День 1
Было несколько человек, которых Луи всегда узнавал в вагоне. Каждое утро он садился на электричку в 8:04 по линии Виктории на Уолтемстоу. Передний вагон. Это была первая остановка по маршруту, так что он всегда успевал занять место. С ним всегда ездил высокий человек с пивным животом и лысиной, который запихивал свои складки под костюм, чьи пуговицы почти трещали по швам. Всегда была женщина с рыжими волосами, которая неистово нападала на телефон на каждой станции, ища малейшие отголоски вай-фая. Был парень, который подсаживался на Тоттенхэме, дуясь и ворча, что ему снова не осталось свободного места. Была девочка с почти чёрными волосами, в руках которой всегда был пакет с каблуками, но на ней были адидасовские кроссовки, и это всегда заставляло Луи улыбаться. Она садилась и делала свой макияж, поражая Томлинсона своими ровными стрелками даже тогда, когда вагон наклоняло из стороны в сторону. Но тот, которого он замечал всегда, тот, которого он всегда искал (даже если он и твердил себе, что это неправда) был сонный кудрявый мальчик, который садился на Блэкхорс-Роуд. Он всегда сжимал стаканчик дерьмового кофе из небольшого кафе на станции и иногда круассан. Количество раз, когда он мрачным взглядом прожигал кофе Луи из Est 17 (п.п. - ака Старбакс), было довольно жалким. Он всегда выглядел разбитым, широко зевая, опускаясь на сидение или опираясь на поручень, но несмотря на всё это, он всегда излучал что-то. Своего рода ауру, которая могла бы 100 процентов исходить из его смешной копны волос, а может, как чувствовал Луи, быть чем-то большим. Сонный кудрявый парень ездил с Луи в вагоне уже несколько месяцев. Может, больше, но факт в том, что Луи уже несколько месяцев всегда ищет его глазами. Тогда, когда он поймал себя, напевающего ту дурацкую песню Джеймса Бланта о наблюдении за кем-то прекрасным в метро, он понял, что пора покончить с этим и сделать первый шаг или начать ездить на другой электричке. Именно так Лиам и узнал о всей этой ситуации — Луи, поющий Джеймса Бланта, высматривающий кудрявых мальчиков в метро и напивающийся с его лучшим другом, открывая всё своё больное сердце. Сейчас он сидел в поезде, барабаня пальцами, пока они проезжали Блэкхорс-Роуд, надеясь на высшие силы, чтобы осуществить План. План (да, здесь должна быть заглавная буква, да. Лиам иногда добавлял эмодзи TM, когда они обсуждали это в сообщениях), был таким простым и таким ужасающим одновременно — поговорить с сонным кудрявым мальчиком и, возможно, даже предложить ему место, если не будет свободного. Разговор в электричке, видимо, был для него огромным нет, так что Луи должен был придумать что-нибудь, чтобы всё пошло само собой. Принесение в жертву его сидячего места походило на весьма достойную цену. Поезд тормозит на остановке, и двери открываются. Луи вытягивает шею в поисках завитков, и пухлых губ, и усталых зелёных глаз. Он стоял там, позади увеличивающейся толпы; парень, который оккупировал мысли шатена. Сегодня он был в наушниках, немного потрясывая головой под ритм музыки, что он слушал. Это сделало План немного тяжелее для выполнения, но Луи был упёрт. Ну, хотя он не мог уступить своё место парню, когда тот стоял в другом конце вагона. Это было огромным, огромным недостатком. Вытащив свой телефон, он написал сообщение Лиаму, готовый отправить его в ту же секунду, как они подъедут к следующей станции и поймают сигнал вай-фая. Он стоит в другом конце. не знаю, что делать? Помоги мне???? Подойди и поговори с ним? Иди на хер, приятель. Я не буду делать этого в метро. WTF? Ну, если ты не собираешься рисковать, я не знаю, что тебе предложить Мм, какая помощь Он щелкнул кнопкой блокировки, затемняя экран. Лиам был прав, очевидно, но это точно не помогало Луи прямо сейчас. Если бы он собирался начать спонтанный разговор в электричке, то ему требовалось бы некоторое время, чтобы поработать над речью, и, возможно, пару стаканов чего-то более крепкого, чем американо, который он сейчас попивал. Вместо этого он довольствуется наблюдением за сонным парнем с другого конца вагона. Он, казалось, изо всех сил пытался оставаться в сознании, когда залпом выпил кофе и продолжил танцевать под свою музыку. Его глаза были закрыты всё время их пути, что заставило Луи захотеть увидеть его ранним утром, когда мягкий свет будет проникать в окно его спальни. Его лицо было противоречием — острые углы и мягкие изгибы, объединенные вместе и создающие что-то потрясающе красивое. Томлинсон мог видеть выглядывающие из-под одежды татуировки, что, казалось, располагались по всему телу парня. Он никогда не интересовался тату, но он хотел обвести каждый миллиметр темных чернил этого мальчика своим языком. Луи был вырван из мечтаний человеком, держащимся за поручень прямо перед ним и почти падающим на его колени, когда поезд остановился. Это дало ему возможную идею для того, как начать разговор с мягким сонным мальчиком, но когда он оглядывается снова, парня уже нет. Устраиваясь поудобнее на своём месте, Луи трёт глаза ладонью, пытаясь прогнать кудрявое изображение. Завтра будет ещё один день, завтра он приведёт План в действие. На данный момент он должен подготовиться к работе.День 2
Метро было заполнено больше, чем обычно, почти все места были заняты. Озираясь, Луи решил нарушить главное правило поездов в пользу того, чтобы помочь Плану произойти, и положил свою сумку на сидение рядом с собой, чтобы кудрявому парню просто было необходимо сесть рядом с ним. Его колени тряслись, когда они достигли Блэкхорс-Лейн, надеясь, что никто больше не попросит освободить место, прежде чем он предложит его парню, с кем так отчаянно хочет сидеть. Платформа не была слишком оживленной, ему может повезти. Как только двери открываются, он снова вытягивает шею, в поисках кудрей, в которые он так отчаянно хочет запустить пальцы, но не может увидеть их. Его сердце уходит в пятки, ну где же его сонный кудрявый парень? Он проспал? Сменил рейс? Сменил работу? В то время, как паника внутри Луи набирала обороты, перед ним возникла фигура. - Прости меня, приятель, не мог бы ты пододвинуть свою сумку? - спросил парень. Зеленые глаза, мягкие розовые щёчки, и Луи застывает, раскрыв рот. Мальчик насмешливо смотрит на него. Томлинсон уже даже и не ожидал его увидеть. Видимо, эти кудряшки зашли через другую дверь. После нескольких секунд парень вздыхает, приняв шок Луи за грубость и немного хмурясь, когда сам берет сумку шатена и перекладывает её. - Приветики, - саркастически бормочет он, когда садится, подгибая конечности, как маленький жирафик. Луи сжимается, уставившись на плакат для беременных на противоположной стене (что-то про витамины, ну, это ему в любом случае никогда не понадобится). Прямо сейчас это было самой интересной вещью в мире, и он запомнил весь текст, написанный мелким шрифтом. Краем глаза Томлинсон замечает двигающиеся кудряшки, когда парень засыпает. Луи мягко фыркает, этот парень всегда спит по утрам, и это заставляет его хихикать, когда их головы сталкиваются из-за трясущегося поезда. Но мальчик заставляет Луи чувствовать себя неловко — кудрявый был так близко, был таким уязвимым. Он хотел потянуться и коснуться его руки, прогнать его сон, но, учитывая то, как они только что поговорили, это было невозможно. Он озирается, надеясь, что есть что-то, что может отвлечь его от мальчика около него. От мальчика, который пах цитрусовыми и травами, и чем-то более сексуальным позади этих ароматов. Когда он вновь откидывается на своё сидение, поезд тормозит, и голова мальчика опускается на плечо Луи. Желание разбудить возросло в геометрической прогрессии. Мало того, что это было крупной бестактностью в общественном транспорте, но ещё и то, что чем дольше Луи позволял ему спать на себе, тем более неловко будет будить его немногим позже, чтобы выйти из электрички. Но когда мальчик пододвигается, потираясь щекой о плечо Луи, все мысли о раздражении или пробуждении парня остаются позади. Он был похож на ангела. Что же, спрашивается, Луи должен был делать? Следующие четыре остановки он сидел неподвижно, не двигая ни единой мышцей, чтобы не разбудить этого милого человечка. Каждый выдох, оставленный на его шее, был пыткой, каждое крошечное выпячивание шикарных губ чувствовалось подобно поцелуям. Если он не сгорит к тому времени, как они доберутся до его линии, это будет чудом. Его запутывающий микс из боли и удовольствия резко прерывается на Oxford Circus, когда заходящая толпа будит мальчика громкими разговорами и небрежно брошенными сумками. Что ещё более неловко — на несколько секунд кудрявый прижимается к Луи ещё ближе, прежде чем, наконец, прийти в себя и отскочить. Они оба смотрят вперед, не желая устанавливать зрительный контакт друг с другом или с кем-либо еще в вагоне. Парень потягивает свой кофе, который, конечно, остывает к этому моменту, и изучает свои руки так, словно в них есть ответы на все главные вопросы жизни. На следующей остановке парень резко встаёт с сидения и исчезает в толпе, оставляя Луи со вздохом смотреть ему вслед. Шатен достаёт телефон, отправляя смс Лиаму, когда ловит сигнал. План разрушен. Я переезжаю в Таиланд и становлюсь монахом.День 3
Гарри опаздывал. Он часто опаздывал, но сегодня он был позже обычного. Он не услышал будильник или же слишком часто нажимал кнопку «отложить» - не важно, какое оправдание он выберет. Он забирает волосы в пучок, потому что у него совсем нет времени, чтобы принять душ, и бежит к метро прямо из своей квартиры. Часть его желает, чтобы он опоздал на его обычную электричку после вчерашнего опыта со сном на чужом плече, но он действительно не хочет раздражать своего босса сильнее, чем делает это обычно. Когда он зашёл в вагон, было свободно только одно место. Конечно, именно это место. Рядом с парнем, при котором он опозорился вчера. Удача точно не на стороне Гарри. Когда он садится на это место, он всеми силами пытается избежать зрительного контакта. Пытается отвлечь себя от мыслей его губ, прижатых к этой очаровательной коже, которая пахла ванилью и миндалем. Пытается не замечать, что парень, на котором он уснул, был, возможно, самым красивым человеком на Земле. Из-за его вчерашнего раздражения из-за неподвинутой сумки, а после стыда из-за сна, он как следует даже не рассмотрел парня. Его волосы были мягкими и беспорядочно свисали на лоб, его глаза были потрясающего синего оттенка, и до этого момента Гарри думал, что такие бывают только у главных героев дрянных любовных романов; его скулы были высокие и острые. Это выглядело так, что кто-то создал человека из всех самых темных фантазий Стайлса и безжалостно вклинил его в жизнь Гарри самым худшим из возможных способов. Он, очевидно, никогда не сможет заговорить с парнем, не тогда, когда позор въелся ему под кожу, но как он мог существовать, зная, насколько сладко и прекрасно пахла его кожа, и не иметь возможности облизать ее и попробовать на вкус? Сосредоточившись на игре в телефоне, которую он не открывал уже месяц, он пытается убедить себя, что у него нет никаких шансов с этим чудом рядом с собой; а если и есть, то у Гарри сейчас абсолютно нет времени на отношения. Утром он работал менеджером в музыкальном магазине, дни проводил, обучаясь пиару в университете, а вечера на концертах или же посвящая своему музыкальному блогу, который вёл уже около трёх лет. Ему очень повезло, что он научился совмещать всё это, ну, и что у него были очень понимающие боссы. Он знал Мерлина и Льюиса в течение уже многих лет посредством написания статей об их группах. Этим утром у него даже не было времени, чтобы купить кофе, и аромат, исходящий из чашки привлекательного парня, был настоящей пыткой. Он блокирует телефон, когда тратит все жизни в игре из-за невозможности сконцентрироваться на чём-то ещё, кроме ванили, миндаля, кофе, волосах цвета карамели и лазурных голубых глазах. Усталость обрушивается на него волной. Вчера вечером он был на концерте до одиннадцати, приехал домой в полночь и не ложился спать до двух, обновляя блог. Он знал, что долго так не протянет, но пока он не получит работу в музыкальной индустрии, ему необходимо как-то оплачивать счета. Гарри просыпается от лёгкого прикосновения пальцев к его руке и мягкой тряски. Большой палец аккуратно очерчивает его костяшки, заставляя мурашек пробежать вниз по позвоночнику. Несколько секунд спустя, его осеняет. Он заснул снова, и снова, кажется, оказался прижатым к гладкой карамельной коже этого милого парня, которого он старался избегать. На сей раз их глаза встречаются, когда Гарри отодвигается, и к его удивлению во взгляде парня столько добра, а не раздражения, которое ожидал увидеть Стайлс. Он улыбается, неспособный отвести взгляд, пока люди двигаются вокруг них, перемещаясь ближе к двери. - Я думаю, что это твоя остановка? - голос был сиплый, с северным акцентом, пропитанный сигаретами, виски и первым солнечным теплом весны. Он хотел навсегда остаться в этом моменте, но слова, сказанные шатеном, наконец доходят до него и заставляют отскочить от парня, который всё ещё нежно держит его за руку. - Блять! - ругается он, подпрыгивая и вылетая из дверей, когда они начинают закрываться, повернувшись, чтобы крикнуть спасибо, прежде чем поезд уезжает. Возможно, удача всё-таки была на его стороне, в конце-то концов.