За гранью

Фрейя – Майклсон. Только Стефан от неё не бежит, не прячется. Стефан Сальваторе – новый протеже Никлауса. Стефан исполняет поручения (словно собака на цепи), разрывает глотку, если нужно и просто помогает Никлаусу. Стефан – не Майклсон. Но почему-то выживает. Стефан – не любитель вырывать сердца, по крайней мере, не любитель вырывать сердца так часто. Стефан предпочитает переговоры, попытки переубедить. Стефан – практически Элайджа, только Элайджу либо боятся, либо не принимают в расчёт, только доверять братьям сейчас опасно – предсказание нависло Дамокловым мечом. Стефан – не Деймон, а вырывать сердца всё-таки по части старшего брата. Стефан, конечно, в прошлом риппер, но (пока) Никлаус не просит (приказывает) его отключать чувства. Стефан не помнит, когда дошёл до этого. Просто он остался без якоря, без того за то, что он держался. Он остался без цели в жизни, а жизнь без цели – всего лишь механизм, заученное существование, доведённое до привычки. Стефан не помнит, когда пересёк черту Нового Орлеана, но оттуда он не вернулся (пока). Стефан Никлауса не предаёт. У Стефана едва ли не щенячья верность и вера в обещание, данное Никлаусу. Не предаст. А Никлаус страшится, а Никлаус огораживает себя, а Никлаус боится. Звучит иронично, ненормально. Сильнейший гидрид боится предсказания, боится какой-то парочки слов. Предсказания имеют силу, магия имеет силу, магия проходит сквозь года. Стефан ещё помнит про двойников, помнит про всю ту историю, но защищает верно, не предаёт. Фрейю Клаус к себе подпускает чаще, чем Элайджу, потому что Фрейя – ведьма, Фрейя умеет многое. Но Стефан знает, что Фрейе оно не надо, Фрейя пришла по просьбе, а просьбы Никлауса – вещь редкая. Элайджа пытается найти причину, догадаться о происходящем. Элайджа собирает информацию, Кол возвращается с того света (плюс один брат – плюс тысяча проблем), Фрейя продолжает заниматься своими делами, а Клаус прячется. Фрейя – белая ворона, хоть в ней и можно найти что-то от Майклсонов. Например, черты лица Майкла и цвет волос Эстер. Фрейя выделяется не сильно, но Майклсоны – семья, чьи родственники похожи слишком во многом, а Фрейя же имеет мало схожего. Фрейя – белая ворона, и это его не пугает и не удивляет. У Стефана много других проблем. -Клаус опять поручил задание? Как своему дворовому псу. Фрейя горько усмехается, говорит совсем без сарказма, но правду. Правду, которую Стефан не боится. -Это называется протеже. Стефан отвечает неизменной улыбкой, зная, что до дворового пса ему рукой подать. Есть и верность, и идеальная исполнительность. -Клаус любит называть простые вещи совсем не простыми словами. Не усложняй и не ври. Пёс. Стефан отвечает ей улыбкой, а Майклсон спокойно уходит, разворачиваясь. Стефан, может быть, и сбежал бы, но он же сам на это подписался, сам пообещал. Просто так бывает. В тяжёлые времена помощь иногда ищут у старых друзей. (Только применимо ли слова «друзья» к Майклсонам?) Они с Фрейей сближаются откровенно странно. Фрейя говорит ему правду, рассказывает о простых истинах, которые он знает лучше неё. Фрейя ежедневно горько усмехается, но никогда не издевается. Фрейя с ним примерно в одном положении, только у неё фамилия Майклсон бонусом в паспорте. Стефан же реагирует спокойной улыбкой и никогда не позволяет себе лишнего. Стефан слишком хорошо знает Клауса. Стефан знает, что происходило с ухажёрами Ребекки. Они пьют холодное пиво в баре, смеются над несмешными шутками и говорят об обычной жизни. С Фрейей на самом деле просто. Не как с остальными Майклсонами. Фрейя не ставит клеймо «друг» или «враг», Фрейя констатирует факты, но никогда не исходит от них. Фрейя не просит чего-то сверхъестественного и не пытается им помыкать. Фрейя не лезет в душу, сама неплохо говорит на простые человеческие темы и не вспоминает про то, кто он. Фрейя – Майклсон. Только с ней проще. Их отношения (если так можно сказать) начинаются с общего отчаяния (малышка Хоуп оказалась в опасности) и непривычного коньяка вместо пива (попытка залить неудачу). Но с Фрейей действительно просто. Ей не нужны обещания, громкие слова и внимание каждую минуту. Фрейе вполне хватает тех самых вечеров, которые теперь заканчиваются сексом в дешёвом отеле. У Фрейи всё привычно, Фрейя и раньше так с горем справлялась. Фрейе не нужны подарки, Фрейе и он вполне возможно не принципиально нужен. Фрейя со всем неплохо справляется сама. Фрейя просто скрашивает его уединение (одиночество). Фрейя не становится его всем, не становится любовью всей жизни. Они оба слишком хорошо знают, что оно им не нужно, что любовь и прочее – слишком кратковременно. Стефан больше не хочет искать «любовь всей его жизни», Фрейя не намерена становится для кого-то всем, что есть. Фрейе достаточно понимающего Стефана в баре тихим вечером, чтобы успокоиться и не сойти с ума. Но Фрейя – Майклсон. У неё везде расчёт. И когда Никлаус узнаёт обо всём, то Фрейя признаётся, что узнал он от неё. У Клауса паранойя и любое предательство воспринимается в штыки, и карается смертной казнью. Стефан не хочет убегать. Стефан не хочет становиться Кэтрин Пирс дубль два. Стефан честно сознаётся. И уезжает, когда Никлаус прощает (позволяет) уехать из города. У Никлауса – паранойя, и Дамоклов меч находится слишком близко. Но Никлаус позволяет. А Фрейя лишь в очередной раз горько усмехается и совсем не провожает его. Он в Фрейе отчаянно нуждается, потому что она – его спокойствие. Но Стефан учиться жить (как научился жить без Елены). Фрейя же горько усмехается и выпивает два бокала пива. Фрейя – Майклсон. А Стефан – слишком верный и хороший, чтобы находиться здесь. Фрейя – Майклсон. Фрейя его спасает. Просто у неё свои способы. Фрейя – Майклсон. Но слишком часто ходит против привычек семьи. Фрейя – Майклсон. Майклсон – угроза. Майклсон – опасность. Майклсон – отсутствие спокойствия. Фрейя его подставляет, чтобы он уехал. Ведь Фрейя – всё, что его удерживало. Ведь Фрейя – его спокойствие. Но сложно остаться самим собой в этой войне. Даже для Фрейи.