День 12
Луи приезжает пораньше. На часах 7:30 утра, а он уже стоит на станции Блэкхорс-Роуд, выйдя из электрички пятью минутами ранее. Он сжимает свой собственный кофе и тамблер для Гарри, что поддерживает его напиток в тепле. Если мальчик снова придёт сегодня, если Луи повезёт, он бы не хотел передавать кудрявому холодный латте. Мимо него проходят люди с загруженными рюкзаками, палатками и ящиками пива, направляющиеся из Лондона прямиком в Рединг или Лидс. Луи же держит свой взгляд прикованным ко входу в метро в поиске кудряшек и зелёных глаз. Время идёт, поезда проходят, а Гарри всё не появляется. Электричка, на которой обычно ездят парни, проезжает мимо, и Луи ловит печальный взгляд знакомой девушки. Он чувствует себя таким дураком, одиноко стоя посреди платформы с кофе в руках. Где же этот парень? Почему он не появляется уже в течение двух дней? Это пятница, и Луи не увидит его в следующие два дня, и он не знает, где его искать. Понедельник находится так далеко, как 2030, а именно он — ещё один шанс увидеть мальчика и попытаться сохранить его до конца своей жизни. Возможно, он драматизирует, учитывая, что они говорили в общем-то полчаса, но Томлинсону было плевать. Наконец (к сожалению) он сдаётся. Шатен садится в поезд на полчаса позже, чем обычно, даже не заботясь, что опаздывает на работу. В любом случае, никто не заметит. Это музыкальные выходные в Рединге, большая часть офиса уже будет там, напиваясь за счёт их компании в гостиничном баре, а потом притворяясь, что действительно были на фестивале. К вечеру, возможно, они всё-таки выберутся на само место проведения мероприятия, прислушиваясь к ди-джею. Затем послушают хедлайнера фестиваля, а затем снова будут пить всю ночь напролёт, прежде чем залезть в такси до отеля, чтобы завтра начать всё сначала. Рединг был худшим фестивалем, по мнению Луи. Он располагался слишком близко к Лондону, слишком близко к городу. В отличие от Гластонбери, скажем, люди смогли остаться в отелях и забронировать VIP-номера. В Гластонбери они должны были расположиться в лагере или в крохотном мотеле в ближайшей деревне. Практически все предпочитают увидеться со своими друзьями, нежели покупать всё больше и больше выпивки в барах. И люди должны были выезжать, чтобы посмотреть выступления различных групп. Рединг был отстоем с VIP-пропусками для магнатов с одной стороны, и разъярёнными шестнадцатилетними подростками с другой. Определенно самый худший. Он мрачно сидит в вагоне, окруженный людьми, но не Гарри. Почему он не спросил у него номера? Полного имени? Да даже место работы парня, чтобы попытаться его разыскать. У него было такое чувство, словно судьба вручила ему его идеального парня, а затем безжалостно и резко забрала его, задразнив «и он мог бы достаться тебе!» К тому времени, когда Луи достигает Южного Кенсингтона, он чувствует груз тысячи бессонных ночей на плечах, что только больше расстраивает его, ведь на них сегодня мог спать Гарри. Его горло саднило, что абсолютно не было признаком, что он хотел разреветься в метро (абсолютно). Луи побил бы каждого, кто просто бы подумал об этом. День был ярким, светлым и теплым, но Луи чувствовал себя продрогшим до костей. Он дрожит, когда выходит на Кенсингтон-Хай. Кофе, который он пьёт, ни чуть не согревает его, а лишь ошпаривает язык, когда он глотает. Вибрация в его заднем кармане вытягивает его из мыслей. Сообщение от Лиама. Он появился? Нет отвечает Луи, действительно не в настроении для сочувствия. Приятель, мне так жаль. Напьёмся в выходные? Поговорим? Конечно Зейн хочет поехать в Рединг в воскресенье, а я хочу впечатлить его. Years&Years и DFA играют в этом году. Я немного на мели, не могу достать билетов. Каковы мои шансы на твою помощь? Посмотрим, что я смогу сделать. Но только на воскресенье, да? Он убирает телефон в карман, напоминая себе заставить одного из стажёров забронировать три билета, когда он прибудет в офис. Если это только на день, он мог бы поехать тоже. Возможно, именно это и взбодрит его, или,по крайней мере, отвлечёт от Гарри на двадцать четыре часа.День 13
Прошло три дня, и только теперь Гарри чувствует себя чистым. Его спина болит, его ноги ноют от хождения в резиновых сапогах по грязи, кожа сгорела в нескольких местах и теперь слазит. Но он не мог жаловаться. Не тогда, когда у него была охуенная вечеринка в палатке BBC Radio 1, пока The Vaccines разогревали толпу. Фотография, которую он послал Найлу, была подписана «не могу не наслаждаться», даже при том, что он едва ли мог услышать звук барабанов и бас-гитары. Высокий парень стоял с ним рядом три песни. Гарри поворачивает голову, чтобы взглянуть на него, и тут же возвращает своё внимание на группу. Ник чёртов Гримшоу стоит рядом с ним. Ник чёртов Гримшоу, которого Гарри слушает со времён университета. Ник чёртов Гримшоу. Это безумие. - Не знаю, почему мы смотрим отсюда, звук ужасный, да? - Ник чёртов Гримшоу заговорил с ним, именно с ним, ведь рядом больше никого не было. Что ему делать? Как вести себя с Ником чёртовым Гримшоу? - Мм, да, зато слышно бас, - бормочет он, надеясь, что его ответ звучал так, словно он знает о чём говорит. Лицо Ника чёртового Гримшоу освещается в улыбке, так что он полагает, что сделал всё правильно. Несколько глубоких вздохов, и он сосредотачивается на группе снова, уверенный, что разговор окончен. - Классная рубашка, кстати. Откуда она? - очевидно, они всё ещё разговаривали, и этот чёртов Ник хвалили рубашку Стайлса, которую тот купил за три фунта в местном секонд-хенде. И снова, его жизнь - безумна. - Спасибо? И гм, она винтажная, - это было лучшим ответом, нежели «я нашёл её в комиссионке, и она, вероятно, принадлежала какому-то старичку, который продал её за очки» (кстати, именно так Найл характеризует половину гардероба кудрявого). - Круто, - Ник делает глоток пива, прежде чем усмехнуться Гарри и посмотреть на него искрящимися глазами. - Послушай, мне нужна компания, а моя команда всё ещё работает, так что может спустимся до бара и поболтаем? - Ник чертов Гримшоу только что пригласил Гарри напиться. Гарри, который знает только десять человек на этом фестивале, и именно поэтому после вчерашнего выступления хедлайнеров сразу же скрылся в своей палатке в неспособности найти кого-то знакомого. Гарри, который после провел два часа, тоскуя по Луи и волнуясь, что парень думает, что Стайлс, возможно, убежал от него. Ему сказали, что его присутствие было необходимо в Рединге, чтобы он смог написать отчёт о нём, в среду, и он не смог попасть в метро в четверг, чтобы сообщить Луи. Если честно, он думает, что это было бы довольно странно и самонадеянно — прийти, чтобы рассказать об этом шатену. Луи, вероятно, даже не заботится об этом. Ник чертов Гримшоу махал бокалом перед лицом Гарри, словно тот уже не был соблазнен на бесплатные напитки. Стайлс нетерпеливо кивает, и десять минут спустя они едут на гольф-каре через музыкальные площадки к гостевым номерам. Полтора часа, три бутылки пива, четыре шота и два рома спустя, они были в стельку пьяны. Ник чертов Гримшоу теперь стал просто Ником, поскольку они уже сдружились, но селфи, которое Гарри отправляет Найлу, он всё равно подписывает как «Ник чертов Гримшоу». - Итак, пиар-агентик, каков твой статус? Девушка? Парень? Секс по дружбе? Давай, расскажи мне, - Ник чертов Гримшоу был любопытным ублюдком, когда был пьяным, но обстановка была уютной, они сидели на скамейке, закат приятно окружал их, и друзья Ника веселились рядом, так что Стайлс был не против поговорить. - Не совсем, - ребята умиляются, заставляя его захихикать и на секунду потерять ход мыслей. - Но есть один парень... - Парень! Я знал это! Я, может быть, уже немолодой, но мой гейрадар всё ещё работает! - кричит Ник, зарабатывая удар по рёбрам от его подруги Фионы. Гарри лишь ещё раз хихикает, прежде чем продолжает. - Мы встретились в метро, я заснул на нем, - друг Ника падает со скамье от смеха, что было весьма грубо, но отчасти естественно. - Он самый симпатичный парень, которого я когда-либо видел, его волосы цвета карамели, а глаза — голубые. Он приносит мне кофе каждый день, а я приношу ему выпечку. - Ладно, это звучит как самая сладкая история любви. Я чувствую себя пятнадцатилетним, - лицо Ника мягкое и доброе, но его тон поддразнивающий. - Как его зовут? Чем он занимается? Почему не ты пригласил его на свидание? - Фиона засыпает его вопросами, когда им приносят ещё один раунд шотов, и все затихают на минуту, прежде чем Гарри продолжает. - Его зовут Луи, и, эм, это всё, что я знаю, - признаётся парень, пряча лицо в руках. - Ты знаешь только его имя? Гарольд! Тебе нужно потренироваться, котёнок. Я разочарован, - Ник смеётся так сильно, что почти падает, и Гарри может чувствовать, как румянец расползается на его щеках, когда все взгляды устремляются прямо на него. Ему стоило уйти, возможно, позвонить Найлу, прежде чем вернуться к этим ребятам, которых он так сильно хотел впечатлить. Захватывая пару кружек, он встаёт со своего места. - Больше шотов? - он уходит, даже не дождавшись ответа, направляясь к бару. Непосредственно перед тем, как толпа поглощает его, Гарри слышит смеющуюся Фиону: - Разве не было бы забавно, если бы его Луи оказался нашим Луи?День 14
Они были на территории Рединга всего тридцать минут, а Луи уже хотел пойти домой. Его обувь была в грязи, Лиам кричал на него, что он не взял резиновые сапоги, а Зейн выглядел, как чёртов бог (упс), тогда как Луи был комком похмелья. Когда утром звенит будильник, Луи так близок послать Лиама нахуй. Они пили до трёх утра, обсуждая все несчастья Томлинсона, но Пейну всё равно удаётся выглядеть, как огурчик, когда он заходит к Луи в квартиру каких-то шесть грёбанных часов спустя. По крайней мере, Лиам приносит кофе, мясной рулет, а затем ещё и покупает ему кофе по пути к Зейну, где они загрузились в такси до Паддингтона. Но всё же, это до сих пор не делало его пребывание на фестивале счастливым. Или пребывание на фестивале с парочкой, влюблённой друг в друга до усрачки, которая всё ещё не рассказала ему, как они встретились. Это все еще не делало Луи счастливым быть на территории, все же. Или быть на территории. Даже половина бутылки текилы не вытащила историю из Лиама предыдущим вечером, а текила обычно заставляла язык Лиама расплетаться в следующую же минуту. Их билеты были оплачены, и когда их сумки проверили на входе, они проходят в гостевую зону, и Луи осматривается в поисках знакомых лиц, с кем он мог бы потусоваться помимо Зейна и Лиама. Не то, что он не любил Лиама или завидовал его счастью, нет. Просто он чувствовал себя одиноким, он скучал по Гарри, и это просто было не справедливо. Бар и места перед стойкой были почти пусты, хотя было ещё рано. Всего несколько людей вылезли из своих номеров, перекусывая бутербродами или яичницей, прежде чем они направятся слушать последних музыкантов фестиваля. Около палатки стоял паренек в рубашке и узких джинсах, зелёных резиновых сапогах, обрызганных грязью. На его волосах была шапочка, которая закрывала почти половину лица, так что Луи не мог точно сказать, знал ли он его, и он почти двинулся в его сторону, чтобы начать разговор. - Луи грёбанный Томлинсон! - крик доносится до шатена, как удар током по его изодранным нервам. Ник. Всегда можно встретить Ника там, где его не ждёшь. Он поворачивается, замечая смешную чёлку и широкую усмешку одного из его самых старых друзей в музыкальной индустрии. Его сердце плавится. - Николас грёбанный Гримшоу! Ну что за чудо, - они сталкиваются в крепком объятии, Луи жадно прижимает парня к себе, чувствуя себя действительно хорошо. Он любил быть в коконе из рук своего друга, когда его окружали запах кондиционера Ника и только что выкуренной сигареты. - Малыш, где, твою мать, ты был вчера? - Томлинсон просто пожимает плечами, не особо желая признавать, что он просто напивался с Лиамом и скучал по особенному мальчику вместо того, чтобы тусоваться на одном из величайших музыкальных событий года. Ник всё ещё был рядом, рассказывая Луи про группы, которых видел, и вещи, что сделал их общий друг, но шатен опять думал только о Гарри. Уж прошло четыре дня, четыре дня без Гарри, которые чувствовались, как четыре года. Ему даже было плевать, насколько жалким он выглядел, он просто хотел вернуть к себе мальчика, который приходит по утрам с выпечкой и пахнет цитрусами и снами. - Лу, ты меня слушаешь? - Ник пихает его в живот, вытягивая из мыслей к очертаниям и звукам бара, где они заказали кофе. - Да, да, прости, похмелье даёт о себе знать, - он отдаёт десять фунтов, чтобы заплатить за их напитки, отпихнув Гримшоу и его кошелёк. Он сможет отплатить позже. - Ну так вот. Этот парень. Тот, о котором я только что говорил? - Луи был потерян, но он всё равно кивает и улыбается, словно понимает, о чём идёт речь. - Ты должен с ним познакомиться. Думаю, что он — полностью твой тип, даже если у него типа как есть кто-то. - Эмм, - шатен не совсем уверен, что хочет ответить. Как сказать кому-то, что даже если технически ты одинок, эмоционально ты сильнейше связан с кем-то, и ты не хочешь начинать отношения с тем, с кем твой друг напивался прошлой ночью. - Ты встретишь его позже. Мы пойдём смотреть Years&Years. Ты тоже идёшь. У тебя нет выбора, - Ник тянет его обратно к Лиаму и Зейну, которые обосновались за столом на улице под теплым солнцем. Через пять часов солнечных лучей и смеха, Луи почти наслаждается фестивалем. В его сердце всё ещё эта ворчащая пустота, где на самом деле должны быть кудряшки, зеленые глаза и банановый хлеб, но он хорошо справляется, отвлекаясь на музыку, друзей и сидр. - Эй, малыш-пиарщик! - кричит Ник кому-то за плечом Томлинсона. Луи закатывает глаза и возвращается к своему напитку. Гримшоу знал здесь каждого десятого, и он пытался притянуть их к их компании вот уже как час. Раздается смех, который пьяное сознание Луи считает очень знакомым. Это явно был друг, кто-то, кого он прежде встречал, скорее всего, на какой-нибудь премии. Ник спрыгивает со скамьи, обходит стол с кружкой в руке, таща вновь прибывшего к бару, чтобы помочь ему выбрать напиток. - Я думаю, что мы должны удержать его, - говорит Фиона кому-то рядом с ней. - Лу, Ник хочет познакомить вас, он тебе уже говорил? - Луи ещё раз закатывает глаза. - Да, уже сказал, Фи. Но, честно, я не в настроении, - Лиам усмехается на это, открывая рот, чтобы что-то сказать,прежде чем шатен успевает наступить ему на ногу, чтобы остановить его. - Луи влюблён, Фи, - Томлинсон пялится на него, мысленно передавая весь свой гнев. Он мог ударить его, правда. - Парни! Подвиньтесь! - он спасён Ником. - Освободите немного места для нашего мальчика, - парень вторгается в личное пространство Луи, и на нём жакет и красная бини. Шатен фыркает, когда его пододвигают, пытаясь не сорвать свою злость на этом парне, который был, вероятно, плохо знаком с индустрией, который, казалось, жил в палаточном лагере и не получал достаточно, чтобы арендовать себе гостиничный номер. Мальчик поворачивается к Луи, с напитком в его руке. Бокал падает на пол, когда челюсть парня отвисает в глубоком шоке. Когда челюсть Гарри отвисает в глубоком шоке. - Луи? - Гарри? - одновременно вскрикивают они. Пиво уже растекается по спортивкам Томлинсона, но ему плевать. Его глаза сосредоточены лишь на одном, лишь на усталом, грязном, но всё таком же красивом мальчике перед ним.День 15
Гарри просыпается на мягких простынях и под пуховым одеялом, наслаждаясь этим после нескольких дней, проведенных в платке, в спальном мешке и надувном матраце. Он чувствовал себя, как в раю. Потребовалось несколько секунд, чтобы он снова почувствовал себя в замешательстве и с тяжёлым сердцем, чувства, что не покидали его два дня, несмотря на то, что Луи предложил довести его до Лондона, не смотря на то, что Луи позволил ему спать на его плече всю дорогу домой, пока прочёсывал его кудри свободной рукой. Несмотря на все это, его главным чувством было замешательство. Когда он делает себе кофе, благодаря выходной за возможность просто пошататься по дому, он вспоминает вчерашний день. Первоначальное волнение Луи, когда он только увидел Стайлса, быстро сменилось на холодное безразличие. Это разбило Гарри сердце. Луи стыдился его? В окружении своих коллег, которых Гарри едва знал, он стыдился флиртовать со стажёром? Он просто казался не тем человеком, которого знал Стайлс. Очевидно, это звучит глупо, и Луи просто был парнем, который покупал ему кофе в метро, и Гарри просто навоображал себе шатена как человека, которым он не являлся. Но некоторые моменты заставили его окончательно запутаться. Если бы Луи просто игнорировал его, ладно, он понял бы это. Но он медленно убивал его. Когда Гарри разговаривал за столом, а потом в один момент повернул голову, он заметил, как Томлинсон смотрит на него, словно на солнце, прежде чем они встретились взглядами, и он снова стал словно незнакомцем. Или когда они смотрели выступление Years&Years, и рука Луи нашла его собственную во время песни Shine, сжимая так сильно, что Гарри почувствовал, как заскрипели его кости, но шатен так быстро убрал своё запястье, словно его там и не было. Или когда Ник дразнил его о «недопарне», и на лице Луи было столько боли, что Стайлс готов был подбежать к нему и спросить, всё ли в порядке. Ну, он не мог. Как не мог и спросить, почему друг Луи постоянно толкал его локтём и бросал многозначительные взгляды в направлении Гарри. Но худшее было в том, что Лиам — друг Луи — настоял на том, чтобы они подвезли Стайлса домой, а ещё и на том, чтобы Луи и Гарри сидели друг с другом. Шатен стоял, скрестив руки, пока Зейн и Лиам помогали Гарри разобрать его палатку, отказываясь смотреть в направлении кудрявого. В машине ему не потребовалось много времени, чтобы уснуть, опускаясь в изгиб плеча Луи, что больше, видимо, ему не принадлежало, но он должен насладиться своим последним разом. Во сне он чувствовал, как руки играли с его волосами, убирая их со лба, и ощущал нежные поцелуи на своей макушке. Это было чертовски больно. Когда Луи разбудил Гарри, чтобы высадить его около метро, Стайлс клянется, что слышал, как шатен прошептал «мне так жаль» в его волосы, и это «жаль» вконец запутало Гарри. Сейчас, когда он потягивает свой кофе, он старается изо всех сил забыть Луи, вспоминая расписание поездов и выбирая подходящий, и убирает кулинарные книги, рецепт в которых ждали своей очереди, чтобы быть приготовленными для Томлинсона. Он проверяет телефон, заходя в контакты, чтобы просмотреть номера людей из мира музыки, которых встретил на выходных, главным образом благодаря Нику. Возможно, у кого-то будет для него работа, прежде чем Мерлин сможет предоставить ему более гибкий график работы по сравнению с тем, что есть у него сейчас, и ему не придется сталкиваться с Луи каждое утро. Возможно, они встретятся на каких-нибудь музыкальных премиях, но тогда это хотя бы будет по работе. Он натыкается на новый контакт с именем «Луи». Он знал, что не создавал его, знал, что они не разговаривали так долго на фестивале, чтобы Стайлс успел спросить его номер телефона, и он знал, что не стал бы так унижаться. В контакте помимо номера была заметка, когда Гарри открыл его. Ник сказал мне, что у тебя кто-то есть, Гарри. Мне так жаль, что я заставил тебя чувствовать себя некомфортно. Но я не могу уйти просто так, зная, что ты можешь выбирать в этом деле. Надежда расцветает в Гарри, просачиваясь в его тело, как бушующий пожар, убивая всю печаль и разочарование. Он листает экран, задерживается между выбором сообщения или звонка, а затем нажимает на иконку диалога. Ты этот кто-то, долбанный идиот. Что? Гарри?? мгновенно отвечает шатен. Этот кто-то — ты повторяет он, делая пару глубоких вдохов,прежде чем набрать ещё одно сообщение дрожащими пальцами. Какой пирог тебе испечь на завтра?