неделимое

ONUKA – Time

Я вернулась в комнату, но ни Насти, ни Юли там не было. Тренируются ещё? Хм, странно. Сомневаюсь, что кто-то из людей, просто просматривающих шоу могли позвонить лично Мигелю и рассказать о моём «маленьком» скелете в шкафу. А вот кто-то из участников, администраторов, журналистов, операторов – могли. Но кто? Да, можно было погуглить моё имя и найти несколько новостных сводок о том, как «юная Питерская танцовщица повредила позвоночник и поставила крест на своей карьере». Но кому это нужно, а главное зачем? По моей информации о травме знали только – Тимофей, Юля и Олег. Ну, теперь и Мигель с Егором. И не буду отрицать тот факт, что об этом узнает и Светлана Витальевна. Ох! Что будет, если она узнает. У этой женщины безграничная фантазия… Она сделает всё, чтобы повысить рейтинг, но из-за её занятости она вряд ли бы стала часами сидеть в интернете и выискивать информацию об участниках, ей хватает того, что происходит на проекте. Мало мне Клевакина, так где-то рядом бродит человек, тщательно следивший за моей жизнью и желавший выгнать меня с проекта. Прекрасно! Стук в дверь заставил меня отвлечься от мыслей. – Кто там? – Тимофей. – Заходи, – и как только в комнате показалась светлая голова моего друга, я тут же продолжила. – Мог бы просто сказать «я», я бы тебя узнала. – Возьму на заметку, – Пименов присел в кресло напротив меня. – Значит, финальной поддержки не будет? – Будет, – как ни в чём не бывало, отозвалась я. – Тимош, ты как никто другой здесь знаешь меня. Неделя тренировок не прошла даром, и я прекрасно могу выполнить ту поддержку, без особых усилий. – В том то и дело, что я знаю тебя, и знаю твои проблемы. И ты прекрасно понимаешь, что нам влетит от Мигеля, если мы не выполним его указаний, – обеспокоенно проговаривает блондин, не сводя с меня взгляда. – Всю вину возьму на себя, не переживай. Мне нужно найти человека, который сдал меня наставникам, – злоба, кипевшая внутри меня, вырывалась наружу, но срываться на близком друге я не хотела. Поэтому сдерживала себя. – Это глупо, Лер, – Тимофей подорвался со своего места и, подойдя к двери, произнёс. – Прекрати жертвовать собой ради непонятных результатов, то, что ты без обезболивающих шагнуть не можешь, считаешь победой? Тон Пименова, ныне не знакомый мне, набирал высокие ноты, и я стыдливо отвела взгляд. Наверное, мнение Тимофея было самым важным для меня на проекте. – Может пора задуматься о людях, которые переживают за тебя, если ты не хочешь думать о себе? – Ты знаешь, что я целый год мечтала попасть сюда и знаешь ли, не так просто отказаться от своей мечты! Меня обманули, предали, поставили перед фактом. И даже сейчас, мечтая покинуть проект, где-то в глубине меня сидит червячок, который кричит во весь свой голос: Титова борись! Ты справишься! – Я не сдержалась, вставая и подобно Тиме, повышая голос. – Ты сильная, я знаю это, все близкие тебе люди, знают это. Если ты начинаешь что-то делать, то не жалея себя, может хватит? – И я понимала, что сейчас в нём говорит, лишь беспокойство за меня, но раз этот разговор начался, то я должна была что-то ответить. Следуя за Тимой, я старалась быть открытой. Не надевать маски, быть просто собой. Такой, какая я есть. И не замечая всего, я натянула на себя сотни масок. Скрыла свои чувства в дальний ящик, а ключ закопала на дне океана. Так случается, когда человек испытывает слишком много боли, когда он сам занимается саморазрушением. Я давно сломалась, просто отрицала этот факт. – Это ты рассказал Мигелю о моей спине? – И почему я вдруг это спросила? Почему я всегда говорю, прежде чем думаю? – Нет, Лера, это не я. – Тимош, прости меня. – Я подлетела к другу, заключая его в объятия. – Ты знаешь, что всё это для меня значит, ты знаешь, что я терпеть не могу, когда меня жалеют. Прошу тебя, не нужно жалеть меня, я вижу, как искренне ты заботишься обо мне, но я взрослый человек и понимаю, что делаю. – Мелкая ты ещё, – хмыкает Пименов, прижимая меня к себе. – Береги себя, и позвони маме, она волнуется. – Ах вот оно что, – я улыбаюсь, поднимая голову и всматриваясь в глаза друга. А он взгляд отводит, всё ясно. – Мама, снова не дозвонившись до меня, позвонила тебе? Всё понятно, в следующий раз, пожалуйста, заканчивай разговор с ней, сразу после: с Лерой всё хорошо. Тимоша пусть и волновался за меня всегда, но редко устраивал мне разборки. Он знал меня, поэтому понимал, что я никогда не брошу танцы и буду цепляться за последний, маленький лучик надежды в кромешной тьме. – Она беспокоится, – тут же в защиту маме, проговаривает Пименов. – Ага, поэтому достаёт моих друзей, – я фыркнула и достала мобильник из кармана. – Финальная поддержка остаётся? – Ладно, но Лер, нас убьют. – Не в первый раз. Блондин поцеловал меня в лоб, и наши разговоры по душам мы решили снова перенести, только в этот раз не стали планировать время. Пожелали друг другу хорошенько отдохнуть, и он покинул помещение. Развалившись на кровати, я позвонила маме, которая видимо уже обзванивала всех моих друзей, чьи номера у неё имелись. Я любила своих родителей всем сердцем, но папе я всегда могла доверить, чуть больше, чем маме. Потому что папа никогда не стал бы вспоминать мои прошлые ошибки и упоминать их, когда я совершала новые. А мамы всегда действовала именно так. Но не подумайте, я её люблю. Она же моя мама, человек, подаривший мне жизнь, как я могла её не любить. Мы поговорили с мамой о моём пребывание на проекте, как часто я колю обезболивающее и, конечно же, об Олеге. Я обещала познакомить их, но сама прекрасно понимала, что этого никогда не произойдёт. Закончится проект – закончатся отношения. И все эти мимолётные поцелуи – мало что значат. Как только в комнату вошла Николаева, так я сразу же попрощалась с мамой, пожелала ей спокойной ночи и сказала, что обязательно позвоню завтра. Юлька была безумно уставшая, из неё просто вытрясли все силы и сейчас она, подобно черепашке, ползла к своей кровати. – Титова, я умираю, – простонала подруга, утыкаясь лицом в подушку. – Я уже, Юль, – я хмыкнула и развалилась на кровати. Спина не болит, что весьма странно, ведь после тренировки она невероятно ныла. – Я слышала, что Мигель всё знает о твоей спине, – брюнетка говорила это через подушку, поэтому её голос сейчас был очень комичным. – Да, и я хочу узнать, кто же меня сдал. – Почему я думаю на Макса? – Отозвалась Николаева и перевернулась на спину, показывая свету свою лицо. – Сомневаюсь, – выдыхаю я, хотя именно сейчас я начала задумываться над этим вариантом. Вполне возможно, что в порыве ревности он позвонил на ТНТ и рассказал, что у них танцует инвалид. Хотя, откуда он мог знать, что я не рассказала всем, после вступления в ТОП-24? Нужно поговорить с ним, хотя он вряд ли захочет слушать меня сейчас, да и я не горю желанием видеть его снова. Но ради дела, готова, идти до последнего. Я чёртов Шерлок Холмс! – Прости, Лер, но я уже отключаюсь, спокойной ночи, – подруга ныряет под одеяло, и я улыбаюсь. – Спокойной ночи. Завтра будет сложный день. Я проснулась как обычно, сходила в душ и отправилась по делам. А дела собственно были просты – сходить к гримёру, стилисту и модельеру, что бы меня накрасили, сделали причёску и нарядили перед номером. Мы с Тимой танцевали третьи, сразу после Юли. – Хорошо выглядишь, – улыбнулся Тима, подходя ко мне. – Ты тоже, – я подмигнула другу, и увидела, как уверенным шагом к нам приближался Олег. После того поцелуя мы не виделись, и сейчас я вела политику игнорирования. Просто понимаю, как глупо выглядела в его глазах тогда. И вот сейчас мне некуда деться, спрятаться. Титова, крепись. – Добрый день, могу ли я украсть у вас даму на пару минут? – Явно обращаясь к Пименову, проговорил Клевакин и, не дожидаясь разрешения, подхватил меня под руку и отвёл в сторону. Хотела я было возразить, но не успела. С утра сегодня туплю, боже, дай мне сил. – Ну, ничего не хочешь мне объяснить? – Сложив руки на груди, спрашивает блондин. – А нужно что-то объяснять? – Натянуто улыбаясь, проговариваю я, и подобно собеседнику, складываю руки на груди. – Ты поцеловала меня, – напоминает Олег, и как бы уточняя, добавляет. – Сама. – Ты меня целовал, а мне что нельзя? – Наигранно усмехаюсь я, не сводя пристального взгляда с парня. Он видимо поражается моей наглости, ведь до этого я была скромна в общении с ним. – Можно, а временами даже нужно, – он снова улыбается, проводя рукой по волосам. – Что-то случилось? – Нет, с чего ты взял? – Быстро тараторю я, бегая глазами по помещению. – С того, что ты начинаешь нервничать, – хмыкает блондин. – Успокойся. – Мигель всё знает, про спину, – выдыхаю я, переведя на Олега беспокойный взгляд. Да, он тоже был в списке подозреваемых, но хорошенько всё обдумав, я решила, что он на такое не способен, как и Юля с Тимой. – Пименов, Титова – ваш выход! – Увидимся после выступления. Переглянувшись с Тимошей перед выходом; я выдохнула, он крепче сжал мою ладонь, и мы выбежали на сцену, занимая свои места. Мы танцевали хорошо, я на мгновение даже успела найти в зале довольное лицо Решетниковой, которая улыбалась, обмениваясь краткими фразами с рядом сидящим Лёшей Карпенко. Вот она, финальная поддержка. Я уповала на то, что всё должно пройти идеально. Хотя бы раз в жизни, всё должно быть так, как я хочу. Я разбегаюсь, Тима ловит меня, подкидывает, я делаю сальто и Тима ловит меня, как и планировалось… всё как нужно? Правда? Мы смогли? – Прекрасно! Такой чувственный номер, я знала, что любовь всегда побеждает! – Слышится радостный голос ведущей проекта – Ляйсан. – Идите сюда, мои хорошие, дрожите все. Тима аккуратно опускает меня на сцену, но продолжает обнимать. Ему видимо тоже не верится, что всё нормально. Да, Господи, как дети, на репетициях же всё было нормально. – Сергей, что скажешь? – Утяшева улыбается, переводя всё внимание на наставников. И тут-то я вздрагиваю, посмотрев в сторону Мигеля. Вот это взгляд, он нам с Пименовым задаст жару после эфира. – Ну что тут сказать? Прекрасный номер, я рад такому счастливому финалу, хотя думал, что Лера всё таки ударит Тимофея в конце, – зал смеётся, мы с Тимошей смеёмся, Егор улыбается… но только не наш с Тимой наставник. – Мигель, как тебе твои участники? – Они итак всё знают, что тут говорить, я всё скажу после. – Мужчина поправил рубашку. – Просто скажу, Титова твоё самовольство тебя погубит, а так всё хорошо, мне нравится. Пименов, ну что, ещё согласишься работать с ней? Ужасная у тебя партнёрша. Ноги дрожали, и нет, ни из-за спины. Я, действительно, боялась, что за такую выходку мне придётся выслушивать большую тираду, но нет. ЕМУ ПОНРАВИЛОСЬ! Тима улыбнулся и проговорил, что-то вроде: Она прекрасна. Но из-за рваного дыхания, мне кажется, никто ничего не разобрал. – Егор, тебе слово. – Валерия, я смотрю на тебя и понимаю, что у тебя железная воля. Ты относишься к тому типу людей, которые идут до конца, не смотря ни на что. Думаю, Мигель ещё поговорит с тобой после эфира, но чтобы он там тебе не сказал, главное – не сдавайся. И хочу поспорить, Тимофею досталась замечательная партнёрша. – Спасибо, – и вряд ли меня кто-то слышал, но Егор кивнул. В спине что-то щёлкнуло, будто бы изнутри кто-то ударил по позвоночнику. Я мгновенно выпрямилась, стараясь сохранять улыбку. – Лер, ты чего? – Тихо проговорил блондин, поворачиваясь ко мне лицом. – Я не знаю, что-то со спиной, пожалуйста, не отпускай, – я собственной ладонью придерживала руку Тимофея на своей талии, перестраховываясь, чтобы не упасть. Упади я перед камерами, то это 100% попало бы в эфир. И спина вроде не болела, но когда этот «щелчок» повторился, я уже не просто испугалась… – Если тебе понравилось выступление Валерии Титовой… Я не слышала, что говорила Ляйсан, лишь натянуто улыбалась и старалась не упасть. Я не чувствовала боли, ровно также, как и не чувствовала своих ног. – Тим, я идти не могу, – прошептала я Пименову, нервно сжимая одной рукой футболку Тимы. – Не хочу, чтобы кто-то в зале это видел. – Никто ничего и не узнает, просто дыши, – улыбнулся друг, и как только ведущая закончила говорить, Тима подхватил меня на руки и быстро убежал со сцены. Зал взорвался аплодисментами и все присутствующие думали, что это просто часть нашего номера. Ну и пусть так думают. Юля подбежала к нам, чтобы обнять, а Тима, не опуская меня, побежал к врачам. Да-да у нас на проекте всегда дежурила мини-скорая. Ну, мало ли что с участниками случится. Меня положили на кушетку и женщина средних лет, начала спрашивать, что у меня болит. Но у меня НИЧЕГО не болело, я просто не чувствовала своих ног. – Переверни её, – Тима, до этого сидевший рядом и державший меня за руку, покорно встал и как можно аккуратнее перевернул меня. А что если я теперь навсегда останусь такой? Просто не смогу ходить… я вообще ничего не смогу. Придётся коляску покупать… Боже. О чём я думаю?! Нет, этому не бывать! Я буду ходить! Я сильная, я смогу. Это, наверное, просто нерв защемило, ну не могут ноги просто взять и отказать. Пожалуйста, пусть всё будет нормально… – Я сейчас буду нажимать, как больно будет – кричи, поняла? – Женщина приподняла мою футболку и дожидалась ответа. – Хорошо, – тихо отозвалась я, уткнувшись лицом в подушку. Да, я плакала… не настолько сильная, как всем казалось. И плевать сейчас стало на человека, который сдал меня Мигелю, и плевать, что рядом с медицинской палаткой собралось огромное количество людей, которые всё слышат, а некоторые и видят. Я буду проклинать себя за своё баранье упрямство, ведь человек с большой танцевальной практикой сказал мне – это опасно. Ну так нет же! Это же Лера! Надо выполнить всё с точностью наоборот, кому я пыталась что-то доказать? Себе? Наставникам? Уже не важно… Женщина умело бродила руками по моей спине, пока в один момент не коснулась места на пояснице. Я резко вцепилась руками в кушетку, до беления костяшек сжимая железные края, при этом громко крича. Стоило ей только нажать, то всё тело пронзала боль. Сильная, ни на что не похожая… будто бы сейчас к моим нервным окончаниям провели ток в 220 Вольт. Слёзы ручьём хлынули, и вместо крика, выходил лишь жалкий хрип. – Ей же больно, прекратите! – Сквозь пелену, окутывающую в данный момент мою голову, я слышала знакомый голос. Но это был не Тимофей. – Посторонние выйдите отсюда! Я делаю свою работу, или ты такой умный и хочешь сам ей помочь?! – Рявкнула женщина, продолжая выполнять странные действия с моей спиной. – Спинной нерв защемило, ничего страшного, но лучше неделю отлежаться. – Я не могу, у меня же проект, – нечленораздельно прошептала я, но женщина всё разобрала и тут же повысила голос. – Ты хочешь на всю жизнь инвалидом остаться или нормально вылечится и спокойно продолжать карьеру танцовщицы дальше? Мне кажется, в приоритете у тебя второе. И только сейчас до меня дошло, что я могу шевелить ногами. Господи, я сейчас расцелую эту женщину! И, наверное, мне стоит хоть раз в жизни прислушаться к мнению людей, у которых за спиной многолетний опыт. Может правду лучше отказаться от проекта, отдохнуть, наконец-то нормально закончить курс восстановления и полноценно влиться с танцы? Но… – Можешь встать, я вколола обезболивающее, достаточно сильное, – Я перевернулась, потом приподнялась на локтях, привстала, а уже потом полноценно встала на ноги. – Спасибо вам. – Я улыбнулась так искренне, как могла в этот момент. – Скажите, а я могу продолжить танцевать сейчас? Это важно, если я не буду сильно напрягаться? В рамках дозволенного? – Тебе придётся сидеть на обезболивающих, но да, это возможно, – женщина нахмурилась. – Ты ведь итак колешься? – Да, хорошо, я не могу сейчас уйти из проекта, это важно для меня, как бы я не отрицала это. Если вдруг почувствую ухудшения, то обязательно обращусь к вам за консультацией. – Береги себя, ладно? – Женщина по-доброму улыбнулась, и я улыбнулась в ответ. – Хорошо. Люди рядом с палаткой разошлись, и осталась небольшая кучка. Софа, Юля, Ваня Можайкин, Олег, Макс Нестерович и Лена Платонова. Я опиралась на руку Пименова, шагая медленно, следя за каждым своим движением. – Что случилось? – Тут же на меня накинулся Клевакин, перехватывая инициативу Тимы. Я и не была против. – Спинной нерв защемило, всё нормально. – Я улыбнулась, прижимаясь к любезно подставленному телу Олега, и смотрела на окружающих людей. – Что у тебя со спиной? – Сухо спрашивает Нестерович, скорее просто из вежливости. – На тренировках всё было хорошо. – Старая травма проявилась, ничего серьёзно, – снова натянуто улыбаюсь и замечаю на себе непонимающий взгляд Пименова. – Кто-то из журналистов уже рассказали Светлане об этом, в следующем профайле она хочет, чтобы ты дала интервью на эту тему, - Николаева хмурится, опуская глаза. – Этому не бывать! – Возмутилась я, поддаваясь вперёд. – Никто тебя и не спрашивает, – раздался надменный голос позади ребят, и я его конечно же, узнала. – Пойдём, нужно поговорить. Клевакин, ты с нами. Мы шли за женщиной в её кабинет, она открыла дверь и пригласила нас внутрь. Мы прошли, присели за стол,а она встала у окна. – Итак, мои дорогие, насколько я вижу, ваши отношения уже перерастают во что-то большее, чем просто сотрудничество, – голос спокоен, с язвительными нотками. – У меня имеются пара фотографий с вашей прогулки. Ох, палец в рот этой женщине не клади. Кого угодно закопает. – Что ж, это даже на руку. Если ваши отношения продолжаться после проекта, будет просто замечательно. Вы встречаетесь или ещё только на пути к серьёзным отношениям? – Мы не встречаемся, – тут же встряла я и хотела ещё кое-что добавить, но она меня перебили. – Пока не встречаетесь, – криво улыбается Светлана, так, что мне аж тошно стало. – Титова, давай поблагодарим человека, пришедшего в этот кабинет и сдавшего тебя полностью. И поверь, рассказ был не только про твою спину. – Я напряглась, и женщина это заметила, поэтому довольно хмыкнула, продолжая. – Следующий номер будет связан со смешиванием команд, как вы оба уже догадались, танцевать будете вместе. Мы с Олегом переглянулись, поглубже вздохнув, женщина явно вызвала нас сюда не для каких-то откровений. Что ж ей нужно-то? – Фотографии с фотосессии уже обработали, можете посмотреть их на сайте ТНТ, отлично смотритесь, – ухмылка снова касается её губ. Женщина меняет место у окна на удобное кресло за столом. – Мне нужно, чтобы вы сделали совместную фотографию в постели. Не нужно на меня так смотреть, просто залезьте под одеяло и сделайте селфи, разместите завтра утром с какой-нибудь ванильной подписью, что-нибудь в роде: «приятно просыпаться с любимыми». И да, Титова, подпиши этот документ. Ты, как я поняла, личность не постоянная, и дабы не ушла с проекта раньше, назначенного тебе срока, подписывай документ. И я не буду говорить тебе имя человека, рассказавшего пару интересных фактов из твоей жизни, попробуй догадаться сама. Я взяла, протянутую мне бумагу и внимательно ознакомилась с каждым пунктом. Их там было немного. Я не имею права покидать проект, пока наставник не решит, что мне тут больше не место. Будь я на месте женщины, поступила бы точно так же. Я быстро подписала, поставив закорючку в нужном месте и вернула документ Светлане Витальевне. – Можете идти, и позовите мне Можайкина с Николаевой, – я вздрогнула, услышав фамилию близкой подруги. – Зачем? – Будем делать ещё одну пару, а то вы какие-то ненадёжные, – Светлана Витальевна глухо рассмеялась, и смех этот переходил в хрип, а после в кашель. Я пулей вылетела из кабинета, как только услышала, что собираются делать с Юлей и Ваней. Нет, я понимаю, что эти двое, в отличие от меня и Олега, любят друг друга… Но под гнётом этой бестии вся их любовь может пройти. Вот пусть только попробует посягнуть на их нежные чувства! Лично закопаю. Тандем этой парочки, самое милое, что есть у нас на проекте. Вернувшись к ребятам, я сказала Ване и Юле, что их ждут в кабинете. Вышли они минут через 10, бледные и с каменными лицами. Оно и понятно. Николаева – милая девочка, с мыслями ребёнка. И Ваня, взрослый парень, но ранимый и добрый, который явно не был готов к такому повороту событий. Хотя, может это и к лучшему, а то эти двое будут бегать вокруг да около, не понимая, что любят друг друга взаимно. Спина не болела, только ноги немного ныли. – Как ты? – Вопрос прозвучал почти над самым ухом, потому что задал его Олег, в этот момент, придерживающий меня за плечи. – Ужасно, – честно призналась я, поднимая на него взгляд. – Ненавижу этот день. – Будешь печеньку? – Приподнимая брови и невинно улыбаясь, предложил Олег. – Я тебя люблю, вот серьёзно, ты сделал мой день, – я рассмеялась, принимая лакомство. – Последнюю отдаю, видишь какой я добрый, – смеётся блондин, крепче обнимая меня. – О, да, – протягиваю я, усмехаясь. – В одиночестве съел все вкусняшки, а сейчас в тебе она просто не залезла и ты решил отдать её ближе стоящему человеку. Разве не так? – Фу, – театрально фыркает парень. – Как не культурно, Валерия, могли бы просто сказать - спасибо. – Спасибо, – я целую парня в щёку и, увидев Юлю, убегаю к ней. Снова, ничего не объяснив. Хватит с меня событий на сегодня, со всем разберусь завтра... и с человеком, рассказавшим всё наставникам; и с моими чувствами к Олегу; и с остальными проблемами, которые огромной волной навалились на мои плечи. Всё оставим на завтра.