Ученица Порождения Тьмы

      Легкие уверенные шаги замедлились, а затем стихли. Гулкие подземные тоннели, еще недавно ласкаемые неспешным шорохом, объяла тишина. Или не тишина вовсе? Высокая темная фигура склонила голову набок, словно пытаясь уловить в этом непроглядном мраке и гробовом безмолвии какой-то звук. Казалось, воздух здесь был настолько недвижим, будто стоячая вода в затянутом тиной озере, родники которого давно усохли и перестали питать водоем. Но качество воздуха совсем не беспокоило его, а что такое «тина», он и вовсе не знал. Зато мог чувствовать сквозь каменные стены бесконечных тоннелей на несколько километров вокруг, улавливая никому не заметные колебания волн сквозь Тень. Так он контролировал Порождений тьмы, которые ослушивались его приказа и, ведомые инстинктами, всё-таки пытались пробраться на поверхность. После убийства Серыми Стражами «Матери» он пообещал им, что его собратья больше не будут беспокоить людей. А обещание нужно выполнять, тем более в свете той услуги, что Стражи ему оказали. После избавления от его «неудавшегося опытного образца», неразумные Порождения тьмы снова начали беспрекословно ему подчиняться. Тех же, кто так и не освободился от влияния «Матери» и после её смерти, словно крысы по углам, разбежался по тоннелям, он планомерно отлавливал и уничтожал. Уже давно эти камни не беспокоил никто, кроме естественных представителей местной фауны. Связь с Тенью и обостренные чувства позволяли ему представить картину происходящего в самых дальних тоннелях, «ощущать» звуки, видеть положение предметов в пространстве и определять их форму, ведь каждый материал имеет свою собственную вибрацию и отражается в Тени. Он мог с легкостью классифицировать все звуки Глубинных Троп и распознать всех его обитателей. Будь то тихий шелест лапок паука, искусно плетущего свою сеть, стук когтей глубинного охотника при ходьбе, тихая призывная песня лириума, вязкое неспешное течение бурлящих лавовых рек, легкий сквозняк, копошение юрких нагов у себя в гнезде, луч солнца, прорезающий густую тьму сквозь обрушенный свод верхнего тоннеля…       Но сейчас было что-то иное, что-то, что он не мог идентифицировать, на что ни разу не наталкивался за столетия его существования.        Форма, звук, содержание, ощущение.       Он знал, что это живое существо, но не зверь. Чувствовал разум, но почему-то, когда он сквозь Тень мысленно тянулся к нему, его что-то мягко отталкивало, одергивало, не позволяя рассмотреть и составить четкую картину. Ощущения были странные, словно его разум сам не хочет «увидеть». Такого еще никогда не было, и этот парадокс заинтересовал его. Поэтому он решил воочию определить источник своего беспокойства.       Тень материализовала его у входа в разрушенную галерею самого верхнего уровня подземных тоннелей. Он редко поднимался так близко к поверхности, тем более настолько, чтобы увидеть небо и солнце, а здесь именно тот случай. Большое прямоугольное помещение с высоким потолком, который в центре поддерживало два ряда колонн, по его мнению, некогда было залом для встреч наземных послов гномами, потому что выход на поверхность находился совсем недалеко отсюда. но это было очень давно, еще до Первого Мора и падения Орзаммара. Теперь же выход заботливо обрушен Серыми Стражами.       Хотя даже спустя столько веков чувствовалось былое величие давно умершей эпохи: на стенах угадывались практически полностью сгнившие и почерневшие от времени остатки знамен и художественных полотен, в нишах по бокам навечно застыли статуи гномьих Совершенных, на противоположном конце зала, словно устав нести тяжесть времени, опустился на раскрошенные ножки каменный стол, испещренный десятком трещин, словно молнией. Несколько колон обрушились, и в центре потолка зияла дыра, сквозь которую синева заглядывала внутрь, ловя тусклыми лучами ночного светила пляшущие пылинки и сверкающий шелк плотной паутины. Здесь все было опутано ею, гигантские членистоногие устроили себе логово в давно забытой гномьей зале, подстерегая зазевавшуюся добычу прямо под провалом в потолке, а ночами выползали охотиться на поверхность. Из провала свисала трава и бурые лианы какого-то вьющегося растения. Внизу некогда росло дерево, видимо, еще до облюбования этого места пауками. Судя по всему, когда они оплели его, яд, который содержится в паутине, спалил листву и со временем впитался в ствол. Сухое, с опухшими и неестественно выкрученными, будто в приступе агонии, ветвями, дерево погибло в муках без возможности вдохнуть кислород и связанное смертельными путами.       Но, не смотря на дневное время суток, здесь не было ни одного паука, ровно как и других обитателей в прилегающих к галерее тоннелях. И он уже понял, почему, но никак не мог найти нужное слово, которым можно назвать охватившее его чувство. Хотелось уйти подальше от этого места. Беспокойство? Ощущение опасности? И источником этого внушения был повисший на коряге в паре метров от каменного пола и опутанный паутиной комок. Не давая дальше себя морочить, он развеял вокруг себя чары и поставил защитный барьер. Теперь ничего не влияло на его разум, он почувствовал облегчение и способность мыслить здраво. Если это существо так повлияло на него, Высшее Порождение Тьмы, Архитектора, то неудивительно, что все остальные покинули это место. Эти слабые создания ощутили страх, нет, скорее всего, ужас.       Он тихо «подплыл» поближе и остановился, склонив голову набок и изучая комок, барахтающийся в ловушке на уровне чуть выше его головы. Тот издавал странные звуки: то верещал, как умирающий в зубах хищника наг, то судорожно вдыхал воздух, а потом гортанно выл, чем-то напоминая рык старого волка. С каждой секундой какофония становилась тише и, после очередного всхлипа-вздоха, всё стихло.       Он уже давно определил, кто угодил в паучью ловушку и всех распугал. Но всё равно вопросов было больше, чем ответов. Уверенно преодолев оставшееся расстояние до существа, Архитектор провел длинным и острым, как лезвие, ногтем по паутине над ним, освобождая от сетей. Ветка мягко согнулась под весом кокона, который уже не поддерживали нити паутины, и нехотя отпустила жертву. Послышался шлепок. Ком на каменном полу дернулся и застыл. Существо либо выдохлось, либо яд в паутине, наконец, проник сквозь кожу и начал парализовывать нервную систему. Чары, наполняющие пространство вокруг, стали слабеть. Скорее всего, яд…       Одернув себя от размышлений, он склонился над коконом и стал быстро разрывать паутину. Изучать существо живьем интереснее, нежели его труп. Освободив хрупкое тельце от пут, Архитектор сделал шаг назад и теперь взирал на него с высоты собственного роста. На полу, скрючившись, лежал миниатюрный эльф и тяжело дышал. Черные волосы всклокочены и покрыты остатками паутины, одежда грязная, в заплатках и кое-где порвана. От яда паутины кое-где кожа покрылась красными пятнами. На правой руке вдоль плеча зиял порез, в ладони зажат небольшой ножик, видимо, им эльф пытался освободиться от паутины, разрезая её, но всё ниже падал и больше запутывался, пока сети полностью не обездвижили его. Как только Архитектор снял с себя чары, то почувствовал в этом существе древнюю кровь. Мысленно прощупав кокон, он увидел, что эльф слишком мал. Даже для гнома, но гномом тоже быть не может, ведь Дети Камня не имеют связи с Тенью и не могут творить магию. Архитектор предположил, что эльф физически недоразвит или нездоров. Сейчас же, когда объект его рассуждений лежит пред ним, по пропорциям тела можно судить, что физически эльф сложен приемлемо.       Существо застонало и перевернулось с боку на живот. Потом, став на колени, медленно встало, покачнулось и повернулось к Порождению Тьмы. Изучающий взгляд эльфа осторожно заскользил по нему вверх, на лице возникло удивление. А затем Архитектор увидел глаза. Широко открытые, изумленные, большие глаза на миниатюрном личике, сверкающие янтарем, словно золотые ритуальные диски.       Рот приоткрылся. Сейчас она закричит, подумал он. «Она», потому что Архитектор почти уверен, что это женская особь, эльфийка. У живых существ есть духовное отличие между полами, и его можно прочувствовать. А еще это детеныш, поэтому меньше обычного эльфа. Он видел детенышей эльфов только в книгах покинутых подземных библиотек, оттого эта мысль не сразу пришла к нему на ум.       Крика не последовало. Маленькая эльфийка сомкнула губы и чуть прикрыла глаза. Голова опустилась. Силы покидали её, он не мог понять, как она вообще еще стоит. Не закричала, потому что не может, решил Архитектор. Но эльфийка сбила его с толку еще больше - вместо того, чтобы попытаться бежать, она сделала шаг в его сторону. Онемевшие, как из древесины, ноги не сгибались. Он наблюдал, не сдвигаясь с места, ему было любопытно, что ей движет? Может, от яда помутился рассудок? Сделав еще два маленьких шага, и, подойдя тем самым вплотную к Порождению Тьмы, девочка схватилась левой рукой за его мантию, правая оставалась недвижимой, и, согнувшись, оперлась головой о его ногу. Потом ладошка разжалась, и эльфийка медленно сползла на пол, потеряв сознание.