Выключаем свет...

Всю ночь я промаялась с этой дурацкой картиной. Я честно пыталась нарисовать Крида таким, каким он являлся, но у меня постоянно получались кривые глаза, кривой нос, плюс косоглазие и другие прелести. Я испортила три холста, но нормального так и не получилось. Уже к трем ночи я сидела возле четвертого чистого белого листка и стучала карандашом по виску, пытаясь найти выход из ситуации. Однако выход не находился, а я уже прилично умаялась с этим придурком. Отвернулась от холста и посмотрела на спящую подругу. И чем вот всех влечет этот блондин, что даже обычно здравомыслящая Кристина решила поучаствовать в конкурсе? Тем более в этом конкурсе определено уже куплено место… какой-нибудь дочке олигарха. Сходила в общую кухню, заварила чашку кофе и вернулась к холсту. Однако, мою головку опять не осенило, отвернулась и прошлепала к окну. Выглянула на улицу. Возле общаги опять столпились какие-то гопники, которые опять пропустили комендантский час. Разочарованно вздохнула, эти придурки мне тоже ни чем не помогут. Прошлепала к ноутбуку, включила интернет и начала искать портреты Крида. Может распечатать, раскрасить и вот тебе портрет? Я просмотрела страницы три портретов, но на всех Булаткин был сама мисс Вселенная. Интернет не помог. За то кто помог сонному мозгу бедной Даны? Дебилизм, конечно, но до этого момента адекватная Богданка поперлась в двор к почти заснувшим гопникам. Хотя совсем они не были гопниками, просто учиться не хотят, да матом ругаются, вот их гопниками и кличут. При чем Дана спустилась к ним не по лестнице мимо злого коменданта дяди Гены, а через милое такое окошко третьего этажа по трубам и пожарке с рюкзаком за спиной и карандашами в зубах. Представляете себе как отреагировали парни на мое фееричное появление? Один подумал, что я собираюсь сброситься, и уже бежал спасать, другой не скромно так заржал, третий просто покрутил у виска, а четвертый решил воспользоваться моментом и до конца выкурить начатую друзьями сигарету. В итоге, Дана грациозно так опустилась ржущему коню на ногу, так что тот тут же завыл от боли, закрыла челюсть третьему пареньку и вкратце обрисовала ситуацию первому парню, который, похоже, был у них главным, ну заодно и успокоила его. В итоге, этот же первый, которого оказалось звать Вовой, согласился мне помочь и тут же сел на лавочку позировать. Ну в общем рисовали мы неплохо, шутили, узнавали друг друга с парнями, пока на горизонте не появилась шалава Настя. Её парни конечно не хотели включать в композицию картины, но я настояла и теперь за спиной Крида, который хоть и выходил в некоторых местах плохо, появилась девушка легкого поведения. На рассвете, когда дядя Гена дружелюбно раскрыл двери общаги, мы вошли в здание и тут же разошлись. Я поднялась на третий этаж показывать картину Крис, а гопники, которые поспособствовали созданию сей дебильного шедевра, пошли отсыпаться после бессонной ночки. И не будем брать во внимание, что один из них забрал шалаву Настю себе. Кхе-кхе. Зашла я значит в комнату, раскрыла шторы, закрыла окошко, разбудила подругу, которая впала в шок от моей больной фантазии. Нет, ну, а кто ей виноват, что я если рисую, то рисую неповторимо? Она тем более сама так говорила, вот от неё этого дерьма и понабралась. — Ту-ту, — покрутила пальцем у виска Кристина. — Совсем с катушек съехала. — высказала она, так и эдак крутя голову, разглядывая картину. — Я не буду больше перерисовывать. Отправляй эту на конкурс, — капризно заявила. Уж поверьте, если мой мозг выдал такое сейчас, то во второй раз он выдаст Егора в роли бомжа и все свалит на приставучую Кристину. — Я-то отправлю, — фыркнула подруга, убирая картину в специальный цилиндрический чехол, что бы не помялась. — Смотри ты потом не пожалей! — состроила поучительный вид, пригрозив пальчиком. — Ой, — устало вздохнула я. — Че жалеть-то? Не выиграю, так хоть мафия по ржет! — махнула рукой, закидывая рюкзак на плечо и собираясь минимум на двое суток покинуть этот обитель. — Куда поперла?! — поставив руки в бока с самым возмущенным видом, вопросила Крис. — Домой, твою мать, куда я ещё могу направляться после такой ночи? — закатила глаза к небу. Боже, она же моя подруга, где её сострадательность к моим мучениям? Но на мой ответ подруга лишь расхохоталась. Видимо, на неё так повлияла ночка на заваленном барахлом диване. Я пренебрежительно махнула рукой на её хохот и двинулась к выходу. Уже открыла дверку, как этой… не знаю даже как назвать до сия момента любимую подругу… не захотелось перестать смеяться и испортить все мои планы. — Стой, тебе говорят, окаянная, сейчас отвозить поедем! — с этими словами Кристя вручила мне мой шедевр, а сама убежала в душевую. Тяжело вздохнув я скинула с плеч рюкзак и осела на диван. Уйти из этой общаги — мне только сниться. Итак, Крис ушла на долго. Пока накраситься, оденется, стрелки на глазах нарисует, бижутерию подберет, свой оберег найдет, я стану фуфловым реперком, а она все ещё будет обниматься со шкафом… К слову, не плохая идейка, уж наверняка буду по круче, чем Крид. Блин, и что ж у меня в голове этот блондинчик крутиться? Хотя… Учитывая, что у меня к нему большая «любофь», моя младшая сестра Кридоман и подруга заставила рисовать портрет дебила, все вполне ожидаемо. Отложила портрет по дальше от себя, а-то ручки капец, как чешутся что-нибудь сделать с этим листком бумаги. Лишь бы у него хватило мозгов тупо поржать над моим шедевром, выложить в интернет, а самому выбрать в победители малолетку, которая будет обожать его и целовать ноги. Тьфу ты, блин! Король мне тоже нашелся! Я бы ему все ногти по отрывала плоскогубцами, как в Великую Отечественную Войну! Хорошо бы ещё, что бы свое «буди-буди» не пел. Можно ещё и от косметики избавить. Ну, что бы вообще в идеале, давайте его отправим на перевоспитание на какой-нибудь необитаемый остров. Вернется ведь совсем другим человеком, может запоет по другому! Кхе, если вообще вернется живым… — Где у тебя шкаф, массовик — затейник? — ору я. Спортивный костюмчик, конечно, хорош, но только для похода к подруге, а тут похоже в свет выбираемся, надо одеться соответствующее. — Справа от тебя, идиотина, — отвечает подруга с полным ртом зубной пасты. Я послушно поворачиваю голову и вижу совсем не приметный низенький комод с тремя ящиками шириной в метр. — Спасибо, Ватсон, — поблагодарила я, кивком головы. — Не за что, Шерлок, твою мать, — как всегда поражаясь моей жуткой невнимательности, качает головой Крис и уходит обратно в ванную. Я подхожу к этому комоду и начина проводить жесткую ревизию вещей. Первый ящик — это платья, которые пылятся здесь потому, что повесить их не куда. Я тут же закрываю сей раздел гардероба. Второй ящик — шортики и майки. Осматриваю все вещи минут за десять и нахожу пару вариантов того, что можно надеть. Открываю последний третий ящик — здесь все возможные блузы, топы и джинсы. Я выглянула в окно, что бы быть точно уверенной в правильно подобранном наряде. Солнце светит, птички поют. Можно и шортики с блузкой примерить. Я достаю из комода светло голубые шорты, бирюзовую блузку без рукавов с маленьким милым бантиком на воротнике. Сюда ещё бирюзовые кеды, клатч и я сама мисс Вселенная. Кедов бирюзовых конечно не нашлось, как и клатча. За то нашлись кеды черные. А сумка мне и не нужна, рюкзаком обойдусь. Итак, всего через каких-то два часа, за которые я бы успела съездить до дома и обратно, мы садимся в такси. Кристина называет мало знакомый мне адрес, хотя я стойко уверенна, что эта улица находиться в центре Москвы. Я молча держу в руках цилиндр с рисунком, лазаю в телефоне и изредка наблюдаю пейзаж за окном. Минут через тридцать мы оказываемся возле высокого-высокого здания в целых 9 этажей. Ага-ага, я тоже ожидала этажей тридцать, но, видимо, это отдельная компания какого-нибудь мажора, который это все организовал. Тут мне в поле зрения попала табличка… Пришлось напрячь зрение, что бы разглядеть белые красивые буковки из английского алфавита. И тут пришло озарение… «Black Star inc.». Подруга либо совсем с катушек съехала, либо мне не сказано повезло. А может и не повезло. В общем, сейчас глянем. Кристина продвигалась на своих высоченных каблуках ко входу, будто ей не впервой появляться в таком месте. Я пожала плечами, будто оправдываясь перед собственной совестью, и пошла вслед за ней. Кристя остановилась возле стойки администратора… Или не администратора? Короче, возле входа сидела девушка, вроде как секретарь, и с умным видом решала, кого пропустить дальше по коридору. Кристина долго о чем-то с ней разговаривала, а потом все-таки договорилась и подошла ко мне. — Кристь, — шепотом позвала я. — А мы зачем тут? — так же шепотом. Я, конечно, понимала, что всем людям здесь на меня с высокой колокольни плевать, но все-таки орать об этом на все здание я не хотела. Кажется, даже стеснение в одном месте зашевелилось и в кои-то веки решило уберечь меня от позора. — Шишкова, ты совсем с головой не дружишь или как? — вздохнула, не побоюсь этого слова, вроде как, мой представитель, а точнее представитель моего шедевра в этом здании. На её возмущения я лишь пожала плечами, мол, извини, я такая, какая есть, обратно не засунешь. — Сейчас придет человек ответственный за конкурс и посмотрит нашу картину, если она ему понравиться, то твой портрет участвует в конкурсе, — разъяснила она все. А я обнялась со своей картиной и испуганными глазами смотрела вглубь коридора, от куда к нам и должен был по идее выйти этот «ответственный». Нет, я, конечно, ни минуты не сомневалась, что мое творение — это шедевр, но может не будем смотреть его при мне? Кристина то в любой момент переведет все стрелки на меня, а мне на кого их переводить? На позирующего Вову? На шалаву Настю, который я пятый размер сисек подрисовала? Или на идиота Булаткина, который был подопытным этого конкурса? А вдруг моя картина попадет под какую-нибудь статью нашего Уголовного Кодекса? А вдруг они это рассчитают как оскорбление личности артиста? А вдруг со мной судиться захотят? Меня же здесь даже родители не спасут, не то, что военный дядя. Надо наконец-таки взяться за изучение Российской Конституции, а ещё лучше валить отсюда надо… Чем больше мыслей было в моей голове, тем больше я хотела поскорее пробраться к выходу. Сделала шаг на встречу выходу. — Ты куда? — тут же обернулась на меня подруга. — Я? — состроила из себя дуру, делая маленький шажочек. — Я никуда, — помотала головой, будто провинившийся ребенок, который очень сильно хочет скрыть следы своего проступка. Покрепче обняла цилиндр. — Ну вот и стой здесь, — подруга резко схватила меня за руку и притянула на прежнее место. Я тяжело вздохнула. И где была моя голова, когда я так креативно решила выйти из положения? Нет бы нарисовать этого напыщенного индюка, как все рисуют, красавцем с белозубой улыбкой, а я мало того, что гопником из подворотни его сделала, так ещё и с кариесом от никотина. Хорошо ещё, что Вова отговорил меня от бутылки с пивом, хотя она была бы лучшей из всех зол. Рвано вздохнула. Твою мать, ну где же этот ответственный человек? Где шляется? Почему так долго идет? Я же сейчас тут коньки отброшу и картину живьем съем, пока он там топает! Поправила рюкзак на плече, переложила чехол с картиной из одной руки в другую, телефон из одного кармана в другой, снова вздохнула. Да что же это такое? Где пунктуальность у людей? Посмотрела на картину, открыла крышку чехла. Картина формата А3, по качеству, как ватман. Жевать это все придется очень долго, даже если успею порвать. В рот она целиком не поместиться. В любом случае, попытаюсь порвать — Крис остановит. В поле зрения попалась уборщица с ведром воды. Может утопить эту картину? Она намокнет и дело с концом! Сука… Я же карандашами рисовала, а они у Кристины особенные, водой хрен смоешь, они ещё такие масленные по ощущениям, забыла как называются. А может помять? — Здравствуйте, простите, что заставил ждать! Меня зовут Паша, я агент Егора, — возле нас остановился мужчина в бледно сиреневой рубашечке, сером галстучке, сером пиджачке, серых штанишках, лаковых туфлях. По фигуре спортивно сложенный, высокий, зеленоглазый с угольно черными волосами. От его резкого голоса я дернулась и спрятала картину за спину. Тупо похлопала глазками. Господи, мужик, иди ты лесом, мы передумали. — Здравствуйте, я Кристина, — поздоровалась с ним Кристина, тут же состроив кокетливый вид и подмигнув. Теперь понятно за каким Макаром она одела каблуки и юбку. — Здр…здр…здравствуйте, — кое-как повторила я это слово вслед за ними. Ну и что, что не представилась им же легче будет. — Так это вы хотели отдать картину? — спросил он, широко так улыбаясь своей белозубой улыбкой, что ещё раз напомнило мне о кариесе на моей картине… — Да, моя подруга Богдана — начинающий художник, хотела попробовать свои силы в вашем конкурсе, — ответила Крис, вроде как ещё и представив меня. Я мысленно закатила глаза. Нет, конечно, попробовать свои силы это неплохо, но можно не с такой картиной? Боже, Кристя, куда ты меня втянула? — Ну что ж давайте вашу картину, посмотрим. Но если вы не против, то чуть позже, сейчас очень много работы, — он потянулся рукой ко мне, в попытке забрать чехол с картиной. Я чуть шагнула назад, не отдавая картину и пряча её за себя на вытянутой руке. Подруга смотрела на меня, как на марсианку, впрочем, как и «ответственный». Я тупо хлопала глазками и с ракетной скоростью искала оправдание своему поступку. Правду говорить — не прет, как вариант. Начала воспроизводить в памяти весь их разговор, пытаясь найти то, за что можно зацепиться и избежать долгих оров и криков многоуважаемых людей. — А можно вы сейчас посмотрите? Это не займет много времени, — наконец промямлила я. Что я несу?! Я серьезно?! Называется, нашла за что зацепиться! Губы мужчины дрогнули в улыбке, его явно забавляла вся эта ситуация. То ли от того, что перед ним так каждая поклонница распинается, то ли от того, что я выгляжу, как контуженная. Подруга смотрела на меня, как на дуру, как бы спрашивая как я посмела возразить мнению человека, который выше нас по социальному статусу? — Ну хорошо, — кивает он, улыбаясь мне доброй улыбкой, видимо, пытаясь успокоить и донести, что жрать не собирается, даже если я сейчас в обморок грохнусь и лужицей от эйфории растекусь. Хотя какая вашу ногу эйфория? Я тут свою жопу спасти пытаюсь. Ещё раз прокрутила в голове наш разговор и поняла, что тянуть время больше не чем. Не охотно вывела из-за спины свою руку с чехлом и медленно начала протягивать Паше. Секунды стали идти ещё медленнее. Сердце биться сильнее. Руки дрожать, ноги подкашиваться. Итак, картина оказалась в руках у агента Крида. Я вздохнула, мысленно смиряясь с провалом в этом конкурсе. Тем более это будет беда не для меня, а для Кристины, она же меня сюда притащила. Господи, пожалуйста, я знаю, что доконала тебя за последние пятнадцать минут, но можно Паша не будет сильно орать? Можно нас не секьюррити отсюда вынесут? Ну, пожалуйста. Крышка от чехла была открыта. Помните, когда я рисовала Крида, то не имела ввиду ничего плохого. Разве что маленькую такую, совсем небольшую ненависть за «самая-самая». На свет начал появляться конец листа, закрученного в цилиндр. Твою мать и где же вся моя решимость? Чехол от картины оказался в руках подруги. Вспомнились слова Кристины «Смотри потом не пожалей!». Я, кажется, считала, что если не выиграю, то пусть хотя бы мафия посмеется над картиной. Почему же меня сейчас совсем не успокаивает это мнение? Паша начал разворачивать картину и вот она была в его руках в развернутом виде. Я зажмурила глаза. Секунд пять между нами стояла звенящая тишина, нарушаемая только голосами других работников. И тут, как гром среди незатемненного тучами неба, раздался хохот агента Булаткина. Я резко раскрыла глаза и посмотрела на мужчину. Он, держа портрет в руках, хохотал до слезинок в уголках глаз. Я тупо хлопала глазками, не веря в его реакцию. Ему понравилось? Или это наоборот означает «не понравилось»? Подруга стояла рядом и улыбалась, умиляясь смеху Павла. — Креативно, Богдана, — Паша пальцем вытер слезинки с глаз и улыбнулся мне. Я чуть-чуть офигела, но расплылась в ответной улыбке. Хорошо все то, что хорошо кончается… — Значит, сейчас, девчонки, берете у Лены договор и согласие на обработку персональных данных. И все, вы в конкурсе, — разъяснял нам мужчина. Я с Крис лишь кивали, как китайские болванчики, и улыбались, тоже как китайцы. Смеясь, Павел скрылся в том же коридоре, оставив нас наедине с подругой. — Поперли, — Кристина схватила меня за руку и поволокла к секретарю у входа, которую оказывается звали Леночкой. Очень долго мы заполняли все бумаги. Туда надо было вписать и паспортные данные, и свидетельство о рождении, саму дату рождения, привычки, хобби, принципы. В общем, информации было море, а мой сонный мозг не очень-то и хотел все это вспоминать, мне бы в кроватку, домой… С заполнением бумаг мы застряли в этом здании на долго. Лена секретарь даже успела смыться на обед, оставив нас сторожить её рабочее место, благо эта женщина сообразила ещё повесить табличку «закрыто» на дверь. Я, постоянно по зевая, с шваброй, взятой у уборщицы в долг, ходила перед этим столом взад, вперед, изображая из себя охранника. Кристина же удобно разместилась в кресле секретаря и заполняла все бумаги. Наши головы дожили даже до того, что секретарь Лена начала нам помогать, когда пришла с обеда. Поняв, что моя роль охранника выполнена, я облегченно опустилась на диван неподалеку, обнявшись со шваброй, и позволила сну унести меня в далекое царство Морфея. Растолкали меня минут через десять буквально, сунув под нос бумажку, которую надо было подписать. Я, зевнув, махнула свою подпись в указанном уголке. — Ну что же поздравляю вас, Богдана Максимовна, теперь вы полноправная участница конкурса на сердце Егора Николаевича, — мило так улыбнулась Лена. — Чего? Какого сердца? — зевнула я, потягиваясь. Вот мерзость, взяла и помяла блузку с этой шваброй дурацкой… — Ну как же? — обескураженно похлопала ресничками Елена. Я видела, как подруга рядом со мной забеспокоилась, неловко переступила с одной ноги на другую, подальше от меня. Я поняла, здесь что-то не чисто. Кристина опять что-то задумала, сделала, а меня не спросила. — Вот читайте, — она протянула мне листок, на котором всего секунд пять назад я поставила свою корявую подпись. Я углубилась в чтение. — Леночка, а у вас здесь есть охрана? — шепотом спросила Крис у секретаря. Девушка кивнула. — Вызывай охранников, иначе потом придется вызывать полицию и вести меня в Место Окончательной Регистрации Граждан, — сказала подруга и поспешила спрятаться за столом этой самой Леночки. Я тем временем дошла до кульминационного момента подписанного мною документа. «Я, ниже подписавшаяся, согласна выйти замуж за Егора Булаткина, если одержу победу в соответствующем конкурсе». Сколько раз за всю жизнь вам говорят «Смотри, что подписываешь» и сколько раз вы следуете этому правилу? Мне вот это говорили тысячу раз, начиная с девятого класса, когда я впервые сдавала экзамены. А воспользовалась я этим правилом только один раз. Один раз, мать вашу! И то мы тогда играли с Лёней дома! Понимаете, один раз, который оказался бесполезным! А сейчас я взяла и подписала бумагу, которая буквально решала мою судьбу… — Это…это.. это что…это что за хрень? — кое-как смогла выговорить я, выпученными глазами смотря на Лену. — Ваш договор, — обескураженно отвечала Лена. — Я поняла, что не бумажка жопу подтирать, — фыркнула я, чем совсем вогнала женщину в тупик. — Какого хрена я это подписала? — спросила я. Конечно, понятно, что мне на этот вопрос ответит только любимая подруга, но почему и она меня не предупредила? Леночка в шоке посмотрела на Кристину, которая со всеми пожитками забралась ей под стол. Подруга начала потихоньку вылезать из-за стола, представая перед моим грозным взглядом. — Дан, давай только без резких движений, солнышко? Спокойно, сейчас выйдем из здания и все обсудим? — говорила она умоляюще, выходя из-за стола. — Я сама спокойность! — воскликнула я. — Это что за хрень? — разозлено сунула ей в лицо эту чертову бумажку, которая похоже обязывала меня выйти замуж за ненавистного Крида. — Спокойствие, — снова повторила это чучело. -Это твой билет в нормальную жизнь, — объясняет она. — Нормальная жизнь с ненавистным мужем?! — взвизгнула я. Пару человек обернулись на нашу драмму. — Девочки, я бы попросила не кричать, иначе вызову охрану, — пригрозила Лена. — Да хоть Печкина, мне плевать, — ответила ей совершенно спокойно, но возразить она однако так и не осмелилась. — Нормальная жизнь, Крис? — шипела я. — С этим «самая-самая» нормальная жизнь? — продолжала шипеть. — Чего ты вообще заводишься? Может ты не победишь? — пошла в атаку Кристина. — Твое счастье! — фыркнула я. Кинув бумажку на стол секретарю выскочила из здания на солнцепек. Это было предательство с её стороны, это было самым настоящим предательством! Все равно, что в рабыни меня продать этому блондину индюку! Как она смела? Без моего согласия? Как она смела решать? В носу невольно защекотало, глаза намокли. Теперь я буду вынуждена отдуваться за её поступки! Почему я не сомневалась, что моя картина вызовет ажиотаж среди мафии? Потому, что было понятно, что такую хрень больше никто не нарисует. Только ненавистник Крида нарисует такое, а такие люди, кроме меня, навряд ли бы стали участвовать в конкурсе, а тем более подписывать какие-то бумаги по этому поводу. Домой я вернулась заплаканная и тут же завалилась спать, даже не отвечая на просьбы Лёни заценить её новую куклу.