***
Аврора - Странно, что ты решил вспомнить о сказке моего дедушки. Мы шли по темной улице, освещенной вывесками еще не закрывшихся ресторанов и магазинов. - Ничего странного, - Калум глядел вперед, так и не посмев с момента нашей встречи напрямую взглянуть на меня. - Просто я скучаю по нему. И я уверен, что ты скучаешь по нему еще больше. - Ты не ошибся, - я грустно улыбнулась. - Сейчас еще, конечно, рано для снеговиков, но я заранее клянусь, что не буду лепить их этой зимой. Ты не представляешь, как много раз я вспоминал эту историю. Черт, по ней нужно снять фильм! Она взорвет прокат! - Этот фильм будет идти от силы минуту. Может быть, ее реально растянуть на три. Ни один кинотеатр не купит лицензию на подобную короткометражку. Парень неожиданно для меня засмеялся и все телом развернулся ко мне: - Мне так сложно держаться на дистанции, честно говоря, я все никак не могу перестать думать о некоторых мелочах. - Ты о чем? Я приметила скамейку и села на нее, пытаясь не вынимать из карманов трясущиеся от волнения руки. Калум встал передо мной. - Во-первых, что случилось с маленькой девочкой, поклонявшейся Сатане? Краска отлила от моего лица. Что за хрень он несет?! - Са..та..не? - Ты только ничего не подумай, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Мне наоборот это даже очень нравилось, - он начал неловко размахивать руками. – Не хочу сказать, что то, что ты больше не дьяволица, мне не нравится… - он закрыл руками покрасневшее лицо. – Фак. Это выглядело ужасно очаровательно, поэтому я не смогла сдержать улыбки: - Я не понимаю, что за бред ты чешешь тут, но твои объяснения бесценны. Калум взглянул на меня, опустив руки. - Я говорил о том, что ты была такой бледнолицей, как будто не просто избегала любых контактов с солнцем, а еще и каждое утро в муку окуналась. Да и помимо того, у тебя были волосы чуть ли не как снег, - в течение своего рассказа он указывал то на свою кожу, то на волосы, будто бы пытаясь собственными жестами поддержать себя. – Я на тебя смотрел и видел лист бумаги с милыми карими глазками. Мне не удалось удержаться от смеха: - Эм, волосы потемнели с годами, а загар… что же, я стала много времени проводить на улице последние годы. Калум ухмыльнулся и приподнял правую бровь. - А ОН, - парень указал на землю пальцем. - Одобряет твой новый образ? - О, меня больше не волнует ЕГО мнение, - подыгрывая, ответила я. - С трудом верится, ведь ты всем своим куклам губы и ногти закрашивала черным маркером, а тем, с чьих лиц все это быстро стиралось, ты головы отрывала. Я хлопнула себя ладонью по лицу, сотрясаясь от хохота: - Это была буквально «черная» страница моей жизни. - Это уж точно, но, как я могу видеть, дьявола из тебя изгнали. - Пф-ф, с какой стороны смотря. Он беззвучно хохотнул. - Не строй из себя идеального ребенка! – возразила я. - Я не строю, я им и был. - Ой, да ладно, - я искривила лицо в ехидной улыбке. – Я помню все твои грязные делишки. Его лицо вытянулось от удивления. - Да-да, Иисус во плоти. Разрисовал своими баллончиками все, что только мог. Тогда ты рисовал так ужасно, как только было возможно в твоем возрасте. - Все было не так плохо! - О, ты и тогда так говорил, - я встала и начала пародировать его детскую походку, похожую на гусиные танцы. – «Я король переулков!». - Но сейчас-то я точно неплохо рисую! - Сейчас… - мне не хотелось признавать этого, но да, я вроде как большая фанатка и видела парочку его набросков. Рисует он точно лучше меня. – Возможно. - Осталась еще одна вещь, которую я хочу выяснить прямо сейчас. После неловкой трехсекундной паузы Калум встал. Он подошел ко мне и сделал то, чего я определенно не ожидала: понюхал меня. - Ты, блин, собака что ли? – возмутилась я. Парень неловко пожал плечами: - Просто хотел кое в чем удостовериться. - Еще раз так сделаешь, - я тыкнула пальцем в его грудь.- Я тебе голову откушу. И тут я осознала. Я прикоснулась к нему. Впервые за восемь лет. И, хоть это незначительно, было ощущение, будто бы кончик пальца сейчас возгорится самым жарким синим пламенем. И боль вновь вернется ко мне. Не хочу. Не хочу повторять все это. Хотя, кому я пытаюсь солгать? Я хочу этого. Мне даже кажется, что я прямо сейчас готова все забыть. Девичий мозг столь сентиментален. Это жутко мешает мне. Даже если я хочу, это не значит, что я должна забыть о последствиях. Я резко отдернула палец. - Послушай, - я взглянула в другую сторону. – Зачем ты все это делаешь? - Что это? - Пытаешься встретиться со мной, заводишь разговоры о нашем детстве… Может это и прозвучит цинично или грубо, но, на мой взгляд, если ты уходишь – уходи навсегда. Калум глубоко вдохнул, тяжело выдохнул, поднял голову к звездному небу и, развернувшись ко мне спиной, отошел на пару шагов. - Честно тебе сказать? Даже не знаю. Может быть потому, что решение порвать с тобой все связи было самым тупым в моей жизни? – он вновь повернулся ко мне лицом. - Первый год после того, как я уехал, меня преследовала твоя тень. Это прозвучит глупо, но в толпе мне мерещилось твое лицо. Поначалу я даже гнался за тобой, и каждый раз это оказывалась не ты, поэтому, в конце концов, мне просто надоело разочаровываться. Со временем, умоляю, прости меня, но мне удалось заставить себя вычеркнуть тебя из моей памяти, - он увидел, как мои глаза стекленеют. – Но это было не потому, что я ненавидел тебя или не хотел с тобой общаться, прошу, не думай так. Просто мне казалось, что я не смогу выдержать разлуку с другом. Казалось проще притвориться, что тебя и вовсе не было. И да, черт, я знаю, как это отвратительно звучит! – Калум сократил расстояние между нами. - И что ты предлагаешь? – едва слышно спросила я, пытаясь не выдавать дрожь в моем голосе. - С каких пор ты начала так тихо разговаривать, мне, похоже, придется подарить тебе мегафон, - он попытался разрядить обстановку. – Я не прошу простить меня, я прошу хотя бы подумать на счет того, чтобы вновь начать общаться. Пусть это будет хотя бы переписка, или, если ты позволишь, периодические звонки. Как ты захочешь. - А ты не думаешь, что я изменилась, и тебе не нужен такой друг? - Хм, ты жуешь апельсины килограммами, от тебя ими несет за километр, и я, кстати, все никак не могу понять, как ты до сих пор не умерла от переизбытка витамина C , - его уголки губ приподнялись. - Кроме того, ты кривляешься все так же, как маленькая девочка. Да, ты стала более серьезной и, быть может, чуточку скромнее. Но ты будто бы сама заставляешь себя это делать, а стоит тебя отвлечь, в тебе вновь воскресает игривый щенок, - Калум помолчал. - Ты не изменилась. Все лучшее в тебе осталось до сих пор. И я этому несомненно рад. Я не смогла ничего ответить. Нельзя отрицать: все это правда. Но она ничего не меняет. Я не могу просто взять и все забыть. Да даже если и могу, это все равно кажется невозможным. Как минимум потому, что мы на одной монете, но по разным ее сторонам. И как бы он ни убеждал себя, мы друг друга не знаем. И что-то подсказывает мне, что такую меня он навряд ли захочет узнать. - Я, пожалуй, пойду, - неожиданно для самой себя, выдала я. - Постой, я что-то не так сказал? - Нет, не в этом дело. Я закрыла глаза. Я ждала, пока мое сердце успокоится. Оно колотилось как бешеное. Эта встреча сильно ударила по моим нервам. - Просто я хочу хорошенько все обдумать, а я могу сделать это только будучи в полном одиночестве, - открыв глаза, продолжила я спустя десять секунд. - А как же Марсело? - У него по всей квартире двери на замках, с ним проблем не будет. – Ладно, - Калум пожал плечами. - Я бы предложил тебя проводить, но, конечно же, ты скажешь «не нужно». Но мы хотя бы встретимся завтра? Стоп, нет, - Калум почесал затылок. - Завтра концерт. А ты, кстати, не хочешь прийти? - Честно сказать, не люблю ходить на концерты из-за ужасной обстановки там, - я покривилась. - Да ладно тебе, там классно! - Что же, я на этот счет очень сомневаюсь, потому что, во-первых, есть семидесятипроцентный шанс ослепнуть от прожекторов, во-вторых, не меньшая возможность оглохнуть от криков, я уж молчу, что в пиковый момент некоторые неуравновешенные фанаты могут просто затоптать меня. Ну или оторвать от меня что-нибудь, или отобрать ботинок, или разбить телефон…. Порой фаны, прибывая в раше, страшны. - Я понял, понял, - Калум посмеялся. – Тогда обещай, что мы увидимся послезавтра. - Только если до двух часов, потому что я улетаю послезавтра. - Уже возвращаешься? – удивился он. - Нет, я устроила себя каникулы, планирую за три недели посетить семь стран. - К чему такая спешка? - А зачем тянуть?***
Марсело Я буквально уговаривал ее пойти к нему, и она не пошла. Он написал ей одно предложения, и она рванула к нему как собака на мясо. Может быть я слегка преувеличиваю: она ломалась около десяти минут, но мне ей даже ничего говорить не пришлось. В одну секунду она была на месте, бах: и уже растворилась, будто бы ее и не было. Я должен по идее радоваться, ведь я этого и хотел, но все равно остается горькое ощущение. Странно называть это ревностью, но я определенно теряю лучшего друга. Когда она вернулась, я сидел в гостиной, смотрел телевизор в попытке убить время. Я развернулся на звук вошедших шагов: - Как все прошло? - Нормально, - она пожала плечами. - Нормально? Это все, что ты скажешь? - А что я могу еще сказать? - Что ж, если бы я впервые за восемь лет потусил с друганом, я бы сказал, что это «нереально круто, несмотря на то, что прошло все супер говнясто. И, Марсело, я люблю тебя, если бы не ты, я не знаю, как жила бы в этом бренном мирке», - я встал, размахивая руками как принцесса. Она слегка улыбнулась и пошла к себе в комнату. Я последовал за ней. - Ты вообще встретилась с ним? Или опять «свернула не в ту сторону»? - Мы встретились. Действительно встретились, - она повернулась ко мне лицом и посмотрела в глаза. – И я так рада, что послезавтра улечу, Боже, действительно очень сильно счастлива. - Все было настолько жутко? – усомнился я. Я округлил глаза, когда увидел, как из ее левого глаза выкатилась слеза. Она быстро вытерла ее: - В том-то и дело! Все было, как раньше! – Аврора перешла на крик. - А я не хочу, чтобы так было! Потому что не нужны ему со мной проблемы! Как только он все узнает, он либо быстренько исчезнет, либо привяжется ко мне из жалости. Мне кажется, что второй вариант ближе к правде. А Я НЕ СМОГУ ЖИТЬ, ЗНАЯ, ЧТО ОН РЯДОМ СО МНОЙ ТОЛЬКО ИЗ ЖАЛОСТИ! НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ КТО-ЛИБО ЖАЛЕЛ МЕНЯ. НИ ТЫ, НИ РОДИТЕЛИ, НИ КАЛУМ – НИКТО! Она скрыла лицо руками, пряча краснеющие глаза. Первый раз мы так близко, когда она говорит о своей болезни. Я не мог ничего сделать, я даже не смог пошевельнуться. Я не привык видеть ее такой. Когда она мне впервые рассказала об этом, она казалось убийственно спокойной. И я знал, что потом она все равно плакала, но пока я этого не видел, я и подумать не мог, как бы стал ее успокаивать в такой ситуации. Но я понял одну простую истину: людей с характером дикой кошки никак нельзя утешить. Ты не можешь сказать им того, что они не знают, а повторять очевидное словно идти по минному полю: попробуй угадай – рванет или нет. - Но ты не можешь уехать одна, а я не могу улететь с тобой. - Я понимаю, тебе нужно помогать твоей матери, поэтому я и не пытаюсь заставить тебя бросить все и лететь со мной, - Аврора убрала ладони от лица. - Послушай, что если это начнет происходить еще до того, как ты вернешься? Ты не чувствуешь ухудшений? - Ты имеешь в виду, я ослепну прямо во время поездки? – от неожиданности я затаил дыхание. Это слова как пуля разрезали воздух. - Умоляю тебя: называй вещи своими именами, тебе незачем бояться этого слова, - она шмыгнула носом и, медленно развернувшись, плюхнулась на кровать. – И, нет, пока что все нормально. Врач сказал, что у меня редкая форма заболевания, и, скорее всего, первым признаком будет дальтонизм, как ни странно. - Никогда бы и не подумал, что перед тем, как ослепнуть, человек может перестать различать цвета. - Я и сама не подозревала, что это возможно. Я присел возле нее. - То, что ты сейчас ничего не чувствуешь, не защищает тебя от того, что может произойти. Тебе нужен кто-нибудь, кто смог бы сопровождать тебя. - Мне никто не нужен. Я сделаю все максимально быстро. Я уверена: за такой короткий срок ничего не успеет произойти. Все сделает сама? Ничего не случится? Да она сошла с ума! Она абсолютно не хочет думать о том, что может ожидать ее впереди. Она просто кидается в воду, даже не осмыслив , что не умеет плавать. - Нельзя быть такой наивной! – настало мое время кричать на нее. – Ты должна быть готова ко всему! - Да знаю я, знаю! Хватит давить на меня! Калума я звать не стану, понятно?***
- Алло? – в трубке раздался голос Калума. - Привет, это Марсело, дружок Авроры. Надеюсь, ты меня помнишь, потому что мы виделись вчера вечером. - Твое имя и без того высветилось на экране, мог бы не представляться, - он хохотнул. – Что-то случилось? У тебя разозленный голос. - Ты знаешь о том, что Аврора завтра улетает? – проигнорировав его вопрос, поинтересовался я. - Да, она упоминала об этом, мы договорились встретиться завтра до ее отлета. - Смог бы ты полететь с ней? - Я? – Калум пару секунд помолчал. - Что? Зачем? Я мог бы и не звонить ему, знай я, что с ней все будем нормально. Но я на 1056% уверен, что что-то пойдет не так. - Я полагаю, она не сказала тебе, что сбежала из дома? - ЧТО? – это слово оказалось неожиданно громким. - Что произошло? - Родители не хотели пускать ее в эту поездку, поэтому она решила, что уже достаточно взрослая, чтобы сделать это самостоятельно. По этой причине она летит впервые в незнакомое ей место абсолютно одна, и я полететь вместе с ней не могу. Больше ей некого попросить. - Стоп-стоп-стоп, - затараторил он. – Она попросила тебя позвонить мне? О, она скорее бы себе в рот выстрелила, чем попросила сделать это. - Да. - Нет, не просила, - отрезал Калум. - Иначе бы она позвонила сама. Она не настолько застенчивая. - Блять, Калум, я умоляю тебя, поезжай с ней, я не смогу отпустить ее одну! Ей нельзя уезжать без кого-либо! В трубке раздался вздох. - Я бы рад поехать, но у меня тур завершится только через девять дней. Да и Аврора наверняка этого не хочет. Девять дней… Уж лучше поздно, чем никогда. Других вариантов у нее все равно нет. - Сможешь ты прилететь к ней после своего тура? - Ты меня не слушаешь, она не…. Я перебил его: - Сейчас мне плевать, хочет она лететь с тобой или без тебя. Если она будет одна, я уж лучше сообщу ее родителям, где она находится, чтобы они забрали ее, потому что так рисковать нельзя. Калум посмеялся: - Что ты так волнуешься за нее? Аврора уже не маленькая. Я открыл рот, но тут же запнулся, так как не знал, что ему на это ответить. С этой точки зрения он несомненно прав. Но он не знает о ее болезни. А сказать ему я не имею права: это не моя тайна. - А вдруг с ней что-нибудь случится? – я сморозил первую же фразу, пришедшую мне в голову. – Она все-таки девушка! - Так мило, ты о ней как старший брат заботишься, - он вновь хохотнул. – Хорошо, я прилечу к ней сразу как освобожусь. - Только не говори ей ничего пока, окей? - Знал, что ты это скажешь. Само собой.