Эпоха дракона

Логейн чувствует себя глупцом. Он, серый страж, герой реки Дейн, бывший тейрн и некогда — приближенный короля Мерика, вновь нашёл беду на свою голову. И беда эта сладкая и горькая одновременно. И имя ей — любовь. Чувства, о которых он хотел бы не вспоминать. Но чувства, нахлынувшие на него, затопившие казалось ставшим черствым сердце сладостной пастилой. Его «беда» имеет огненно-рыжие вихры волос и чувственную, открытую улыбку. Вестница Андрасте. Краем уха Логейн слышал, как воины бравой Инквизиции сравнивали её с самой Невестой Создателя. Слишком уж похожа. Не сколь внешне, сколько внутренне. У нее те же благие цели сделать мир лучше. Посмеиваясь, Логейн вспомнил, что вытворяет эта «беда» за пределами Скайхолда, пока солдаты не видят. Им лучше не знать. Всего несколько недель назад они познакомились, а он уже не может выкинуть рыжеволосую девчонку из головы. Стоило ей войти в ту пещеру в Крествуде, подойти ближе, так, чтобы неровный свет факела лучше осветил её, сердце Логейна забилось сильней. Для него она была не второй Андрасте. Он видел в этих спутанных после долгой дороги рыжих прядях, металлических частях доспеха, покрывающих гибкое тело, цепких пальцах, скрытых перчаткой, совершено иную женщину. И внутри, в той части, что ещё была способна что-то чувствовать, кольнуло горькой иголкой. Но миледи Инквизитор была иной. Да, заботливой. Да, участливой. Справедливой, доброй и беспощадной одновременно. Она была неуловимо иной. Самой собой. Неповторимой. С копной спутанных рыжих волос и в истрепанных перчатках. Она способна, как кажется, найти его в любой части Скайхолда. Да что там — в любом уголке Тедаса! Вот и сейчас она приходит к нему в комнату, будто безошибочно зная, что он будет тут. Негромкий, но уверенный стук в дверь отвлекает его Логейна от изучения карты, но он уже точно знает, кто пришел к нему в столь поздний час. Прихрамывая на ногу — тяжелая рана после Адаманта ещё не до конца затянулась, он направляется к двери, дабы впустить незваную гостью. Что таить, ему нравятся разговорю с леди Тревельян. Она умна, начитана и до ужаса упряма. Что она находит в беседах со старым воином — Логейн не понимает. И уж конечно — ни на что не надеется. Также, как это было с Роуэн. И с Селией, когда он узнал, что жене уже не помочь. Надежда не для него — так он считает. Тревельян прекрасна. Она лисой проскальзывает в комнату, хотя Мак-Тир и говорит что-то про позднее время и слухи. Леди Инквизитору нет до них дела. Леди Инквизитор выше этого и если уж на то пошло — то может задавить любой слух ещё в зародыше. Лучше, господин Логейн, разъясни-ка вот этот трактат о тактике. «Вздор!» — думает Мак-Тир. Но берет хрустящий в пальцах пергамент и садится на лавку, принимаясь вчитываться в текст. Девушка опускается рядом, слишком близко, как кажется Мак-Тиру, но он ничего не говорит. Трактат, что она принесла, действительно мудрён. Перевод то ли с антиванского, то ли с ривейнского. И слова слишком грубые, «плоские». Не удивительно, что смысл ускользает от пытливого ума Вестницы. Мужчина начинает объяснять и с каждым произнесенным вслух предложением она придвигается всё ближе и ближе, будто пытаясь заглянуть в текст. Пока наконец рыжая голова не опускается на его плечо, отчего Мак-Тир прямо каменеет, но отнюдь не замолкает, продолжая говорить. Ему кажется, что с тишиной придет и двусмысленная неопределенность, когда девушка поймет, что делает. Но время идет, он всё говорит, а она всё так же сидит, прислонившись к нему. Потом — позже, по её размеренному дыханию и расслабленной позе Логейн понимает, что леди Инквизитор изволила просто-напросто уснуть на нём. Вздыхая, он откладывает трактат, и, стараясь не разбудить, перекладывает девушку на кровать. Его кровать. Последний раз он делал нечто подобное много лет назад, укладывая дочь в постель после бурного дня. Ей тогда не было и десяти. Но Тревельян не похожа на Анору и Мак-Тир с негодованием думает, что она даже младше той. И как только его угораздило? Опускаясь на лавку, мужчина слышит, как снаружи — во внутреннем саду Скайхолда, снуют туда-сюда ещё не ложившиеся слуги. Он вспоминает дни своей молодости, когда они с Мериком жили в походных условиях и снаружи несли вахту солдаты. В эти минуты Логейн был готов думать о чём угодно, только не о молодой девушке, лежащей сейчас на его кровати. Обманчиво беззащитной и плутоватой лисице. Заснуть он не в силах и просто лежит, прикрыв глаза и внимая звукам ночи. По прошествии нескольких часов Тревелиан, очевидно, отдохнув, просыпается. Мак-Тир слышит шуршание её одежды и едва уловимый скрип кровати. А затем легкое, почти невесомое дыхание и мягкое прикосновение к губам. Логейн не двигается, в надежде, что леди Инквизитор подумает, что он спит. Она уходит, напоследок шепотом желая ему дивных снов. Но иногда самый сладкий сон — явь…