Поле битвы - Земля

Он сражался с красным прежде. Ну, на самом деле они все были черны, как бездны космоса, заслоняющие звезды огромные монстры, только меж бронированными, прочнейшими хитиновыми пластинами иногда виднелся отблеск цвета. Может, это были сухожилия, кто знает. Не важно. Джону по этому признаку было легче определять, кто есть кто. Так ему не надо было отслеживать форму их брони и оружия, соединяя это с какой-то очередной старой как мир легендой, – всю эту привязку с легендами выдумала Роуз, но серьезно, какое кому было до них дело, они были скучными и вгоняли Джона в сон… Он сражался с красным прежде. Тот не был лучшим бойцом, однако осторожности и ума ему было не занимать; и он мог атаковать обоими сторонами своих огромных серпов: гладкой наружней и зубчатой, как масло режущей металл внутренней. Вот почему робот Джона не мог просто расплющить его одним ударом, и вот почему Рокси пока продолжала держать пальму первенства по количеству убитых вторженцев; он не горел желанием ощутить на себе следующую за взрывом разгерметизацию, а вслед за ней не очень дружелюбный вакуум, и после последнего раза, когда робот блокировал его оружие и поднырнул снизу, целясь прямо в пилотскую кабину, Джон не спешил нападать. Вакуум очень нервирует, когда все, что разделяет тебя и его – это ненадежный шлем с пятнадцатьюминутным запасом кислорода в нем. – Вархаммер сообщает Базе, Рак прорвал оборону, преследую. Робот никогда, никогда не бросался прямо на него. Не кидал себя прямо на поднятые молоты, как будто ему было плевать, что Вархаммер расплющит его, – плевать до тех пор, пока он своим телом может врезаться во вражеский робот и взорвать его. Он тупо стоял на месте, не в силах поверить, и враг прошел совсем рядом; Джон послал в его сторону догоняющий удар, который настиг того в спину. От удара они оба перевернулись вверх тормашками, превратившись в единый вращающийся шар из металла и хитина, – и Джона подбросило в кресле, ремень безопасности врезался в кожу так, что он почувствовал даже через полетный костюм. И вот теперь он отпускал свой молот, чтобы отцепить вражеского робота от себя, а тот оттолкнул его длинной когтистой ногой, как будто он был лишь малозначимым препятствием на пути к… Блядь, вот же блядь. – База Вархаммеру, Рак атаковал в одиночку? Джон бросил взгляд на панель управления, проверяя, все ли в порядке, прежде чем выжать скорость из двигателей. – Насколько я могу судить, да, но… – Я высылаю Экскалибура к вашей позиции – жизненно необходимо, чтобы вы поймали цель. Далеко впереди него гигантский, насекомоподобный монстр продолжал набирать скорость, плазменные красные потоки, бившие из его спины, походили на крылья бабочки. Земля продолжала приближаться. Джон не обращал на это внимания, следуя за остающимися за Раком следами будто за задними фарами какого-нибудь грузовика. Он приближался, но слишком медленно, они уже пробивались через термосферу. Он мог видеть теперь только эти зубчатые серпы, а еще когтистые лапы монстра. Он был огромным, размером с десятиэтажное здание, и он излучал ядерную радиацию так же легко, как Бэк оставлял свои светлые волосы на всех диванах, до которых мог добраться. Никто не знал, как эти существа справляются с отсутствием кислорода – если они вообще нуждались в нем, – но они были органического происхождения, Джон знал это, он принес назад на Землю достаточно обломков для проведения многочисленных анализов и исследований, а органическим существам нужно есть. – База, планируемая посадка через две минуты. Я не успею нагнать его до стратосферы. Вархаммер не был приспособлен для операций в атмосфере. Но он мог справиться. Джон мог справиться. – Поняла. – Пауза. – Увидимся на ужине, Джон. Он позволил ей услышать улыбку в своем голосе и солгал: – Конечно, Роуз. И выключил радио. Они вошли в гравитационное поле Земли, как нож в масло, воздух вокруг них завывал и визжал. Машина Джона тоже выводила жуткие трели, экраны мерцали статическими помехами, а устройства контроля оглушали; он выключал их, одно за другим: машина нестабильна, топливо на исходе, перегрузка, теряем высоту, теряем высоту. Рак также не думал замедляться, хотя Джон видел, как хитиновая броня дымится и обугливается по краям, – слабость к огню, но обычно они сражались в космосе, так что это можно было даже не учитывать. Джон разразился неуместным смехом, думая о выражении лица Генерала Харли при фразе о том, что можно бы пригласить пришельцев на Землю на вечеринку с барбекю. Может, он даже ответил бы: «Почему нет?» Тихий океан раскинулся под ними, насекомоподобное чудовище выглядело еще уродливее на фоне спокойной водной глади. Джон отключил последний горящий красным огонек и оставшееся топливо пустил в финальный скоростной рывок, рассчитывая нагнать вражеского робота прежде, чем тот коснется земли. Он готов был поставить все, что угодно, что монстр этого не ожидал. Он ударил прямо по позвоночнику, меж плазменных крыльев. Он не знал, исчезли ли они от удара или он сам просто терял сознание. Наверное, и то, и другое. Его камера наполнилась чернотой, похожей на броню пришельца, чернота пожирала свет, будто бездонная черная дыра. Они упали. * Бип. Бип. Бип. – О, заткнись. Бип. Бип. Бип. – Дэйв, головараскалывается, будильник, выключиего. Бип. Бип. Бип. – Дирк? Пожалуйста-пожалуйста? Приправленное вишенкой? Ваше Высочество? Бип. Бип. Бип. Почему он спал в… эм. Форте из подушек? Это ощущалось, как мягкий стул, но не совсем. А если он двигался… – Ай! Ай, ай, черт, чертово… туподебильное оправдание… ай! Бледный красный огонек мигал, проникая через слои ударопоглощающей пены. Ремень безопасности все еще черной лентой пересекал грудь. Когда он подвинулся немного, ремень с новой силой врезался в его плечо; в одной руке он чувствовал лишь слабые покалывания, как будто кто-то ввел в нее анестезию, а потом шутки ради засунул в гнездо огненных муравьев. (А теперь этот кто-то сидел и наблюдал за ним, усмехаясь и ожидая, когда ощущения в руку вернутся. Вот сволочь.) Его лицо было покрыто засохшей кровью. Фу. Он выплюнул красный сгусток изо рта с гримасой, потом нащупал застежку ремня и нажал, и сразу же повалился на правую панель управления, которая теперь была снизу. Пена немного помогла, но большинство шариков уже лопнуло, а давления в остальных было не особо много. Ладно. Да. Он разбился, это точно. А еще он точно не был мертв. Отлично. Неожиданно, но все равно отлично. Сотрясение… не-а. Может, у него и было оно некоторое время назад, но наниты поработали хорошо. Хорошие наниты, лучшие друзья. Ему надо будет поблагодарить дока Лалонд. Конечно, голова все еще немного кружилась, и он чувствовал себя уставшим – должны же эти роботы где-то брать энергию для работы, – но это было лучше, чем умереть от внутричерепного кровоизлияния. Он погрузил руку в не лопнувшие шарики, раздвигая пену, как занавески. Экраны отключились, аппаратура работала в стиле «а-ха-ха, ну да, конечно», когда он попытался включить робота, то есть не работала вообще. Он с грустью похлопал по центральной панели. – Прости, Хаммер. Если это поможет, ты вел себя как герой в свои последние мгновенья. Только если не… Только если ох блядь, блядь блядство блядь, он не убил пришельца, обычно он ударял их в грудь, кто знает, как много урона он нанес, напав со спины, что если он не был мертв! Он открыл ящик для оружия, располагавшийся сверху – огромный бластер чуть не ударил его по голове, выпадая, – и начал пробираться к аварийному люку. Мысль о том, что приземлились они в океан и сейчас он возможно в тридцати метрах от поверхности и продолжает идти глубже, пришла в его голову немного поздно. Вода уже ударила его в лицо к этому времени. Он ударил по стороне шлема, отплёвываясь соленой водой, а потом стекло закрылось. Оу, черт. Придется подождать некоторое время, пока она уйдет. Все-таки он мог дышать, хотя было немного неудобно. Он поплыл вверх. К его облегчению, Вархаммер ушел всего лишь на три метра вглубь, и теперь покоился на песчаном дне. Вода была чистой, весь поднятый со дна песок успел опуститься обратно, и рыбки, не боясь, подплывали прямо к огромной металлической руке, исследуя; он наверняка был без сознания достаточно долго. Джон поднялся на поверхность и постучал по своему коммуникатору, покачиваясь на ленивых, орошенных лучами солнца волнах, восхищаясь океаном, океаном и да, еще океаном. Помехи. – Вау. Может, мне следовало остаться в кабине, – пробормотал парень себе под нос и попытался приспособить ремень оружия так, чтобы плавать стало хоть чуть-чуть удобнее ух ты ж блин, остров! Он оттолкнулся, пытаясь подняться повыше; остров был не так уж далеко, может пять минут неспешного брасса, что звучало не такой уж плохой идеей, учитывая, что он жестоко истерзал одно свое плечо ремнем безопасности. Похоже, он повалил несколько деревьев, пока шел на приземление, у-у-упс, и… … похоже, что-то приземлилось там, свалив намного больше деревьев. Ладно. Плевать на плечо. Время ускориться. Пляж был великолепным: широкая полоса розоватого песка, – но все, о чем он мог думать, – это то, насколько открыта такая позиция. Джона учили основам наземной тактики, но это был минимум; ему был предначертан космос еще до того, как он появился в тестовой колбе. Он пригнулся, держа оружие обеими руками. Ох, как же он хотел, чтобы Джейд была здесь. Она любила уроки генерала Харли, как рыба любила воду. Плазменная пушка должна была сделать хорошую такую дыру в хитиновой оболочке. Вся штука была в том, чтобы найти правильное место, потому что иначе он рискует просто разозлить эту махину. И вот он, пришелец-Рак, теперь он казался еще огромнее, когда Джон был с ним один на один, без своего робота, просто маленький уязвимый человек. Он лежал на спине, одна из рук была вырвана, из дыры медленно сочилась красная жидкость. Остальные конечности, Джон видел, были сломаны, причем в нескольких местах, хотя никаких костей видно не было. Он не двигался, даже не дышал. Но это ни черта не доказывало. Чтобы выжить в вакууме им надо было иметь эффективную систему подачи кислорода, или что они там использовали вместо кислорода. Может, он просто дремал. Он поднял камень и кинул, молниеносно перемещаясь в другое укрытие. Никакой реакции. Еще один камень, и все еще ничего. Ну ладно. Головы не было видно за огромной кучей поваленных деревьев. Значит, это был удар в грудь. Джон обнажил зубы, подбираясь поближе. Броня пришельца, скрытая тенью, все еще хранила в себе часть космической пустоты, хотя в солнечном свете она больше стала напоминать черепаший панцирь. … Он был таким большим, просто огромным. Трудно было дышать, находясь в его тени. Он должен был умереть. Джон повесил оружие через плечо, освобождая руки, и быстро начал забираться, не давая сомнениям проникнуть в мысли. Либо он проснется, либо не проснется; все равно парень должен был быть на позиции, чтобы докончить дело выстрелом в грудь, наверняка именно там были жизненно важные пришельческие органы. Иначе он, наверное, начнет пожирать людей, сделает огромное ужасающее гнездо с королевой и убийцами-пришельцами, и тогда, насколько Джон знал, Земля будет покорена, колонизирована. Они не смогли бы изгнать пришельцев, не вычистив полностью весь континент, сделав жизнь на нем невозможной, а он не мог позволить этого. Он этого не позволит. Пока космический пилот шагал вверх по груди пришельца, возвратив оружие в руки, он задался вопросом, почему обычно осторожный Рак бросился на него вот так. Но это было не важно. Он достиг того места, где должны были быть на человеческой модели ребра и сердце и… … в броне была большая трещина, а внутри – все та же красная жидкость. Хорошо; он шагнул ближе и заглянул внутрь. Плазменный заряд подействует еще эффективнее, если ему не придется проходить сквозь… … сквозь… … о боже. Внутри горели приглушенные огни, в жидкости, которая даже на вид была плотнее, чем кровь, трудно было видеть сквозь нее, но он мог разглядеть силуэт, нет, он сошел с ума, о господи, он не мог дышать, это был человек, так вот, куда отправлялись все похищенные пилоты, они… ноги человека были оплетены щупальцами, органически пульсирующими щупальцами, его сейчас вырвет. Он сбросил шлем, отвернулся и опустошил желудок. Щупальце входило в ногу того парня, как огромная пиявка, паразит, что за хуйня, что это была за хуйня. Тот парень истекал там кровью. В полумраке, пока маленькие лампочки гасли одна за другой. Джон вытер рот тыльной стороной ладони в перчатке и добрался до самого разлома. Там было глубоко, дерьмо, дерьмо, он не смог бы просто дотянуться рукой. Может, если бы он держался за край, но эти черви-щупальца… фу. В любом случае, он не собирался рисковать, прыгая туда с головой и вдыхая эти розовые сопли. Он развернулся, чтобы подобрать свой шлем. Конечно, именно в этот момент хитин под его ногами хрустнул, проваливаясь внутрь. Ощущение было такое, словно он погрузился в амниотическую жидкость. Теплая, маслянистая, цепляющаяся; он пытался плыть к поверхности и тонул еще быстрее. Толстое щупальце обернулось вокруг его колена. Он закричал, не мог сдержать крика. Нетнетнет, о боже, ему надо выбраться, выбраться отсюда, это ловушка, он утонет он задыхался все болело он не мог двинуться ему нужно было двигаться нужно было сбежать нужно было продолжать бороться он не мог умереть здесь, не мог, не мог подвести своих людей, любил их, любил, ему нужно было защитить их, боротьсявыбратьсяжить, нет, нет… Дыши. Успокойся. Дыши. … Ох. Ну да. Он все еще не отключился. Жидкость была плотной, наполняла легкие, ему было некомфортно, он хотел выдохнуть ее и вдохнуть нормальный воздух. Но сознания он не терял. Огни стали ярче, многие из них зажглись оранжевыми, желтыми, фиолетовыми вспышками, но все линии искажались в этой жидкости, формы предметов колебались. Но это… Было знакомо. Радио тут радары здесь все в порядке о нет нет. Боль, боль, моя рука сломана, моей руки нет, больно, не могу паниковать, не могу… Джон с дрожью отвращения скинул с себя медленно ползущее вверх щупальце и повернулся, устремляя свой взгляд вниз. Жидкость была окрашена красным, а огни были приглушены. Джон широко открыл глаза, пытаясь уловить каждую линию, каждую деталь, короткие темные волосы чуть колыхались, они видел изгиб такой человеческой челюсти, мигающий оранжевый огонек танцевал на темной коже, подсвечивая скулу, изгиб уха. Лицо было искажено гримасой боли. (отчаянье) я умру тут (друглюбовьмой) так жаль, так жаль, так далеко, за тысячу звезд, подвел тебя, подвел, оставил одного, я обещал… Это был не он. Эти чувства. Они были не его. Мальчик кашлянул еще одним облачком крови, его зубы были острыми. Глаза открылись, красное и черное на золотом, и в этот момент дуло бластера Джона ткнулось в его грудь. * Ничего. Некоторое время ничего не происходило. А потом струйка узнавания, понимания, горькое, рыдающее ощущение подвелтебя подвелтебя такжаль прошло сквозь разум Джона, исчезнув призрачными шепотками. Рука Джона не дрожала. Но он почувствовал себя плохо, ком встал в горле, когда он вспомнил, как буквально час (а может больше?) назад он стремился к Земле по следу пришельца, не думая о всех тех незнакомцах, которых ему надо было защитить, но думая о Роуз, которую он не увидит на ужине (они оба знали, что он лгал тогда), и Джейд, которая больше никогда не расскажет ему одну из своих охотничьих историй, и папе, и сестре, и о Страйдерах, и обо всех. Ну? Покончи с этим. Он мог бы уже выстрелить, только вокруг них поднимались, покачиваясь, щупальца, будто огромные кобры, а на их концах были шипы длиннее, чем его рука, и первым его посылом было сбежать. Вторым его посылом было спасать. Он не смог удержаться, взглянул вниз, на эти изборожденные венами штуки, тесно прижимающиеся к… ногам пилота, его… спине, его позвоночнику. Он попытался заговорить – вышло нечто неразборчивое, – но его всплеск ужасарешимости заставил мальчика-пришельца испуганно дернуться. Джон оскалился, послал сильную мысль, хватаясь за эти веревки из плоти. Сорвать их. Делают больно? Мальчик-пришелец послал ему паническое нетнетглупый парализуешьменянет! Тогда как! Он зарычал, направляя свою пушку на одну из стен, по которой лениво ползло щупальце. Он подумал о том, какую дыру проделает выстрелом и что случится, если он просто начнет расстреливать все вокруг. Испуг. Неверие. Да, я серьезен, черт возьми! Пришелец… Пилот… Мальчик, он чувствовал мальчика, когда тот двинул рукой, морщась от боли. Джон вздрогнул, почувствовав на секунду призрачные раны. Как воспоминание о нескольких переломах, некоторые на конечностях, которых у него даже не было, и разве не было это странным, что у робота – о черт, это был робот, это не был пришелец, пришелец был прямо перед ним – было шесть конечностей, когда у пришельца было всего четыре? С осторожностью смотря на него, мальчик погрузил руку в клубок щупалец, нажал на что-то. Джон упер дуло бластера под его подбородок, вдруг тот готовился вытворить что-нибудь, и мальчик обнажил зубы, рыча, но щупальца всего лишь медленно сползли вниз, сворачиваясь на полу… кажется, это была пилотская кабина, ну, или жутковатое ее подобие. Те, которые были у него на ногах, в них, ушли, оставив кровоточащие ранки, которые тут же закрыла черная ткань пилотского костюма. Одно из щупалец не отошло. Пришелец вздрогнул и (кусок дерьма не удивлен даже) оторвал его. Ау, черт, больно должно быть. И если это не была волна огромного чувства, выражавшегося в правда что ли? + да пошел ты, Джон даже не знал, что это могло бы быть. Он нахмурился и сжал губы, пытаясь не смеяться. Неподходящее время. Пошел ты пошел ты арррх! … Да, окей, взять на заметку: смеяться в розовых соплях значит делать легким очень плохо. Маленькие огоньки умирали один за другим. Джон коснулся ногами того, что должно было быть панелью управления и потянулся, схватив пришельца за руку. В ту же секунду, как он потянул, в голове раздался всплеск болиболиболи, а потом ничего, кроме статики. О черт. Ему думалось, что так мальчика будет вытащить сложнее, но по крайней мере теперь не надо было направлять на него оружие. Он взвалил пришельца на спину. У-уф. Он был так рад, что здесь все немного плавало и двигаться было легче, потому что у парня, кажется, не было ничего, кроме твердых мышц. Тяжелых мышц. Ну и ладно. Джон был сильным. Он был создан сильным. Он поудобнее устроил мальчика на спине. Вперед и вверх! * Час спустя он все еще иногда откашливался розовой пеной. Мальчик-пришелец не пришел в себя. Джон очень надеялся, что не повредил ему ничего, стаскивая его с робота на землю, но по крайней мере он дышал нормально, немного медленно. Хотя пена, которую он выкашливал, по цвету намного ближе была к красной. Джон занялся поиском подходящего камня, на который можно было бы опереть ветки, сделав маленькое укрытие от возможного тропического ливня, даже если сейчас не сезон был для таких ливней. Он использовал ремень от своего бластера, чтобы привязать руки мальчика к призывно торчащему корню, потому что он не был туп, и это был пришелец той расы, которая нацелилась на уничтожение людей. (оставил тебя одного подвел тебя) … Джейни и доктор Лалонд будут в восторге от пришельца. Джейн особенно, она всегда болтала и болтала о том, что хотела разобраться в психологии пришельцев, и их поведении, и как многого она еще не знала, и как все не имело ни капли смысла, и боже ну все это нафиг. Они оказались бы в раю для исследователей. (так жаль) … Его кожа была серой, и это было самым странным. Джон не заметил этого в тусклой, подсвеченной оранжевым и красным камере; кожа была не нездорово серой, скорее он выглядел наполовину как индиец, и она была не совсем каменно-серого цвета. Джон подтолкнул еще одну ветку и занялся ее установкой в их небольшом убежище, стараясь особо не пялиться. Пилотский костюм был… похож на костюм Джона, на самом деле, слившийся с коренастой, но вполне человеческой фигурой, только материя была черного, а не небесно-голубого цвета, и выглядела какой-то живой (какая жуть!), она срасталась обратно, если была повреждена. Черты лица пришельца были немного другими, но его вздернутый нос был вполне человеческим; он знал, что Рокси гарантированно щелкнула бы по нему, а потом защебетала бы о том, какой же он миленький. А затем пришелец возможно откусил бы ее пальцы своим ртом, который больше напоминал медвежий капкан, нежели собственно рот. Джон присел рядом с ним, похлопал его по щеке. – Эй, приятель. Никакой реакции. Потом Джон приподнял его веко – но он не имел ни малейшего понятия, как интерпретировать то, что он сейчас видел: вместо зрачка радужка поменяла размер, и выглядело это довольно устрашающе. Яркий, неистово-красный цвет усиливал ощущение неправильности. … С такими зубами он, наверное, был каким-нибудь каннибалом. Ну да. Или дьявольским результатом скрещивания с измельчителем бумаги. Пфф. Хехех. Блин, ему хотелось, чтобы его друзья побыстрее определили его местонахождение с помощью аварийного маячка. Несколько метров воды не могли заглушить сигнал, а с того времени, как они упали, прошли часы. Может, они были заняты. Заняты приятелями-дружками-сволочами этого парня, которые хотели убить их всех и захватить Землю, как в третьесортном фильме с яйцеголовыми пришельцами; сколько же кораблей и крейсеров они потеряли, противостоя этому внеземному ужасу. Может быть, прямо сейчас, пока Джон прохлаждался на маленьком райском острове, Рокси разрывали на кусочки, а у Джейд кончились патроны, и она не могла выстрелить, беспомощная перед захватчиками. (я обещал так жаль) Парень снова закашлялся, в его груди что-то ужасно хрипело, и Джон наполовину ждал, что тот выкашляет свое легкое. Он подвинулся и приподнял парня немного за плечи. Он не мог полностью привести его в сидячее положение, не развязывая, а вот этого он точно не собирался делать. Он видел когти на его руках, спасибо огромное, трудно было не заметить. Даже если приятели этого парня сейчас были заняты, расправляясь с друзьями Джона, это не отменяло того факта, что он захватил первого живого пленного в этой войне (ох черт, он только что понял, что лучшее место для удара было как раз в грудь, где располагались пилотские камеры, вот почему их ученые никогда не находили в сплющенных горах металла останков настоящих пришельцев), и он не позволит ему умереть. Точка. Не важно было то, что он выглядел по возрасту совсем как Джон (он мог быть на сотни лет старше!), или что он был пойман этими пронизанными венами толстыми щупальцами, которые выглядели, будто сошли с экрана одного из ужастиков Дирка, только еще хуже. Или что он был ранен (пытаясь пробиться к Земле), и ему было больно, это не было важно, Джону было плевать. (отчаянье, отчаянье, отчаянье) … О черт. Пена была теперь яркого кроваво-красного цвета.