parachute

Весна выдалась паршивой. Снежный буран, укрывающий всё белым полотном крупного снега, противно чавкающая жижа под ногами, за секунды вымачивающая старые разношенные кеды, купленные на последние деньги после очередного самолета, между чашкой непонятной субстанции из кофейного автомата и вечерним поездом. Лужи размерами с Тихий океан, свинцовое небо старого плёночного кино. Весна выдалась паршивой. Намджун — съехавший на квартиру к очередной своей пассии с суицидальными загонами, окончательно, кажется, вляпавшийся в большое, болезненное и отчаянно фонящее неприятностями — пропал с радаров на ближайшие пару месяцев и не поддается никаким уговорам. Выросшие долги за квартиру и совсем полетевший комп давят неподъемным грузом, вызывая острое желание забиться в собачью конуру и прожить свою собачью жизнь. Последние письма матери, с выворачивающей кости нежностью и заботой, пропитанные ядовитым домашним уютом и теплом. Весна выдалась паршивой. Мимо проезжающая машина поднимает кучу брызг, вымачивая и без того промокшего Юнги еще больше, и скрывается за поворотом. Новый, уже разъебанный, телефон противно пищит уведомлениями и звонками, сообщая, что долги все еще растут и неплохо бы поторопиться на работу. Очень хочется утопиться в жиже под ногами. Замерзшие пальцы почти не сгибаются, фигово нащупывают почти пустую пачку сигарет. Юнги досадливо морщится — кажется, стоит завернуть в магазин, — хлопает себя по карманам в поисках зажигалки. Юнги любит, когда никотиновый дым забивает легкие. Когда можно выдохнуть облако яда в уже отравленный воздух большого города. Когда тебе уже нечего терять, когда все, что у тебя есть, тлеющий конец дешевой сигареты в пасмурном утре. «Но если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день,» — всплывает в утреннем мареве мыслей. Кажется, это строчки из старой русской песни с кассетных записей соседа по общежитию. Плевать. Слова навязчиво крутятся в голове заевшей пластинкой, идеальным саундтреком к видеоряду, накладываясь на отпечаток пасмурного утра в голове. Прогоревший пепел падает на стоптанные носы кед, когда Юнги тушит сигарету об фонарный столб, в спешке на рабочий автобус. Правая нога проваливается в холодную противную слякоть под ногами и вода заливается в кеды, обещая пару недель в обществе порошков от простуды и градусника, заставляя дрожать от холода. Весна выдалась паршивой