Time Braid - Переплетения времени

Я не ожидала ничего путного от нашего временного объединения с Анко, но вышло наоборот. Похоже, честная дружба в некоторых случаях куда эффективнее по уровню влияния, чем любые техники контроля сознания. Отрезать Анко голову и вырастить для нее новое тело было немного сложно, но вполне в пределах моих способностей. Анко была безумно благодарна наконец избавиться от печати Орочимару, хотя я только спустя неделю узнала почему. Мы расположились на склоне горы на юге Страны Молний, я проснулась посреди ночи и обнаружила, что Анко исчезла из уютной кучи мехов, где мы обычно втроем спали. Я тихо встала, чтобы не разбудить Хинату, и обнаружила пропажу примостившейся на соседнем камне и глядящей на звезды. Она не заморочилась одеждой, а в ее глазах стояли слезы. Я подошла к ней, села рядом и положила руку на плечо. — Ты в порядке? Она кивнула. — Ага. В первый раз с тех пор, как я была ребенком, думаю, я в порядке. — Хорошо. Я не поняла всего, но вроде бы демоническая чакра печати как-то пыталась на тебя влиять. Никаких побочных эффектов не ощущаешь? — Я уже неделю не видела снов, — неуверенно подтвердила она. — Это то, что я ненавидела больше всего. Даже хуже, чем функция причинения боли. Это было похоже на те гендзюцу, когда видишь то, чего больше всего боишься, только это заставляло меня быть тем... кем он хотел. Внимать каждому его слову, убивать тех, на кого он укажет, любить все, что он со мной делал, даже если это были пытки. Трудно сопротивляться этому во сне, особенно если та штука не давала проснуться. Я обняла ее, и через мгновение она обняла меня в ответ. — Все кончилось, — уверила я ее. — Теперь ты свободна. — Наконец-то, — выдохнула она. — Никто больше не мог ничего сделать, однако ты... Спасибо, Сакура! Печать побеждала, съедала мою душу понемногу, и я знала, что все вокруг уже списали меня со счетов. Но теперь... В этот момент ее самоконтроль сломался, и она разрыдалась в моих объятиях. Я мягко держала ее, пока она не выплакалась и не заснула, после чего отнесла в кровать. После этого она больше открылась. Я знала, что она всегда была одинока в деревне, когда даже те, кого не пугали ее навыки соблазнения, рассматривали ее как ходячую бомбу. Но мы с Хинатой не боялись ее, не принижали за навыки и не обвиняли за то, что с ней сделал змеиный саннин, и не пытались от нее ничего получить. Мы просто приняли ее и считали другом. Оглядываясь назад, думаю, так и было. После этого мы выполнили несколько легких миссий, собрав награды за бывшего ниндзя Песка, промышлявшего случайными убийствами, и банды бывших солдат, бежавших со службы и занимавшихся работорговлей. Несколько недель провели в клане повелителей ветра, которые передали мне свою технику полета в обмен на мой вариант печати Тсунаде. Несколько раз останавливались посреди дикой местности для тренировок, где Анко наблюдала, как мы с Хинатой спаррингуемся в полную мощь, и наконец мы остановились на отдых в лучших горячих источниках Страны Демонов. Однажды вечером, когда мы втроем отдыхали в нашей частной ванной горячего источника после дня дружеского разврата, Анко решила, что с нее хватит. — Сдаюсь, — объявила она, театрально раскинув руки и чуть не уронив в процессе саке. — Если для всего этого я должна дезертировать, можешь на меня рассчитывать. Просто пообещай мне, что мы не планируем разрушать Коноху или что-то подобное. Я засмеялась. — Хината, нас не подслушивают? Хината полулежала на краю бассейна с мокрым полотенцем на лице, но подняла большой палец вверх. — Какие-то местные куноичи пробегали пару часов назад, но похоже, что их целью были не мы. Сейчас чисто. — Хорошо. Конохе с нашей стороны ничего не угрожает. В какой-то момент это может быть и не так, но максимум, что мы сделаем, так это поможем Наруто очистить дом, когда он станет хокаге. Если хочешь присоединиться, мы будем счастливы твоей помощи. Я не могу прямо сейчас рассказать тебе подробности, но если ты пробудешь с нами подольше, то, может, и расскажу. Анко открыла рот, потом резко закрыла и задумалась. — Наруто тайный ребенок Четвертого? — спросила она через пару секунд. — Ага, — подтвердила я. — Это один из многих и многих секретов, которые мы узнали, прежде чем начали реализацию нашего плана. Не думаю, что сейчас он сам в курсе. — Тогда я в деле, — уверенно сказала Анко. — Все равно мне никогда не нравились эти старые пердуны. Пока вы не собираетесь обманывать меня, я буду на вашей стороне. — Сакура? — вмешалась Хината. — Вижу один из тех бумажных конструктов, летящий сюда по ветру. — Правда? Отличные новости, — ответила я. — Я уже начинала думать, что они игнорируют нас. Анко, не возражаешь ненадолго изобразить одурманенную любовницу-рабыню? — А почему только изобразить? * * * Человек, управляющий бумажным дзюцу, приглядывал за нами еще месяц, не вступая в контакт, что через некоторое время уже стало раздражать. Мы выполнили несколько странных заказов, чтобы оплатить счета, посетили еще один небольшой клан и немного потренировались, ожидая ее следующего хода. Но ничего интересного не происходило, за исключением того, что мне, наконец, пришло в голову, как закончить печать, над которой я думала уже несколько месяцев. Получившийся свиток был массивным, рулон бумаги в три фута шириной и почти две сотни футов в длину, но это было типично для таких вещей. Первые тридцать футов были покрыты замысловатым массивом печатей, потребовался не один день на планирование и почти неделя на нанесение. В реальном мире это заняло бы еще больше, но оказалось, что мои аспекты делят одно и то же пространство сознания, как бы далеко мы ни были друг от друга. Так что Сакура, изучавшая печати в Стране Снега, почти все свое свободное время убила на это, а Сакура, путешествующая по миру с Анко и Хинатой, вкладывала по несколько часов там и сям, пока так вдвоем не закончили. Свиток занимал всю длину главного стола в мастерской, которую я создала для себя, но я сделала это помещение большим осознанно. Туда помещались еще несколько меньших столов и оставалось еще немало места. В одной из стен были проделаны окна, в которые дул легкий ветер и которые давали мне прекрасный вид на поле и лес, где располагался тренировочный полигон. Пока я заканчивала, дюжина водных клонов Хинаты усердно спарринговались на нем в попытках отточить какую-то хитрую новую технику, которую она не хотела использовать в реальном мире, где наша спутница могла подсмотреть. Я позволила себе расслабиться и несколько минут просто смотрела в окно. Наконец, она заметила, что я смотрю, и настоящая Хината появилась в одном из окон. — Ты закончила? — спросила она нетерпеливо. Она всё время пыталась понять, чем я занимаюсь целыми днями, но мне захотелось побыть загадочной. — Да. Уже поняла? — озорно спросила я. Она нахмурилась, глядя на печати. — Похоже на свиток призыва, но это не имеет смысла, — указала она. — Тебе нужна кровь цели для создания такого свитка, но здесь невозможно существование реальной крови. Ладно тебе, скажи! Я засмеялась — Дам тебе подсказку. Видишь этот большой символ, который служит якорем для всей схемы? Это мое имя. Она непонимающе нахмурилась, снова просматривая всю печать. Наконец до нее дошло, и ее глаза расширились. — Кровь не нужна, потому что это наподобие твоей печати чакры! Подожди, ты собираешься дать Наруто подписать это! — воскликнула она. — В том и план, — подтвердила я. — Ему, конечно, придется делать это здесь, но даже если он еще не умеет входить в чужой разум, я его научу. Но это не только для него. Ты хотела бы стать вторым человеком, который подпишет контракт призыва со мной? — После Наруто? — возбужденно спросила она. — Нет, после меня, — ответила я, одним росчерком выводя свое истинное имя. Это добавило интересный автореферентный уровень к печати, но я не видела, чтобы это чему-то навредило. Она улыбнулась мне и добавила в текст собственное имя. Хинате понадобилось несколько дней, чтобы научиться призывать меня, но работало все просто превосходно. У нее были небольшие трудности, когда я находилась в нескольких аспектах, а у меня — странные ощущения того, как призыв пытается перетащить ту версию меня, которая на данный момент не существует. Но постепенно у нее получалось все лучше, особенно после того, как я объяснила свой трюк с разделением по природе чакры, и уже через неделю у нее все чаще выходило призвать именно тот аспект, который она хотела. Поскольку техники призыва и так были созданы для вызывания цели из других миров, я была уверена, что это подойдет и для того, чтобы Наруто мог призывать нас в свою петлю. Разумеется, контракт работал в обе стороны. При первой моей попытке я случайно активировала не ту связь и получила душу Хинаты без тела, вышло весьма неловко. Но это было легко исправить, и уже через несколько часов я могла призвать ее за несколько миль одним жестом и парой капель крови. Мы обе уже предвкушали тот момент, когда кто-нибудь из врагов решит поймать только одну из нас. * * * Я начала размышлять, чего ждет бумажка-чан, так что незадолго до этого отослала Анко обратно в Коноху с инструкциями сделать вид, что она просто сдалась в попытках повлиять на меня. Пока Джирайя не проверит ее лично, они не смогут точно удостовериться, что ее печать убрана, и я сомневалась, что старик серьезно решит, что я могла завербовать ее, а не наоборот. — Эх, зависать с вами двумя куда лучше тех миссий, куда меня обычно отправляют, — пожаловалась Анко. — Я и к вам предложила присоединиться-то, чтобы убраться от всего этого. Я поморщилась. — Знаю, Анко. Но я пытаюсь войти в контакт с тем, кто, скорее всего, никогда не сделает ход, пока ты здесь, а если ты не вернешься, то скоро охотники придут и за тобой тоже. Это не должно занять больше нескольких недель. — Обещаешь, что дашь мне вернуться как можно быстрее? — серьезно спросила она. — Я... не хочу отказываться от этого. — Это не навсегда, Анко, — сказала я. — Обещаю. Я поцеловала ее на прощание и скопировала ее воспоминания. Хината с любопытством смотрела на меня, пока наш партнер уходила, и я поняла, что с ее глазами она, вероятно, видела, что я сделала. Как только Анко исчезла из виду, она подтвердила мои подозрения. — Что ты задумала? — спросила она. — Анко мне нравится, но, думаю, Наруто хватит и нас двоих. — Будешь мне еще рассказывать, — хихикнула я. — Нет, я не пытаюсь собрать гарем, глупышка. Но она хороший друг, и я ненавижу то, как с ней обошлись. Временами мне хочется, чтобы она была рядом, и думаю, наша дружба была бы ей полезна. Возможно, она сможет работать с нами, чтобы бросить ту грязную работу в АНБУ, когда мы выйдем из петли. — Идея мне нравится, — разрешила Хината. — Хотя решение будет за Наруто, поскольку, я полагаю, мы присоединимся к его клану. — Ага, пожалуй, так будет лучше всего, — согласилась я. — Он заявит себя как сына Намиказе, мы обе через замужество войдем в его клан, и это сделает его главой клана, так что нам не придется волноваться о вмешательстве твоего клана. Хотя само по себе замужество выйдет тем еще. Вряд ли твой отец позволит тебе уйти из Хьюга, так что нам придется обратиться к дайме, чтобы переупрямить его. — Возможны другие пути, — хитро сказала она. — Но бумажка-чан уже опять здесь. — Верно, — вздохнула я и сменила тему. * * * Еще неделя прошла, прежде чем у меня окончательно иссякло терпение, и я остановилась в центре пустынного участка леса, чтобы оказаться лицом к лицу с кусочком бумаги, попавшим в ветви дерева. — Я могу вам чем-то помочь? — спросила я раздраженно. — Потому что это уже переходит все границы. Хватало и тогда, когда вы скрывались, и мне просто приходилось прислушиваться к комментариям Хинаты, но в этом радиусе даже я способна вас увидеть. Вы планируете следовать за нами вечно или как? Секунду ничего не происходило. Потом вокруг того, к которому я обращалась, появились и начали закручиваться на ветру новые бумажные листы, быстро принимая гуманоидную форму. Потом бумага приобрела цвет и внезапно стала выглядеть как настоящий человек. — Дистанционные клоны, да? Отличная техника, — отметила я. — Так в чем дело? — Бьякуган твоей спутницы должен быть весьма силен, чтобы видеть сквозь мою маскировку, — ответила она. — Но вот ты куда загадочней. Твоя родные были обычными людьми на три поколения назад, твои инструкторы звали тебя академическим гением, при этом отмечая недостаток практических навыков. Даже твой джонин-сенсей, знаменитый Копирующий Ниндзя, не сумел заметить в тебе ничего необычного. Однако, будучи нукенином, ты продемонстрировала навыки, с которыми сравнится не каждый джонин, и я верю в твои слова, что ты сумела заметить меня. Как такое возможно? — Ты правда думаешь, что я расскажу все незнакомке, которую в первый раз вижу? — спросила я. — Я вижу, что ты член Акацуки, но вы ребята настолько секретные, что я понятия не имею, за чем вы гоняетесь. — Дай мне ответ и, возможно, узнаешь, — предложила она. Я подняла бровь. — Вербовка, не так ли? Хм, ладно, расскажу, сколько смогу. У меня есть рецессивный кеккей-генкай, насколько я знаю. Я чакросенсор с идеальным контролем и природным талантом к печатям, и эта комбинация позволяет мне создавать новые техники почти так же легко, как Учиха их копируют. Я не слишком старалась в академии, поскольку не видела причин напрягаться, но мне пришлось проснуться, когда я вышла в реальный мир. — Правдоподобная история, но проверить ее невозможно, — отметила она. — Похоже, что у тебя есть истинная техника регенерации? Я кивнула. — Охрана в Конохе реально херовая, не так ли? Полагаю, это было в отчете Какаши? — Да, — она замешкалась, после чего продолжила. — Еще один вопрос. Что ты думаешь о Конохе? Теперь была моя очередь мешкать. У меня были только смутные подозрения о том, какой ответ она ждала, и, вероятно, у нее был способ обнаружить фальшь, если я солгу. Я сомневалась, что смогу блефовать, так что решила выдать правду. — Коноха — это трагедия, — сказала я. — Город благородных идеалов, построенный на лжи. Люди, подобные Сарутоби и Джирайе, гордо говорят о воле огня, истинном короле, мечтах о мире, и печально то, что они и правда хотят этого. Но мир, которым они так гордятся, построен на спинах сломавшихся героев, и нет преступления, которого они не совершили бы, чтобы сохранить его. Хьюга держат в рабстве собственных родственников, Хокаге позволяет Данзо промывать мозги своим смертникам для грязной работы, вся деревня ненавидит Наруто за то, что он защищает их от Кьюби... и это продолжается и продолжается. Но печальней всего, что как бы плохи они не были, остальные еще хуже. Лидеры Конохи могут спокойно спать по ночам, просто успокаивая себя тем, что у других еще хуже. Что они хотя бы не используют захваченных гражданских для опытов, не требуют от студентов академии убивать своих друзей в качестве выпускного экзамена, и еще тысячи вещей вроде этого. И неважно, что будь они хотя бы наполовину так чисты, как делают вид, то Третьей Мировой Войны Шиноби не было бы. — Таков весь мир, — печально ответила моя собеседница. — Бесконечные распри, кровопролитие и страдания, вечно передающиеся от одного поколения другому. Ты знаешь решение? — Ни одного, что мне нравилось бы, — признала я. — Войны будут продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не объединит все страны под одной рукой, но ни у кого нет силы на это. К тому же, такой мир длился бы всего несколько поколений. А потом начались бы войны за власть, восстания, и в конце концов при каком-нибудь неумелом лидере все снова развалилось бы на части. Я прервалась, внезапно поняв, куда все идет. — У тебя есть план лучше? — Я только помощник, — ответила она. — Но есть человек, который знает, что делать, и он мог бы использовать кого-то вроде тебя. Идем со мной, если хочешь узнать больше. * * * Количество мер охраны, через которые нас провела Конан, потрясало. Даже после прохода я сомневалась, что мы сможем самостоятельно пройти обратно, в чем, видимо, и заключался смысл. В сознании Пейна мы с Хинатой были фактически пленниками с тех пор, как вошли в Амегакуре, поскольку никогда не смогли бы сбежать, пока он того не хочет. Наверное, круто быть настолько сильным, чтобы никогда не волноваться всерьез о том, сможешь ли победить незнакомого ниндзя. Амегакуре потрясала и сама по себе. Она была словно построена безумным богом, все эти гигантские трубы и башни из чакропроводящей стали. Местные были похожи на незаконно поселившихся здесь вторженцев, прячущихся в огромной структуре, которую они даже не понимают и никогда не смогли бы построить, и когда мы дошли до башни Пейна, я поняла, что первоначальное впечатление было точным. В этом комплексе было куда больше стали, чем добыто во всех странах за все время известной истории, а печати, спрятанные внутри, были сделаны в совершенно другом стиле, нежели любая виденная мной человеческая работа. Это должны были быть остатки с тех времен, когда ками ходили по миру, и я подумала, что, возможно, в этом секрет фантастической силы Пейна. Человек, которого Конан представила как Нагато, оказался еще одним сюрпризом, хотя, оглядываясь назад, я бы этого не ожидала. Лес металлических штырей в его спине, очевидно, был передатчиком для техники марионеток, при помощи которой он управлял своими шестью телами Пейна, но, похоже, не добавлял ему здоровья. Вероятно, он мог бы выжить и без устройства для поддержания жизни, в котором находился, однако на вид вряд ли бы протянул больше нескольких лет. Его собственное объяснение плана не звучало так безумно, как та версия, что мне рассказал Джирайя. — Как только мы соединим всех биджу в единое оружие, великие нации начнут сражаться за контроль над ним. Многие погибнут, прежде чем будет выявлен победитель. Но тогда у победителя будут все возможности покорить всех своих врагов с силой, которая не зависит от размера армии или способностей ее предводителя. Жестокие всеобщие войны прошлого уйдут, и им на замену появятся интриги и тщательно организованные восстания. Спустя многие поколения, побывавших у власти, центральное правительство в конце концов извратится и падет, но и тогда не будет причин создавать армии и сражаться в опустошительных битвах по всей стране. Только владение биджу-оружием будет нужно для правления, так что битвы за его контроль будут единственными, в которых стоит сражаться. Боль войны не будет убрана полностью, однако сократится до наименьших величин, которые только позволяет человеческая природа. — Звучит удивительно правдоподобно, — признала я. — Разрушения в изначальной войне будут огромны, пока люди не поймут, против чего встали и не примут новую реальность. Но даже одного столетия мира хватит для установки нового положения, и тогда новая система, вероятно, будет существовать веками. Новые правители могут быть тиранами, но их все еще можно убить и им не нужно будет особо бояться восстания, так что, в среднем, они будут даже лучшими правителями, нежели дайме. Единственное только, почему ты сам не хочешь стать первым из правителей? — Человек с таким количеством крови на руках не должен быть императором, — серьезно сказал Нагато. — К тому же, дайме приложат больше сил, если будут противостоять узурпатору-ниндзя, нежели кому-то из них самих. Я оставлю это на волю судьбы — определить, кто из них получит контроль над оружием. — Ясно, — ответила я. — Так, а зачем тебе я? — Большинство других членов жадны до власти и верят, что именно они получат силу биджу, — рассказал он. — Только Конан и я знаем истину, хотя Итачи может догадываться. Но моя сила берет немалую плату с моего тела, а работа над сосудом для биджу продвигается медленно. Если я уйду до завершения плана, Конан понадобится помощь, чтобы разобраться во всем. — Иначе люди вроде Какузу или Кисаме и правда получат силу биджу? — спросила я. — Да, было бы плохо. Ладно, мы в деле. Но знаешь, я, наверное, могу вылечить тебя. Я вижу, что эти штыри нарушают течение чакры, однако если удалить их, то остальное я смогу исцелить. Он глянул на Конан, та посмотрела на него в ответ. — Нет, — покачал он головой. — Я должен использовать полную мощь этой техники как можно дольше, или же у нашего плана будут слишком малые шансы на успех. Но мне любопытны другие твои скрытые навыки... * * * Не стоит и упоминать, что другие члены Акацуки не были впечатлены. Они привыкли считать себя сильнейшими в мире, а куноичи нечасто достигают такого уровня. Мы начинаем с меньшего уровня физической силы и чакры, чем мужчины, и, в противовес распространенному мнению, у нас нет никаких преимуществ, которые бы это компенсировали. Добавим тот факт, что обычно куноичи специализируются на соблазнении и медицине, чаще всего после двадцати уходя со службы и заводя семью, и получим ответ на вопрос, почему на пару десятков ниндзя-мужчин S ранга приходится всего одна женщина. Большинство из них были достаточно профессиональны, чтобы промолчать, чтобы не раздражать Пейна, но в каждой группе есть свои сорвиголовы. — Ясно, зачем вы двое нужны лидеру, — заржал Хидан, когда мы с Хинатой впервые осматривали сосуд для биджу. Узнав, что я мастер печатей, Пейн сразу же послал меня проверить его и сделать собственный анализ, что было достаточно разумной мерой предосторожности при работе с чем-то настолько сложным. Никогда не знаешь, когда даже младший помощник укажет тебе на инвертированную печать или неподходящую связь, а одна такая ошибка может привести к взрыву при первой же попытке использования. — Я всегда думал, что эта штучка Конан плоха для него, и если вы двое так же горячи в постели, как на вид, понятно, почему он выкинул ее, — продолжил крикун. — Но если мы теперь набираем народ по внешности, то есть пара цыпочек из Гарцующей Кошечки, которых я бы завербовал. Я закатила глаза. — Он всегда такой придурок? — спросила я Кисаме, который наполнял печати чакрой, пока Итачи аккуратно вырисовывал новые символы. — О, не обращайте внимания, леди, — засмеялся акулолицый. — Он уже третья замена партнера Какузу, так что вряд ли долго продержится. — Эй! — возразил Хидан. — Джашин сделал меня бессмертным, рыбомордый! Вы от меня так легко не избавитесь. — Ладно, ладно. Продолжай убеждать себя в этом. В любом случае, каждый, имеющий мозг, знает, что лидер не привел бы вас без причин. Но хочу спросить, вы двое медики, мастера печатей или же и правда хороши в битве? — Хочешь поединок, когда закончим тут? — спросила я, невинно улыбаясь. Он задумчиво посмотрел на меня и ухмыльнулся. — Будет интересно. * * * Большинство Акацуки были не из тех, кто показывает все свои карты, но все же им приходилось тренироваться в достаточной мере, чтобы убедиться, что они могут сражаться совместно. Под Амегакуре располагался огромный зал, использовавшийся для тренировок, стены которого были укреплены чакропроводящей сталью так, что могли выдержать даже удар биджу. С Кисаме было интересно сражаться. Я была быстрее и сильнее него, но его меч являлся существенным преимуществом, и у него были интересные водные дзюцу. Я сменила аспект на воду и игралась с ним минут десять, прежде чем перейти на полную скорость и сделать такой ход, которому он не смог противостоять. Он воспринял это вполне нормально, когда очнулся. — Проклятье, ты быстрая! — прорычал он. — Особенно твои техники. Никогда не видел, чтобы кто-то выполнял Водного Дракона без печатей. И что это была за штука в конце? Я улыбнулась. — Просто улучшенный шуншин, веришь или нет. Моя версия требует идеального контроля, однако позволяет проникать даже в ауру чакры другого ниндзя и не имеет полусекундной задержки между применением и перемещением. Я просто концентрируюсь и — раз! внезапно бью тебе сзади по голове любой техникой, какая нравится. Большинство элементных атак слишком медленные, и ты успеешь приготовиться, но пара моих медицинских техник на самом деле мгновенные. — Неприятно, — заключил он. — Полагаю, мне нужны тренировки. — Хината научилась защищаться при помощи изменения своей ауры примерно за неделю, — согласилась я. — Дай знать, если захочешь попрактиковаться. Мне пригодится еще один спарринг-партнер. * * * Я обнаружила три серьезных проблемы с сосудом для биджу уже в первую неделю его осмотра, и одна из них оказалась настоящим изъяном, а не чем-то, созданным специально, чтобы меня проверить. Это было потрясающее творение, такое сложное, что даже эксперт, работавший с ним, мог бы ошибиться в его предназначении. Больше всего усилий занимали части, ответственные за хранение и смешивание чакры биджу, поскольку они требовали немалых объемов силы, однако в отношении печатей они были довольно просты для любого, у кого был опыт работы с печатями. Остальное — части где предполагалось либо создать оружие, либо разделить силу обратно людям-носителям, — было таким запутанным, что даже с моим преимуществом у меня были проблемы с его дешифровкой. Но я уже слышала две версии плана хозяина Акацуки, почему бы не быть третьей? В отличие от большинства экспертов, я и правда могла видеть сложности, спрятанные внутри закрученного массива печатей, если правильно концентрировала свое восприятие, и у меня было разрешение изучать эту штуку столько, сколько нужно. Так что я каждый день проводила по несколько часов медитируя над ней, пока другие члены Акацуки делали свою работу, и наконец я начала подозревать, что происходит нечто странное. — То, что я вижу, по большей части имеет смысл, — однажды я сказала Хинате. — Но тут столько скрытой сложности, что мне непонятно, как Нагато вообще мог это создать. Даже если он гений в печатях, мы говорим о нескольких десятилетиях работы, а он не настолько стар. К тому же, меня терзает смутное ощущение, что я что-то упускаю. Хината пожала плечами. — Извини, но я мало что знаю о печатях, чтобы помочь тебе. Я вижу все эти странные формы и цвета внутри сосуда, но понятия не имею, что они значат. Полагаю, что там нужен какой-то способ, чтобы ты могла узреть истину более ясно, но я не уверена, как это сделать. — Узреть истину... ясно... вуаль! — воскликнула я. — Почему я даже не подумала об этом? Ты гений, Хината! Она выглядела такой непонимающей, что я засмеялась. — Вуаль? О чем ты, Сакура? — Я объясню в следующий раз, когда ты будешь внутри, — уверила я ее. — Полагаю, это может на самом деле и не сработать, но я все равно попробую. Дашь мне часок-другой? — Эм, ладно, — неохотно согласилась она. Я села в удобную позу перед сосудом биджу и скользнула в свое сознание. Потом закрыла глаза еще раз и провалилась на нижние слои моего внутреннего восприятия. Вниз, за крутящийся танец мысли и памяти, отражающий истинную меня. Вниз, за то место, где существуют все аспекты, что я когда-либо использовала, восемь полупрозрачных форм, спящих во тьме. У одной из них были черные, а не розовые волосы, и я остановилась на секунду, чтобы убедиться в том, что она правда спит. И еще глубже, к месту, где тонкая золотая нить идет сквозь бесконечную пустоту между мирами, чтобы достичь сердца человека, которого я люблю. Я все еще не была уверена, как эта связь появилась, хотя подозревала, что к этому как-то причастно поглощение созданной им версии меня. Независимо от этого я была рада этому ориентиру. Возможно, не будь его, я бы никогда не нашла это место еще раз. Аккуратно я взяла эту нить и поплыла через бездну. Как и в прошлый раз, тьма словно бурлила и кружилась в невидимом движении. Я оглянулась и снова нашла то ощущение вуали, накинутой на мое восприятие и защищающей от истины, лежащей передо мной. Я отвела вуаль в сторону. На мгновение я застыла от абсолютного величия космического видения, что раскинулось вокруг меня. Я плыла на краю вселенной, океана голубых и зеленых печатей, которые пели о мирах, звездах и странных вещах, для которых я не знала названий. В моей руке была нить любви, сплетенная из моей собственной души, поющая дерзкую песню о партнерах, стоящих против всего мира. Еще дальше виднелись вращающиеся абстрактные формы, слишком большие, чтобы увидеть их полностью во всей полноте, вечно танцующими в пустоте, в симфонии слишком великой, чтобы смертный разум мог осознать ее. Я ощутила первый укол напряжения, но в этот раз не стала сразу же накидывать вуаль обратно. Вместо этого я вернулась обратно в себя. Я продолжила держать вуаль в руке и не закрывала глаза, пока плыла через слои своего сознания, возвращаясь в то место, которое мы, люди, зовем реальным миром. Сосуд биджу переливался скрытыми течениями черной чакры, аккуратно спрятанными от обычного восприятия чем-то отдаленно похожим на гендзюцу, примерно как ураган похож на весенний дождь. Сами печати были как-то искажены, перетекая из одной формы в другую, сворачивая пространство вокруг себя, порождая безумный шепот голода по душам, которые можно перекрутить и изуродовать. Я была права в большей степени, чем думала. Чем бы ни была эта вещь в действительности, ее сердце было создано демонами. Я нервно сглотнула и отвела взгляд. Какузу работал над расширением печати, и я увидела пять черных сердец, бьющихся в той извращенной мерзости, что он называл своим телом. Все они имели разный тип чакры и были связаны в единое целое черной паутиной демонического контракта. Я посмотрела на Хинату и поняла, что могу видеть и ее чакру. Река чистой голубой силы тихо текла через ее сосуды чакры, формируя слабую ауру вокруг нее. Серебряный ошейник и цепь нашего контракта были ясно видимы, так же как плетение из золота и синевы, что соединяло наши души. Но были и вихри темноты, окружающие ее плотным облаком, уходящие вглубь ее души и распространяющие черноту в ней, словно чернила, налитые в воду. На мгновение я подумала, что это часть ее, и в самом деле — немалая часть темноты была ее собственной. Но куда больше, казалось, приходило из другого источника, который я не могла четко опознать. Я сумела понять, что нити темноты уходят куда-то в окружающий мир, постепенно истончаясь до едва видимой тени, исчезающей в воздухе. Уходят ли? Мне кажется, или сам воздух темнее, чем мне помнится? Я нахмурилась, концентрируясь и сдвигая слои этого моего странного нового восприятия, пытаясь понять происходящее. В воздухе что-то было. Разреженное облако тонкого влияния, которое проникало повсюду вокруг меня, просачиваясь сквозь людей и прочие объекты. Возможно, какое-то дзюцу, действующее на площадь? — Что ты видишь, Сакура? — тихо спросила Хината. — Подлинную природу мира, полагаю, — ответила я. — Но я не уверена, что большая часть из этого значит. Есть слои, назначение которых я совершенно не понимаю, но вот этот... гендзюцу? Мне нужен лучший обзор, но я потеряю и этот, если отвлекусь. Поможешь добраться до балкона? — Конечно. Чем бы ни была тень, она тянулась через все коридоры башни Нагато. Теперь я была уверена, что она создана из демонической чакры, однако казалось, что тут полностью отсутствовали печати, которые в обычной технике определяют ее назначение. Это было просто разреженное облако бесформенного зла. Возможно, это была утечка откуда-то из Амегакуре, но странно, что я не ощущала четкого направления или различий в интенсивности. Ушло десять минут на то, чтобы осторожно пройти через пять пролетов башни, но, к счастью, нас никто не потревожил. Хината открыла мне дверь, и я вышла на один из высоких балконов, с которых можно было увидеть город. И разумеется, тень раскинулась через все улицы и башни, которые я могла видеть, но в таком масштабе она уже не казалась такой однообразной. Мне все еще не было видно печатей, но некоторые области имели отличную от соседних плотность. Я посмотрела наверх и ахнула. Облако растянулось на все небо, от горизонта до горизонта, придавая оттенок черноты всему миру. И там,острыми углами раскинувшись на все небо, находилась одна из печатей, которую я искала. Другие уходили за горизонт во все стороны — настолько большие, что можно было увидеть только их часть. Но та малость, что я могла прочесть из этого огромного массива, уже была достаточно пугающа... ... любая ненависть разгорится в вечное пламя, любой хороший поступок будет наказан страданием и потерей, любой носитель надежды будет вынужден выбирать из двух зол... ... я никогда не слышала о такой технике, но внезапно мне захотелось убежать из Амегакуре. Я не хотела оставаться больше ни одной минуты тут, внутри поля этой ужасной штуки. Только вот насколько она раскинулась? Внезапное жуткое подозрение заставило меня связаться с моим аспектом в Стране Снега, и спустя мгновение подготовки мы поменялись местами. Она сидела на крыше башни дворца, работая над исправлением нового массива печатей, так что у меня был отличный вид на небо, горы и мили покрытой снегом долины. То же самое разреженное облако зла накрывало весь ландшафт. Отличались только символы... ... на каждом перекрестке судьбы лучший выбор будет скрыт, а недостатки тех, что приведут к краху, останутся незамеченными... — О ками, — выдохнула я. — Оно накрывает весь мир. На мгновение я ощутила то же безнадежное отчаяние, как когда впервые узнала о вторжении. Астория говорила мне. Проклятье, Когура говорил мне, когда я была демоном. Но я была так занята своими проблемами, что даже не подумала, что это важно. Внезапно я почувствовала, что больше не могу оставаться одна. Я слилась с другим аспектом, оставив на крыше в Стране Снега безжизненный труп, и бросилась в объятия к Хинате. — Сакура? — нерешительно сказала она. — Что не так? — Оно повсюду, — глухо ответила я. — Вот о чем говорила Астория, когда упоминала, что это темный мир. Наши ками мертвы. Высшие силы отгородились от нас. Ничто не остановит демонических богов, что бы они ни захотели сделать с нами, пока они не нарушают свои договора. Они накрыли каким-то монструозным искажающим судьбу дзюцу весь мир, и его назначение, насколько я вижу, ввергнуть нас в отчаяние. Я всегда думала, почему проблемы мира кажутся словно неразрешимыми? Почему даже величайшие из людей творят столько зла, делают так много ошибок? Теперь я знаю, что это не случайность. Хотя зачем им это... На ум пришла фраза из инструктажа для моей демонической версии, и я совсем сникла. — Конечно. Они сделали это миром, где каждый, кто может быть испорчен, обязательно будет испорчен, а те, кто не может — либо сдадутся, либо умрут молодыми. И если настанет день, когда не останется праведных людей, которые восстали бы против них, этот мир и все, кто живут в нем, станут их собственностью навечно, — прошептала я. — Что? Но... как же дети? — возразила Хината. — И к тому же мир такой большой, как может быть так, что в нем не найдется хотя бы одного праведного человека? — Невинные дети не считаются, — сказала я. — Только смертные, достаточно взрослые, чтобы понимать разницу между добром и злом. Хината, договор, который я цитирую, не говорит "хороший" или "желающий только добра", или "по большей части нормальный", он говорит "праведный", — я пропела ключевое слово на Небесном Языке и подтвердила, что это значит именно то, что я думаю. — Сколько известных тебе людей всегда восстают против зла, несмотря на цену за это? Именно это решает, и вряд ли много таких людей осталось в этом мире. Я знаю только одного. — Двоих, — мягко настояла Хината. — Ты сияешь так же ярко, как и он, просто по-своему, мое сокровище. Но если Пейн убьет нас, и его план разрушит половину мира, оставив вторую половину пустошью, где кто-то будет охотиться за любым выжившим, который выстоит... Я кивнула. — Да, это может произойти. Нам нужно рассказать... Наруто. Герою эпохи. Астория сказала... Хината, это вполне может быть причиной, по которой они дали ему право на желание! — Тогда нам лучше рассказать ему побыстрее, — отметила она. — В этом месте есть стены, через которые я не вижу, и печати, назначение которых я совершенно не понимаю. Кто-то вероятно подслушивает нас. — Верно, — я позволила своему виденью истинного мира затуманится и повернулась к ней. — Тогда входи внутрь, и мы сбросим петлю прямо сейчас. Наруто не собирается призывать нас еще несколько петель, но думаю, мы наконец добрались до того момента, когда я могу переместить нас к нему без помощи со стороны.