Падаванство

Маленький юнлинг Эрчи, когда-то давным-давно делавший вместе с Оби-Ваном и компанией свой проект, был не просто так пару лет назад замечен Квай-Гоном на прогулке с графом Дуку. Точнее сказать, теперь это был уже не маленький юнлинг, а средненький падаван Эрчи, чьими успехами в учёбе когда-то восхитился достопочтенный мастер с Серенно. Первое время он отчаянно краснел и тушевался каждый раз, когда его поздравляли с тем, что он осуществил неосуществимое, став учеником джедая, который (видимо, после Квай-Гона) не искал подопечных в принципе. Но к славе быстро привыкают, и теперь падаван Эрчи уже перестал обращать внимание на восхищённые шепотки нового набора юнлингов, которые, открыв рот, провожали его благоговейными взглядами. Кроме того, теперь мальчик мог на равных общаться с более старшими учениками, которые с радостью приняли его в свою компанию. Среди его старых знакомых, общением с которыми он дорожил больше всего, был, конечно, и небезызвестный падаван Кеноби, через свой вклад в проект Эрчи косвенно поспособствовавший становлению последнего учеником графа Дуку. Эрчи почти месяц пробыл на своей третьей в жизни миссии, и поэтому немало соскучился по рыжему приятелю. Надеясь переброситься с ним парой слов, падаван оббегал едва ли не все помещения Храма, начиная, конечно, со столовой и заканчивая даже комнатами Мейса Винду (который, конечно, сильно удивился такому нашествию), но Оби-Ван как сквозь землю провалился. Такой же загадкой являлось местоположение Кеноби и для Гарена, Бент, Рифта и Сири, каждый из которых не имел ни малейшего понятия о том, куда вообще мог запропаститься их товарищ. Оставался только Квай-Гон, который уж точно знал конкретные координаты своего ученика, но он только загадочно кутался в плащ и отговаривался тем, что у его падавана "личные дела, не терпящие отлагательства". На самом же деле всё это время Оби-Ван проводил на конюшне. Несмотря на плотный график, он не забросил занятия верховой ездой, и кобыла Апельсинка стала ему верным другом. Тем тяжелее оказался для него удар: на днях инструктор сообщил падавану, что лошадь была продана в частные руки, и её вот-вот увезут. Придя с очередной конференции, посвящённой вопросам оптимизации гипердрайвов в лёгких и средних космических судах, Квай-Гон застал падавана ничком лежащим на диване и спрятавшим лицо в подушку. Слегка встревожившись, мастер-джедай поспешил нащупать ученика в Силе - да нет, вроде здоров. Но откуда столько горечи и боли? - Опять преподаватель по галактическому праву дал сочинение на пять страниц, потому что ты слишком умничал? - попытался пошутить наставник, садясь на свободный краешек дивана рядом с Оби-Ваном. Тот буркнул что-то нечленораздельное и снова умолк. - Я не понимаю, что ты говоришь с подушкой во рту, - не отставал Джинн, - уж будь добр перевести на основной галактический. - Апельсинку у... у... увооозят! - дрожащим голосом протянул падаван и снова отвернулся в спасительную подушечную темноту. Квай-Гон тяжело вздохнул. - Ты имеешь полное право побить меня за эту фразу, но я же говорил? Говорил. Мало того, что нам привязываться нельзя - привязываться к тому, что тебе не принадлежит, вообще затея, у которой может быть только один конец. - Вы же сами ездили, мастер, и знаете, что такое для всадника его лошадь! - вскинулся Оби-Ван. - Знаю. Но она ведь не твоя, правда? - Квай-Гон хорошо знал, что в этом случае проще сказать прямо, словно сделав разрез скальпелем, а не мучить ученика бесконечными объяснениями и заверениями. Мальчик ведь и сам понимает. Просто поверить не хочет. - Это жестоко, но это жизнь, юноша, - знакомым Кеноби с детства жестом взъерошил его короткие рыжие волосы мастер-джедай, прежде чем подняться с дивана, - и нам нужно принять её такой, какая она есть: со всей грязью, несправедливостью и болью. Вопреки совету наставника, который настаивал на том, чтобы уже сейчас перестать общаться с Апельсинкой, Оби-Ван упорно каждый день приходил чистить её, подметать в конюшне, да вообще делать всё, что угодно, лишь бы провести время рядом с кобылой. Она не то что бы подозревала о своей уже решённой судьбе - как и прежде, аппетитно хрустела сеном, время от времени фыркала и копала пол, сгребая под себя опилки. Квай-Гон скрепя сердце смирился - ему было искренне жаль своего падавана, и он даже пообещал приехать вместе с ним в день, когда Апельсинка отправится к новым владельцам. Наконец, этот час настал. В условленное время подъехал флаер со специальным прицепом и небольшой аккуратный спидер, из которого вылезла супружеская пара и, очевидно, их дочь, маленькая девочка десяти лет. Апельсинка, уже вычищенная до блеска стараниями Оби-Вана, одетая в попону, флегматично жевала сено. Квай-Гон едва не растрогался сам, когда девчушка, едва достававшая кобыле до плеча, смело подошла к ней и нежно провела рукой по лоснящейся шерсти. - Теперь ты будешь жить с нами! - радостно провозгласила она. Ещё пара формальностей. Подписать договор, тут же вручить оставшуюся часть суммы, в которую была оценена лошадь, расстаться довольными друг другом на глазах двух джедаев. Отвязать кобылу и медленно завести её в прицеп. Уже на подмостках Апельсинка обернулась и отчаянно, протяжно заржала, увидев, что Оби-Ван не следует за ней. Сам ученик безучастно прислонился к двери теперь пустого денника - его взор затуманивали непрошеные слёзы. Звук заводящегося двигателя, свист отъезжающего спидера - и тишина, которую не нарушали даже другие лошади. Рука Квай-Гона на плече ученика слегка вздрогнула. - Всем нам однажды придётся попрощаться с близкими, падаван. Это горько, но надо отпускать их. Так будет лучше. - Неужели однажды меня покинут все? - покачал головой Оби-Ван. Мастер-джедай внутренне содрогнулся, вспомнив свои видения, которые в последнее время стали повторяться чаще. Одинокий старик посреди пустыни... - Сила никогда не покинет тебя, падаван. А пока с тобой Сила - с тобой все, кто ушёл. По крайней мере, я надеюсь, что это так,- мысленно прибавил Квай-Гон.