Всё происходящее теперь берет начало от предисловия.
«Той ночью ему снился сон, походивший более на череду воспоминаний, берущих начало с самой первой встречи с загадочным мужчиной, навевающим лишь ужас и липкий страх.»
Вырвавшись из объятий Морфея, Акира почувствовал нечто странное, похожее на дежавю. «Словно и не сон вовсе...» Будто он пережил все заново. Его сердце колотилось, как сумасшедшее. Тело изнывало от боли, и вновь клонило ко сну. Перед глазами все еще стояло алое марево, кажется, тихий свист ветра все еще звучал в ушах... Голова кружится, и на мгновение будто бы ничего и не было. Смоляные пряди, подобны крыльям самой ночи, обволакивают. Воспоминания мукой отзываются во всем теле. Лишь сильнее сжимает зубы. Кажется, он разом пережил все кошмарные эпизоды своей жизни. Словно дурной кинофильм заурядного режиссера хоррора. Едва находит сил открыть глаза... Но снова перед глазами всё та же кровавая пелена... Вслушиваясь в тишину... Негромкий стук стрелок настенных часов едва слышен в комнате.***
- Уже проснулись, Акира? Вам нужно хорошенько отдохнуть. Я принесу завтрак вам в комнату и тогда… - Как давно?.. Сколько вы уже знакомы с... Шики? Голос дрожит. Последнее слово далось гораздо сложнее, чем подняться на ноги и спуститься вниз. Тело покрылось липкими мурашками. Хочет ли он на самом деле услышать ответ? - Почти половину своей жизни. Улыбка, наполненная светлой грустью и глубоким раскаянием. - Я приготовлю что-нибудь для вас. Только подождите немного. Будто бы меняя тему проговорил дворецкий, заметно избегая зрительного контакта с юношей. - Вы... Не могли бы рассказать мне? Историю вашего знакомства с Шики. Уверяю вас, это не праздное любопытство. Преграждая путь Томасу, Акира дал понять, что настроен серьезно. Мужчина не мог игнорировать стальной блеск в глазах юноши. Он знал, что стоит только взглянуть в основательно настроенные серо-голубые глаза, как собственная чопорность даст послабление. Разумеется, он не имел никакого права идти на поводу у молодого человека, сверлящего его своим настойчивым взглядом. Но разве юноша должен оставаться в неведении после того, через что ему пришлось пройти? Томасу от всей души хотелось поведать ему свою печальную историю, даже если это означало ослушаться приказа. - Рассказ довольно длинный и… грустный. Не стоит начинать его стоя у кухни. Мужчина принял поражение. Отложив в сторону предметы для сервировки стола, дворецкий проводил молодого человека в зал. Усаживаясь в кресло, Акира заметил легкую тоску и некоторые перемены в лице напротив. Он видел, как нелегко было Томасу согласиться на беседу. Наверно для человека, почитающего другого, это подобно предательству. Но юноша боялся, что он передумает рассказывать ему что-то, если он продолжит так настойчиво выпытывать причину согласия. Возможно, ему просто стало жаль Акиру. - Может, мне все же следовало что-то приготовить? Я в юности любил беседовать, уплетая булочки с корицей и рождественский эгг-ног. Акира видел сомнения мужчины, но отпускать его совершенно не хотел. Словно тот мог испариться, стоит ему только переступить порог кухни. - Вряд ли захочется что-то есть. Вы ведь сами сказали, рассказ наполнен грустью. Торопливые слова юноши окончательно убедили Томаса. Тянуть время не имеет больше смысла. - Хозяин не плохой человек… - с этих слов, мужчина начал свою эпопею.***
Холодная война, начавшаяся сразу по окончании Второй мировой, повлекла за собой новый глобальный конфликт: началась Третья мировая война. Она несла человечеству новый удар, превосходящий по разрушительности первый. Эгоистичной и своевольной политики оказалось недостаточно для совместного ведения войны. Германия и Япония за время длившегося неполные пять лет военного союза совместно действовали лишь единожды… В Третьей мировой войне немецкое государство наконец ополчилось и против Японии. По мнению генерального штаба, Япония не обеспечивала необходимого прикрытия с фланга при становившемся все более неизбежном военном конфликте с западными державами. Так как Япония отказалась стать союзником, Германия пошла на сближение с Китаем. В Японии пакт между Китаем и Германией восприняли как предательство, тем более, что предыдущие бои с Восточной Азией достигли кульминации. Этот пакт привел к полной политической изоляции японской империи. К началу войны Япония вела бои на многих фронтах Азиатского материка. Изолированная Страна восходящего солнца оказалась в невыгодном положении. В ответ на пакт между Германией и Китаем японское правительство ушло в отставку и демонстративно отозвало из генерального штаба одного из ярых сторонников идеи союза между Германией и Японией. Германско-японские отношения достигли низшей точки и во многом напомнили ситуацию в начале Первой мировой войны, когда Япония встала на сторону противников Германии. Японское государство уже не могло сойти с пути, на который оно встало, чтобы создать в Восточной Азии «новый порядок», изгнать немецкую державу и занять их место. Императорскую систему и лежавшую в ее основе государственную идеологию можно было сохранить только благодаря победоносной войне. Японское правительство было поставлено перед выбором: или уйти в отставку, или пойти на крайние меры ведения войны. Крайние меры включали в себя ряд экспериментов, проводимых военными медиками во время войны. Разумеется, с согласия японского правительства. Вскоре незаконные и бесчеловечные эксперименты дали свои плоды... Внедрение в японскую армию усовершенствованных солдат не дало усомниться в силе воюющих держав, занимающих ключевые позиции в мире. Политика и война, которую вела Германия, все больше втягивала Японию в противоборство. Приглушенный и грубоватый голос Томаса совершенно не походил на тот, который был известен юноше с первых минут знакомства. И лишь последующие слова мужчины приобрели смягчающие нотки прежнего тембра. - В то время я был сторонником немецкой внешней политики. Казалось отличной идеей продвинуться в Юго-Восточную Азию и втянуть ее в войну против мощных европейских держав. Тем временем на Дальнем Востоке Азии стали обозначаться будущие фронты военных действий. Японская армия упорно преобразовывалась по образцу победоносного господства. В конце концов, я оказался на одном фронте в самый разгар войны с японскими солдатами. И с помощью германского рейха японским солдатам представилось возможным взять в плен большую половину немецкой дивизии. В том числе и отдельный разведывательный батальон, в котором я был. - Что? Германским рейхом? Акира подумал, что ослышался. Но дворецкий в подтверждение закачал головой, словно ему было невыносимо больно произнести это дважды. - Непреодолимым оказался соблазн вступить в него, когда моей семье немецкое правительство обещало оказать всяческую финансовую поддержку и обеспечить безопасность. Японские усилия, направленные на достижение нового сближения с воюющими странами против Германии, не встретили сопротивления. В тот момент уже многим было ясно, что у Германии не было шансов на политический компромисс. После того, как все попытки немецкого войска получили решительный отпор, я стал очевидцем неблагоприятной для немцев битвы. Генеральный штаб, поддержанный дипломатами, пошел навстречу японским требованиям. В переговорах с немецкой делегацией японцы указали границы их будущей великой империи, судьба военнопленных оказалась в их власти, подтвержденная немецкой стороной. - Постойте, тогда что произошло с вашей семьей? С трудом переваривая информацию , полученную из уст дворецкого, Акира никак не мог понять идеологию всей политики немецкого государства. «Бить своих, чтобы остальные боялись?» - Пока я находился в плену японских солдат, я узнал, что никакой поддержки и защиты они не получили. А город Херне , в котором остались все мои близкие, и вовсе разрушили. Все население городка словно поголовно истребили. Как вы уже заметили, я не плохо говорю на японском. Думаю, это была одна из главных причин, почему генерал-майор меня держал при себе. Частое нахождение в штабе повлекло за собой последствия. Нет, я имею в виду не только жесточайшего прибывания в плену японских солдат, но и то, что мне доводилось слышать. Впервые о нем я узнал от генерала армии, когда генерал-майор моей дивизии обратился с вопросом об упадке и сломленности духа наших солдат. До обоих генералов донеслись тревожные сплетни от каждого звена немецкой армии. Командиры были не только возмущены трусостью своих солдат , которых напугал некий призрачный воин, истребляющий всех на своем пути почти голыми руками, но и нездоровый интерес к этому самому призраку. Позже в разведывательном батальоне среди разведчиков поползли слухи, что это был результат эксперимента японского правительства. Словно он не был ни призраком, ни обычным человеком. А некий совершенный солдат, обладающий невероятной мощью, ловкостью и навыками убийцы. Похожими качествами обладали еще несколько, но почему-то лишь этот вселял в них страх. Будучи на фронте - за пару дней до пленения, - я воочию предстал перед превосходящей силой противника Я мог лишь наблюдать со стороны и не более. Настолько я был поражен увиденным. Подобная демонстрация силы не просто впечатляла, но подавляла и пугала. Находившись в том периоде зрелости , в котором уже собственные дети становились подростками, я встретил юношу, которому едва можно было приписать семнадцатилетний возраст. Он уже вел людей в бой."Нечеловеческая стойкость, осмотрительность и бесстрашие. Он оставлял позади всех прочих, воюя в одиночку… Последним покидая поле боя. А его жестокость граничила с бесчеловечностью." И хоть многие уже считали дни до завершения войны - она продолжалась. Продолжалась так долго, что и до сих пор в негласном порядке ведутся бои между враждующими державами. Лишь вопрос времени, когда нынешняя японская империя сделает ход. Когда Германия пошла на компромисс с Японией, а военнопленные официально перешли в руки тех, с кем воевали, пощады было ждать бессмысленно. Вместе с остальными солдатами, я принял участь немецкой шавки, от которой отказалось собственное правительство. Подобно пешкам, перед нами никто не оправдывался и не разводил руками, словно и не они обещали лучшую жизнь для нас после завершения войны. Оставшиеся несколько человек вместе со мной от прежней дивизии молили о смерти. Пытки, известные тюрьме в Гуантанамо были ничто по сравнению с тем, через что заставляли пройти каждого из нас. Моральная сломленность, отсутствие сна, жестокие истязания с целью показать свое превосходство и доминирование. И, конечно же, промозглая подземная камера в которую по завершению пыток нас швыряли абсолютно обнаженными в середину декабря. Лишь стальные кандалы заставляли находиться вертикально к полу. Отсутствие пищи и воды стали заметны лишь когда скончались последние из нас. Верно говорят, что, не оказавшись на пороге смерти, мы не можем в полной мере оценить жизнь. В тот момент я думал о том, что потерял все и всех и незачем цепляться за жизнь. И, тем не менее, печальная участь покинуть мир в подобных обстоятельствах наводила ужас . Из последних сил я старался держать голову ровно, словно пытаясь встретить смерть менее унизительно, чем мой товарищ, срывающийся на тихий плач. Массивная дверь, с гулом, отдающимся в голове, распахнулась. В момент ожидания смерти… Которая настигла в образе Шики… Акира впервые услышал его имя, слетевшее из уст Томаса словно безо всякого труда. Его взгляд приобрел неуловимо маслянистое выражение плохо скрываемого восхищения. Благоговение с железобетонной преданностью отразились в нем. - Уважение и трепетный почет пленили меня с самого его первого появления. Когда Шики вошел в камеру пыток, он поставил мне ультиматум: либо я, измученный пытками, сгнию в этой камере в качестве отребья, либо буду преданно служить ему. Следуя за ним всюду в качестве адъютанта. Выбор, как ни крути, не богатый. Я согласился, не имея почти никаких надежд на то, что сказанное им могло быть правдой. На пороге смерти редкий дар получить еще один шанс. Не довелось ни единого случая, когда я бы усомнился в своем решении. Ни одного намека на то, что помогаю врагу. Лишь осознанная помощь себе. - Даже… Если вы были уверены в своей правоте и не сомневались ни долю секунды, вас же не могла не оттолкнуть его манера контролировать и властвовать? Я имею в виду, что вас привлекло, по мимо силы, несоответствующей возрасту? Акира мог понять восторг Томаса. Но что было за гранью его понимания так это то, как он мог игнорировать все его остальные чудовищные и бесчеловечные качества? - В этом человеке не было ничего, присущего людям: ни лицемерия, ни жалости. Злобы или доброты. Его как будто лишили разом всех чувств. - И чего хорошего в том, что он подобен механизму? Холодный расчет - вместо эмоций? - Вы правы, Акира… Иногда кажется, что господин не способен на высокие чувства, вроде добродетели или любви. Хоть на самом деле я не думаю, что это правда. И хоть прошло уже около десяти лет, я продолжаю надеяться. Но в чем я уверен безоговорочно: он не способен на предательство и подлость. Никогда ничего не обещая, он не нарушает своих слов. - Быть может вы и правы… Но это его не олицетворяет как человека. Он не нарушает обещаний, потому что не дает их. Не из-за того, что боится не выполнить. А из-за того, что ему нет никакого дела. Подобно лезвию в горле, настолько сложно дались ему эти слова. Юноша мог понять Томаса. Ведь для него Шики был подобен древнегреческому божеству. Лишенный людских пороков… Хотя с этим бы он поспорил. - После того, как вы согласились, вы остались верны своему выбору? И сейчас добровольно остаетесь рядом, даже в качестве дворецкого? - Была война, и мы не знали, вернемся ли живыми… Но я до сих пор последую за ним, пока хватит моих сил. Он все так же силен и все еще молод. Мне горько от того, что я уже мало пригоден в качестве его адъютанта… Работая на него в качестве домоправителя, я ощущаю, словно для меня все еще не кончено. Но если ему придется вернуться на поле боя, не думаю, что он позовет меня с собой. Я – рухлядь. Печальная улыбка не могла передать и доли той боли, отразившейся в глазах мужчины. Акира впервые увидел подобное выражение преданности и восхищения. Подобное проявление чувств могло именоваться любовью. Но совсем не той, о которой подозревал юноша в самом начале их знакомства. Эта любовь была подобна отцовской. Вряд ли Шики знал, какие чувства испытывал к нему Томас. И вряд ли он мог хоть когда-нибудь их понять...