Граффити тенью

Этот город кипел жизнью. Люди безустанно топтали брусчатку, фонтан радостно играл со струями воды, а деревья шумели листвой от сквозняка, постоянно гуляющего по улицам Небоскрёполиса. Разговоры не затихали ни на секунду, а порой в неразличимый хор общающихся между собой людей вмешивался плач девочки, оступившейся в погоне за торопящейся куда-то матерью. Или другой ребёнок заливался капризами из-за оброненной конфеты или мороженного, но окружающие люди не прекращали увлечённых бесед. Просто звук детского горя ненадолго перекрывал собой общую мелодию оживлённого города. Я сидел в самом центре этой суеты, дышал тем же, что и все, воздухом, слышал те же самые звуки, но никак не мог уловить их жажды продолжать своё существование. Ещё несколько лет назад мир за окном казался столь необъятным, столь интересным... Но прошло немного времени, я облазил все доступные уголки и осознал, насколько этот город закрыт для меня, насколько недоступен. Весь Небоскрёполис считал меня несуществующим, а любые обозримые двери оставались запертыми. Ты стучишь, тебя не слышат. Ты зовёшь, а тебе не отвечают. Меня вырвали из всех списков и реестров города, и я совершенно не понимал, что мне теперь делать. Я сидел на скамье и устало перебирал пальцами старую монету, взвешивая свои возможности и пытаясь понять, чего хочу от такой жизни. Вариантов оставалось немного. Не больше двух, в любом случае. А третий – пытаться и дальше выживать на улице, на которой я что-то вроде призрака - даже не рассматривался. Можно вернуться обратно под материнское крыло и дальше жить по тем правилам, которые она для меня написала. Либо броситься с крыши, чтобы закрепить легенду города о том, кто же я на самом деле. Два едких непростых выбора. Слишком тяжёлых, чтобы решить самому. Так почему бы не доверить выбор монете? Но даже здесь я медлил, боясь узнать ответ, заготовленный фортуной. Поднялся и нерешительно прошёлся по парку, будто совершая путь до эшафота. На всякий случай задержался у фонтана и, будто взывая к совету, понаблюдал за игрой волн и струй. Вздохнул и побрёл дальше по тропинке, мучаясь тревожными и противоречивыми мыслями. Наконец, задержал дыхание и подкинул монету. В эту же секунду меня сбили с ног. Я рухнул на спину, а рядом со мной повалилась, рассыпав кучу листков, красивая девушка в лазурной ветровке с капюшоном. Едва осознав, что произошло, девушка принялась собирать мятую бумагу, а я лишь мог завороженно наблюдать за её острым лицом, целеустремлённым взглядом, за гибкостью и ловкостью рук и переливающейся волной золотистых волос. В какой-то момент до меня дошло, что она собирает те листки, что по моей вине обронила. Я принялся помогать, пока в какой-то момент мы вместе не взяли одну и ту же бумажку. - Отдай! – потребовала она красивым и очень милым голосом. Но мне не хотелось исполнять её просьбу. Забрав листки, она тут же уйдёт. Я уже открыл было рот, чтобы ответить ей, как где-то в толпе раздался грубый крик: - Вон она! Окружай! - Чёрт! Отдай, говорю! – ещё раз крикнула она, дёрнув лист и надорвав его. И тут же вскрикнула, осознав оплошность. – Ай, черт с тобой!!! Бросив меня с этой бумагой, она вскочила и растворилась в толпе. Мимо меня проскочили полицейские, сыпя ругательствами на мешающих им людей. Просто прохожие, случайно оказавшиеся на пути в самый неподходящий момент. Прошло совсем немного времени, прежде чем суматоха затихла. Я продолжал сидеть на дороге и бестолково смотреть вслед убежавшим. И единственное, чего мне хотелось, чтобы та девушка вернулась забрать свои листки. А может, она действительно придёт за ними? Пристукнув бумагой о брусчатку, я выровнял стопку и отправился к скамье у фонтана, надеясь, чего бы мне это ни стоило, дождаться беглянки и познакомиться с ней.