Наверняка, если бы Вы встретили сейчас такого человека, то не поняли бы насколько ему было больно, насколько он был потерян и сломлен. Люди всегда окружали его, он доверчиво следовал за ними, не сразу понимая, что видит перед собой до ужаса дешевый и разнузданный карнавал, что не прекращался ровно до тех пор, пока нашему герою не стукнуло двадцать лет.
Что произошло? Как открылись его голубые глаза? Почему? Нет, это была не совсем его заслуга... Большинству притворщиков он опостылел, когда у омеги начали обнаруживаться некие симптомы серьёзного заболевания. Он испытывал физическую боль и недомогания, что иногда заставляли его дремать на каких-нибудь непопулярных лесенках в университетском городке, чтобы набраться сил для возвращения домой... Но окружающие лишь отпускали замечания, полные ядовитым сарказмом, что заставило парня задуматься.
С теми ли людьми он проводил время?
Каким человеком он являлся сам?
К чему он стремится? Чего хочет...
Что он делал всю жизнь?
Что он делал прежде не так, раз его окружают такие люди... Неужто они были отражением парнишки? Нет! Это были кривые зеркала, смотреть в которые было до одури тошно.
Забота, участие — то, о чём грезил слабый омежка, под утро засыпая от постоянных болей. Ему не так много и требовалось — капля дружеской поддержки; пары обычных вопросов: "Как себя чувствуешь? Как сходил к врачу?" — было бы достаточно для такого простака. Но он так и не услышал их от людей, которых считал близкими. Зря...
Самое забавное, что сами эти любезные знакомцы не упускали возможности скинуть на него свои проблемы, поначалу он обреченно мирился с этим, но в скором времени ещё не до смерти забитая маскулинность омеги собралась с силами и перешла к действиям.
Первое её решение: прекратить общение с людьми, что использовали его, нет, не только, с теми, кто портил ему настроение, оскорблял — тоже.
Второе: чтобы избавиться от всех разом и не истязать себя мыслями о потенциальном возвращении в такое общество, уехать...
Третье: стать по-настоящему независимым.
И последнее: вылечиться, чёрт возьми!
Родители жили в другой стране, будучи парой серьёзных учёных, они не особо справлялись о жизни отпрыска, поэтому тот и не стал отягчать их занятость мыслями о своём переезде. Им же без разницы в банкомате какого города их недостаточно умный сын снимет деньги. Ошибкой ли было, что омега не рассказал родителям о своей болезни, осталось неизвестно до сих пор.
В один прекрасный день парень собрал вещи, что поместились в две небольшие сумки, позвонил арендодателю квартиры-студии, в которой парень жил почти самостоятельно со средней школы, и разузнал в интернете о билетах в город, о котором был наслышан от того самого арендодателя — пожилого беты. За столько лет они за ежемесячными встречами по оплате квартиры многое успели обсудить...
Да и медицина в этом городе развита лучше, ему там помогут...
На следующий день он пришёл в деканат, чтобы забрать документы. Конец второго курса, ну что ж... Он не хотел оставаться в своей группе и раз уж решил уехать, то и учебу начнет заново.
Всё с чистого листа, также он думал, выкидывая сим-карту и удаляя страницы из социальных сетей.
Вечером он уже сидел в вагоне поезда, мечтая о будущем, где нет места боли и чрезмерно эгоистичным людям. Он и сейчас помнит то томление, что испытывал тогда, пять с небольшим лет назад, сжимая в маленькой руке билет в один конец и паспорт.
***
Бета, как обычно, пришел в одиночестве и уселся за барную стойку, он начал вечер с классического двойного виски с колой, что полюбился ему ещё на далёком первом курсе меда. Бармен устало улыбнулся единственному посетителю, пришедшему без компании.
Ивен вовсе не был одиночкой, просто он не хотел, чтобы очередной из его спутников полез с недвусмысленными приставаниями, изрядно надравшись. Да и опьянение ему грозило лишь в обществе самого себя — с кем-то ещё ему пить вовсе было бессмысленно. Даже один бета пил в огромных количествах, мало пьянея, мало, кто мог сравниться с ним в этом умении.
Но для кого-то много пить и не напиваться — несомненное достоинство, для другого же — проклятье, что мучило.
Он бы с радостью обменял это умение на какую-нибудь аллергию или что-то в этом духе... Но нет, от своего организма не уйдешь...
Время от времени напиваться ему было необходимо, этот самый вредный организм требовал расслабления, пусть и таким вредным путём, врачу только и хотелось отрешиться, избавиться от боли других людей, что он видел каждый день.
Когда, ещё будучи студентом, начал помогать в онкодиспансере, бета ощутил тяжесть выбранной профессии, но назад не повернул, найдя своё призвание в помощи другим людям.
Ивен уже попробовал почти все самые популярные коктейли в новом баре, они оказались куда достойнее, чем в большинстве заведениях города. Это не могло не радовать доктора, что решил заглядывать сюда время от времени.
— Может, мне придумать Вам какой-нибудь коктейль? — предложил приятной внешности бармен, поглядывающий на посетителя, что начал скучать, расправившись с пусс-кафе.
— Как Вы думаете, кто из этих людей болен? — начал Ивен, окинув взглядом почти забитый людьми бар.
Бармен грустно улыбнулся:
— Каждый из нас...
Светло-карии глаза встретились с пронизывающе голубыми. Ивен продолжал смотреть, пока к стойке не подошёл шатающийся альфа и не отвлёк бармена. После этого он так и не посмотрел на бету, задававшего странный вопрос.
Телефон Ивена начал неприятно вибрировать в кармане вязанной кофты, взглянув на экран, старший брат увидел, что звонит младший-альфа.
— Алло?
— Ивен, где ты? Приезжай домой срочно, — услышал бета.
— Я в "Мишур"... А что случилось у моего братишки, что он вдруг так захотел меня видеть?
— Срочно приезжай, тут человек может умереть, — Илай никогда не стал бы шутить такими вещами, на услышанное не сразу дошло до подпитого врача.
— Ёбушки-воробу-у-у... Что? Сейчас приеду.
Слух омеги был хорош, и он услышал каждое слово, произнесенное интеллигентом в очках.
— Извините, можно счёт? — сказал доктор, выуживая из другого кармана почти плоский бумажник.
— Да, конечно...
Бета расплатился картой, улыбаясь омеге.
— До свидания, спасибо за этот вечер!
— Это Вам спасибо... Приходите ещё...
— Обязательно! — растянув губы в улыбке напоследок, Ивен почти бегом пустился к выходу, боязнь, что человека может настигнуть смерть из-за его нерасторопности пугала. Да и голос у Илая был не на шутку встревоженным.
***
"Неужели по мне видно?" — подумал бармен, когда бета выбежал из бара.
"Нет, он наверняка спросил это просто так... Интересно, что произошло... Но ругается он как подросток, хах. Забавный..."
Омега встряхнул густую светлую шевелюру и взглянул на подпись беты на чеке.
