По лезвию

Медленно продираясь сквозь пустоту, сквозь препятствия, острые, как колючие, усеянные шипами розы, она шла вперёд. Несмотря на все преграды, Рэй продолжала свой путь. Ей необходимо проснуться. Она чувствовала, что совсем скоро произойдет то, что окончательно определит её судьбу, расставит все точки над i. Мусорщица медленно умирала, теряясь в мраке, тонула в боли и разочаровании. Старая Рэй, безнадежно ждавшая своих родителей, пытавшаяся найти своё место на Джакку, погибала. Кто она? Какова её цель в жизни? Старая личность умирала, а новая, сильная и смелая, ещё не успела сформироваться. Ей нужно проснуться. Нужно собрать все силы в кулак, восстать из мертвых, стать той, кем предназначено быть. Достаточно ловить ошмётки с чужих столов. Достаточно проживать чужую судьбу и исполнять чужое предназначение. Она должна жить своей жизнью. Нужно проснуться. Пора вновь войти в реальный мир, а затем начать свой путь. Идти к своей судьбе, шагая по стеклам, ломая кости, раня кожу, оставляя за собой кровавый след, но идти и достигнуть своей цели. Ноги сами собой несли безвольное тело к выходу. Вокруг слышался почти неслышный шелест, перемежающийся с пиликающим где-то далеко-далеко механическим звуком. Дыхание начало сбиваться, а сердце билось всё чаще и чаще. Ещё шаг. Ещё один. Нити нервов натянулись до предела. Нечто внутри будто пыталось остановить её, замедлить, но Рэй упрямо двигалась вперёд, вырываясь из лап оцепенения. Она уже не помнила, что именно толкнуло её выйти из мира грёз. Все эмоции, все рассуждения, которые во сне подкинул разум, медленно растворялись. Оставался лишь размеренный стук сердца. Мир таял. Ещё один шаг. Завеса реальности полупрозрачной пленкой висела прямо перед ней, маня и одновременно отталкивая. Сейчас, подсвеченная лунным света, она казалась волшебной, однако… Что ждет её там? Новые потери? Равнодушные пытки ментальной силы Рена? Ситх ненавидел её всей душой, желал уничтожить её. В последний раз он почти сделал это. Но остановился, подчинившись странному импульсу внутри себя. Воспоминания пронзили разум, подобно лезвию, оставив за собой глубокую кровоточащую рану. Зачем? Почему он остановился? Ему было незачем оставлять её в живых. Рэй уже была готова погибнуть, но… По-видимому, этот путь ещё не был завершён. Сила пробуждалась. Маз Каната была права, когда говорила, кто есть Рэй на самом деле и какое бремя она несёт на своих плечах. Права, когда убеждала её в том, что не стоит держаться за прошлое, что нужно идти дальше. А она, Рэй, отвергла её слова, поддавшись смущению и боли. Нелегко принять жестокую правду, когда всю свою жизнь ты был ничтожным муравьём в глазах других. Нелегко поверить в своё высокое предназначение, а ещё труднее - справиться со своими страхами. Возможно, всё пошло бы иначе, сумей она победить тот липкий ужас, что внушал ей сейбер. Кто знает, как бы все повернулось, останься она тогда в баре с Ханом и Финном. Может быть, этого всего бы не произошло. Как со стороны она увидела, что могло бы быть. Она бы не встретила Рена. Не увидела бы жуткого красного меча, рассекающего пространство. Не стала бы пленницей на «Старкиллере» и хранилищем ценной для Первого Ордена информации. А потом, вопреки всем просьбам и пророчествам Маз, она бы вернулась на Джакку и снова бы начала ждать тех, кто никогда не вернётся. Она бы просто окончательно уничтожила свою судьбу. Кто знает? Может быть, всё это было пунктом плана. Может быть, она должна была оказаться здесь, должна была пройти через эти испытания, чтобы выйти из окружившей ее Тьмы закаленной. Она не могла пойти по другому пути. Теперь это казалось диким и невозможным. Лишь сейчас, находясь на грани, Рэй начинала верить в то, что ей говорила Маз. Ей никогда не вернуть то, что она потеряла на Джакку, никогда не вернуть себя до встречи с Ханом. Мусорщица, которой она была, ничем не отличалась от толпы других бродяг, в отличие от той, кем она станет теперь. Каната была права. В её крови текла Сила. Будто в отместку за неверие ей предоставили доказательства, которые невозможно было опровергнуть. Каждый раз, закрывая глаза в той проклятой камере, Рэй начинала видеть то, что было спрятано от неё в тысячах и сотнях тысяч километров. Видения приходили, будоража сознание, а затем бесследно исчезали, оставляя её в одиночестве. По пробуждении Рэй чувствовала лишь сладковато-горький осадок, но затем исчезал и он, растворяясь в безысходности и боли. Стоя у завесы, Рэй знала только одно. Покинув мир грёз, она навсегда забудет всё, что здесь видела и слышала. Воспоминания уйдут, и она никогда не сможет их восстановить. По пробуждении перед ней вновь предстанут лишь боль и хаос, её извечные спутники. Тем не менее, она решительно шагнула вперёд, вернувшись в реальность. Наполненная некой потусторонней сладостью мелодия ветра, окутывающая её, исчезла. До слуха доносился донельзя раздражающий, монотонно тикающий звук какого-то прибора. Задыхаясь, Рэй резко села, судорожно дыша. Новые и новые вдохи наполняли пространство, сердце постепенно возвращалось в нормальный ритм. Всё хорошо. Всё хорошо… Здесь никого нет. Рука автоматически скользнула к груди, будто пытаясь почувствовать сердце, успокоить его... И замерла на полпути, когда девушка осознала, что её ничто не сдерживает. Железных браслетов больше не было, как и жёсткого металлического кресла за спиной. В первые секунды после пробуждения Рэй даже не поняла, где находится. Она молча оглядела свою новую камеру, пытаясь понять, в какую же клетку её засунули. Неизвестность пугала. А вот понимание того, где она находится и зачем, могло сослужить хорошую службу. Медленно, настойчиво вглядываясь в каждую деталь, взгляд скользил по сторонам. Белые стены, отдающие стерильным запахом дезинфекции. Узкая, однако мягкая кровать, застеленная приятным коже хлопковым бельем. Маленькие, слегка влажные от бакты тонкие пластыри на запястьях, расцарапанных острыми краями железной платформы. К левой руке, будто высасывая жизнь, тянулся полупрозрачный проводок с иглой на конце, подобно пиявке впившийся под кожу. Медицинский отсек. Так вот, куда её притащили после того, как она снова отключилась. Надо же, какая похвальная забота о здоровье пленников. Разум услужливо подсказывал, что её латают для новых испытаний, для новых пыток. Рэй фыркнула. Как предсказуемо. Рен солгал, говоря о последнем шансе и вселив ложную надежду на избавление. От одной мысли, что мука продолжится, сердце забилось чаще. Нельзя верить человеку, когда не видишь его глаз. Ситх и не думал убивать её – он блефовал даже тогда, когда едва не свел её с ума от боли. Это была ложь. Она до сих пор лишь игрушка, лишь жертва, которую будут ломать вновь и вновь, пока она не выдаст тот проклятый фрагмент карты. И самое страшное, что рано или поздно они добьются своего. Но не сейчас. Не сейчас. Прикусив губу, Рэй с ненавистью выдернула иглу из руки. Игла упала, тихо звеня о начищенный до блеска пол. Рэй, однако, не знала, что сумела перебороть огромную дозу снотворного и что вырвалась из оков сна лишь при помощи Силы. Она не помнила, что именно ей снилось, не помнила решений, которые приняла еще несколько минут назад. Как всегда, остался лишь осадок от каких-то чувств. Бывшая мусорщица ненавидела это место всей душой, ненавидела того, кто привел её сюда. Ей не нужно никаких подачек, не нужно никакого лечения. Она просто обязана уйти, сбежать отсюда. Пусть это невозможно, пусть её даже застрелят, но нужно попытаться. Песчаная крыса, созданная для того, чтобы бороться, никогда не сдастся. Взгляд скользнул по помещению, осматривая каждый миллиметр окружающего её пространства. Сила услужливо подсказывала ответы на все вопросы. Рэй недооценили, если думали, что капельница сможет удержать её, как металлическое кресло. Откинув простыню прочь, Рэй встала на ноги, с удивлением обнаружив, что её лишили даже собственной одежды, одев в какое-то подобие ночного костюма. От одного взгляда на новые тряпки Рэй почувствовала, как тело прошиб холодный пот. Тёмно-серая майка, оставляющая большую часть туловища открытым, лёгкие чёрные штаны, больше похожие на форменные брюки. На Джакку она не привыкла к таким костюмам. Ей не нравилось, когда большая часть тела была обнажена, словно выставлена на показ всем желающим. Рэй до смерти хотелось надеть старую, пропитанную потом и солью, высушенную жарким ветром одежду, однако у неё отняли даже это, будто намекали, что она никогда не сможет вернуться на родину. Сердце болезненно сжалось, когда Рэй поняла, что это правда. Её побег – не более, чем фарс, никчёмная попытка занять себя, проверить на прочность систему охраны «Старкиллера». Он не принесет ровным счетом ничего, кроме боли. Однако она просто обязана попытаться. Если не сделать этого сейчас, то потом она станет жалеть о том, что не совершила. Лучше знать, что ты сделал всё возможное, чтобы освободиться. Самая страшная пытка на свете – сидеть и думать, как всё могло бы сложиться, поведи ты себя иначе. Это убивает, с этим невозможно бороться, это невозможно прогнать. Как самый страшный яд, иллюзорные картинки проникают в голову, рисуя альтернативную реальность, сея в душе панику и ужас. Лучше попытаться и жалеть, чем потом снова и снова думать, как всё бы сложилось иначе, будь ты чуточку смелее. Встав на цыпочки, Рэй, затаив дыхание, подошла к двери и прислонилась ухом к гладкой пластиковой поверхности. Что сейчас творилось по другую сторону стен? Сколько штурмовиков ей выставили в охрану? Практически не дыша, она прислушалась, пытаясь понять, что происходит снаружи. А затем, довольно улыбнувшись, отступила прочь. За дверью не было никого. За две долгие минуты ожидания она не услышала ни единого вдоха или выдоха, ни намёка даже на одного штурмовика – от свободы отделял лишь электронный замок, взломать который было совсем несложно. Первый Орден недооценил её и одновременно с этим переоценил себя. В той капельнице наверняка было снотворное – только так можно объяснить полное отсутствие охраны за дверью. И то, что к ней до сих пор никто не пришёл, тоже говорило о ещё одной грубой ошибке. Они даже не установили в палате камер… Как опрометчиво. Как самонадеянно. Аккуратно, стараясь не шуметь, Рэй опустилась на корточки, всматриваясь в знакомые механизмы электронного замка. Стандартная панель для ввода цифр. Крохотный индикатор, горящий красным. Коробочка выступала из стены всего на сантиметр, однако, этого было достаточно, чтобы обмануть систему. Нужно было лишь что-то маленькое и острое, чтобы вскрыть корпус. Рука сама собой потянулась назад, к причёске, в которой Рэй всегда прятала несколько шпилек, что уже не раз выручали в трудный момент, однако ладонь наткнулась лишь на свободно болтающиеся вдоль спины волосы. На короткое мгновение она, краснея, задумалась, кто переодевал её, а затем, тряхнув головой, откинула мысль прочь, будто ненужный мусор. Сейчас были проблемы куда важнее. Чтобы выбраться, нужно что-то маленькое и острое, что должно быть в этом проклятом отсеке. Мысль пришла сама собой, озарив её, будто молнией. Игла. Та, что ещё несколько секунд назад торчала в её вене, может сыграть и «за» неё. Медленно, стараясь двигаться как можно тише, Рэй подошла к кровати в поисках своей новой шпильки. На сверкающем от чистоты полу было не видно ничего... Однако, опустившись на четвереньки, она всё же сумела найти свой ключик к свободе. Уже через несколько секунд распределительная коробка электронного замка была вскрыта, а нити устройств, таящиеся внутри, вытащены наружу. Так… Этот сюда, этот сюда. Чёрный – вообще выключить, он здесь лишний. Переплетая подключенные к сетке провода, Рэй старалась не думать, что в любой момент может получить удар током. Молча, стиснув зубы, она вновь и вновь касалась подушечками пальцев лёгкого пластика, как бывалый взломщик, подбирая комбинацию. Это была её стихия, её дом. Работая с техникой, Рэй не чувствовала никакой стеснённости. Она знала, что и как нужно делать, и не боялась экспериментировать, даже рискуя здоровьем и жизнью. Короткий щелчок дал ей знать, что всё готово. Сейчас всё зависит лишь от одного - отключила она нужный провод или ошиблась в сложной комбинации. Рэй, затаив дыхание, коснулась пальцем кнопки открытия. Сердце на секунду остановилось, а затем забилось ещё чаще, прогоняя по рукам нервную дрожь. Красный или зелёный? Жизнь или смерть? Секунда растянулась показалась бесконечностью. Ну же, ну. Откройся! Маленький, почти незаметный огонек на панели загорелся нежно-зелёным, оповещая о маленькой победе над теми, кто недооценил своего противника. Она победила. В очередной раз Рэй показала, что все годы, проведённые на Джакку, не прошли зря. Она показала, на что способна! Дала понять, что не является игрушкой в чьих-то руках. Губы сами растянулись в робкой улыбке, когда дверь отползла в сторону, открывая перед ней чёрные, освещенные холодным светом люминесцентных ламп коридоры, из которых на неё дохнуло неестественной прохладой. Рэй дёрнулась, будто от нападения, и, пытаясь хоть немного согреть обнажённые плечи, накинула на них волосы. Короткий профессиональный взгляд на потолок. Сжав пальцы в кулаки, она осматривала поверхность на чёрном пластике, выискивая незаметные, однако смертельно опасные линзы камер. Если найти их, можно узнать, куда они смотрят, понять, как нужно идти, чтобы не попасться никому на глаза. У каждой системы охраны есть свои слепые зоны. Нужно просто найти их, использовав любую слабость. Лёгкие, почти неслышные шаги по гладкому полу «Старкиллера». Аккуратно, проходя по слепым зонам камер, Рэй продвигалась всё дальше, углубляясь в подсвеченную холодным светом черноту коридоров. Интересно, как там Финн? Как там Соло? Кто знает, может быть она, вопреки всем ожиданиям и надеждам, всё же сумеет выбраться отсюда. Может быть, и дальше всё будет так же хорошо, как и идёт сейчас. Ранним утром по коридорам бродили только патрули штурмовиков да те несчастные, которым пришлось выходить в ночную смену. А таких было немного, что открывало ей все пути на свободу. В очередной раз неосознанно дёрнувшись от лёгкого прикосновения волос, Рэй вжалась в стену, прислушиваясь к звукам. Вдали послышались механические голоса, сопровождаемые размеренными шагами. Метрах в ста, наполнив коридоры гулким эхом, прошёл отряд штурмовиков, не заметив беглянки, почти полностью скрывшейся за перегородкой. Не обращая внимания на бешено стучащее сердце, Рэй двинулась дальше, пытаясь понять, как расположены эти бесконечные коридоры. Удивительно. Казалось, каждое движение, каждую мысль, направляла сама Сила. Каждый шаг выходил настолько аккуратным, насколько выверенным, что ни один служащий охранных систем наверняка даже не заметил ни единого намёка на её присутствие. Никто не ожидал, что она проснётся. Хан, Финн… Совсем скоро мы увидимся. Надежда, подобно птице, расправила крылья во всю мощь, воскресив в памяти лицо бывшего штурмовика. Она помнила каждый отзвук его голоса, помнила его улыбку. Добрые глаза, которые смотрели на неё с тем чувством, что Рэй никогда не испытывала. Скоро… Совсем скоро они смогут увидеться. Будто в ответ на радостные мысли внутри что-то вздрогнуло, заполняя все вокруг адским холодом. Тело наполнила чудовищная слабость. В глазах потемнело, и лишь стена за спиной спасла Рэй от падения. Теряя равновесие, она сползла на пол, ощутив присутствие чего-то постороннего. Это нечто посылало ей видения, заставляющие путаться в эмоциях, чувствах... Сила? На мгновение в глазах померкло. А затем всё осветилось отсвечивающим ярко-алым светом заходящего солнца. Не понимая, что произошло, Рэй сделала шаг, и картинка окончательно материализовалась, погрузив её в очередное видение. ... Яркое, блестящее солнце кидало на снежный покров, который она видела лишь на картинках, бордовые отблески. Каждая снежинка, падающая с небес, тоже отражала цвет заката, становясь частью всеобщей картины. Казалось, она стоит посреди алого моря, сверкающего, будто тысяча бриллиантов. Однако прекрасная картинка не внушала никакого умиления - лишь испуганную дрожь. Она должна была идти. Неведомая сила влекла её дальше, вновь и вновь заставляя шагать по алому мареву снега. Внутри прокатывалась волна ледяного холода. Стопы коченели, как и всё тело, будто насквозь пронизываемые порывами ветра, однако, не обращая внимания на препятствия, которые ей чинила сама природа, Рэй упрямо двигалась вперёд. Снег, падающий на обнажённую кожу, обжигал. Алый свет ослеплял, заставляя слёзы катиться по щекам. Глаза начало резать. Не иди дальше, не иди, Рэй. Не ходи. Упрямо, не обращая внимания на собственное предостережение, она шагнула дальше… и замерла, чувствуя, как с этим шагом умирает часть собственной души. Снег был бордовым вовсе не из-за заката, как это могло показаться ещё несколько минут назад. В метре впереди, в луже собственной крови, лежал Финн, с огромной, зияющей, будто от бомбы, дырой в груди и животе. Невидящим взглядом он смотрел в небо со странным спокойствием. Он был мёртв. Финн умер. И это не был кошмар, подсунутый собственным сознанием. Неведомым образом Рэй знала, что всё, что она видит сейчас – правда, жестокая, однако не смешанная ни с граммом лжи правда. Закрыв рот руками, сдерживая рвущийся наружу крик, она шагнула вперёд, не замечая пронизывающего ветра и холода под ногами. Рэй опустилась на колени, собираясь отдать другу последнюю честь. Медленно, будто бы не веря своим глазам, она протянула ладонь, собираясь опустить веки… И отшатнулась, будто от удара током, ничком падая в снег. По телу пронеслась крупная дрожь, перемешанная с липким, будто смола, ужасом. Ничего не понимая, Рэй скользнула пальцами по пластику, пытаясь понять, что это было. Внутри гнездилась лишь пустота. Часть её души расплавилась под тем кровавым закатом, превратилась в ничто. И это отняло последнюю надежду. Из последних сил сдерживая слёзы, Рэй впилась обломанными ногтями в кожу предплечья. А затем, ведомая непонятным импульсом, вскочила на ноги и кинулась вперед. Не разбирая дороги, она просто бежала, бежала... Новая картинка, ослепив, захватила её. Рэй бежала, будто слепая, пытаясь не видеть то, что ей предлагало подсознание, натыкаясь на всё, что встречалось на её пути. ... Тот же кровавый закат. Те же холодные, отражающие солнечный свет снежинки. Финн, протягивающий ключи от последнего спидера Соло. Финн, смотрящий в небо, откидывающий бластер в сторону вместо того, чтобы обороняться. На грани смерти им владела лишь одна мысль. Он так и не смог спасти Рэй. Осознание пришло слишком поздно. Бывший штурмовик, ставший её другом, умер, пытаясь спасти мусорщицу, которую взял в плен Первый Орден. Он беспокоился, не находил себе места и рвался к ней изо всех сил. Глухой, полный боли крик разрезал тишину. Рэй продолжала бежать, натыкаясь на стены, спотыкаясь и падая. Зрение так и не возвращалось. Вокруг была лишь темнота, которая медленно прояснялась, складываясь в дикие, непонятные никому картинки. Внутри неё что-то разворачивалось, разрывая внутренности на мелкие ошмётки. Она разваливалась на части. Тело мучительно рвалось прочь, ища освобождения от этой мглы, окружившей разум непроглядной пеленой. Все нервы мучительно стонали, вновь и вновь подсовывая ей странные воспоминания, сотканные из запылённых золотыми полнами песка картинок. Корабль, улетающий прочь. Незнакомый жёсткий голос откуда-то слева. Они не вернутся, Рэй, не вернутся. Никогда. Тёмные, смертельно опасные фигуры, рыскающие в ночи и желающие убить её. Каждый раз она просыпалась, оказываясь зажатой в угол, хватая воздух, не понимая, что только что произошло. Оставшуюся часть ночи Рэй плакала, глотая жгучую обиду. И каждый раз она проигрывала этот бой, под утро падая без сил, вновь возвращаясь в лапы к очередному кошмару. Алое лезвие, грозящее ей в лесу. Финн, лежащий на снегу в луже собственной крови. Тьма, окутывающая сознание и приносящая ни с чем не сравнимую боль. Будущее, не обещающее ничего хорошего... База Сопротивления, разваливающаяся на куски от выстрела «Старкиллера». Мёртвый Хан. Уничтоженный ударом собственного сейбера Люк. И она сама, невидящим взглядом карих глаз смотрящая в небо, на холодные огни звёзд. Жуткие картинки преследовали её, сводили с ума. Рэй чувствовала, что рассыпается на части, что умирает, теряя свой разум. Ей больше не для чего жить. Её только что уничтожили, разнесли в клочья. Не обращая внимания на слёзы, скользящие по щекам, и больше не боясь камер, она побежала вдаль, чувствуя, как постепенно восстанавливается зрение. Дыхание сбилось, превращаясь в сдавленные хрипы, однако Рэй не чувствовала усталости. Зачем жить, если всё уже предрешено? Зачем сопротивляться, если все, что ты имела, растоптано в прах? Чёрные стены слились в одно сплошное пятно, подсвеченное белым светом. Рэй слышала, как вскрикнул отряд штурмовиков, как они бросились за ней, наполнив пустующие коридоры грохотом металла. И лишь ускорила темп. Совсем скоро металлический топот растаял вдали, а она продолжала бежать вперёд, не видя, куда идёт. Слёзы застилали глаза. Рэй умерла. Резкий удар о ледяные металлические перила, обрамляющие бесконечную пропасть, спас её от падения. Обмякнув, она повисла на них, принимая их за руки штурмовиков, что поймали её, волоча к смерти. И только через несколько секунд, услышав грохот металла, Рэй протёрла глаза и смахнула слёзы, пытаясь сообразить, где находится. Огромный зал. Длинный, не окружённый перилами, мостик над бездной. Холодный ветер пронизывал каждую клеточку тела мощными ледяными порывами, мгновенно высушив слёзы, взлохматив волосы. Рэй не чувствовала холода, не видела ничего, что было вокруг. Впереди, под ногами, была тёмная пустота. Где-то далеко внизу мерцали искры тумана, маня её, будто звезды в ночи. Такая до боли знакомая картинка… Помнится, именно о ней говорило видение. Тогда она тоже стояла на краю, никак не собираясь бороться с притяжением пропасти. Медленно, завороженно смотря вниз, Рэй отступила от перил, делая несколько будто продиктованных механикой шагов к пропасти, туда, где провал не был огорожен полоской металла, туда, где её бы ничего не задержало, реши она броситься вниз. Снова и снова, не обращая внимания на адский холод, она всматривалась вниз. Всего шаг, и она полетит, расстанется со всей этой болью, превратившись в бесконечно прекрасную птицу. Стоит ли игра свеч? Стоит ли сделать этот шаг? Не пытаясь согреть плечи, она шла и шла вперёд, оставляя платформу позади. Где-то далеко-далеко сзади послышались глухие тяжёлые шаги. Но она не пошевелилась, не отрывая взгляда от наполненной туманом бездны. В зал заползала Тьма… Но она не внушала страха. Здесь, перед смертью, её никто не сможет достать. Она всегда успеет броситься вниз… В любой момент. По щекам, катились горячие, жгучие слёзы. Но Рэй даже не стирала их. Всё кончено. Когда умирает часть твоей души, умираешь и ты. Шаги, будто похоронный набат, становились всё ближе. А она все так же, стоя, будто статуя, осмысливала свой бесконечный полет. Полёт, который освободит от боли, подарит крылья… Сделай лишь шаг. Сделай…