by someone good

      В комнате студенческого актива было душно. Голова Минсока просто разрывалась. Он слышал, как тикают часы, как отбивает дробь карандашом по стопке бумаг Чондэ. Из-за двери раздавались голоса других студентов, которые почему-то разговаривали только криком. Дорогу рядом с университетом решили начать ремонтировать от окон студенческого актива.       — Я в чем-то провинился? Почему сегодня вся вселенная решила мне насолить? — прошипел сквозь зубы Минсок, падая лбом на стопку афиш предстоящих мероприятий, которые с его позволения должны были развесить по первому корпусу.       — Это тебя так жизнь наказывает за то, что явился сюда так рано! У тебя пары только через два часа, — буркнул Чондэ, переворачивая страницу, — на кой черт ты приперся так рано? Спал бы себе и спал. Вот бы мне так жить, чтобы я от скуки даже на учебу раньше приходить стал!       — Что ж это за жизнь-то будет? — с сомнением спросил Минсок.       — А это, милый мой, будет не жизнь, — со знанием дела заявил Чондэ, — на, посмотри.       — Что это?       — Сценарий университетского Нового года.       — Мы, что ли, за него отвечаем? — нахмурился Минсок.       — Доброе утро, — устало выдохнул юноша, — мы не только за него отвечаем, мы скоро уже должны будем его провести.       — Когда?       — 25 или 28, зависит от того, как будет свободен Большой зал.       — И как много у нас готово?       — Пока что только сценарий.       — Край когда?       — К 23 все уже железно должно быть.       — А сегодня?..       — Начало декабря.       — Начало декабря, — задумчиво повторил Минсок, хмуря брови, — то-то эти твари решили дорогу начать ремонтировать, чтоб они были здоровы! Я точно кину в них принтером!       — Каким принтером? — предусмотрительно уточнил Чондэ, потому что в арсенале студенческого актива их было два.       — Динозавром, — буркнул юноша.       Динозавром они называли самый первый и самый старый принтер, который был у них. Он стоял в этом кабинете еще, наверно, с тех времен, когда принтеры только появились. В свои лучшие годы он был очень своенравным. Распечатать на нем что-то можно было только от и до выполнив все специальные инструкции, вроде прыжков с бубном и благодарностей, после каждого напечатанного листа. И пусть Динозавр умер смертью храбрых еще в конце прошлого года, избавляться от него не стали. За многие годы он уже успел стать символом студенческого актива, где все, как и печать на этом принтере, шло через жопу и только с божьей помощью.       — Тогда ладно, — успокоился Чондэ, но тут же передумал, — хотя нет, не ладно вовсе. Лучше вон, — он вытянул из-за спины огромный сверток, — начни кидать в них нашими старыми афишами, нам их и так девать некуда.       — Этими афишами им в ад дорога выстлана, — мрачно заключил Минсок, утыкаясь в свои ладони.       — Очень поэтично, — выдохнул Чондэ, включая экран смартфона, чтобы посмотреть время, — уж полночь близится, а… этого все нет.       — Этого? — переспросил Минсок.       — Исина, — буркнул юноша, — он мне обещал конспекты час назад принести. Я только из-за него здесь торчу! Чтоб ему икалось!       — А, Исина, — как-то немного разочарованно выдохнул Минсок. — Я подумал, что ты про секс.       — Про секс? — Чондэ изобразил крайнюю степень удивления и выдержал мхатовскую паузу. — Ну, кому чего не хватает, — пожал плечами он, резко меняя свое настроение, и развел руки в сторону. — У меня с сексом порядок, а вот Исина мне сейчас очень не хватает. У тебя все наоборот.       — В смысле, много Исина и мало секса? В этом есть какая-то зависимость?       — Полагаю, что так…       Он хотел добавить еще что-то смешное и немного колкое, но его отвлекла открывающаяся дверь, в которую неуверенно и очень медленно стал кто-то заходить. Чондэ напрягся всем телом и сделал глубокий вдох, ожидая, когда неизвестный соизволит явить себя полностью. Тот, будто зная, что его ждет, не очень торопился. Однако оттягивать неизбежное было бессмысленно, поэтому спустя несколько долгих минут ожидания, он все же оказался в кабинете полностью.       — Чжан, мать твою, Исин, — тут же принялся кричать Чондэ, убедившись, что это именно тот, кто ему нужен, — сколько можно тебя ждать? Ты опять потерялся или решил сбегать до Пекина во время большого перерыва? Если ты кому-то назначаешь встречу, будь добр явиться вовремя или хотя бы предупреди о том, что задержишься! Я здесь битый час сижу, и жду тебя как второго пришествия Христа!       — И твое ожидание не было напрасным, потому что вот он я, — Исин, устало перебирая ногами, прошел внутрь кабинета и тут же сбросил свою сумку на пол.       — Нет, ну хоть сообщение ты отправить мог? Неужели это так трудно? Сегодня один из тех немногих дней, когда я могу вернуться в свою постель и доспать то, что не доспал. Ты отнимаешь время моего драгоценного сна!       — Уж извини, мой телефон не знал о своей ответственности и сел. Держи, — Чжан протянул Чондэ что-то завернутое в салфетку.       — Что это? — скептически приподнял бровь парень.       — Сосиска в тесте.       — Зачем она мне?       — Чтоб ты засунул её в свой рот и замолчал!       Минсок прыснул от смеха и тут же поспешил прижать голову к столу, чтобы выйти из зоны поражения. Его всегда удивляло, что Чондэ с легкостью и даже пренебрежением относился ко всему хорошему или плохому, что делали люди, но превращался в ворчливого старика, когда Исин допускал даже малейшую ошибку. И не меньше его поражал тот факт, что всегда спокойный и вежливый Исин с готовностью включается в перепалку с Чондэ даже из-за маленького пустяка. Это было их обычное состояние, вечно пинать и толкать друг друга по пустякам, будто никак иначе они не могли общаться, но никогда друг на друга они за это не обижались. Казалось, что это делает их даже ближе, потому что друг с другом они могли позволить себе то, чего не могли позволить с остальными.       — Знаешь, Чондэ, — задумчиво проговорил Минсок, подпирая рукой подбородок, — мне всегда казалось странным, что только в отношении тебя Исин со своей врожденной вежливостью позволяет себе грубость.       — Хочешь сказать, что тебе он такого никогда не говорил? — удивился Чондэ.       — Ни разу.       — Это как понимать? — парень посмотрел на Исина.       — Ну, он меня старше, — резонно заметил Чжан, — а ты вечно недоволен всем, что я делаю. Я, между прочим, принес тебе конспекты и где мое «спасибо»?       — Получишь, когда конспекты отдашь.       — Я, на секундочку, тебе одолжение делаю. Это твоя обязанность посещать пары и записывать лекции, почему я должен поощрять твою лень и спасать задницу, а в ответ выслушивать возмущения.       — Задницу! — вскрикнул Минсок. — Он сказал «задницу»! Это проблемы с произношением или он действительно имел это в виду?       — Именно это и имел, — раздраженно ударил по столу Чондэ, — не делай из этого что-то из ряда вон. Он и не такими словами меня обзывает!       — Все чудесатее и чудесатее, — пробормотал ошарашенный Минсок, сползая по стулу под стол. — Это ж что нужно такое сделать, чтоб Исин тебя плохим словом назвал?       — Ну, разбудить меня в четыре утра, чтобы попросить принести конспекты, например, — Чжан выразительно посмотрел на Чондэ и пошел копаться в сумке.       — Ты сам виноват, Ким Чондэ! — заключил Минсок, но тут же отвлекся на звонящий телефон. — Я бы тебя тоже плохим словом назвал. И не одним.       На экране высветился неизвестный номер. В этом не было ничего необычного, потому что по долгу службы Минсоку часто звонили с неизвестных ему номеров, однако сейчас этот звонок его почему-то насторожил, хотя он тут же отмахнулся от этой мысли.       — Слушаю, — ответил он и машинально принялся искать на столе ручку и ненужный листок, если ему вдруг придется что-то записывать.       — Когда ты сегодня освободишься? — без приветствий или вступительной речи произнес голос.       — Эм, — замялся Минсок, не зная, как на это отреагировать, — а это, простите, кто?       Голос, измененный помехами, немного фонил, пробиваясь через динамик, и становился совсем неузнаваемым.       — Это Лухан, — устало произнес человек на том конце провода, словно бы он звонил в сотый раз, и в сотый раз ему задавали этот вопрос.       — Лухан? — переспросил Минсок, чтобы убедиться, что он все правильно расслышал, и к своему удивлению, в паузу между вопросом и ответом, он осознал, что в кабинете воцарилась тишина.       Было ли это врожденное человеческое любопытство или что-то другое, но Чондэ с Исином синхронно замолчали, переключая свое внимание на разговор Минсока по телефону. Почему-то им показалось это важным. А может просто занимательным.       — Да, это Лухан, — повторил голос, — ты меня плохо слышишь?       — Нет, хорошо, — Минсок убрал трубку от уха, прикрывая микрофон рукой, чтобы не было слышно, что он говорит, и внимательно посмотрел на Исина. — Это ты дал Лухану мой номер?       — Он попросил и я дал, а что, не должен был? — уточнил Чжан, который молчал все это время именно из-за того, что хотел понять, правильно ли он сделал, что дал малознакомому человеку чей-то номер.       — Нет, просто, решил уточнить, — мотнул головой Ким, которому не очень хотелось признаваться в том, что меньше всего он хотел, чтобы у Лухана был его номер.       — Ты занят? — послышалось из трубки. — Я отвлекаю тебя?       — Если честно, — быстро заговорил Минсок, отворачиваясь на стуле к окну, потому что ему было неловко разговаривать по телефону, когда к его разговору проявляют такой интерес, — мне сейчас не очень удобно говорить.       — Хорошо, тогда я перезвоню тебе, скажи, когда тебе будет удобно.       — Кто такой Лухан? — тихо поинтересовался Чондэ у Исина, потому что ему не нравилось быть единственным, кто не в курсе того, что происходит.       — Не бери в голову, — отмахнулся молодой человек, протягивая Чондэ конспекты.       — В смысле? Мне же интересно, — принялся канючить он, дергая Исина за штанину.       — Просто его старый знакомый, вот и все.       — Если он его старый знакомый, почему достает его номер через тебя? — этот вполне логичный и правильный вопрос должен был поставить Исина в тупик или хотя бы зародить в нем какое-то подозрения. Ведь с Луханом, особенно в последние дни, они общались довольно часто. Как правило, их беседы затрагивали только темы, интересные обоим, однако иногда бывало, что в разговоре часто упоминался Минсок. Причем упоминался он Луханом и всегда это был вопрос. Но Исин либо не обращал на это внимания, либо находил этому какое-то логичное объяснение, которое его удовлетворяло. Ведь если у них есть общий знакомый, единственный, кстати, с которым они оба неплохо знакомы, его упоминание в диалоге не кажется странным. Странным были сами вопросы Лухана и его внезапная и очень срочная просьба дать номер телефона Минсока. Сам он это никак не прокомментировал, но и в этом случае Исин нашел удовлетворившее его объяснение ситуации. В том, чтобы просить чей-то номер телефона, нет ничего странного. Странно это делать посреди ночи. С того момента прошел день или два, однако если Лухан позвонил только сейчас, в чем же была срочность?       — Эм, потому что он забыл его спросить у Минсока, поэтому узнал у меня…       — То есть, — Чондэ замялся на секунду, потому что вопрос, который он хотел задать, звучал немного странно, — Лухан твой знакомый?       — Да, а что?       — Просто ты сказал, что это знакомый Минсока, вот мне и показалось странным, что он достает его номер через совершенно незнакомого ему человека. В данном контексте правильнее говорить наш общий знакомый, понимаешь?       — Ты придаешь этому слишком большое значение, — мотнул головой Исин, — это детали. Я просто сказал, что это его старый знакомый, потому что мы говорили о Минсоке. Мне показалось, что так будет короче и тебя устроит.       — Как видишь, мне понадобились уточнения, — Чондэ перевел взгляд на спину Минсока и замолчал.       — Если честно, то никогда, Лухан, — отрезал молодой человек. — Не думаю, что я найду время на то, чтобы ответить на твой звонок, если это не будет… да даже если это и будет вопрос жизни и смерти.       — Так, что с этим Луханом? — Чондэ слишком резко перетянул внимание Исина на себя. — Вы с ним хорошо общаетесь? Насколько хорошо ты его знаешь?       — Почему тебя волнует подобное?       — Просто ответь, это ведь не сложный вопрос.       — Не скажу, что хорошо его знаю, мы познакомились недавно, но часто общаемся. Он приглашает меня на разные уличные тусовки и…       — Он танцор или наркоман? — перебил его Чондэ.       — Почему наркоман?       — Потому что. Значит танцор?       — Да, — Исин нахмурился. — Отчего такой интерес к нему?       — Слушай, Чжан Исин, — Чондэ выпрямился, чтобы оказаться наравне с молодым человеком, — не мне говорить тебе с кем общаться, а с кем нет, поэтому просто прими дружеский совет. Старайся не встревать в отношения этого Лухана и Минсока, потому что они выглядят не самыми радужными. Просто не делай этого, если не хочешь, чтобы тебя мячом пинали от ворот к воротам.       — Не делай поспешных выводов на этот счет, ладно? Ты слышал только обрывки разговора, а вид делаешь, будто бы все знаешь.       — Я знаю, что если бы Минсок хотел, чтобы у этого парня был его номер, он бы обязательно его дал. И не нужно быть особо проницательным, чтобы понять, что он не хочет общаться с Луханом, — Чондэ сделал шаг вперед, чтобы оказаться ближе к Исину, и наклонился к самому его уху, — я знаю, что ты из тех дурачков-альтруистов, которые рвутся помогать людям, если их об этом просят, но заведи для себя правило: ни в коем случае не лезть в отношения других людей. Твои светлые порывы обернутся таким дерьмом, которого тебе придется хлебнуть, что потом людям доверять и помогать перестанешь.       — Ты сам-то своим советам следуешь? — Исин поднял на парня взгляд. — Сам-то зачем в это лезешь? Разве тебя кто-то просит? Забирай свои конспекты и шуруй домой. Тебя там постель ждет.       — Хоть кто-то меня ждет, — вздохнул Чондэ, — спасибо за конспект. Век тебе должен буду.       Он лучезарно улыбнулся, пытаясь скрасить неприятный для Исина разговор, и, послав ему воздушный поцелуй, пошел собираться.       — Я позвоню тебе вечером, — игнорируя весьма категоричные высказывания о том, как Минсок относится к звонкам, произнес Лухан, — часов в восемь или девять будет нормально?       — Нет, — коротко ответил Ким.       — Славно, — с готовностью ответил молодой человек, — тогда жди звонка. Отключаюсь.       И в трубке послышались короткие гудки, которые оборвались так же резко, как и появились. Минсок болезненно поморщился. Кажется, его головная боль не только вернулась, но и усилилась.       — Мне стоило спросить у тебя или хотя бы предупредить, что я дал ему твой номер, — будто извиняясь, произнес Исин. — Я не думал, что…       — Все нормально, — Минсок повернулся, чтобы посмотреть на Чжана и слабо улыбнулся. — Все, правда, нормально. Чего ты из-за какой-то глупости переживаешь. Ну, дал ему номер и дал. Ничего страшного же не произошло.       — Я…       — Да брось ты, — отмахнулся молодой человек, поднимаясь со стула, — пойду-ка, воздухом подышу. Чондэ, подожди меня, вместе пойдем.       Минсок направился натягивать на себя куртку, морщась от непрерывной ноющей боли в голове. Это от недосыпа и постоянной усталости. Ему стоило остаться сегодня в своей постели на парочку лишних часов. Поразительно, что головную боль всегда сопровождают другие раздражающие факторы, которые её усиливают.       — Ладно, — Чондэ снова появился рядом с Исином, — я погнал. Еще раз спасибо за конспект. И сосиску я заберу, а то голоден как сто китайцев.       — Как кто? — переспросил молодой человек, заводя руку с едой за спину.       — Эм, просто к слову пришлось…       — Что пришлось? Твой расизм к слову пришелся?       — Виноват, исправлюсь, — улыбнулся Чондэ, — только сосиску отдай.       — Ким Чондэ, — раздался из коридора голос Минсока, — вы изволите идти домой?       — Все, иди уже, — Исин сунул завернутую в салфетку сосиску в тесте в руки парня и, развернув его в сторону выхода, подтолкнул.       — Иду! — крикнул Чондэ то ли Минсоку, который его ждал, то ли Исину, который пытался его выпроводить, но это было уже не важно, потому что слова зажевались вместе с откусанным куском теста.