Вонзился в плоть, Терзая бесконечно Зубами острыми. Рванул рубашку И хищным взглядом Окинул грудь.
Вкусил он плоть И, оторвав грудную мышцу, Сожрал со всхлипом, Давясь, икая, рыгая. А после и вторую оторвал, Вгрызаясь в рваные края. И прокусил артерию, Которая несет горячую Волнительную кровь.
Плеснул фонтан. Накрыл Он жадным ртом И подавился кровью. Густой напиток сей Был вкусен, в меру солёнен И горяч, как пунш, Как грог из красного вина. И под руками тело Дрогнуло немножко.
И, выжрав плоть, Прожрав дыру в грудине, Он к сердцу вора Приблизился несмело. Заглядывая между рваных мышц И, слизывая кровь, он всунул Влажный язычок в разверстую дыру. Лизнул трепещущее сердце. Оно ответило дрожью. И он, взревев, давясь, сожрал его… И тело, вздрогнув, умерло Под скользкими руками.
Объев грудину, руки, ноги, спину, Он отвалился, рыгая устало. Отполз от тела, прислонился к камню. И облизнулся. — Вкусен был Люпен, однако, — Подумал он лениво, — мышцы, Хоть и сырыми мне достались, Сочны, упруги и сытны. Сердце… Ну что же. Был Сердечных ритмов вкусен бег. Вздохнул и, закрыв глаза, уснул.
***
Люпен проснулся. От кошмара билось сердце, Пижама вся была мокра. Дышал он тяжело. Хриплое дыхание злодея Всё ещё звучало в ушах. Люпен вздохнул и, проведя рукою По груди, опять вздохнул. Все цело. Сердце бьется. И кровь по венам и артериям несется. Все хорошо. Всего лишь сон кошмарный.
***
Проснулся он. Во рту — вкус крови! На кровати сел. Провел рукой по лбу. Кошмар сей был правдоподобен. И наяву он слышал запах крови И мясо рвал острыми зубами. Встал. Дверь скрипнула. Зажегся в ванной свет. Он в зеркало уставился Небритой пьяной мордой. Умылся холодною водой. Побрился. Из зеркала Грустный Зенигата Глядел глазами, полными тревоги.