Шелковый песок

*** Город нагов – Наэш. Дом клана Аш’шаас. После того, как Эош подтвердил слова Золотки и старейшины одобрили план действий, оставалось только выбрать десять достойных воинов... Золотко уже знал, что воюют у нагов только мужчины, и две трети населения уже можно было отбросить: женщин, детей, стариков... Оставалось только узнать, какая гадина отравила Хатриана... Ответ пришел неожиданно просто - за обеденным столом, когда вся семья расположилась на ужин. Перед этим Золотко уже успел познакомиться со старшим сыном своей бабушки и его маленькой дочкой. То, что Саэш приходился ему братом, Золотку не обрадовало, потому что тот ему понравился, а лгать тому, кто по сердцу, трудно вдвойне... Саэш был взрослым стовосьмидесятилетним нагом и воином, и сейчас, придя с караула у ворот, он пересказывал семье важнейшую новость, услышанную на службе. По каналу связи сообщили, что над столицей харидов Риядом поднят траурный флаг. Золотко знал, что так должно быть, но сердце все равно сжалось от боли. А вдруг это правда? Вдруг все напрасно? Нет. Он должен верить, что Хатриан дождется его, должен... и только вера спасала его сейчас... но боль никуда не уходила... Неожиданная помощь пришла от малышки нагайны, доходящей Золотке до плеча: она, вдруг что-то почувствовав, обняла его и крепко прижалась всем телом. Золотко, обняв ее в ответ, гладил девочку по солнечной макушке, и, вроде, становилось полегче... но... - Анэсс, оставь гостя, дай ему поесть... – бабушка смотрела изучающе только на Золотку. Приходилось улыбаться, поднимая кубок за здоровье какого-то Мархоша, а когда Золотко поинтересовался, кто это, ему ответили, что именно он и отравил нияра. И опять пришлось диким усилием воли гасить ярость и улыбаться... улыбаться весь вечер... Золотке уже через час казалось, что лицо застыло в неподвижном оскале, челюсти и губы свело судорогой; от напряжения, удерживающего внутреннюю ярость, ныли шея и плечи, желудок сводило голодной болью, потому что проглотить он не мог ничего, даже воды... Бабушка с тревогой посматривала на него, но есть он все равно не мог... - Саэш... – Золотко посмотрел на кузена, - мне старейшины разрешили взять яд и противоядие у десяти самых выдающихся воинов. По-моему, я нашел первого из них... Ты не познакомишь меня с Мархошем? - Хорошо, - Саэш вежливо улыбнулся, - завтра после обеда и пойдем... - А сегодня нельзя? – Золотке каждая минута промедления казалась последней... от возможности опоздать все внутри дрожало в ужасе. - Сегодня? – Саэш удивленно посмотрел на Золотку, - никто не занимается делами вечером, если это не война... - Как раз и война, - рассудил Золотко, - и медлить просто глупо... нужно воспользоваться моментом безвластия у харидов... - Хмм... Вообще-то да... но... - Никаких но! – Золотко вскочил на ноги. - Идем! А по пути ты мне подберешь кандидатуры еще девяти воинов. И, обернувшись к Лисси, попросил два небольших флакона красного и зеленого стекла. *** Город нагов – Наэш. Дом клана Ма’шаас. Саэш с Золоткой и увязавшейся за ними мелкой нагайной шли недолго, дом клана Ма’шаас, чьим главой был Мархош, находился на соседней улице... Большой дом, богатый... Их приняли в доме без особого энтузиазма. Но в столовую, где пировал Мархош, провели... Огромная зала, столы стоят вдоль трех стен, оставляя пустое пространство посередине. А напротив двери, у противоположной стены, за центральным столом восседал огромный наг. Золотко таких себе даже и не представлял. Наверное, очень старый... Мощные кольца темно-рубинового хвоста поднимались волнами аж за креслом... а человеческий торс... каждая мышца выпирала наружу, словно в теле ей уже не хватало места; браслетом, обхватывающим плечо этого воина, Золотко мог бы подпоясаться... и лицо, словно грубо выточенное из камня, холодное, без следа эмоций, с совершенно мертвыми глазами... а на шее этого чудовища красовалось ожерелье с вплетенными в него медальонами харидов... От одного взгляда на этого змея хотелось склониться и не поднимать больше глаз, подчиниться... Золотко опустил голову... и увидел руки Мархоша... их украшали огромные кроваво-красные когти, которые он даже и не потрудился убрать... Когти... которыми он лишил Хатриана глаз. Ненависть, вспыхнувшая в душе, выжгла наваждение мертвого взгляда. Ярость и ненависть вспыхнули в Золотке с такой силой, что он опустил глаза, боясь, как бы ее не увидели. Глаза опустил, вот только самому себе поклялся, что не успокоится, пока не принесет Хатриану ожерелье Мархоша... «Чтоб тебе хвост отрезало по самые уши...», - про себя шипел Золотко, но, заставив свои губы улыбаться, шагнул вперед. - Я приветствую самого прославленного воина и нага, - Золотко едва наклонил голову, его змейки дружно рванули вперед, борясь за места в первых рядах. - Горгон... хмм... и эта мелочь считается прародителем нашей расы? – губы нага пренебрежительно скривились. - Слышал про тебя и маму твою... значит, она все-таки предпочла не возвращаться домой и выносить чужого ублюдка... не моего сына... – казалось, наг говорил сам с собой, но глаза его, не отрываясь, смотрели на Золотку. – Ты похож на мать... - наг прикрыл глаза. - Зачем ты пришел сюда, чужак? Золотко под этим взглядом чувствовал себя ничтожным мусором, недостойным внимания... Какого Мрака, в конце концов! Он принц!!! И не какому-то там хвостатому уроду унижать его! Фу... действительно, урод... Золотко вновь обретал утраченное равновесие. Раз разгоревшись, ненависть вспыхнула ярче, рождая злость... - Мархош, - вступился за Золотку Саэш, - совет старейшин вынес указ... - Да слышал я этот указ! – губы Мархоша презрительно скривились, - старейшины... Я делаю то, что хочу сам! - Старейшины повелели взять яд у десяти самых лучших воинов нагов... – начал Золотко, - к вам я пришел первому. Я понимаю ваше нежелание подчиняться чужим указам, но если вы откажетесь, а мне удастся разбудить Спящего, то время сотрёт память о воинах, славно воевавших с харидами, ибо таких было немало, в легенды войдут только десять имён нагских воинов, чей яд пробудил Спящего и вернул тем самым нагам счастливую безбедную жизнь. Даже имя такой мелочи, как я, будет жить в веках, а ваше имя, более достойное этого, исчезнет в сумраке забвения из-за минутной прихоти, посетившей вас сейчас. - Да что ты себе позволяешь, двуногий! – взревел наг. - Так мне уйти? – Золоткино сердце билось через раз и, казалось, вот-вот остановится в ожидании ответа. - Останься... если ты докажешь мне, что действительно способен выполнить задуманное и не сбежать при первой же опасности, я сочту тебя достойным моего яда и противоядия... - И как же мне доказать это? Змей усмехнулся... - Говорят, двуногие изумительно танцуют... я никогда не видел их танцев. Вот если бы ты станцевал передо мной... - Хорошо... Золотко согласился, но так и не понял, какой именно подвох может ожидать его, а то, что подвох будет, он и не сомневался. Во всяком случае, танцевать он умел и опозориться не боялся. Наг что-то прошептал прислуге, и буквально через несколько секунд в зал вошли музыканты. - О музыке договаривайся сам, - распорядился наг, - потом разувайся и танцуй, и помни: пока длится музыка – ты танцуешь, если остановишься, я сочту тебя недостойным выбирать десятку самых знаменитых воинов, и яд мой ты не получишь. - Я правильно вас понял? Пока звучит музыка - я танцую, потом вы даете мне свой яд и противоядие. - Правильно, малышшшш... правильно... И тому два десятка свидетелей. Начинай. - Но зачем снимать сапоги? - Я хочу рассмотреть твои ножки... – зло усмехнулся змей. Золотко ничего не понял... но на всякий случай выбрал медленный танец, в котором можно было бы долго не уставать... Он договорился с музыкантами и, скинув обувь, вышел в центр зала...