И вообразив себе, Что он — мужик! И впал в экстаз При виде друга! И, разорвав рубашку, Обнял сей худощавый стан, Прильнул к губам. Жестоко, жёстко, До боли, до укуса, До крика, стона, До оргазма! Но… полно… Открыл глаза, Провел ладонью по лицу, Сгоняя наваждение это. В кровати сел, И, руку протянув, Из пепельницы достал бычок. И закурил. Табак могуч, Смывает сны И усмиряет нервы. И наваждение ушло.
***
Тут двери скрип. Вошел Люпен, Присел на краешек кровати, Спросил: — Что, не спится? Джиген ответил: — Кошмар замучил! Тебе не стоит увлекаться квестом По поиску сокровищ королевства. Что ждет тебя в тех солнечных пустынях, Где только динозавры держат путь К единственному озеру. Зачем туда Ты решил поехать? Люпен ответил: — Да говорят, что там сокровище одно, Что манит, словно вода под солнцем, Но в руки не дается. — А ты, что — избранный? Сколько народу и воров пропало там? И тел их вовсе не нашли. И мы с тобой сейчас по эту сторону закона. — Всё это очень хорошо, — Люпен ответил и закурил сигару, — Но мне туда всенепременно надо, Может и уйдет сокровище из рук, Но я заряд адреналина получу такой, Что хватит мне на несколько недель. Так ты со мной? — Увы, — Дайсуке вновь лег, — ты извини, С тобой я не поеду. Страшно мне и дурно делается. Ты возвращайся поскорей. У нас дела.