parachute

«Наши радиоволны снова вещают о жизни плохих людей. Вы, возможно, не помните, но безумцы…» — тяжелый металлический голос заполняет пространство и бьет молотом по голове. Тусклый свет ноутбука режет глаза в темноте комнаты два на три, а иконка сообщений на экране мигает красным. Юнги не выходит из дома, не заводит друзей и не пишет первым. Техен пишет: «я вчера парня видел, на тебя похож сильно. только он меня в жопу не послал ахахахха», — и не улыбается. Техен говорит, что привел домой дворняжку и купил маленькой девочке чупа-чупс на последние деньги, что-то про осень на улице, классного парня в метро и новый трек в плейлисте. Техен говорит много, а рассказывает очень мало. Юнги хмурится с каждым словом, режется об каждую букву. У них одно на двоих прошлое, которого нет, о котором никто не помнит. Юнги забывает, как выглядит техенова улыбка, а Техен пишет, что не помнит, как звучит голос Юнги. В их диалоге тринадцать тысяч сообщений, осколки воспоминаний, отрывки реальности и всего одна недосказанность. Иконка сообщений горит красным, на телефоне светится «Добро пожаловать». Юнги не уверен, что он вообще что-то там жалует и это добро, но динамики телефона разрывается тяжелым «there are twenty years ago». У Техена яркая улыбка и тонкие ключицы в прорезях новой кофты, а Юнги немного шепелявит. Недосказанность виснет в воздухе, трещит перепадами напряжения, но Юнги почти улыбается, а Техен говорит «я скучаю».