Time Braid - Переплетения времени

Жить на горе было временами одиноко, но отсутствие людей вокруг очень облегчало жизнь — не надо было обманывать или притворяться. Впервые за последние десятилетия я могла просто расслабиться и делать, что хочу, не беспокоясь о чужом мнении или своем прикрытии. Я была просто на седьмом небе. По утрам я тренировала свое тело. Моя исходная версия стала мастером тайдзюцу трудным путем, а мой демон похитила все стили трех скрытых деревень, но вот смешать все это в нечто рабочее стоило мне множества усилий. Я начала с части стилей, основанных на скорости и предназначенных для куноичи, с их мастерством уклонения, точными ударами и экономией чакры. Текучие уходы Джукена дополнили этот подход, так же, как техники гендзюцу, которые я выучила за последние годы. По мере того, как мои навыки совершенствовались, я начала вплетать в свои ката замену, клонов и более сложные иллюзии, восстановила свою старую технику ударов с даруемой дзюцу силой и, наконец, нашла ключ для использования той же техники для увеличения скорости. Когда я начинала, я была все еще молодой девушкой, но как только ко мне вернулась возможность использовать высокоуровневые техники, я начала параллельно с навыками совершенствовать свое тело. Поскольку у меня не было необходимости избегать внимания, я добавляла себе неделю возраста почти каждый день, так что к моменту, когда перестал идти снег, я была женщиной примерно двадцати лет, а не ребенком. Я сделала себя худощавой и сильной, восстанавливая свою гибкость и выносливость, развитые мной тренировками тайдзюцу в течение длинных петель. Я думала заодно сделать себя прекрасной, но когда закончила и посмотрела в зеркало, где отражалось существо, похожее на фею, поняла, что в этом нет никакой необходимости. Мне не нужно было сравнения с фигурой Хинаты, волосами Ино или агрессивной сексуальностью Анко. Впервые в жизни я была довольна своим телом, и этого было достаточно. Вторую половину дня я обычно медитировала, обращая свое внимание внутрь, чтобы постараться восстановить порядок в измученной душе. Через несколько дней я уже хорошо разбиралась во внутреннем видении и проводила часы, разбирая завалы из мыслей и воспоминаний, которые лежали там в совершеннейшем беспорядке. Иногда я входила в то место, что называла своим сознанием, и старалась отодвинуть бурлящий хаос и вызвать жизнь на бесплодной земле. Оба проекта были утомительными, шли мучительно медленно и часто вызывали у меня длительные периоды замешательства и сомнений в себе, первые несколько недель я даже не могла понять, продвигаюсь ли вообще. Но однажды, когда я просто сидела и медитировала, стараясь достичь спокойствия, ко мне пришла идея созерцать свое имя. Три слога. Семь нот. Единый символ, если бы я когда-либо решила записать его. Однако каким-то образом все, чем я была или могла быть, намекало, что это только поверхностный слой, и когда я потянула за крохотный обрывок песни, она раскрылась в моем сознании в сложную симфонию. Это было похоже на массив из продвинутых печатей, где ты покрываешь всю комнату сложной схемой из тысяч символов, а потом они сжимаются по команде в одно непримечательное начертание. Я провела всю ночь и большую часть следующего дня в безмолвном созерцании обещаний и возможностей, которые я обнаружила в этом слове. Так много путей. Так много выборов. Так много вариантов. Но под ними были одни и те же темы, и я получила более истинное понимание своей природы, чем когда-либо могла выразить словами. Когда солнце встало, я стояла на бесплодной земле своего сознания и пела песню жизни, надежды и искупления в ключе моего истинного имени. Потом я легла спать, и на этот раз мой отдых не был нарушен кошмарами, наполненными страданиями и безумием. А когда я проснулась, бывшая ранее голой земля была усеяна свежими зелеными побегами, тянущимися к солнцу. * * * Даже в разгар зимы горы были полны жизни, так что несмотря на то, что я не жаловалась на аппетит, недостатка провизии я не испытывала. Всюду были кролики, и как только я научилась беззвучно скользить по снегу, я легко ловила их голыми руками. Ниже в долине водились олени, которых было легко догнать и убить ударом куная. В покрытых льдом прудах плавали рыбы, которых я могла ловить при помощи нитей чакры, а на склонах часто встречались горные козлы, которые, похоже, явно не могли понять, каким образом я могу до них добираться. Так что поиск пищи не отнимал много усилий, хотя диета из одного мяса через некоторое время начала надоедать. Еще в долине жили волки, а на верхних склонах горы — снежные барсы, но все они были достаточно умны, чтобы считать меня еще одним хищником, а не добычей. Это меня немного веселило, а после пары раз, когда волчья стая прекращала охоту, почуяв меня на своем пути, я решила оставить их в покое. Все, кто достаточно умен, чтобы различить обычного человека и пользователя чакры, слишком близки к разумности, чтобы быть в моем меню. * * * Когда снег начал сходить, участок голой земли, который ранее был в моем сознании, превратился в широкое поле, заросшее полевыми цветами. Погода и неизбежные несчастные случаи во время тренировок превратили мою одежду в лохмотья, а то, что получалось из моих попыток сделать одежду из шкур, лучше бы вообще никому не показывать. Поэтому одним прекрасным весенним утром я отправилась вниз, в долину, и пошла вдоль водного потока в поисках цивилизации. Через двадцать миль к югу поток впадал в небольшую, но судоходную речку. Еще милей дальше я нашла небольшой торговый поселок с причалом и таверной, окруженными несколькими фермами и магазинами для звероловов и охотников. Должно быть, я выглядела немного странно — с длинными розовыми волосами и в рваной одежде, поскольку все разговоры стихли, когда я вошла внутрь. Несколько стульев стояли вокруг массивного куска гранита, который, видимо, служил столом и, расположенный рядом с камином, был достаточно теплым даже зимой. Длинная деревянная стойка тянулась вдоль задней стенки таверны, позади нее стоял ряд деревянных стоек с товарами — луки, стрелы, палатки, ткань, пара медвежьих капканов, а также множество мешков и разнообразных мелочей. Я кивнула здоровенному парню за прилавком, когда подошла, не став обращать внимание на нескольких грубо выглядевших людей у огня. — Я ищу торговца, — сказала я. — Мне нужна новая одежда, одеяла и некоторые другие вещи, но нет денег. Есть ли в городе кто-то, кому нужно лечение? Он задумчиво посмотрел на меня. — У нас есть травница, — ответил он. — Но она не может вылечить все. Вы настоящий доктор? Я кивнула. — Можешь вылечить меня, ангел! — заржал один из посетителей. — Просто присядь своей отличной задницей ко мне на колени, и дядя Джиро обеспечит тебя всем, что нужно. — Подождите минутку, — сказала я парню за прилавком и исчезла. Появилась рядом со смеющимся парнем и, наклонившись, подняла их милый маленький каменный стол. Я подняла его над головой и поставила с другой стороны от себя. — Ребятки, я знаю, как выгляжу, и понимаю, что у вас тут туго с женщинами, поэтому прощу на первый раз. Но моя "отличная задница" принадлежит человеку, который может превращаться в дракона, так что следующему парню, который откроет на меня пасть, сильно повезет, если ему просто понадобиться отращивать новое лицо. Все понятно? — Да, госпожа! — смеявшийся парень подавился смехом, а остальные отчаянно закивали. — Простите, госпожа. Больше не повторится! — Хорошо, — вернув валун на место так, что у них стукнули зубы, я в вихре лепестков переместилась обратно к стойке. — Идиоты, — пробормотала я. — Неужели трудно понять, кто я? Так, ладно. Да, я высококвалифицированный врач и чакроцелитель. — Старый Канэда заболел зимой и никак не идет на поправку, — охотно сообщил парень за стойкой. — Его жена местная швея и, возможно, что-нибудь сумеет для вас сделать. — Сойдет для начала. * * * Таннерс Энд был грубым и маленьким поселком, но вскоре я ходила туда почти каждый месяц. Оказалось, что есть множество мелочей, которые я не могла сделать сама, и теперь, когда у меня была возможность их получить, мне больше не хотелось без них обходиться. Одежда, одеяла, травы, приправы, кулинарные принадлежности, продукты питания, которые не были бы мясом. Такому маленькому поселению врач требовался не так уж и часто, так что вскоре я, чтобы оплачивать все необходимое, начала делать на продажу посуду при помощи земляных техник. Первые экземпляры были тяжелыми и хрупкими, но к середине лета я научилась преобразовывать землю и камень в тонкие и прочные формы различных цветов. Эксперименты с такими тонкими эффектами помогали отдохнуть от грубой силы обычных техник земли, так что я провела много дней, пробуя разные идеи. Продажа результатов этих экспериментов не сделала меня богатой, но все же была разница между тем, чтобы добывать еду охотой и покупать ее в поселении. К концу сезона моя боевая эффективность легко вернулась на тот уровень, на котором была до моей небольшой авантюры с шаринганом. Чакра стала сильнее, чем когда-либо, вероятно из-за слияния всех аспектов воедино, а дыра в моей душе, которую залатала Хината, наконец-то зажила. Я была достаточно здорова, чтобы воссоединиться с Наруто и Хинатой без того, чтобы стыдиться за себя, и достаточно в здравом уме, чтобы не бояться ляпнуть что-то безумное или странное. Но я не хотела возвращаться. В моем сознании снова появились деревья, но я чувствовала, что они были слишком малы и хрупки по сравнению с теми, какими могли быть. У меня были воспоминания о целых школах ниндзюцу, скопированных шаринганом, которые я могла легко реконструировать, затратив немного времени и усилий. Я начала понимать, как могу снова разделиться на аспекты и не навредить себе в процессе, но пока не была готова попробовать. Мои техники земли улучшались не по дням, а по часам, и я подозревала, что существовал куда более высокий уровень мастерства в них, который я могу достичь, если продолжу тренироваться. Я не хотела снова быть ребенком. Я стояла на вершине самого высокого пика моей горы, глядя на последний закат этого лета, и качала головой, думая о своей глупости. — Меня никто не гонит. Я могу оставаться тут столько, сколько пожелаю. Я буду продолжать развиваться, пока не сочту, что мне уже хватит, или не упрусь в препятствие, которое не смогу одолеть в одиночку. Или же пока одиночество перестанет быть отдыхом и станет бременем. * * * Я пообещала себе, что найду способ защитить свое сознание от вторженцев, но поиск рабочего подхода занял большую часть еще одной долгой зимы. Крепость может и не быть препятствием для шиноби, и то же самое истинно для всего остального, что существует в реальном мире. Но моя способность менять свой внутренний мир быстро крепла благодаря практике, и я быстро поняла, что могу куда больше, чем возводить стены или растить деревья. Это было мое сознание и не существовало никаких причин соблюдать в нем какие-либо правила, кроме моих собственных. Так что я создала в сознании дикие джунгли с дикими животными, ядовитыми лианами и кровососущими насекомыми, запечатав там мой сад из травы и сакур. Дихотомия как-то сделала оба места куда реальнее, чем они были раньше, и на следующее утро я обнаружила, что моя чакра существенно выросла. Видимо, такой эффект появился благодаря тому, что теперь сознание стало лучшим отражением моей природы, хотя я была слишком занята созданием защиты, чтобы продолжать экспериментировать в этом направлении дальше. В первом варианте защиты был портал из джунглей в сад, созданный на основе печатей, которые, возможно, сработали бы и в реальном мире, если бы я сумела их запитать. Однако в последующие недели я постепенно сворачивала портал и печати до тех пор, пока он не стал просто пространством между парой лиан. Потом я устроила так, что портал не появлялся, пока не обойдешь определенный холм три раза против часовой стрелки. А холма не было, если идти не по той тропе и не насвистывать нужную мелодию, а тропа была видна только если тронуть определенную веточку, которой не существовало, пока... ну вы поняли идею. Потребовались месяцы усилий, но оно того стоило. Когда закончила, я вырастила поддельный сад с розами в середине джунглей и улыбнулась. — Если атака будет извне, то она дойдет только досюда. Будь это Яманака, Учиха или разъяренный биджу. Если они будут невнимательны, то приманка их обманет, а даже если и нет, то настоящий сад они не найдут. Сколько грубой силы ни приложи, это не откроет пути, и ни одна техника, действующая из реального мира, не сможет проломить или обойти мою защиту. Есть еще недостатки, которые нужно исправить, но этот барьер может остановить противника даже S ранга. — И это хорошо, поскольку сейчас это все, что у меня есть. * * * Начались первые снегопады во вторую зиму, что я проводила здесь, когда мое уединение было ненадолго прервано. Я вышла на охоту после очередной снежной бури, когда внезапно в своей долине ощутила нечто подозрительно похожее на чакру человека. Немного раздраженная вторжением, я прошла по следу вниз по склону к небольшой рощице деревьев у ручья, обнаружив там грубо сделанный шалаш и неряшливо выглядевшего мужчину, который пытался развести огонь. У него не слишком получалось, поскольку дерево было влажным, а у него вместо дзюцу огня было только огниво. После пары минут наблюдений я поняла, что у него сломана левая нога, вот почему он не мог просто сходить за сухим трутом. Еще одна метель надвигалась с севера, и шалаш был не слишком хорошим убежищем. Вероятно, эту ночь он не переживет. — Тебе никто не говорил не ходить сюда на охоту в одиночку? — спросила я, заходя внутрь. Он вздрогнул и потянулся за копьем на кабанов, которое лежало на снегу рядом с ним. Я закатила глаза. — Если бы я хотела тебя убить, то уже сделала бы это. Отвечай на вопрос. — Мой напарник испугался и ушел в город пару дней назад, — неохотно признался он. — Увидел странно выглядящие скалы и сказал, что не хочет связываться с земляным ниндзя. Сумасшедший мерзавец. Меня зовут Кеничи, кстати. — Сакура, — сказала я, зажигая огонь при помощи дзюцу. Глаза Кеничи расширились. — И твой напарник был умнее тебя. Но тебе повезло, я просто отшельница, а не команда на секретном задании. Дай я взгляну на ногу. — Да, госпожа, — пробормотал он. — Э-э, вы ниндзя? — В отставке, — сообщила я ему. — Хм. Чистый перелом малой берцовой кости и сложный перелом большой берцовой, а также, похоже, правая рука тоже в плохом состоянии. Что ты делал, лазил по скалам? Он внезапно опустил глаза. — Здешние скалы весьма коварны, — признался он. — Но приходится искать новые охотничьи угодья, чтобы найти хорошие меха. Норку сейчас трудно найти, а снежных барсов сложно поймать. — В моей долине нет никого, кроме волков, оленей и кроликов, — солгала я ему с хмурым видом. — Так что скажи своим приятелям, чтобы держались подальше. Мне нравится мое уединение. — Если попаду обратно в город, — сказал он. — Все будет в порядке, — пообещала я. После чего сосредоточилась и преобразовала его руку и ногу обратно к здоровому виду при помощи точно рассчитанного усилия. Он выдохнул, ткнул в то место, где был перелом, и ошарашенно посмотрел на меня. — Но... это невозможно, — прошептал он. — Даже ниндзя-врачи так не могут, разве нет? — Не задавай вопросы, если знаешь, что ответы принесут тебе только неприятности. — посоветовала я. — Теперь тебе стоило бы поискать убежище получше, надвигается еще одна буря. И в следующий раз, когда я спущусь с гор, я надеюсь, что не найду здесь ни тебя, ни признаков твоего присутствия. Ясно? — Да, госпожа, — пообещал он. — Я уйду с вашей земли, как только погода наладится. * * * Разгар зимы может показаться странным временем для практики с дзюцу огня, но на самом деле он подходил идеально. Сначала я просто решила, что снег, покрывающий все вокруг, будет хорошей защитой от случайных пожаров, которые иначе были бы частой проблемой со всеми этими коноховскими техниками типа "выдохни огонь изо рта", которые я скопировала. Однако холодная и влажная среда затрудняла использование этих техник, позволяя мне отмечать такие тонкие нюансы, которые я могла бы пропустить в другом случае. Первый день тренировок я убила на то, чтобы хотя бы суметь выполнить простое Огненное Дыхание, но за неделю я выучила на приличном уровне Великий Огненный Шар и даже Дыхание Дракона. Огонь не был моим лучшим элементом, а тот факт, что мне придется складывать ручные печати для каждой техники, препятствовал применению его в бою, но я совершенствовалась достаточно быстро, чтобы через пару месяцев преодолеть это ограничение. Это было странно, даже для меня. Многие ниндзя могут использовать больше одного элемента, однако это невозможно без печатей, если твоя стихийная предрасположенность не та, что ты пытаешься использовать. Или же тебе нужно изменить собственную предрасположенность на ту, что требует техника, и никакие тренировки не позволят отменить использование печатей для не твоей стихии. У некоторых людей больше одного сродства, но себя я проверила уже много лет назад. Моим элементом была земля, а вторичный элемент — вода, которая всегда казалась чересчур слабой, чтобы тратить время на тренировки с ней. Разумеется, это было до того, как я смешала свои аспекты. Если подумать, разве Кьюби не упоминал, что ками используют аспекты, чтобы овладеть противоположными силами? У меня не было чакробумаги, но она не является единственным способом проверки сродства. Нахмурившись в задумчивости, я вернулась в свой небольшой каменный дом и достала банку лаврового листа, который купила в этом году. Я достала один, успокоилась, сконцентрировала ощущение чакры и попыталась выполнить упражнение по высушиванию листа. Знакомая задача была выполнена почти без усилий, как обычно, и я видела, как чакра земли течет через мою систему циркуляции. Я кивнула и вытащила еще один лист. На этот раз я сконцентрировалась на огненной версии упражнения, пытаясь сжечь листок. Раньше я никогда не пробовала делать так, и это оказалось гораздо сложнее. Я попыталась вспомнить ощущения чакры огня, которые почувствовала сегодня, когда работала над техникой Огненного Дыхания при помощи печатей. Было жарко, да, но это было лишь поверхностным ощущением. Веселье. Танец, всполохи, голод, прекрасное и опасное... “Огонь”, — пропела я про себя, пытаясь соединить ощущение чакры со словом. Я почувствовала укол боли, когда холодные кристаллические шаблоны мышления и памяти, которые я с таким трудом восстановила, сгибались и растягивались, когда связи между ними начинали меняться и неловко перемещаться. Волна горячей чакры пробежала по моей руке к листу и превратила его в облачко пепла. Я восторженно засмеялась и закружилась в своего рода танце, сделав несколько оборотов, прежде чем поняла, что мои волосы горят. — Ой, — я с хихиканьем погасила себя и остановилась, чтобы понять произошедшее. — Я только что изменила природу своей чакры? Ведь так, да? И это повлияло на мою личность, словно привычное переключение аспектов. Это так круто! Интересно, я смогу проделать это с другими элементами? Вода пришла так же легко, как и огонь, хотя мне все равно пришлось говорить имя элемента, чтобы вызвать переход. Вернуться к земле почти не потребовало усилий, и после некоторых стараний я даже ненадолго сумела получить воздух. Потом я начала работать с молнией и поняла, что не знаю слова, которое обозначает молнию как природу чакры, а не электрический ток, статический заряд или еще дюжину более конкретных ее проявлений. Без точного имени, на котором можно было бы сконцентрироваться для понимания внутренней природы чакры молнии, у меня так ничего и не вышло. Но это все еще было потрясающее открытие с огромным потенциалом применения. Не в последнюю очередь тем фактом, что изменение природы чакры, похоже, использовало ту же гибкость разума, которую я раньше использовала для смены аспектов, так что практика в этом должна была приблизить меня к моей цели воссоздания второго аспекта. Этой зимой мне было чем заняться. * * * Весеннее тепло пришло, уже когда я овладела всеми тремя новыми элементами на уровне хорошего чунина, хотя едва ли бы много чунинов могли как я использовать техники С-уровня без печатей. У меня по-прежнему уходила почти минута на смену природы чакры, что делало данный трюк бесполезным в реальном бою, однако это уже не требовало от меня столько сил, как раньше. Я постепенно уверилась, что, если бы захотела, была бы в состоянии снова разделить себя на аспекты с разными стихийными предрасположенностями, и нашла некоторые хитрости, которые могла бы использовать для получения двух совместимых стихий за раз, если приложить побольше усилий. Так что я была в хорошем настроении, когда спускалась в Таннерс Энд за покупками первый раз в этом году. Как оказалось, работы у меня там куда больше, чем ожидалось. Похоже, что Кеничи немало рассказывал обо мне, и постепенно, как это бывает, рассказы перешли в легенды, поскольку меня пришли искать дюжины людей из многих ближайших селений и теперь ждали моей помощи для излечения от различного рода недугов. У большинства были те же недуги, что я лечила раньше, однако у шестилетней девочки с заячьей губой была проблема, которая выходила за рамки умений любой сельской знахарки. Сначала я решила, что с ней произошел несчастный случай, однако проверка показала, что это было врожденное. Большинство медицинских техник просто усиливают способность организма к самовосстановлению, что делает их бесполезными для лечения дефектов, которые организм считает естественными. — Пожалуйста, скажите, что вы поможете, — с тревогой сказала мать девочки. — Все остальные целители говорят, что дело безнадежное, но должно же быть что-то, что можно сделать. — Это сложная проблема, — протянула я. — В Скрытых Деревнях есть ирьенины, которые могут провести реконструктивную хирургию, чтобы такое исправить. Но это дорого и обычно остаются шрамы. Маленькая девочка смотрела на меня полными надежды глазами. — Вы поможете мне? — спросила она. — Чтобы Рэй и Йоко больше меня не дразнили? Пожалуйста, красивая госпожа ками? Я вздохнула. Мне не хотелось привлекать внимание, но нужно было быть совсем бесчувственной, чтобы отказать ей. — Я не ками, милая, но я помогу. Постой спокойно минутку, и у тебя будет самая красивая улыбка в деревне. * * * В тот же вечер я сидела на скале с видом на небольшое озеро в центре моей долины и думала над пропастью, отделяющей мир элитных шиноби и призывных животных от простых крестьян. Я всегда знала, что джонин может за мгновение победить сотни обычных людей в бою, но никогда не замечала, что другие наши способности точно так же нелепо выделяются. Но здесь это было трудно игнорировать. С моей силой, скоростью и выносливостью я могла бы выполнять работу сотни мужчин. При помощи земляных техник я могла бы создать целый город за несколько дней, и он, вероятно, простоял бы несколько столетий. С моим исцелением... Я превратила камень в стеклянный нож и отрезала им мизинец на правой руке. Я выбрала не ощущать боль и сконцентрировалась на ране, которая уже даже не кровоточила. На отращивание пальца ушло не больше усилий, чем на создание теневого клона, и я отстраненно отметила, что использование моей трансформационной техники для лечения постепенно становится все легче. Я могла вылечить почти любую физическую болезнь, если могла понять причину, и начинала подозревать, что старость тоже не является для меня трудностью. Духовные травмы были труднее, и я не могла поднимать мертвых... но видела, как это делается. Вот это значит быть ниндзя S-ранга? Быть настолько за границами возможностей обычных людей, что они принимают тебя за божество? — Возможно поэтому многие элитные шиноби настолько склонны к гигантомании, — усмехнулась я. По крайней мере этому недостатку я не была подвержена. Воспоминания моей демонической части давали понять, насколько незначителен наш крошечный мир в сравнении с просторами космоса, и что даже величайший ниндзя не более чем насекомое рядом с Высшими Ками. Божество первого класса может стереть существование целого мира одним словом, и у меня складывалось впечатление, что существуют и более высокие уровни божественной силы. — Но у нас так много сил по сравнению с обычными людьми! Почему мы используем их только для разрушения? В своей жизни я выучила сотни ниндзюцу и десятки из них могла использовать. Но кроме моих медицинских техник все остальные были предназначены для войны. Разве не должно быть мирных техник? Ниндзя с чакрой земли могут быть фантастическими инженерами. Специалисты по огню могли бы работать с металлом и промышленным оборудованием. Те, кто управляет водой, могли бы вызывать дожди и предотвращать наводнения. Владеющие воздухом могут летать, это одна из самых полезных сил, что я могу себе представить. Я печально покачала головой. — Мы потратили так много поколений на бесконечную борьбу за власть, что никто даже не задумывается о других вариантах. Войны шиноби требуют уловок и личной власти наших элит, так зачем беспокоиться о жизни простых людей? Зачем им врачи или теплые дома, у которых не течет крыша? Уверена, некоторые люди считают иначе, но так легко ввязаться в постоянную борьбу за победу в войне, которая вытеснит все остальное. Я сама так поступила, несмотря на неограниченность во времени и, как я начала понимать, феноменальный талант в создании дзюцу. — Больше нет, — поклялась я. — Я должна стать настолько сильной, насколько могу, потому что если не смогу защитить свой дом, то остальное не будет иметь значения. Но я не собираюсь забывать про обычных людей. Так или иначе, должен быть способ, чтобы помочь им тоже. Возможно, мы могли бы обучать гражданских мирным техникам или строить различные машины на основе печатей, или как-то учить больше людей контролю над чакрой. Возможно, мне просто стоит создать эти мирные техники и обучать им, когда я выйду из петель, а остальные возьмут с меня пример. — Или, возможно, нам нужно положить конец войнам, — размышляла я. — Объединить все элементарные страны под единым правительством, обеспечив стабильность в мире. Если мы будем достаточно сильны, чтобы никто и не помышлял напасть на нас... Я вспомнила последний бой Наруто и Гаары и улыбнулась. — Это может и сработать. Знаете, возможно, желание захватить мир — не всегда признак того, что вы плохой. * * * К счастью, мой угол в Стране Снега был достаточно удаленным, чтобы препятствовать различным посетителям, так что в поселение приходили только с безнадежными случаями. Я посещала его два-три раза в месяц, просто чтобы убедиться, что никто не умрет, дожидаясь меня, однако пациенты приходили достаточно редко, чтобы не мешать моим тренировкам. Что было хорошо, поскольку за долгие ленивые летние дни я сделала два прорыва, которые должны были неплохо послужить мне в дальнейшем. Первым было преобразование моей чакры так, чтобы получить сразу стихии земли и огня одновременно, это было трудно, но открыло множество возможностей. А второй произошел, когда я пыталась проделать то же самое с водой и землей. По некоторым причинам это было куда сложнее, не говоря уже о том, что сродство с водой у меня было крайне слабое, и у меня уходили часы на то, чтобы изменить чакру с одной предрасположенности на другую в попытках нащупать правильный баланс. А потом в один прекрасный день я приложила слишком много усилий и потеряла равновесие. Неловко упав, я обнаружила себя в куче-мале с кем-то у меня в сознании. Я проходила это уже не в первый раз, чтобы понять, что происходит. Я вылезла из-под другой розоволосой девочки, и мы нахмурились, глядя друг на друга. — Если это еще один... — начали мы обе в унисон и остановились. Синхронно моргнули. Медленно одинаково улыбнулись. — У меня предрасположенность к земле, — сказала я. — У меня к воде, — подтвердила она. — Так вот как мы можем создавать аспекты! — воскликнули мы. Потом обнялись и слились воедино. Через секунду я открыла глаза в реальном мире, снова одна в своей голове. Расщепление было временным и легко отменилось. В этот раз у меня лишь немного болела голова, и после небольшого отдыха и еще часа попыток я сумела сделать это снова. После осознания способа проделывать это было легко. Я могла разделить себя на время с любой парой предрасположенностей и снова легко вернуться в целостное состояние. Пока я была разделена, мои аспекты могли меняться в управлении телом в любом порядке, точно так же, как я делала с изначальными аспектами целителя/воина, и любая из нас могла сделать клона, которого другая могла использовать как свое тело. Что еще лучше, обе версии меня могли обмениваться частями личности и памяти точно так же, как я ранее делала с версией меня от Наруто. Это было сложнее, однако пока я была аккуратна в слиянии, это, похоже, не наносило мне никакого вреда. Однако в разделенном состоянии моя чакра была куда слабее, так что я решила, что такой вариант не всегда выгоден. Кроме того, свежесформированные аспекты, основанные на разных стихийных сродствах, были плохой компанией. По существу они были мной же, только со слегка отличной смесью эмоций, так что большую часть времени мы говорили и думали в унисон. Возможно, если бы я оставила одно разделение на несколько недель, аспекты постепенно стали бы сильнее различаться, однако в то время я была увлечена самим процессом расщепления. Если бы у меня вышло научиться делать это свободно и вплести в свой боевой стиль, то я была бы застрахована от трех четвертей любых ментальных атак, о каких я только слышала, включая гендзюцу шарингана. Поэтому, вместо того, чтобы остановиться на одном разделении, я практиковала его снова и снова в разных вариациях, пока это не стало для меня столь же естественно, как ходьба по воде. Это, а также мое текущее овладение техниками огня и воды, заняло все мое тренировочное время на протяжении лета и осени. * * * — Лорд Ташимото требует вашего присутствия в столице, чтобы уделить внимание его беременной жене, — настаивал самурай. С ним было три человека, каждый одет в традиционную броню, и судя по силе их чакры, они были куда подготовленней обычных солдат. В честной битве они могли бы противостоять команде генинов. Я скрестила руки на груди и сердито посмотрела на них. — Если я отправлюсь в столицу, то окажусь втянута в политику, а мне неинтересно тратить время на дворцовые интриги. Если жена лорда Ташимото нуждается в лечении, она может отправиться к врачу или же приехать сюда и ждать меня так же, как и все остальные. Рука самурая опустилась на рукоятку катаны. — Это не просьба, уважаемая целительница. Если вы не пойдете добровольно, мы поведем вас силой. Я сконцентировала вокруг себя чакру на полную, формируя закрученную синюю ауру мощи, и направила на них гендзюцу Жажды Крови. Их лидер побледнел и сделал шаг назад. Один из его людей потерял сознание от страха, а другой обмочился. — У тебя не хватит сил заставить меня, мелкий человечишка, — прорычала я. — А теперь забирай свое высокомерное предложение и уходи, пока я не передумала оставлять вас в живых! Они отступили в такой спешке, что чуть не забыли своего бессознательного товарища. Я свернула ауру, едва за ними захлопнулась дверь, и снова повернулась к группе ожидавших меня пациентов. — Итак, — сказала я с приветливой улыбкой. — Кто следующий? * * * Сочетание земли и огня оказалось прекрасной комбинацией. Меня никогда не впечатляли коноховские техники огня. То есть, ну сколько техник может быть нужно, чтобы плюнуть огнем во врага? После освоения Огненного Дракона я тут же начала думать над использованием манипуляции формой для каких-то иных подходов, и на данный момент Огненные Когти и Пламенный Щит уже стали частью моего боевого стиля. Однако без поддержки стихией воздуха было трудно как-то расширить диапазон огненных атак и нанести смертельный урон сильному противнику. Зима была холодной, а горы покрыты несколькими футами снега — превосходное время для экспериментов. Создание разенгана со стихией огня было очевидным способом решить проблему малой пробиваемости огня, хотя ушла добрая сотня теневых клонов, прежде чем я получила рабочую версию. Учитывая, что я обычно изучаю техники А-ранга за пару попыток, сомневаюсь, что кто-то еще сумеет повторить это. Огненный разенган создавал шар плазмы, вращавшийся с жутким звуком и прорезавший камень словно нож масло, и через несколько недель я начала считать, что это хорошее пополнение в моих огненных техниках. Но смесь огня с землей давала лаву. Я могла менять ее форму словно у воды, создавать потоки, которые плавили сталь и испаряли живые ткани. Это требовало много чакры, однако было невероятно полезно. Я несколько раз сожгла себе руки напрочь, прежде чем сумела привить себе огнеупорность, но впоследствии это помогло создать прекрасную технику Лавового Клона и послужило ключом к возможности дальнейших элементальных преобразований. Конечно, создание техники для преобразования себя в пламя, лаву или даже землю будет чревато мгновенным летальным исходом, так что этому исследованию придется подождать до серии коротких петель. Однако это все еще был самой большой прорыв в моей боевой мощи за последние годы. Я не могла позволить себе разбрасываться большими и медленными снарядами лавы, поскольку противник просто увернется, так что во время зимы я тщательно создавала техники для формирования оружия из этого элемента. Во-первых, кунаи, потом целый меч, а затем и кнут. Все они были сделаны из раскаленного добела жидкого камня, который было невозможно парировать и который наносил ужасающие повреждения всему, чего касался. Я могла убивать с одного удара тех, с кем обычно приходилось сражаться оружием. Уверена, что Орочимару бы просто плюнул бы в меня струей воды, чтобы полученный в результате взрыв пара поджарил меня, однако вряд ли змеиного саннина можно относить к обычным противникам. * * * Визитка Астории была одним из последнего, что я обнаружила, разгребая завалы в своей психике. Сначала я не была уверена, что маленький кусочек бумаги вообще сохранился, но он был на месте и все еще сиял как и прежде. В нем говорилось: Астория Плодородных Полей. Богиня третьего класса, второй категории, стажер Управление Системного Администратора 3325-4343-3032-5546-3183-2951 Я задумчиво посмотрела на строку цифр и застонала. Воспоминания демона говорили, что это код для коммуникатора, однако у меня не было доступа к небесным системам. Я не могла просто призвать терминал и позвонить ей, и вряд ли она оценит попытку связи при помощи демонического ритуала. — Ну, всегда есть другой путь, — сказала я себе. — Может Хьюга знают технику связи, которая не требует человеческих жертв? Надо спросить Хинату. * * * Разделение себя на аспекты было отличным способом мгновенно получить союзника, однако меня серьезно ограничивало то, что у меня было только одно тело. Я могла бы дать другой себе клона, но теневые были слишком хрупкими, а элементальные — слабыми. Я достигла пределов человеческих возможностей в этом направлении, и не хотела бы отказываться от преимуществ быть настолько быстрой, сильной и выносливой, насколько возможно для человека моего размера. Так что в один прекрасный весенний день я решила попробовать кое-что другое. Я уселась на мягкой траве в скрытой расщелине на нижних склонах моей горы и провела острым осколком камня по своему запястью. Вытекшая кровь была полна моей чакры, и я собрала ее в шар при помощи импровизированной техники. За секунду залечив рану, я обратила внимание на кровь. Она была еще живой, и каждая клетка в ней имела копию моих генов, что делало ее подходящей целью для моей личной техники трансформации, как и любую другую часть меня. Я сконцентрировала чакру, вспомнила используемый мной сейчас шаблон для формирования тела и активировала технику. Река чакры вырвалась из меня, формируя из шара крови кости, сухожилия, внутренние органы, мышцы и кожу. Меньше чем через минуту точная моя копия лежала рядом со мной на земле. Я разделила себя на аспекты и наклонилась, чтобы прикоснуться губами к копии. Свежесформированный аспект воды прошел через точку соприкосновения в свое новое тело, которое тут же начало конвульсивно дергаться и кашлять. Меня на мгновение напрягла кровь на ее губах, но она с улыбкой отмахнулась. — Просто... гха... трансформация не прошла до конца, — пояснила она. — Пара небольших недочетов, но ничего серьезного. Исправлю все за пару минут. А что насчет тебя? — Ушло около трети чакры, но уверена, что с практикой можно будет уменьшить это количество. Отлично. Это может быть хорошей техникой клонирования. Мой аспект воды сначала кивнула, нахмурилась и замерла, а потом рассмеялась. — Ух ты, только подумай, насколько узко мы мыслим. Ты правда еще не поняла, что у нас получилось? Это реальное тело, а не клон. Если ты умрешь, я могу создать тебе новое тело, а ты можешь сделать то же самое для меня. Мы только что изобрели технику самовоскрешения. Я потрясенно откинулась назад. — Ты права, — спустя минуту сказала я. — А еще мы можем быть в двух местах одновременно, легко подделывать свою смерть так, чтобы обмануть кого угодно, и... ух ты. Это круто. * * * Создавать тела было трудно, но практика делала это проще. Заодно это была и тренировка для исцеления. Я уже дошла до того, что не нуждалась в формальных техниках, чтобы лечить у себя небольшие повреждения, но несколько месяцев работы по созданию тел усилили этот мой талант так, что исцеление для меня стало больше походить на умение контроля чакры, нежели на использование техник. Сначала мне приходилось кропотливо создавать шаблон трансформации для каждого варианта формы, которую мне хотелось попробовать, и каждая попытка давала мне новые знания о моем теле и техниках, которые я хотела изучить. Скоро я уже могла менять такие незначительные параметры как возраст и физическая форма на лету, не принося в жертву мелкие детали. Это сделало мои трансформации чем-то большим, чем просто маскировка. Да, возраст был незначительным параметром. К лету все, что кодировалось моей генетикой, уже было для меня незначительным, вообще-то. Вот принять форму Хинаты было куда сложнее, несмотря на все медицинские слепки, которые я сделала с нее, пока мы были вместе, поскольку я не копировала ее гены, сконцентрировавшись на трансформации. Поэтому я не могла скопировать её бьякуган, хотя ощущала, что легко могу еще раз создать шаринган, если захочу. Разумеется, если бы я сделала это теперь, зная, что это значит, то не было бы никакой возможности снова разорвать договор. Так что нет, спасибо. Я могла бы превратить образец ткани любого другого человека в полноценное здоровое тело, однако на это уходила почти вся моя чакра. Что еще хуже, использовать чужое тело было слишком неудобно. После нескольких неудачных экспериментов я вернулась обратно к трансформациям самой себя в поисках путей для уменьшения затрат чакры. Это была наиболее сложная техника из тех, что я когда-либо изучала, однако по мере течения времени я ощущала, что я медленно, но верно продвигаюсь вперед. * * * К концу лета я начала ощущать себя одинокой, так что проводила много времени разделенной на аспекты просто потому что мне нужна была хотя бы небольшая компания. Это явно говорило о том, что мне пора заканчивать затянувшийся период отшельничества, однако я не была уверена, куда мне хочется идти дальше. Стоит ли мне просто остановить сердце и дать петле вернуть меня обратно в детство? Или стоит вернуться в Коноху и посмотреть, что там с моими старыми друзьями? Это сложно провернуть, но мне было любопытно. Я металась между вариантами, работая над своими трансформациями. Также я снова начала работать над увеличением резерва чакры, поскольку теперь у меня были техники, требующие вложения большей силы для получения максимального эффекта, и я была весьма довольна тем, что наконец-то начала в отношении тренировок приближаться к уровню Гая. Однажды утром я заметила пару гостей, ощущавшихся как ниндзя, которые шли в мою долину. Они явно прилагали усилия к тому, чтобы быть замеченными, так что я переместилась на поляну в миле к югу от моего дома и сняла свою маскировку. Было нечто знакомое в их чакре, и это было странно. Я не ощущала ауры так четко до своего злоключения в петлях, и в нем не было тех, кто оставил бы такой запоминающийся след. Это должен был быть некто, кого я знала уже долго еще до этого, но не встречала в нескольких последних петлях. Я мельком увидела их сквозь деревья, но это не помогло. Женщина была старой и морщинистой, с длинными белыми волосами и сутулой походкой. Мужчина казался моложе, хотя волосы у него были точно так же полностью белыми, но мое внимание привлек замотанный в окровавленные бинты обрубок правой руки. То есть они пришли сюда за помощью. Обычные техники не могли заменить потерянную руку, в отличие от моих. Потом они вышли из-за деревьев, и я ахнула. — Тсунаде! Джирайя! Что с вами случилось? Тсунаде выглядела старой, лет на семьдесят, а не на свои обычные тридцать, а ее лицо было искажено болью и усталостью. Джирайя выглядел еще хуже, замотанный в бинты от шеи до талии и опирающийся на Тсунаде для поддержки. Тсунаде оценивающе посмотрела на меня. — А, таинственная Сакура, — сказала она. — Я думала, что ты нукенин. — Ну, да, — призналась я. — Раньше я была ниндзя Конохи. Но я не могу представить, чтобы Хокаге послал саннина выслеживать какую-то горную целительницу-отшельника, так что зачем вы здесь? — У тебя есть техника истинной регенерации, — ответила она. — Я могу точно это сказать, на основе рассказов о тебе. Можешь восстановить руку Джирайи? Я уставилась на нее. — Тсунаде... всемирно известный ирьенин... пришла ко мне за помощью? — слабо произнесла я. А потом улыбнулась. — Полагаю, вся моя тяжелая работа наконец-то окупилась, — продолжила я. — Да, я могу. Идем со мной. Вам явно нужен отдых, и, возможно, вы сумеете рассказать мне о том, что произошло, раз вы притащились сюда в таком виде.