некоторые, несмотря на отменённые занятия, вынуждены был просыпаться в такой ранний час. В это время повара заканчивали готовить завтрак, и лишь несколько минут назад подготовили идеально выглядящие столы.              Тут можно было найти и Гиша. До той злополучной миссии в Альбионе он, возможно, так же спал бы под одеялом, но после его угораздило попросить Широ научить его владению мечом, и потому, последнюю неделю каждое утро он уже завтракал за столом второгодок, заряженный светом и придающей энергию едой, готовый встретить новый день.              Такое усердие расставило все точки в отношении Широ к Гишу. Сложно было представить, что вот тот самый Гиш, вызвавший его на дуэль, и Гиш, встающий рано чтобы тренироваться со своим мечом — один и тот же человек.              К счастью, когда Широ зашел в Обеденный Зал «Алвисс», Гиш был одним из немногих людей, уже завтракавших, но, к сожалению, с ним рядом не было Монморанси. Вокруг не толпились люди, только старшие ученики были спокойны и тихо переговаривались. Это означало то, что Широ, подойдя к столу и заговорив с Гишем, не привлечет ненужного внимания.              Стоило отдать ему должное, юноша обычно замечал подходящего Широ ещё до того, как тот начинал говорить, но в то утро Гиш, видимо, все ещё был под впечатлением от того, что несколько дней назад поднял свой уровень до «Линейного» (Широ все ещё не понимал, как все это работает), и потому никак не отреагировал на то, что его хлопнули по плечу.              — Хм? — Гиш, моргнув, повернул голову с занесенной на половину пути ко рту вилкой. — Ой, сэр Широ. Я просто завтракаю, скоро буду.              Широ покачал головой.              — Я не о том, Гиш. Я хотел бы… кое о чем попросить.              — Попросить? Конечно, все что угодно, сэр Широ.              — Мне нужно, чтобы ты помог мне найти Монморанси.              Брови юноши сдвинулись.              — Монморанси? — спросил он в замешательстве. — Но… я не понимаю. Зачем она вам нужна, сэр Широ?              Широ оглянулся вокруг и убедился, что никто не обращает на них внимания. Большинство учеников были заняты разговорами, а выше старейшина Осмонд внимательно слушал жестикулирующего рукой с ложкой Кольберта.              Тем не менее, кое-чему в Часовой Башне Широ все-таки научился. Если не хочешь, чтобы кто-то о чем-то узнал, то лучше стоит опасаться прослушки. Все, о чем заходил разговор вне комнат, становилось достоянием общественности и было отличным тузом для шантажа или хорошим топливом для закулисных политических игрищ.              — … Не здесь, — коротко сказал Широ. — Лучше в обеденном зале, где все могут услышать, о таком не говорить.              И это лишь запутало Гиша ещё больше.              — Сэр Широ…              — Слушай, Гиш, я все объясню как только уйдем отсюда. Действовать нужно быстро и незаметно.              Было бы лучше, если бы вообще никто не видел Луизу в том состоянии, в котором она бросилась на него посреди ночи. Такого рода вещь будет преследовать её до окончания Академии, и окрасит репутацию в ужасные цвета. Немножко драмы идет в пользу далеко не всем.              Гиш ещё больше нахмурился, но потом с тоской посмотрел на свою тарелку и вздохнул.              — Я и правда не понимаю, что происходит, — сказал он. — Но я доверяю вам, сэр Широ. Пожалуйста, следуйте за мной.              Он положил вилку на край стола, затем оттолкнул стул и двинулся на выход. Широ последовал за ним, чувствуя себя немного виноватым за то, что прервал так хорошо выглядящую трапезу; и потому, что жестковато гонял Гиша на прошлой неделе, но больше всего он хотел побыстрее получить антидот и разрешить эту ситуацию с зельем.              Гиш вывел его из Обеденного Зала «Алвисс» и направился к башне второгодок. Широ понял, что Монморанси где-то там, но понятия не имел, в какой комнате и на каком этаже, поэтому позволил Гишу вести.              Войдя в башню, Гиш направился вверх по лестнице; получается, она жила на верхних этажах.              — Как вообще устроены эти общежития? — поинтересовался Широ, удивляясь тому, что не задумывался об этом раньше.              — Как правило, ученики группируются в соответствии с социальным положением и семейными связями, — объяснил Гиш. — Вот почему мы с Луизой на одном этаже — несмотря на то, что её родители — Герцог и Герцогиня де Ла Вальер, а мой отец — всего лишь Граф, стоящий на посту генерала. Конечно же, я не могу понять, почему Луиза и Кирхе поселены рядом — возможно, ради того, чтобы усмирить соперничество между семьями? Вальеры и Цербст уже, наверное… лет шестьдесят друг другу глотки грызут.              — Возможно, — мягко согласился Широ.              — В любом случае, Монморанси, как правило, размещена на этаж ниже. У её семьи есть связи с Духом воды озера Рэгдориан, но она лишь графиня.              Духом воды? Широ почувствовал, как его лоб пересекают морщины. Это было что-то новое. Они не слышали о Героических Душах, не имеют понятия о Божественных Духах, практически ничего не знают о Магах своего мира, но тесно связаны с элементалями?              Насколько это мир вообще отстал?              — Однако, в этом году ей выдали комнаты на верхнем этаже, и потому, она может не беспокоя других учеников настаивать свои духи, — со своей позиции Широ едва углядел нечто похожее на гордую улыбку на губах Гиша. — Действительно, моя Монморанси — очень талантливый зельевар.              — Насколько конкретно талантлива? — проницательно поинтересовался Широ.              — Гениальна! — воскликнул Гиш. — Я совсем не удивлюсь, если по окончании Академии, ей предложат научную работу в Академии Ориц. Даже учителя заявили, что им нечему научить Монморанси касаемо зелий!              Так он, получается, не был не прав, думая, что состояние Луизы вызвано каким-то зельем Монморанси. Впрочем, он все ещё не понимал, зачем ей это нужно было. Зачем пытаться опоить Гиша приворотным зельем, если парнишка итак всего себя ей посвящает? Впрочем, с той дуэли он не раз и не два слышал слухи о том, какой же Гиш бабник.              Прежде чем Широ успел даже осознать, они добрались до верхнего этажа, и Гиш подвел его к деревянной двери с висевшей на ней табличкой, на которой было написано: «Маргарита Ля Флёр де Монморанси». Запутанно-то как.              — Ах, — просиял Гиш. — Вот мы и пришли.              Чуть пониже таблички он постучался три раза.              — Уходите! — прозвенел сквозь дверь голос Монморанси. — Я занята!              — Монморанси, это Гиш! — ответил юноша. — Мне нужно поговорить с тобой! Это срочно!              — Уходи, Гиш! — было ему ответом. — Приди попозже!              Гиш переглянулся с Широ, но мужчина лишь нахмурился и помотал головой. Нужно разобраться с этим сейчас.              — Боюсь, что время не ждет, Монморанси! — сказал Гиш повернувшись спиной к двери. — Мне нужно немедленно с тобой переговорить!              Повисла пауза, и Монморанси замолкла, а Гиш постучал ещё раз.              — Монмор…              Затем прозвучал щелчок замка, и дверь открылась, показав собой вымотанную и очень уставшую Монморанси. Её волосы беспорядочно вились, будто она их в разные стороны тянула, а под глазами залегли тёмные круги от недосыпа. Не было даже малейшего намека на макияж, что делало кожу на лице бледнее, а веснушки яркими, словно фонарики во тьме.              А взгляд более ядовитым.              — Гиш, я же сказала…              Но потом она увидела Широ, и на её лице появился испуг.              — О, — просто выдала она. — Так ты уже знаешь, да?              Гиш моргнул и перевел взгляд с девушки на мужчину.              — Что?              Широ лишь мрачно кивнул.              — Знаю.              — Знаете что? Сэр Широ? Монморанси?              Монморанси провела рукой по лицу, затем оглядела коридор, схватила Широ и Гиша за запястья и втащила в свои покои. Широ дал себя затянуть, и не запротестовал даже тогда, когда она заперла дверь.              Гиш же, с другой стороны, был совершенно сбит с толку.              — Что…              — Оно Гишу предполагалось, — сразу же начала Монморанси, пройдя мимо них и выставив котелок на нечто, похожее на длинный стол. — Ему предполагался этот стакан воды, а не Вальер! Но угораздило же тебя отговорить его в последнюю секунду и настоять на чистке этого меча! Я пыталась же остановить её, налила бы новый, если бы она попросила, но прежде, чем я успела хоть что-нибудь сделать…!              Она потянула себя за волосы.              — Ааагх!              Выглядела она так, будто хотела что-то сломать, и, судя по книгам, разбросанным по комнате, больше похожей на алхимическую лабораторию, ей это несколько раз уже почти удалось.              — Ты хоть представляешь, — продолжила она. — насколько дорогими были те ингредиенты? Сколько духов мне пришлось продать чтобы за несколько месяцев накопить те деньги? Простолюдин бы на них лет пять-шесть прожил! Но все впустую, потому что Вальер захотелось воды из этого глупого стакана! Неужели я прошу так много, всего лишь чтобы все прошло так, как я запланировала? А?              — … Монморанси? — попробовал позвать её Гиш.              — А ты! — прогремела она. — Ты! Ничего этого не было бы, если бы ты перестал якшаться с этой… этой… Германский бродяжкой, а был бы здесь и обращал на меня внимание! Неужели я многого прошу, Гиш? Неужели просьба о том, чтобы мой суженый и, более того, мой парень, был со мной… позвал бы на свидание, или хоть бы раз в обеденном зале за руку подержал, слишком? Ну или просто улыбнулся бы утром по дороге на занятия, или украдкой прикоснулся в коридоре… Неужели это слишком?              — Монморанси…              — Вот почему ты сварила любовное зелье, — вмешался Широ прежде, чем она продолжила бы свою безумную тираду.              — Да! — громко призналась она. — Да, я сварила любовное зелье и хотела опоить им Гиша! Я сделала это! Сделала это потому, что хотела, чтобы он хоть раз обратил на меня внимание, увидел, возжелал именно меня, а не кого-то другого! Я хотела быть единственной, на кого был бы обращен его взгляд! Я не хотела…!              Она замолчала, плюхнулась на стул и закрыла лица руками. Широ услышал едва слышимое сопение и тяжелый вздох, за которым укрылся всхлип.              — Не хотела я, чтобы с Вальер все так случилось, — тихо призналась она. — С тех пор, пока все не зашло слишком далеко, я все время пыталась сделать противоядие, но…              — Но? — спросил Широ, и голос его прозвучал немного опасно. Но впечатления на неё это не произвело.              Монморанси отняла руки от лица и сморщилась. Теперь, глядя ей в глаза, Широ заметил высохшие дорожки слез на бледных щечках и налитые кровью глаза. Каждый дюйм её лица кричал о сильном истощении.              — У меня нет нужных ингредиентов, — тихо произнесла она. — Большинство из них можно достать, и я всю ночь пыталась найти, но как бы я не старалась…              Она порыскала взглядом по комнате, и Широ все понял без лишних слов. Все это было доказательством её неудач.              — Что тебе нужно? — спросил он. — И сколько оно будет стоить?              Ему хотелось разозлиться на неё. Он правда думал, что ему стоило, потому как она поставила жизнь Луизы под угрозу, а он уже видел, как Маги Часовой Башни манипулировали людьми также, как она пыталась манипулировать Гишем. Вмешательство в разум человека ужасно, и он ненавидел саму мысль о том, что можно к кому-то применить такого рода магию.              Но он не мог злиться. Глядя на Монморанси, он видел лишь маленькую девочку, неуверенную в своей привлекательности (если сравнивать с Кирхе), совершившую ошибку, пытаясь обратить внимание своего парня на себя, и теперь расхлёбывавшую последствия. Глядя на это, он вспомнил, что Сакура, в принципе, ничем от неё не отличалась.              Поэтому, Широ думал, что Луиза не будет против потратить карманные деньги на поиск противоядия. Он не думал, что как только возмущение закончится, она будет злиться, после того как весь этот бардак подойдет к концу.              Но Монморанси лишь снова поморщилась и помотала головой.              — Не получится достать ещё одно, — призналась она. — Это особая вещь, редкая и трудно доступная. Если хочу получить ещё одно, то мне придется поговорить непосредственно с… с…              Она замолкла, затем вздохнула и провела рукой по лицу.              — … Какая же я глупая. Я же Монморанси. Если мне нужно обратиться к Духу Воды чтобы получить Слезу, то я могу сделать это лично.              Широ кивнул.              — Как долго добираться до места назначения?              — Три или четыре дня конного хода, в зависимости от погоды, — автоматически ответила девушка. — Я могу… стой. А чего ты спрашиваешь?              От ответа на этот вопрос Широ увернулся.              — Три или четыре дня — это слишком долго, — сказал он. — Ладно. Собирайся, бери все что понадобится и будь готова к отъезду через двадцать минут.              — Погоди. Что?              — Сэр Широ, — заговорил молчавший последние несколько минут Гиш. — Мы что, собираемся…              — Остаешься здесь и помогаешь Монморанси собираться, а также поговоришь с ней о том, что нужно, — немного грубовато ответил Широ. — А мне надо поговорить с Кирхе.              Он и правда с нетерпением этого ждал.              

***

             Если нужно было бы, можно было быстро посадить Луизу, Гиша и Монморанси в Виману и почти мгновенно добраться до места назначения. Не то чтобы эта идея не приходила ему в голову, хотя и была очень заманчива. Если бы ситуация была более опасна, то он бы сделал это, хотя и последствия были бы иными.              Однако, жизнь Луизы вне опасности. У неё не было особо опасной раны, несущей непоправимый ущерб, и вообще можно было никуда, в принципе, не торопиться. Так подсказывали ему инстинкты. Было бы прекрасно, если бы получилось добраться до места назначения за час или два.              Кроме того, Небесные Фантазмы все-таки были козырной картой. Как он и говорил Генриетте, использовать их несколько раз плохая идея, и, хотя у Широ в арсенале было гораздо больше Фантазмов, чем у других Героических Душ (хотя и спроецированных), он все равно не пользовался ими свободно. Использовать Виману вот так вот открыто, значит выдать свое секретное оружие врагу, с которым сейчас идет стадия холодной войны, которая и заключается в использовании столь мощных Фантазмов. Но риск и недостатки все равно не перевешивали возможные преимущества.              С другой стороны, время было на стороне Широ. В состоянии сна можно было продержать Луизу максимум день. За это время антидот к любовному зелью, которое она случайно выпила, уже будет приготовлен, но, все-таки, держать её в эдаком состоянии сна почти неделю — это совсем не то, что день. Ей понадобится что-то вроде капельницы для поддержания жизненных функций организма. Как бы не хотелось, идею эту реализовать все равно не получится, да и казалось она во всех смыслах неправильной.              Конечно, он мог бы побежать. Тогда бы все заняло не больше часа, но проблема была в том, что взять он мог не больше одного человека, и если взять Луизу, то не получится забрать нужную для поиска противоядия Монморанси. Можно было бы пробежаться два раза, но таким образом он потратит больше энергии и сил, чем хотелось бы.              Поэтому, рассмотрев все факты и поняв, что поездка на лошади нецелесообразна ввиду большого количество времени, и то, что Виману можно было использовать лишь в крайнем случае, он понял, что есть только один способ добраться до места в разумные сроки: на драконе Табиты, Сильфиде.              А кто была лучшей подругой Табиты, знавшей, где она может отдыхать и, возможно, способной помочь убедить её?              Кирхе.              Часть Широ страшилась этого разговора, но другая часть остро понимала необходимость и соглашалась, что это наилучший вариант. И не было никакой возможности обойти этот простой факт.              То, чем он пожертвовал ради его маленького Мастера…              К счастью, Широ знал, где располагалась Кирхе, и потому, покинув Гиша и Монморанси, он сразу же направился вниз по лестнице на этаж Луизы, вспоминая нужную дверь. Подойдя, он поднял руку и постучал.              — Иду, иду! — отозвалась изнутри Кирхе. Момент паузы, затем шаги и спустя несколько секунд дверь распахнулась, показав девушку, лицо которой сразу же озарилось улыбкой.              — Дорогой! — взволнованно закричала она. — Ты наконец пришел…              Но в следующее мгновение она замолкла — наверное свою роль сыграло суровое выражение лица Широ — и нахмурилась.              — Что-то случилось? — спросила Кирхе.              Широ открыл было рот думая объяснить все, но тут же закрыл его вспомнив где они находятся. В конце концов, всего лишь час назад он вытащил Гиша чтобы объяснить ему всю ситуацию, и потому в коридоре, дабы избежать прослушки, подобное обсуждать не стоило.              И тут ему пришло в голову, что вместо того, чтобы просить о помощи, лучше будет показать то, что случилось с Луизой.              — Идем со мной.              Он повернулся и, ничего не говоря, двинулся вперед и, видимо, что-то в его словах убедило Кирхе, поскольку она последовала за ним. Идя к комнате Луизы, он чувствовал на себе взгляд и её присутствие. Подойдя, он распахнул дверь зашел внутрь и немного отошел в сторону.              Спустя мгновение, под смущенный взгляд Широ, Кирхе вошла в комнату, и он увидел, как взгляд девушки остановился на Луизе, все ещё спавшей и видевшей прекрасные сны с его участием, и можно было предположить, не совсем уж безобидные. И это уже было неловко; мозг не нуждался в лишних образах. Достаточно было лишь вспомнить прошлую ночь, и то, что он едва не принял её за Сэйбер и не переспал с ней.              Кирхе же тем временем оказалась возле Луизы так быстро, будто бы переместилась, и, склонившись над покрывалом, прижала руки к её лбу и щеке, словно мать больному ребенку.              — И как долго она в таком состоянии? — спросила Кирхе таким же серьёзным тоном, как и тогда, у костра.              — С прошлой ночи, — ответил Широ.              — Я не Маг Воды, но она горит вся… температура?              — Нет. Зелье.              — Зелье? — недоверчиво повторила Кирхе. — А какое…              В этот момент Луиза издала протяжный стон и перевернулась на кровати.              — Широ… — простонала она. — пожалуйста…              Голова Кирхе повернулась с такой невероятной скоростью, что Широ оказался бы не удивлен, если бы она отвалилась.              — Приворотное зелье?              Широ кивнул.              — Именно.              — Но зачем ты… — она осекалась и помотала головой. — Нет, ты бы не стал. Даже если бы захотел, то не узнал бы, где взять такое. А Луиза сама такое не выпила бы. К тому же, она слишком скряга, чтобы купить такое дорогое зелье, — Кирхе усмехнулась. — Значит, это несчастный случай. Зелье предназначалось кому-то другому.              Широ вновь кивнул и хотел было начать объяснять.              — Мы…              — Но любовные зелья такие дорогие, — продолжила девушка, проигнорировав его. — Даже Мастеру Алхимику сложно такое сварить. Мелкий дворянин обанкротится бы, попытавшись оплатить такое, и ни у кого здесь нет настолько влиятельных родителей, которые могли бы оплатить такого рода зелье.       Впрочем, ингредиенты вполне себе доступны, и любой состоятельный человек сможет их добыть.              Она снова хмыкнула.              — Но, опять же, его чрезвычайно трудно сварить. Многие учителя не способны на такое. Единственная у кого хватило бы… навыков…              Она моргнула и посмотрела на мужчину.              — Монморанси.              И снова Широ пришлось согласно кивнуть.              — Вот же дура, — хмыкнула Кирхе снова и невесело рассмеялась. — Оно Гишу предназначалось, да? Вальер просто не в том месте и не в то время оказалась, получается.              Слыша то, что она говорит и наблюдая за ней, Широ удивился. Он и подумать не мог, что Кирхе на самом деле окажется такой сообразительной.              — Она налила ему стакан воды после наших вчерашних занятий, — подтвердил Широ. — если бы не пришлось сначала почистить меч, он бы выпил воду. Однако, Луиза оказалась первее.              — А в стакане, значит, и было зелье, — заключила Кирхе. Она вздохнула и посмотрела на Луизу. — Как я уже говорила я не Маг Воды. Чтобы справиться с настолько сильным эффектом, тебе понадобится Маг уровня Квадрата. Не знаю, какой помощи ты от меня ждешь, но помогу уж чем смогу…              — Нужна Сильфида, — прервал её Широ.              Кирхе моргнула.              — Что?              — Монморанси сможет сварить противоядие, — объяснил он. — но за ингредиентом нужно ехать к озеру Рэгдориан, что в трех днях конного пути. Я не смогу продержать Луизу во сне так долго, и то, что она сделает или скажет, когда проснется, может иметь необратимые последствия.              Не нужно быть гадалкой, чтобы понять, что если школа прознает, то авторитет Луизы вернется к тому времени, когда Широ только-только был призван. Скандал из-за любовного зелья, несомненно, приведет к слухам об отношениях между Хозяином и Фамильяром, более того, люди постепенно поймут, что виновата Монморанси, и в итоге кто-то все равно пустит слухи о том, что она, Луиза и Гиш в каком-то любовном треугольнике состоят, или даже оргии устраивают.              Вероятно, будет столько последствий, о которых он даже понятия не имеет — Рин со своей политической хваткой всегда в этом лучше ориентировалась.              — На данный момент, единственные, кто знают о Вимане, которую отдала мне Сиеста, это те, кто был в Тарбе, а ещё Принцесса, этот Кардинал и Уэльс, — продолжил он.              — И эти… как ты их зовешь… Небесные Фантазмы являются дополнительными козырными картами. Чем меньше людей о них знают, тем лучше, — ухватилась девушка за мысль. — Точно. И тебе нужна Сильфида, потому что с ней можно долететь за час-два и быстро вернуться. Идеальное решение.              Широ кивнул.              — Верно.              — Ладно, — согласилась Кирхе. — Я дам Табите знать — уверена, она будет готова помочь.              — Спасибо, — с благодарностью откликнулся Широ. — Я буду ждать вас во… Дворе Вестри примерно через десять минут. Там, под тенью, будет безопасно.              — Поняла.              Кирхе немного постояла, затем задержалась на мгновение у двери чтобы взглянуть на разгоряченное и вспотевшее лицо Луизы, искаженное гримасой, а затем ушла.              

***

             Спустя несколько минут Широ все-таки удалось заставить Луизу встать, а также одеть её, начиная с нижнего белья, умудрившись при этом не увидеть ничего компрометирующего. Затем, взяв её на руки, он вышел из Ученической Башни, подобрав по дороге Гиша и Монморанси. К счастью, либо удача ему благоволила, либо Бог этого мира улыбался ему, но все оставались в своих комнатах и, пока он спускался по каменной лестнице, никого по пути не встретилось.              К сожалению, для того, чтобы добраться до Двора Вестри, где они могли укрытые тенью спокойно улететь, нужно было пройти через территорию с девушкой на руках. С другой стороны, несмотря на благоприятный день, повсюду было пусто: не было ни учителей, ни учеников, отдыхающих на траве, и потому Широ удалось добраться до Двора незамеченным.              На месте их уже ждали Кирхе и Табита, держащая поводья своего… дракона, который, как выяснилось, оказался женского пола. Он слышал, как за спиной яростно шепчутся Гиш и Монморанси, но не обращал на это внимания и понятия не имел о предмете спора. Вероятно, Монморанси была немного не в себе из-за того, что с ними поедет Кирхе, которую она (к сожалению, или к счастью), винила в склонности Гиша к разного рода приключениях и отсутствии прогулок.              Кирхе же со своей стороны изо всех сдерживалась, чтобы не выказать… отвращение. Почему, он уверен не был. Когда её взгляд скользнул мимо Монморанси, на мгновение верхняя губа изогнулась, показав презрительную усмешку, но почти так же быстро исчезла. К тому времени, как они достигли дистанции разговора, её лицо, разгладилось и приняло тяжелое выражение, впервые, на памяти Широ, вовремя.              — Я сообщила Осмонду, куда мы идем, — без предисловий выдала Кирхе.              — Что ты сделала? — тут же вскинулась Монморанси.              — Расслабься, лягушонок, — довольно-таки недоброжелательно ответила ей Кирхе. — Я сказала, что Луиза серьёзно заболела, и только достаточно опытный алхимик, как ты, сможет её вылечить, а также то, что у нас нет времени на конный ход.              Её губы расплылись в холодной усмешке — и это была вовсе не милая улыбочка. Она прикрыла Монморанси правдоподобной историей чтобы подавить любого рода слухи, и сама, как и она, осознала, что на Монморанси теперь должок. Уже во второй раз за час Широ видел совсем неизведанную сторону Кирхе.              Однако, Гиш немедленно пришел на помощь своей девушке.              — Кирхе…              — Я ненавижу любовные зелья, — перебила она его, многозначно глянув на Монморанси. — Я Пламенная Кирхе, и ты, наверное, забыл, что это значит: я пламя нежно тлеющей страсти. Любовные зелья вызывают извращённую страсть. Они перенимают наши чувства, страсть, и перекручивают их, заставляя нас быть теми, кем мы не желаем. Любовь и ненависть, влечение и гнев — страсть человека должна быть природной, а не искусственной. Какой тогда в ней смысл? Если она нереальна, в ней нет ценности.              Каждое слово было спокойным и серьёзным. Не было кокетливости или преувеличенной горячности, она говорила так, будто каждое слово было непреложным законом, однозначным и неизменным.              — Да что ты знаешь? — огрызнулась Монморанси. Ну конечно, она не могла спустить с рук подобное. — Кто-то вроде тебя, обращающей на себя внимания любого парня, который достиг половой зрелости, никогда не…              — Ты как раз и не понимаешь. Человек, чье сердце уже занято налево не посмотрит. Так оно и есть. Если тебе для того, чтобы запутать сердце мужчины, управлять его страстью, нужно приворотное зелье, то ты его не заслуживаешь.              — Ты…              — Обычно я бы с тобой даже не заговорила. На самом деле, лучше уж сообщить Осмонду, чем полиции, — с непринужденным безразличием пожала плечами, будто бы говоря «ну, ничего не поделаешь». — Но Дорогой попросил меня помочь тебе, а ты как раз лучший алхимик в Тристейне. Ты единственная способна сварить антидот и вылечить Луизу, и то единственная причина, по которой я согласилась не стоять и не смотреть на то, что ты и так заслуживаешь.              Широ посмотрел на сдувшегося как воздушный шарик Гиша, выглядевшего и злым, и виноватым, и испытывал эдакое мстительное чувство, которое, казалось, исходило откуда-то изнутри, и мешало чем-то аргументировать свое мнение.              — Мы теряем время, — прервал Широ. — Чем дольше будем стоять и болтать, тем больше вероятность того, что нас заметят и зададут неудобные вопросы. Полетели.              Кирхе взглянула на него и пожала плечами.              — Конечно, ты прав, Дорогой, — сказала она. — Я просто хотела внести ясность, я согласилась на это ради Луизы, Монморанси.              Высказав свое мнение, она отошла в сторону, показав всем поглаживающую Сильфиду Табиту. Сильфида была либо очень умна, либо хорошо обучена (возможно, понимала все через связь фамильяра), и тут же, издав мягкую трель, опустилась на землю, предлагая сесть к ней на спину.              Широ шагнул вперед, стараясь не слишком трясти Луизу, поскольку держал её на руках и, проходя мимо Табиты, тихо шепнул:              — Спасибо.              Девочка улыбнулась, настолько незаметно, что он даже не был уверен, можно ли это было назвать улыбкой.              — Для друзей, — тихо прошуршал её тихий голос. — всегда пожалуйста.              По одному они уселись на Сильфиду. Табита села впереди, свесив ноги по обе стороны от шеи Сильфиды, затем Широ и Монморанси, прижимавшая к груди какую-то сумочку, вероятно, с ингредиентами, а затем Кирхе и Гиш, державший в руках нечто вроде маленького котелка. Ну конечно, а где же ещё варить зелье, как не в котле?              Затем Сильфида раздвинула большие и широкие крылья, подбросила свое тело, что можно было в принципе назвать прыжком (каким-то чудом не сбросившим их со спины), хлопнула ими несколько раз, чтобы поднять себя в воздух, и полетела.              

***

             Путь до нужного озера занял чуть больше трех часов. В дороге в основном молчали, казалось, никто не хотел говорить, и это дало Широ время подумать о том, что будет, и этому, возможно, противодействовать.              Внутри, при мысли о том, что будет, если противоядие не поможет, вращалась тёмная спираль эмоций. Ещё хуже становилось при мысли о том, что для выветривания зелья понадобится несколько недель или месяцев, и Луиза за это время может в него влюбиться. Находящееся так долго в организме зелье усилит платоническую симпатию до любви, и кто знает, изменится ли Луиза, когда в её теле не останется ничего чужеродного.              Если подумать, то это было проблемно. Прошлой ночью Луиза не сказала ничего, что нельзя было бы взять назад, но он был уверен, что если бы она все-таки что-то сказала, то это навсегда вбило бы клин между их текущими отношениями. Слова Кирхе были пусты и бездушны, легко было просто отказаться от её слов, когда она признавалась ему. Но вот если бы так сказала Луиза…              Нет, такое не должно быть сказано. И это не получится просто проигнорировать.              К счастью, в этот момент Монморанси оторвала его от болезненных мыслей указав на озеро, попавшее в их поле зрения:              — Вот оно, прям здесь! Озеро Рэгдориан!              Табита впереди наклонилась к шее Сильфиды и будто бы что-то шепнула ей на ухо, а затем пару раз похлопала по шее. Дракон издала одобрительный звук, затем сильно накренилась и снизилась на мелководье. В очередной раз Широ подумал, что магия защищает их благосостояние от перегрузок и инерции.              Приземлилась дракон с удивительной грацией, и вовсе не с чудовищным ударом, свойственным такому существу, и чего, откровенно говоря, ожидал Широ; случился лишь небольшой рывок, и гравитация медленно опустила их на землю. Лишь широкие крылья Сильфиды мягко ударили по траве. Прямо перед ними было темно-синее озеро, облаченное в золотистые лучи солнца, словно мерцающее стекло.              Табита ласково погладила Сильфиду по шее, а затем элегантно спрыгнула вниз. Остальные спускались с меньшей легкостью, и после них только Широ, дополнительно убедившийся, что Луизу сильно не трясло. Он, конечно, был уверен, что гипноз так легко не сбить, но мало ли.              На мгновение все стихли, глядя на мерцающую гладь воды и нежные волны, плещущиеся у берега. Даже Широ, не особенному ценителю искусства, не способному отпустить правильный комментарий к произведениям Ван Гога или Да Винчи, пришлось признать, что зрелище и правда впечатляющее.              Просто он не был в нужном настроении, чтобы по достоинству это великолепие оценить.              — Так это и есть озеро Рэгдориан, — пробормотал Гиш больше для себя, чем для кого-то ещё. — И правда… очень красивое.              Но Кирхе, казалось, впечатлена не была и, отвернувшись от озера, она выжидательно уставилась на Монморанси, уперев руку в бок.              — Ну? — спросила она. — Что это за ингредиент и как его добыть?              Монморанси тут же всполошилась.              — Ах! Да, да, ингредиент… — она быстро, но аккуратно разложила на земле все, что принесла с собой в сумке, а затем порылась в сумке, висевшей на поясе словно кобура. — Подожди, мне нужно…              И, наконец, триумфально вскликнув, она вынула из кармана ярко-желтую лягушку, усеянную черными пятнами, а затем опустила её на траву.              «Точно», — вспомнил Широ. Луиза ведь несколько недель назад говорила, что фамильяр Монморанси — лягушка.              — А теперь, Робин, мне нужно связаться с твоим старым другом, — объяснила она лягушке, склонившись над ней. Она порылась в кармане и вытащила тонкую и очень острую иглу. — Мы немножко торопимся, так что времени на привычные ритуалы нет. Просто позволь мне поговорить с ним, хорошо?              Лягушка на удивление по-человечески кивнула, и Монморанси с хирургической точностью проколола свой указательный палец, а затем расположила палец с ранкой над фамильяром и замерла. Игла была настолько тонкой, а прокол таким маленьким, что пришлось подождать некоторое время, пока не собралась достаточно большая капля крови и не упала на спину Робина, сохранив свою округлую, каплевидную форму.              — А теперь, иди, Робин, — сказала Монморанси. — Дух Воды меня знает, потому должен и тебя признать. Скорее пойди и найди его. Скажи, что я взываю к ней во имя нашего договора.              Широ показалось, что лягушка козырнула бы, если бы могла, и с ускорением, приданным Монморанси, отправилась под воду с мягким и влажным плюхом. Девушка выпрямилась, неотрывно глядя на то место, где исчез её фамильяр, а затем быстро пробормотала заклинание, залечившее маленькую ранку на пальчике.              — Капризы духов трудно понять, но они верны клятвам, данным предкам, — несколько отстраненно пояснила она. — Используя моего фамильяра Робина, я будто бы сама пошла к ней на встречу.              — Это все, конечно, хорошо, — сказала Кирхе. — но зачем нам Дух Воды? Я думала, мы сюда за ингредиентом явились.              — Нам нужна Слеза Духа Воды, — нетерпеливо ответила Монморанси. — Это жизненно важный ингредиент. Я пробовала работать с заменителями, но достаточно годного так и не нашла.              — И… что с того? Нам что, нужно этому духу грустную историю рассказать? Ударить? Заставить заплакать?              — Конечно же огненная невежа вроде тебя так подумает, — фыркнула Монморанси презрительно глянув на Кирхе. — Маг Воды сможет вызвать слезу, но другой Маг ни за что. Ей уже более шести тысяч лет, и она здесь со времен Основателя. Но ты можешь попробовать, Цербст, я тебя останавливать не стану, и соскребать твои останки с этой полянки тоже.              Кирхе вскинулась словно разъяренная кошка.              — Слушай ты…              — Прекратите вы, обе, — сурово прервал их Широ. Боги, будто снова Лувия и Рин рядышком. — Решите свои проблемы позже, — желательно тогда, когда он не будет постоянно вспоминать свои юношеские годы. — мы здесь не для этого, а ради Луизы, забыли?              Кирхе по-прежнему выглядела так, будто хотела что-то сказать, и уже открыла было рот, но, взглянув на Луизу, прикусила язычок — скорей всего, в буквальном смысле слова — и отвела взгляд в сторону кустов, растущих неподалёку.              — Ладно, — Широ обратился к Монморанси. — Что, собственно, представляет из себя эта Слеза Духа Воды?              — Это… — начала Монморанси, но тут же прервалась и развернулась к озеру. — О, — мягко сказала она. — Она здесь.              Поверхность озера зарябила, будто кто-то бросил в неё большой камень, а вода у берега взбеленилась, а запенилась. А затем…              Плюх. Выпрыгнул фамильяр Монморанси. Она моргнула, затем посмотрела на них, подняв гладкую голову, и громко квакнула.              — Что? — пробормотала Кирхе. — Это ещё что? И где Дух Воды?              — Тсс! — шикнула на неё Монморанси. Лягушка Робин вернулась на руки к своей хозяйке, и девушка ласково погладила её. — Спасибо что привела Духа Воды, Робин.              — Так его же здесь нет!              — Конечно! — зашипела Монморанси указав на озеро. — Смотри!              Широ посмотрел вслед за её указательным пальцем, и увидел лишь светящееся пятнышко на… стоп, это ведь был не солнечный свет.              — Какого…?              Поверхность озера вскипела. Заклокотала, запенилась и забурлила примерно в девяноста футах от них, а рядом с Монморанси водная гладь закружилась и завихрилась словно смерч, несмотря на то, что небо оставалось ясным. Больше всего это было похоже на обратный водопад.              Но затем он стал приобретать форму, словно клякса из старого ужастика. Образовались своего рода конечности, все ещё не имевшие четкой структуры — ни пальцев, ни привычной мускулатуры не было. Также отсутствовали глаза, нос, рот. Перед ними предстал лишь шар с четырьмя длинными усиками и несколькими круглыми каплями наверху.              Широ покрепче прижал к себе Луизу. Впервые после того, как услышал о Духе Воды, он занервничал. Для начала, он не особенного много внимания обращал на его изучение, и потому, отсутствие в Халкегинии других Богов ясно говорило о том, что это что-то вроде феи или Элементаля. Он уже сталкивался с чем-то подобным раньше, и если оно будет таким же сильным, как Прародитель Мертвых Апостолов, то он с ним справится.              Но, тем не менее, феи все-таки были более или менее похожи на людей. По большей части, они выгляди как эльфы, но отличались на физиологическом уровне, и не были способны размножаться с помощью людей. Даже самые чудовищные из них все равно будут обладать кровью и плотью, а также органами. Хоть для их убийства и требовалось особое оружие, но они все равно обладали привычной физиологией.              Но вот это вот прямо перед ними — нет. Ни крови, ни плоти, ни органов, просто оболочка из воды, созданная Духом Воды.              Было ли это более странным, чем Элементаль? Насколько это существо было далеко от привычной биологии, в сравнении даже с магическими существами? На что ставился расчет природы при создании тел из льда, ветра, огня или даже самой земли?              Широ сделал шаг назад и сглотнул внезапно образовавшийся ком в горле. Он перерывал мысли в поисках чего-то, что может помочь в обороне, оружия, чтобы остановить этого Духа, если он решит напасть, но любой приходивший в голову Небесный Фантазм казался недостаточно силен. У него также было оружие, которое сможет убить таких существ, как Медуза, некоторые могли унести жизни полубогов и ужасных монстров, но не было ничего уровня Цепей Небес Гильгамеша.              И что же это тогда? Ответ — Боги. Божественные Духи. Kami, как говорят в Японии. Всемогущие, совершенно превосходящие существа, имеющие власть достаточную для разрушения целых цивилизаций.              Если до такого дойдет, он сомневался в своей способности защитить Луизу.              Единственной, кто останавливала его от немедленного бегства в противоположном направлении, как ни странно, была Монморанси, стоящая на своем месте так, будто бы её совсем не волновало происходящее. Он ей доверял? В целом, нет, потому что подобная ситуация — это целиком и полностью её вина. Однако, доверял ли он её желанию загладить свою вину и исправить ошибку? Поверил ли в честность и раскаяние, и в то, что она и правда сожалеет о том вреде, который неумышленно, но причинила Луизе? Несомненно, и поэтому он не сомневался в том, что она не подставит под удар человека, которого пыталась излечить.              Но в голове все-таки по-прежнему застряла мелочная мысль: а Маги Халкегинии вообще знают, что такое Божественный Дух?              Капля воды сместилась, закружилась и начала принимать более четкие очертания. Длинные усики перетекали в женственные и стройные руки и ноги, а кончики их превратились в ладони и пальцы рук, а также ступни и пальцы ног. Средняя часть сжалась в торс, а также узкую талию и бедра, не слишком женственные, но слишком маленькие чтобы оказаться мужскими. В районе груди расцвел скромный бюст, шарики вверху превратились в черты лица, а также волосы.              Это была обнаженная Монморанси. Пятнадцать футов в высоту, без каких-либо точных деталей (больше похоже было на то, что на ней был одет купальник), и сияла она словно драгоценный камень преломляющий солнечный свет. Но это, несомненно, была точная копия светловолосой девушки, стоящей рядом с ним.              И словно волна ударила вперед, омыла Широ, будто океанский бриз, впрочем, без злого умысла, и без малейшей капли той кровожадности и жажды битвы Героических Душ, которые те излучали в бою. Нетвердым шагом Широ отступил, чувствуя, как холодная капля пота скатывается по виску. Даже яркая и непоколебимая Кирхе занервничала.              Но Монморанси шагнула вперед, не опасаясь этого давления и, казалось бы, не обращая на него внимания. Она развела руки в сторону, словно приветствуя Дух Воды.              — Я Монморанси Маргарита Ля Файри де Монморанси, — уверенно сказала она без капли дрожи в голосе. — Пользователь Воды и член линии старой клятвы. Моя кровь и мой фамильяр вошли с тобой в контакт и напомнили о договоре. Если ты помнишь это, ответь нам нашим наречием.              Мгновение тишины, а затем лицо Духа Воды начало меняться, но медленно, будто бы такое движение уже давно не воспроизводилось. Затем, вернув то же самое бесстрастное выражение лица, оно заговорило.              — Человек, — эхом разнеслись слова, будто нечто потустороннее говорило через фильтр или в длинном туннеле. — Я помню. Я помню жидкость, что течет в твоем теле. Луна изменилась пятьдесят два раза с момента нашей последней встречи.              Нечто вроде облегчения проявилось на лице Монморанси, и её плечи расслабились.              — Рада слышать. Тогда, Дух Воды, я призываю тебя вспомнить условия договора и прошу об услуге. Мне нужна часть твоего тела.              Дух Воды улыбнулся, и Широ уже подумал, что все конечно. Но затем Дух раскрыл рот и произнес:              — Я отказываюсь.              Монморанси явно не такого ответа ожидала, потому как вся её уверенность и гордая осанка испарились, словно вода в пустыне.              — А-а… — бледно заикнулась она, словно не зная, что и делать. — Н-ну, тогда, э-эм… Т-тогда ничего не поделаешь…              — Что? — требовательно воскликнула Кирхе. — Ты чего? Сдаешься сразу после отказа?              Монморанси покраснела.              — Н-ну, я же не могу заставить его или…              — Конечно можешь, — не согласилась так просто девушка. — На самом деле… Эй, ты, Дух Воды! Слушай, нам и правда нужна…              Монморанси тут же бросилась к Кирхе закрыв ей рот рукой.              — Ты что, сдурела?! — зашипела она. — Оскорбив Дух Воды, ты ни за что Слезу не получишь! И нельзя дальше так делать! Оскорбив его, можно вообще не получить в дальнейшем аудиенции!              — Отвали от меня! — рыкнула Кирхе отдирая от себя девушку. — Если не хочешь быть агрессивной, просто отойди, есть кому вместо тебя…              — Агрессия попросту прикончит тебя, ты, невежественная дикарка…              — Прекратите обе, — уже во второй раз приказал Широ. Обе девушки замерли и посмотрели на него, но в это время большой палец Кирхе оттягивал в сторону её рот, а руки блондинки почти что обвились вокруг шеи огненного Мага. Спустя некоторое время они отпрянули друг от друга, косо при этом переглянувшись.              — Она первая начала, — пробормотала Монморанси, вытирая губы обратной стороной ладони.              — Тебе что, пять лет? — прошипела в ответ Кирхе.              Широ проигнорировал её и повернулся к ней.              — Кирхе, — сказал он. — я хочу попросить тебя подержать Луизу.              — Что? — недоуменно моргнула она. — Конечно, Дорогой, но зачем…              — Силой нельзя, — объяснил Широ, осторожно опуская спящую Луизу на руки Кирхе. — Переговоры Монморанси провалились.              — Хотелось бы посмотреть, как у тебя это получится…              Он убедился, что Кирхе крепко держит Луизу и не бросит её, хоть и руки её предательски дрогнули, но она все равно удержала её. Затем он повернулся к Духу Воды.              — Тогда попробую я.              «Ничего кроме этого не остаётся. Ради Луизы», — успокоил он сам себя.              — Что? — пискнула Монморанси. — Т-ты думаешь, что я позволю тебе… сказала же, что силой не получится! Неважно насколько сильным ты себя считаешь, это же Дух Воды!              — Я в курсе, — угрюмо согласился Широ.              Девушка же, казалось, впала в ступор, потому как ей понадобилось некоторое время чтобы ответить.              — Т-тогда… что ты собираешься делать?              — Вероятно, нечто столь же неразумное, — он оглянулся через плечо. — Гиш.              Смирно стоявший в стороне и молчавший парень, откликнулся.              — Д-да!              — Если что-то пойдет не так-то уводи всех отсюда как можно быстрее.              На это Гиш лишь удивленно разинул рот.              — С-сэр Широ…              — Не спорь, — он с нетерпением обвел взглядом остальную часть группы. — Это касается всех. При первых признаках опасности как можно скорее уходите, не оглядываясь назад.              Никто из них не выглядел согласным с этим условием, но, когда даже Кирхе и Табита кивнули, Монморанси уже ничего не могла сказать, и также согласилась. Нехотя, но все же.              — Вот и славно, — Широ вздохнул и снова посмотрел на Духа Воды, который наблюдал за ним с неким любопытством. Учитывая его странность, ему могло быть попросту скучно. — Есть кое-что ещё. Вы не должны никому и ничего говорить об увиденном.              Он не дал им ответить и зашагал вперед, пока не достиг линии воды. Дух Воды по-прежнему молча и выжидательно смотрел на него, словно ждал, покуда тот не сделает чего-то интересного. Выжидал, готовый, если что, действовать.              Ну конечно. Все-таки, это был Дух Воды.              Широ закрыл глаза, погружаясь в себя.              — Недавно виделись уже, но мне, похоже, опять нужна твоя помощь, нахлебник.              Пробудилось светило. Толща света зародилась где-то в затылке Широ. Все пустое заполнилось.              — Ты должен знать, что мне нужно. Я готов дать это тебе, раз уж ничего не остается.              Прием. Разрешение. Все, после этого шага, стало формальностью.              — Уступи же мне.              Свет вышел наружу. Широ оттолкнули в сторону. В одно мгновение границы были вытолкнуты.              — И впрямь, — вздохнул Апейрон. — Чтоб с духом потолковать, другой дух вестимо нужен. Так ведь оно?              Властитель Света шагнул вперёд, на воду, словно это была сухая земля. Поверхность озера зарябила под ногами, и каждый шаг отдавался пульсацией и слабым золотистым сиянием.              Латунно-желтые глаза посмотрели на Духа Воды.              — Поговоришь ли в таком случае со мною, Дух Воды?              Поверхность тела Духа завибрировала, а выражение лица снова стало пустым, словно с листа бумаги стерлись все линии.              — Ты, — медленно сказал он. — не человек.              Поверхность озера задрожала, и на мгновение в нем отразился вовсе не Эмия Широ, но безликий человек с горящей золотом кожей, с огненным венцом на голове и фрактальными крыльями, созданным из полосок серебра. Спустя долю секунды он исчез, словно обман зрения или мираж в пустыне.              — Нет, — согласился Апейрон. — и вместе с этим — да. Не совсем мне ясно, что происходит, но эта женщина, должно быть, знает, что делает.              Сам собой разумеется: хоть у них и были разные полномочия, знания Апейрона все-таки были ограничены опытом Эмии Широ. Общими были лишь знания — все остальное было раздельно.              В том случае, если Эмия Широ не поймет созданный процесс, то его не поймет и Апейрон.              Единственное существо, виноватое в таком его состоянии это, конечно же, Озерная Леди. Их благодарности и проклятия в равной степени покоились у её ног, и если Кирицугу был отцом его идеалов, тем, от кого он их унаследовал, то она была матерью, давшей силы для их осуществления.              — Однако, — ухмыльнулся Апейрон. — ты ведь не то, что зрят окружающие, не так ли? Скажи, ты намеренно ввел их в заблуждение, или же люди мира этого столь невежественны, что до сих пор не поняли, что все эти годы толковали с павшим озёрным богом?              Капля воды, изображавшая голову Монморанси, склонилась немного в сторону.              — Я не павший, — просто ответил он. Он не знал самой концепции понятия лжи. — Я таков же, каким когда-то и был, и останусь таковым же, пока этот мир не сгинет. Единственное, что уменьшилось, так это мое влияние, родственные мне, населявшие ранее этот мир, исчезли и не могут более слышать мой голос.              — Понятно, — на мгновение закрыл прикрыл глаза Апейрон. — Тогда… Псевдо-Обожествлённое Природное Явление? Бог и не совсем Бог… — он засмеялся. — Ну что за странный мир! Более прост, чем Природный Дух, но слабее Божественного… и где же, в каком же диапазоне ты определяешься?              Дух Воды на мгновение замолк, как и Апейрон. Внезапно упавший полог тишины был настолько сильным, что каждая капля воды звучала словно раскат грома.              — Не важно, Бог ты, или нет, ты по-прежнему имеешь нечто нужное мне, — он протянул руку. — Часть твоего тела нужна мне чтобы исцелить моего Мастера от яда, что не имеет противоядия. Я не могу уйти отсюда без него.              — Твое присутствие не изменит моего ответа, — голос Духа Воды был мягок, а лицо пусто, и то, что он говорил, было констатацией факта, непреложным законом Вселенной, не окрашенным эмоциями или личным мнением. — Я отказываюсь.              Впервые Апейрон нахмурился.              — И твой отказ также ничего не изменит. В этом вопросе не может быть переговоров, потому что некоторые вещи попросту не могут быть проданы, но я использую любые доступные методы для получения нужного мне ингредиента. Твой договор вторичен по отношению к моей цели.              Дух Воды вновь склонил голову.              — Переговоры? — спросил он, словно покатав это слово на языке. — Торг. Обмен, вещами, деяниями, благосклонностью, или обещание между двумя или более субъектами. Договор или клятва в обмен. Да, это мне нравится больше.              Апейрон нахмурился вновь.              — Что?              — Да будут наши клятвы, — заявил Дух Воды, словно ничего не слыша. — То, что ты просишь, будет дано, но в обмен поставлю я тебе задачу: отыщи украденное сокровище.              — Украденное сокровище?              — За тридцать циклов до пересечения луны, сокровище было украдено человеком по имени Кромвель. Оно исчезло за пределы моей досягаемости. Моё Кольцо Андвари — воплощение Силы Воды. Если ты дашь мне клятву вернуть его, я дарую тебе часть моего тела, как ты и просишь.              — Клятву…? — на лбу Апейрона появились морщинки. — Гиас…?              Концепт оставался привычным и широко известным, особенно в Часовой Башне. Гиас был проклятьем, сходным с Командным Заклинанием, используемыми для связывания Слуг. Вот только Гиас можно было сломить — нежелание Кухулина подчиняться, например, помогло ему несколько раз подряд сломить Гиас, существенно ослабив его. Это была запутанная сторона магии, в обыденных ситуациях попросту неиспользуемая, и она обязывала цель заставить принести в жертву часть свободной воли, даже способная лишь «привязать», а не «командовать».              Это должно сработать. Большая часть сделок и альянсов все-таки заключались посредством Гиаса, но только если не имелось достаточное количество рычагов давления или факторов проверки честности.              И, в обмен на нужный ингредиент, Слёзы Духа Воды, Апейрон — или, если более точно, Эмия Широ должен будет вернуть украденный артефакт.              Ответ должен быть очевиден.              — Я согласен.              Дух Воды кивнул.              — Тогда подготовь сосуд, и я дам тебе то, ради чего ты явился.              Апейрон наполовину развернулся к берегу, где остальные молча наблюдали за ним, и повысил голос.              — Эй, девушка! — Монморанси вздрогнула. — Да, ты. Пустой сосуд, живее!              Она подскочила, затем ринулась к сумке с ингредиентами, торопливо её обыскивая. Спустя несколько секунд её рука схватила пустую и неиспользованную прозрачную бутыль — то, что он требовал. Затем девушка вздернула руку, прицелилась и бросила.              Апейрон с пренебрежительной легкость поймал его и развернулся к Духу Воды. Затем протянул пузырек, похожий на пробирку, только узкую и кривую — и замер.              Дух Воды не поколебался, не вздрогнул, в общем, никак не показал неопределённости. Он просто поднял руку, засунул палец во флакон, а когда вытянул, внутрь выплеснулась долгожданная капля.              — Наше соглашение достигнуто, — сказал он.              Затем, без всякого предупреждения, его тело развалилось и выплеснулось на поверхность озера, слившись с ним. Дух вернулся в свое обиталище.              Апейрон более не смотрел на это место. Он развернулся и пошел обратно к берегу, стараясь не пролить флакон, содержащий ингредиент, ради которого было потрачено столько усилий.              — Вот, девочка, — сунул он его в руки Монморанси. Она дернулась, словно от шлепка, и недоуменно заморгала. — После всех этих неприятностей, постарайся лучше.              Это, казалось, стало спусковым крючком для Гиша и Кирхе, которые тут же ринулись к нему с вопросительными выражениями лиц.              — Сэр Широ…              — Дорогой…              — Нет, — отрезал Апейрон. — Вы не должны были вообще это видеть. Напомню вам, что нужно держать это в тайне — помните это. Доверие такого масштаба было оказано далеко не многим.              — Но… — начала Кирхе.              — Ты лучше делай так, как оно говорит, девчушка, — подал голос Дерфлингер. — Мир, в который ты пытаешься вторгнуться, далеко за пределами твоего понимания. Лучше тебе по сей день оставаться в неведении.              Кирхе нахмурилась. На её лице ярко было написано неповиновение, но давить она не стала. Гиш же по-прежнему молчал.              Но это определенно ещё был не конец.              

***

             Без пыли и шума, Широ вернул контроль над своим телом, а Монморанси к тому времени настроила свое рабочее место и сразу же начала варить противоядие. Остальные выполняли свои обязанности. — даже Кирхе удосужилась разжечь для Монморанси огонь, чтобы та смогла сварить противоядие, хотя все ещё, похоже, её недолюбливала.              Луизу же расположили прямо на земле, на плаще Гиша в качестве подушки, и накрыли её собственным плащом в качестве одеяла. Когда Широ проверял её, у неё по-прежнему был жар, и она все таки лихорадочно бормотала во сне его имя, и то, как двигались её бедра, отлично говорило о предмете её снов. Но, в целом, лучше ей не стало. Впрочем, не стало и хуже, и это была их маленькая победа.              — Все почти кончено, — тихо пообещал он.              — Эй, Партнер, — выбрал именно этот момент для того, чтобы тихо прошептать Дерф. — Поговорить надо.              Широ поморщился и взглянул на Луизу, а затем на остальных ребят, сгрудившихся вокруг варящей зелье Монморанси. Решив, что откладывать нет смысла, особенно если речь пойдет именно о том, о чем он думает — он поднялся и направился прочь.              Отойдя примерно на пятьдесят футов и по-прежнему удерживая группу в поле зрения, он присел на травянистый берег, затем вытащил Дерфа и воткнул его в землю.              — Ладно, Дерф, — сказал он. — О чем ты хотел поговорить?              Как будто он на самом деле не знает, о чем.              — В опасные игрушки ты играешь, Партнер, — серьёзно сказал Дерф. — Эта штука… что это вообще сейчас было?              Все как он и думал. Неужели этого и правда никак не избежать?              Широ пожал плечами.              — Я не знаю.              — Какого х…              — Нет, я и правда не знаю, — перебил его Широ. — У меня есть догадки… но и только. Даже самый умный Маг из всех, кого я знаю, Рин, не смогла ничего понять. Департамент Призыва Духов, возможно, что-то знал, но слишком уж рискованно было спрашивать у них об этом.              Они бы его легко вскрыли. Если они имели хоть малейшее понятие о происходящем, то самое лучшее, что они могли бы сделать, это уложить его на операционный стол в своих лабораториях, и как можно быстрее.              — Ну допустим. Предложи тогда что-нибудь получше.              На мгновение Широ замолк, затем глубоко вдохнул и выдохнул через нос. На секунду он решил солгать обо всем, но если вновь возникнет ситуация, требующая проявления способностей Апейрона, то он попросту легко раскроет себя и тем самым нарушит хрупкое доверие.              И, раз уж на то пошло, то лгать слишком опасно.              — Низший класс, — в конце концов выдал он. — Элементаль низшего класса. Он… нет, так думать не совсем верно. Оно, сначала, когда появилось, было словно машина.              — Машина?              — Механизм, оружие с единой целью, в котором не было места ни для чего, даже для личности.              — И что за цель?              Губы Широ скривились в ухмылке.              — Защита будущего человечества.              — Что? — вопросил удивленный Дерф.              — Метод или средства, количество принесенных в жертву людей — попросту не имеют значения. Важно лишь устранение угрозы с наименьшим количеством потерянных жизней, и приведение весов к балансу посредством жертвенности светлой стороны, — Широ грустно усмехнулся. — Он то, чем бы я мог стать, если бы отбросил все.              — Но это не…              — Именно, — согласился Широ. — То, что ты видел сегодня и тогда, в сарае, при починке Виманы, и было Апейроном. Подобно ребенку, он наблюдал и впитывал все моими глазами. Посмотрев на меня и оценив мои отношения с другими людьми, он узнал, что значит быть человеком.              Или, по крайней мере, так он понял. Как он сам говорил, провести глубокий анализ невозможно без бесчисленного числа рисков, а все, что он знал о Стражах Равновесия (наиболее подходящее сравнения для того, чем вообще являлся Апейрон), вышло из старых дневников предков Рин, повествующих о природе Слуг.              И как все это на самом деле работает? Как Озерная Леди вообще все это провернула? На все эти вопросы у него не было ответов. Возможно, что это больше было тем, что Мерлин сделал для Сэйбер — которая лучше всех сразу все поняла бы?              Фактор Феи — смешно даже думать об этом.              — Я ответил на твой вопрос?              — … оно опасно?              — Нет, — ответил Широ. — Это мое тело, а он лишь гость. Он берет контроль только тогда, когда я ему позволяю. Тебя это устраивает?              Дерф надолго замолчал. Широ воспринял это как акт принятия — может, он и будет недоволен, но возникать не станет. Он схватил Дерфа за рукоять и вытащил из земли, затем протянул руку и начал задвигать его в ножны.              — Партнер, — Широ замер. — Не стану притвориться, что понимаю все, что происходит, но мы что-то вроде мыслями обменялись? Я много странных вещей повидал, и эта, вероятно, всего одна из самых странных, но не в моем характере о таком беспокоиться. Так что я поддержу тебя. Я за, до тех пор, пока это не угрожает девчонке.              — Понятно. Спасибо, Дерфлингер.              Остальную часть пути Дерф провел в ножнах, и Широ вернулся обратно, сев рядом с Луизой. Остальные вовсе и не заметили его уход и разговор с Дерфом, и все осталось по-старому. Луизу по-прежнему лихорадило, а Монморанси занималась своим делом.              Широ успокоился и попытался подумать о чем-нибудь не таком тревожном, чтобы скоротать время. Спустя мгновение он достал игрушечного льва Сэйбер и начал чинить рваные и потертые места игрушки.              Прошло ещё полтора час в бессильном ожидании окончания работы Монморанси. В бою он научился необычайному терпению. Признаться честно, он был все так же импульсивен, как и в молодости, просто сейчас получилось лучше сдерживаться.              И вот, наконец, когда Широ разглядывал льва, думая о том, перешить ли ещё один шов, чтобы что-нибудь исправить, раздался радостный крик Монморанси.              — Готово? — с нетерпением спросил Гиш.              — Да, да, — также нетерпеливо прервала его Монморанси. — дай мне ещё немного времени…              Она отвернулась от котла и начала рыться в сумке, что привезла с собой. Рассеянно вернув льва на место, Широ наблюдал за тем, как она вытянула пустую фляжку и окунула её в зелье, медленно её наполняя. Затем она обернулась и медленно, в темпе, на который было больно смотреть, направилась к Луизе, стараясь при этом не пролить ни капли.              Позади неё Кирхе и остальные вскочили на ноги, а девушка при этом морщилась и потрясала ногами чтобы разогнать кровь в онемевших ногах. Широ вовсе не завидовал этому ощущению иголок, тыкающих в ноги повсюду.              Монморанси же, дойдя до него, осторожно опустилась на колени и протянула ему флягу. В нос тут же ударил неприятный запах, рефлекторно заставивший сморщиться, но Широ проглотил брезгливость и молча принял её.              — Это оно? — спросил он.              — Этого должно быть достаточно, но ей придется выпить полностью, — ответила Монморанси. — там ещё, конечно, есть, если этого не хватит, но если не сработает, то ничего не поделаешь.              Широ поморщился, но признал, что она в этом разбирается лучше него — о зельях-то он сам ничего не знал. И вот так, скрепя сердце, с неохотой, прикусив кончик пальца, снял перчатку и приоткрыл её губы.              Гипноз, наложенный Широ на Луизу, мог быть снят кем-то, кто знает нужный метод, Широ, конечно, это знал. Сам он никогда в этом не нуждался, но всякий раз, когда использовал его (если успешно, конечно), предпочитал ждать, пока цель проснется. Именно так Широ выучил именно то, что ему нужно, и то, что Рин настоятельно рекомендовала изучить.              Однако, существуют универсальные методы вроде этого, которые должны срабатывать постоянно. Ведь тело человека отклоняла чуждую Прану точно также, как антитела — болезнь.              Широ активировал свои магические цепи, затем прижал голый палец к щеке Луизы и вытолкнул вперед наименьшее количество Праны, на которое был способен, прямо в её тело.              Словно в шоке, Луиза распахнула глаза, вскрикнула и подпрыгнула вверх, широко раскрыв глаза, и на мгновение удерживая себя в сидячем положении, но затем все же упав вниз, на руки Широ. Застонав и завертевшись, она заморгала и мутным взглядом посмотрела на его лицо.              — Широ? — с надеждой вопросила она.              — Луиза, — Широ немного наклонился вперед и поднес фляжку к её лицу. Естественно, он не удивился тому, что она отпрянула, сморщив носик. — Прекрати, Луиза. Нужно чтобы ты выпила это.              — Угх… да ни за что!              — Луиза…              — Нет! Это омерзительно! Не стану!              — Луиза, ты больна и тебе нужно…              — Я не больна! — настаивала она. — Я совершенно здорова! Единственное, что мне нужно, это ты, Широ! — она смотрела на него глазами, в которых постепенно собирались прозрачные слезки. — Широ, я просто хочу, чтобы ты…              Нет, нет, снова опасно. Широ поморщился и отклонил эти мысли в сторону.              — Луиза, пожалуйся. Просто выпей. Поверь мне.              На мгновение она замолчала, а Широ вдруг забеспокоился о том, что сзади на них сейчас смотрит будто бы группка домохозяек, ожидающих развития событий любимого сериала. Он попытался игнорировать их, ведь это было своего рода сражение, а он не мог позволить себе проиграть.              Наконец, Луиза посмотрела на него так называемыми щенячьими глазками, чтобы произвести наиболее сильное впечатление, и спросила:              — Если выпью, поцелуешь меня?              «Что?»              Мозг Широ при мысли об этом отказался работать. Конечно, он не станет этого делать. Они как раз прибыли сюда ради того, чтобы этого не случилось.              Но даже так, он только спустя некоторое время обнаружил, что неосознанно произнес:              — Да, Луиза. Если выпьешь, то я тебя поцелую.              Целую минуту девушка неотрывно смотрела на него, ища какие-то известные одной ей признаки неискренности, но она была слишком молода, чтобы разглядеть их в нем. И, наконец, когда уже от её взгляда стало неловко, Луиза отвела глаза, осторожно взяла у него колбу и, закрыв другой рукой нос, залпом выпила содержимое.              В течение нескольких долгих секунд, казалось, ничего не происходило, и Широ уже было забеспокоился о том, что зелье не сработало, и она сможет попытаться заставить его выполнить обещание прежде, чем он сам сможет заставить её выпить ещё порцию. Однако, девушка икнула, по совиному моргнула, глядя куда-то в пустоту, а затем на её становящееся вишнево-красным лицо постепенно стало заползать выражение ужаса.              — Луиза?              Её голова дернулась чтобы посмотреть на него, и лицо покраснело ещё гуще. Возможно, она вспомнила свои действия с прошлой ночи, и попытки соблазнить его. Широ тут же попытался выгнать непрошеные образы из своей головы.              Опасно. Слишком опасно.              — О, Создатель, — прошептала она, затем вскочила на ноги и умчалась в рощу так быстро, как только могла.              Ещё одну долгую секунду все молчали, и повисла неловкая тишина. Затем на ноги поднялась Кирхе.              — Пойду отыщу её.              И ушла в том же направлении.              Широ же вздохнул и позволил себе расслабиться. Все кончено, и теперь они могут вернуться к нормальной жизни, если вообще можно такой термин к этому месту употребить.              Он оглянулся на озеро и на сиявшее золотистое полуденное солнце, красиво в нем отражающееся. Сказать было нечего, это был очередной обычный день, и на озере не отражалось ничего, что сказало бы посторонним о том, что происходило тут пару часов назад. Озеро так же, как и они, вернулось к своей повседневности.              Ну и слава Богу.              

***

             Как только Луиза вместе с Кирхе вернулись, все вместе они обсудили возвращения в Академию, и, после небольшого разговора, приняли единогласное решение остаться у озера до заката. На берегу они поужинают, насладятся отдыхом всю остальную часть дня, а затем вернутся в школу.              С одной стороны, многие хотели тут же вернуться, но, на удивление, Кирхе первой предложила остаться, не дав Широ что-либо сказать. Достаточно аргументированно она сказала, что если их, вместе возвращающихся, кто-то увидит, то может случится скандал, потому следует дождаться, пока все не поужинают, и под покровом ночи вернуться назад, чтобы никто не заметил.              После одобрения плана на несколько часов они разделились. Гиш и Монморанси отбыли к озеру, побыть друг с другом (или, наоборот, расстаться — к Монморанси и то и то применимо), а Кирхе с Табитой отправились на прогулку, сообщив, что мать Табиты жила в хижине неподалеку, на другой стороне озера, и оставив Широ с Луизой обустраивать лагерь, где и они и поужинают.              Некоторое время двое работали в тишине с удивительной степенью координации. Вероятно, она это во сне за ним достаточно понаблюдала. Потом, когда они развели костер и занялись готовкой (рыбой в частности, Широ, будучи японцем, мог с лёгкостью подобное обеспечить), солнце уже висело совсем низко к горизонту, и заняться им было нечем. Оставалось лишь сидеть и ждать пока другие вернуться.              Долгие мгновение прошли бессловесно. Вероятно, надо было что-то сказать, но Широ не хотел задавать вопросы, не тогда, когда Луиза только-только отошла от действия зелья. От Рин он узнал, что лучше позволить начать разговор другому человеку: всякий раз, когда он вел себя тихо, Луиза начинала откровенничать, делилась мыслями и чувствами. Так что оставалось только сидеть и ждать.              И все-таки, Луиза много чем была похожа ну ту же Рин.              — Прости, что не говорила, — тихо произнесла она.              — Цикл воспоминаний?              Луиза кивнула.              — Сначала я думала, что это просто сны. Но к тому времени, как я поняла, что это такое, я уже увидела… — она замолкла. — Я думаю… Мне не хотелось, чтобы они прекратились. Я столько узнала о тебе, о том, что ты сделал, о хорошем и плохом… Будто бы один из моих романов претворился в жизнь… как… кино, верно? Это больше было похоже на кино, и происходило это каждую ночь. Я чувствую себя виноватой за то, что сказала далеко не сразу, но я подумала, что если скажу тебе, то ты найдешь способ остановить это, и я…              Она снова замолчала, но Широ догадывался, о чем она хотела сказать. Она столько узнала о Сэйбер, увидела её триумфы и падения, узнала, как она прожила свою жизнь. Возможно, если бы у него было больше времени, они могли бы медленно, кусочек за кусочком, как и нормальная пара, создавать отношения, но это была Война Святого Грааля, и у них было всего две недели. С таким огромным количеством сражений…              Кроме того, здесь он ведь провел уже немало времени? Уже месяц или два, а Луиза говорила, что фамильяр остается со своим хозяином на всю жизнь, пока кто-нибудь из них не умрет. Не было толковой причины, почему ему не хотелось делиться с ней всем, с этой девушкой, которую он лично проводит в будущее, в котором его не будет. Делился он с ней сокровенным только тогда, когда приходилось, используя их как часть обучения. Все остальное же он ревностно охранял ото всех.              Сам он даже понять не успел, когда начал это делать.              — Думаю, пришло время рассказать тебе, — наконец выдал Широ. — Нет, теперь, когда ты увидела мои воспоминания через сны… думаю, ты уже увидела Войну Грааля?              — … Да, — призналась Луиза. — Обе. Это было… — она прикрыла глаза, словно вспоминая. — страшно, удивительно, трогательно и одновременно красиво.              — Значит, ты уже должна была увидеть, как мы влюбились друг в друга. Но ты ведь не видела воспоминаний, которых не видел я, верно? О жизни Сэйбер?              — Нет, — покачала она головой. — Я их не видела.              — Понятно. Я рад, — Луиза растерянно стрельнула в него взглядом. — Услышать историю — это одно, а вот увидеть… эти воспоминания не были радостными или счастливыми. Некоторые вещи… я был бы рад, если бы их вообще никто и никогда не увидел.              Эти последние моменты слабости, когда в отчаянии плакала Сэйбер… противостояние с Ланселотом в четвертой Войне… Нет, Широ не хотел, чтобы кто-нибудь видел эти страшные моменты. Он сам уже имел несчастье их увидеть, никто другой на это просто не имел права.              — И что это за история-то? Легенда о Короле Артуре.              Широ рассмеялся.              — В легенде говорилось много неверного, — сказал он. — Но давай посмотрим… Короля Артура зовут «Королем Рыцарей». Это не потому, что она была Королем и Рыцарем, а потому, что была настолько превосходна, была так рыцарственна, что все Рыцари присягали ей на верность. В тёмные времена Британии, на заре восхода людей, она была твердыней, о которую обломали зубы многие захватчики. Она была дочерью предыдущего Короля Утера Пендрагона, но скрывала это, потому что не хотела, чтобы люди видели в Короле девушку. Но пол наследника Утера значения в принципе не имел. Замыслом придворного Мага Мерлина было то, что она, олицетворение красного дракона, взращенная как Рыцарь, несмотря ни на что станет королем. И потому, пока она спала, Мерлин во снах обучал её тому, как нужно быть Королем. После того, как Утер умер, а наследник так и не был назван, был проведен выбор Короля — меч по рукоять, поместили в камень, и заколдовали так, что вытащить его смог бы только законный Король Британии. Когда она вытащила его из камня, её тело было благословлено нестарением, и народ Британии восхвалил её как святое, вечно молодое дитя, мальчика, который никогда не станет старым и хилым. Так родился Артур, величайший Британский Король.              — Но почему она? — спросила Луиза. — Почему именно она должна была стать Королем?              — А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Широ. — Она родилась и выросла лишь для того, чтобы стать Королем Британии. Каждое мгновение её жизни было потрачено на подготовку к этому событию, и едва ли не с того момента, как она начала ходить, она мечтала стать Королем и спасти свою страну. Эгоистичные желания спокойствия и лёгкой жизни никогда не были её частью — все, чего она желала — стать Королем и спасти свой народ.              Луиза смерила его взглядом таким, будто вставила в головоломку последний кусочек, но ничего не сказала. Широ же продолжил:              — Она правила более десяти лет, и приняла участие в двенадцати великих сражениях. В течении этого времени Святой Меч Избрания, Калибурн, сломался, и, благодаря вмешательству Мерлина, Король Артур от Озерной Леди получил величайший из святых мечей, Экскалибур, вместе с ножнами, которые исцеляли все раны и останавливали старение. Великие Рыцари, такие как сэр Гавейн и знаменитый сэр Ланселот, собрались вокруг неё и присягнули в верности. Их Круглый Стол до сих пор во языцех у всех культур мира.              — Круглый Стол?              — Рыцари Круглого Стола, — объяснил Широ. — В Камелоте, королевстве Короля Артура, был полностью круглый стол, за которым все они и сидели. Голос каждого рыцаря имел равный вес, и идея равенства говорила о том, что не было рыцаря выше или ниже по статусу, независимо от места рождения или социального положения. Это было одной из тех вещей, которые сделали её таким успешным Королем.              На мгновение он остановился и коротко вздохнул. Если бы он попытался, то смог бы вообразить стол и рыцарей вокруг него, склонившихся в почтении своему Королю. Праведный сэр Гавейн, светловолосый и прекрасный; тихий сэр Ланселот, с темными длинными волосами и спокойными голубыми глазами; женственный, но сильный сэр Бедивер; грубый и хамоватый, но верный сэр Кей; сэр Тристан, сэр Ивейн и все остальные поставили выше всего их доверие и веру в ребенка-Короля с сильнейшими идеалами и непоколебимой решимостью.              — Но правление Короля Артура не было идеальным. В тяжелые времена, когда не хватало ресурсов для снабжения армии, она могла уничтожить одно поселение чтобы обеспечить проживание всей Британии. Пока она побеждала, и враги были изгнаны, народ ничего не волновало. На самом деле, они даже восхваляли её за это. Но шепотки все-таки начались. «Король не понимает чувства людей», «Король не понимает свой народ». Подстрекаемые сестрой — предательницей, народ, и даже верные рыцари, отвернулись от неё, а восстание, возглавляемое сэром Мордредом, завершилось уничтожением королевства, которое она выстроила, и смертью всех рыцарей.              Он прикрыл глаза и вспомнил ту последнюю битву, и окончательный удар, который они с Мордредом нанесли друг другу. Он вспомнил растерянное лицо, молившее о признании. Вспомнил прямой ответ, что Мордреду никогда не понять, каково быть Королем.              — На смертном одре она просила у мира шанса отыскать Святой Грааль и пожелать лучшего Короля, который будет выбран Мечом Избрания. Даже в последние минуты своей жизни она хотела спасти Британию. А после, её призвали в четвертую Войну Святого Грааля, а затем и в Пятую, где она была моей Слугой.              — И вы влюбились друг в друга.              Широ криво усмехнулся.              — Вот-вот, — согласился он. — Несмотря на все упреки Рин, я влюбился в неё, а затем влюбил её в себя. Мы с самого начала были обречены на это, но не смотри ни на что, на то, как больно вспоминать о ней, как долго я не видел её, я ни о чем не жалею. Уходя, она забрала у меня все, что напоминало ей обо мне. Но взамен оставила во мне все, что напоминала мне о ней.              — Так… — начала Луиза. — Что с ней все-таки случилось? После Войны Грааля?              Широ глубоко вздохнул и закрыл глаза.              Он никогда не видел это своими глазами, но представлял эти последние мгновения. Представлял выражение горечи на прекрасном лице Бедивера, которому было велено выбросить Экскалибур в озеро. Видел спокойной выражение лица Сэйбер, закрывшей глаза в последний раз, понявшей и принявшей то, что её путь не был ошибочен до самого конца, даже если был труден и полон проблем.              — Уничтожение Грааля разрушило контракт, — сказал он ей. — В тот момент… она повернулась ко мне, и, с солнцем за спиной, призналась мне в любви, а затем исчезла и вернулась в тот самый момент своей смерти. Согласно истории, Король Артур в тот день умер в присутствии единственного выжившего рыцаря, Бедивера. Но некоторые люди считают, что она будет покоиться в Авалоне, Раю Фей, залечивать раны и видеть прекрасные сны, пока вновь не понадобится Британии. «Единственный и великолепный Король», как говорит история.              — И там ты встретишься с ней вновь, — тихо заключила Луиза. — Авалон, Недостижимая Утопия, где покоится Артурия Пендрагон. Верно?              Широ вздохнул.              — Одному должно бесконечно ожидать, а другому неустанно искать… ну и, достаточно ты уже видела.              — … Ничего не могу с этим поделать, — спустя мгновение откликнулась она. — Ты уже много раз говорил это себе, будто чем больше раз скажешь, тем быстрее это сбудется.              Он криво усмехнулся.              — Возможно, ты и права, — признался Широ. — А ведь почти пятьдесят лет прошло. Вся жизнь. Я даже не помню, как она выглядела. Как звучал её голос. Тепло её кожи. Её аромат. Улыбка. Каждый день я просыпаюсь с пустотой внутри, которую ничем не заполнить.              «И все же», — улыбнулся Широ.              — Вот почему я продолжу. Продолжу стремиться к этой недостижимой утопии. Это будет нелегко. Дорога будет очень длинна. Но если она там, в конце, будет ждать меня, то я с удовольствием пройду её хоть тысячу раз.              Уголком глаза он увидел, как она скрыла улыбку.              — Как банально.              И вместе они рассмеялись, а потом и затихли.              — Трудно это представить, — наконец выдала девушка. — Так сильно любить кого-то. Но ты, получается, никогда нормальным и не был, да?              — Если бы ты увидела Рин, то поняла бы, что уже не первая мне это говоришь.              — Полагаю, так оно и есть, — прошла ещё целая минута молчания. А затем… — я не хочу, чтобы ты умирал. Ты все ещё нужен мне. Ты ещё пока мой Слуга. Хоть у меня и нет этих Командных Заклинаний, но это мой единственный и абсолютный приказ: не смей умирать, понял? Сэйбер придется подождать немножечко дольше.              Все внутри Широ кричало о том, что он просто не мог дать такого обещания. Его жизнь не будет иметь смысла, если он не будет спасать людей, даже если потребуется пожертвовать ею. Даже с улыбкой на устах.              Но…              — Как скажешь, Мастер.              Он все равно сделал это, потому что прямо сейчас Луиза больше всего нуждалась в нем.              И затем, не оборачиваясь, он крикнул:              — Эй, ребятки, собираетесь так просто штаны просиживать, или все-таки поможете с готовкой?              Громкий и тонкий писк Монморанси показал, что все-таки все это того стоило.              

***

             

ПРОДОЛЖИТЬ?       [ДА/НЕТ]

             

Уголок лекций Тосаки-сэнсэй 10

             — Добро пожаловать в Уголок Лекций Тосаки-сэнсэй! — радостно поприветствовала Илия. — А также с возвращением Тосаку-сэнсэй!              Толпа возликовала, а камера показала вежливо и приветливо улыбающуюся Рин.              — Как же хорошо вновь вернуться.              Но Илия в тот момент прошептала толпе:              — Она наконец перестала дуться за то, что её убили, и мы наконец можем нормально вести наш уголок.              — Что сказала?!              — Я сказала, что ты наконец перестала дуться!              — Я не дулась! Я просто болела! Болела, говорю же!              — О, вероятно, это была какая-то болезнь, — ответила Илия. — Тебя целый год не было! И не пытайся тут отшутиться скачками в истории! Мы уже проломили четвертое измерение, так что можешь дальше не притворяться!              — Я… что… ты! — прорычала Рин, закатав левый рукав. Синие линии её магической метки начали светиться. — Я болела, а тот, кто скажет иначе — грязный и подлый врунишка! Поняла? Или мне, может, подоступнее пояснить?              — Ии! — пискнула Илия. — Э-хе-хе-хе… Н-нет, Тосака-сэнсэй, все в порядке, я поняла.              — Тогда повтори.              — Вы были больны, — повторила Илия.              — И?              — А тот, кто считает иначе — грязный и подлый врунишка!              И Рин внезапно улыбнулась.              — Хорошая девочка.              — Бешеная цундэрэ, — кашлянул кто-то.              Рин резко обернулась.              — Эй, а не тот ли это самый дубина, что хотел побыть мишенью? Я готова принять твое предложение!              Тишина. Снова никто не ответил.              — Вот и хорошо, — снова улыбнулась она. — Значит, мы можем приступить к теме сегодняшнего уголка. Об этом, если честно, стоило рассказать гораздо раньше.              Она повернулась и указала указкой на доску, где было написано: «Дворяне».              — Я думаю, что из прочитанного вы уже кое-что уяснили, но мы расскажем, как все устроено на самом деле. Халкегинийские дворяне немножко разнятся с дворянами нашего мира, но их все равно можно сравнить.              — Плебеи, — аристократично хмыкнула Илия. — Может вы, отсталые японцы, и не понимаете, но я, немецкая Принцесса…              Рин с милой улыбочкой повернулась к Илии и снова потянулась к своей руке.              — Прости, я совсем тебе внимания не уделила. Ты что-то там сказала?              — Я буду вести себя хорошо, — спокойно пообещала Илия.              — Отлично. Вернемся к тому, о чем я говорила, — Рин повернулась к экрану. — Чтобы стать дворянином, нужно иметь базовые магические способности. Этого достаточно. Такой титул может получить кто угодно, главное, чтобы у него была магия. Однако, между дворянами и знатью все же есть разница. Знать имеет свою землю. Они имеют свою родовую линию, которая уходит вглубь веков, и по которой можно проследить различных известных Магов в истории. В этом плане, они являются кем-то вроде Магов из Часовой Башни.              — Или Айнцбернов, — буркнула Илия.              — Точно, — согласилась Рин. — Такие люди, как Герцог или Герцогиня де Ла Вальер, Грамоны, Монморанси, а также различные Виконты, Графы, Ярлы, Бароны, Маркизы и прочие, принадлежат к знати, пэрам Тристейна, если угодно. На самом деле, коэффициент дворян по отношению к знати довольно-таки высок, а все потому, что Тристейн — до слез маленькая страна. Для простоты скажу так, хотя это немного смущает, бывают Малые дворяне и Большие Дворяне. Малые не особенно известны именем или родословной, и потому известны по большей части в качестве целителей. Также они помогают фермерам. Большие дворяне имеют землю и свою родословную, чаще всего заняты экономикой, что позволяет им влиять на целые народы.              — А что с такими людьми, как Луиза? — спросила Илия. — Я имею ввиду третьего или четвертого ребенка в семье Больших дворян? Под закон о наследовании обычно ведь попадает старший сын? Раз уж на то пошло, что делать с семьями, в которых только дочери?              — Я как раз собиралась рассказать, — сказала Рин. — Верно. Вот тут-то Халкегинийские дворяне и наши пресекаются. Видишь ли, у большинства дворян рождается только один ребенок, как и у современных Магов, или, на крайний случай, два. Эдакая «основа и её запаска» [1]. Для семей с двумя или более детьми это, конечно же, становится проблемой. Что в таком случае делать с детьми не наследниками? Все просто. Женить или выдать замуж.              — Вот как? — удивилась Илия.              — Ага, — кивнула Рин. — младший сын из знатного рода женится на дочери из другого знатного рода — это случай наших Гиша и Монморанси. Поскольку это общество в основном патриархальное, то главой семьи Монморанси станет Гиш, а не сама Монморанси… блин, и чего её родители такие не изобретательные? В последнем предолжении я сказала: «Монморанси» слишком много раз... То же самое случится и с Элеонорой, старшей сестрой Луизы, при условии, что она найдет кого-нибудь, кто женится на ней.              — Вряд ли, — усмехнулась Илия. — Она ещё худшая цундэрэ, чем…              — Чем кто? — опасно спросила Рин.              — Да неважно.              — Ладно. Как я и говорила, обратное также случается. В семье, в которой одни лишь дочери, как у де Ла Вальер, например, две младшие дочери выйдут за сыновей знатных родов, как правило, равного ранга в общей иерархии. Таким образом они сохранят свое пригретое местечко в этой жизни. Брак по любви, конечно, возможен, но такое происходит гораздо реже.              — Для этого и существует период ухаживаний, — встряла Илия.              — Именно.              — Итак, как же все-таки обстоят дела? Ладно Луиза, она герцогская дочка, а остальные?              — Сложно это. В каноне Familiar of Zero, в этой системе дворянских титулов не особенно понятно, кто есть кто, хотя большинство показываемых на экране дворян имеют свои титулы, так что тут все зависит от автора. На данный момент, думаю, и Грамон и Монморанси имеют титулы Графов, и поэтому, когда Гиш и Монмон поженятся, то сдвинутся в сторону в иерархии, а не вверх. Все-таки, не каждый может стать герцогом или герцогиней.              — Постой. В смысле? А остальные?              — А кто там ещё? Цербст — германка, и к пэрству[2] Тристейна не имеет никакого отношения. Также и с Табитой, которая на самом деле является Принцессой Галлии. Осмонд? Неизвестно, так как он просто глава Академии, и его родство не упоминалось. Кольберт? Опять же, никто не знает. Блин, Ямагучи не особенно все это продумал все-таки.              — Так, получается, во всем разберётся этот автор?              — Шутишь что ли? Пэрство — это земельное дворянство. Тристейн же крошечный совсем. Попытаться разделить эту землю между десятками дворян — это логический нонсенс, который усугубляется картографическими ошибками Ямагучи и фанатскими переводами. Этого никогда не произойдёт, конечно же.              — Вот блин, я все-таки уверена, что кому-то это и правда интересно.              — Да? Ну, им же хуже. Пытаться разобраться в этом — только головной боли себе добавлять. Лучше просто оставить эти дебри.              — И на этой ноте мы закончим! — просияла Илия, помахав в камеру. — Увидимся в следующий раз, и обсудим… не знаю что!              — Может быть, любовные зелья?              — Может быть.              

Уголок лекций Тосаки-сэнсэй 10: Конец.

             

***

             

Продолжение следует

             Нравится то, что читаете? Хотите показать вашу признательность и дать понять, насколько вам нравится это чтиво? Тогда, пожалуйста, подумайте о том, чтобы поддержать меня на Patreon (patreon.com/James_D_Fawkes), или даже купить мою первую оригинальную историю на Gumroad (gumroad.com/l/kQLbK или gumroad.com/l/tzLma). Всего сотня «патронов», которые будут донатить по пять долларов в месяц замотивируют меня так, как не сможет никто.              В любом случае, я хотел заняться этим уже много лет назад… а затем появился «Червь». Тьфу. Чувствую себя ужасно, думая об этом. Но время все же летит и до того, как я сам понял, прошло уже два месяца, а затем три…              Я думаю, вы уже поняли, что этот уголок больше похож на авторский блог. На самом деле, писать его не так уж и весело.              На самом деле, я рад, что все это дело растянется не на много глав. Честно говоря, я не люблю это, но тут персонажи сами диктуют условия.              Ещё я начинаю новый проект: Как Написать Художественное Произведение, в котором обобщу наиболее частые ошибки в фанфиках, а также дам несколько советов по написанию рассказов. Оно публикуется на моем форуме, а также на Sufficient Velocity.              Ну и, наконец, я собираюсь попробовать сократить авторские записки, так что начиная с этой главы, единственное, что вы увидите в конце — это важные пометки, вроде «как мне было печально думать, куда же распределить Дрейк и Персея, потому что это не Война Святого Грааля».              Ну и как всегда, читайте, комментируйте, наслаждайтесь.              От переводчика2:       Офигеть, наконец то эта глава закончилась. Сразу после этого я займусь новой главой Хаоса Призмы, которая будет чуть-чуть побольше остальных глав (обратите внимание на размер ЭТОЙ чертовой главы =_=), а после займусь заключительной частью шестой главы Желания. Наследие Древних будет идти тогда, когда у меня будет настроение его переводить, оно, я вижу, никому особенно и не интересно.              Ах, да…              [1] heir and a spare — обычай в британских королевских семьях иметь двоих наследников на всякий случай. Если главный наследник умрет, то линия не прервется и все наследует второй ребенок «запаска».              [2] пэрство — это система британских дворянских титулов. Как вы уже поняли, канон Familiar of Zero — это что-то вроде Европы.              Спасибо за то читаете, комментируете и ставите оценочки. Мотивирует!              С уважением,       Джон Малфой.