За гранью

-Питер... Она в отчаянии протягивает руки, тонкие, хрупкие, с выпирающими косточками. Она тянется к нему, пытается схватить, но Питер – иллюзия, Питер растворяется в воздухе, исчезает из её тонких пальцев. Она обессилено тянется к нему, пытается вернуть своего мальчика-иллюзию, но вместо него лишь холодный воздух открытого окна и воспоминания, въевшиеся в сетчатку её зелёных глаз. -Питер… Она мнёт в руках зелёный свитер и одёргивает платье, надетое под кофту. Хоуп любит зелёный. Стены в бледно-зелёном, потолок в нефритовом, платье под свитером изумрудного цвета, ногти - фисташкового. Хоуп любит зелёный. До раздражения Ребекки, которая его ненавидит (красный – лучшее решение), до вежливых, но красноречивых взглядов Элайджи (чёрное с белом – смотрится более гармонично) и до надоедливых фразочек отца (зелёный не вписывается в общую атмосферу). Хоуп защищают только мать и Фрейя, для Хейли зелёный – лес, для Фрейи – все те травы, которые она использует. Для Хоуп зелёный – своё, сокрытое. Зелёный – Питер. -Питер… Хоуп не любит просыпаться. Хоуп обвешивает комнату амулетами Фрейи и закрывает дверь на замок. Никлаус о ней печётся лучше всех, но эта опека иногда перерастает в навязчивость. Но ведь у всех есть секреты? У её секрета цвет зелёный, глаза точно такие же, несносный характер и вечность, которую он никогда не поделит с ней. У её секрета целый остров Неверлэнд, репутация хорошего мальчика в реальном мире и желание спасти своё сердце при помощи невиновного Генри. Ей иногда хочется заступиться, но у Хоуп руки и ноги, словно верёвками повязаны – не выберешься. У её секрета хитрый оскал, юная фигура и внешняя молодость, прикрывающая внутреннюю старость. Её секрет – Питер Пэн. -Питер. А глаза у него зелёные-зелёные. А глаза у него отливают разными оттенками, пестрят зеленью и врезаются в её память. Глаза у него молодые, совсем не выдающие возраста, только за спиной отречение от собственного сына и немаленький список нехороших дел. Только Хоуп протягивает к нему руки и слишком долго смотрит в его зелёные глаза, надеясь рассмотреть хоть что-то. Только взгляд Питера Пэна холоден и колюч, только Хоуп холода не боится, терпит. Питер Пэн – тот, кого бы точно не одобрил её отец. Питер Пэн – всё-таки злодей, но Хоуп уже не различает, не пытается отделить себя от него громким «злодей», Хоуп словно кукла в его руках – делай, что хочешь. Хоуп во власти Питера Пэна. -Питер. Руки у него ледяные, а пульс идеально ровный. Хоуп слышит, как медленно бьётся его сердце, как сердце старика медленно умирает. Только Питер Пэн спасётся, Питер Пэн ведь никогда не проигрывает? Питер Пэн её отталкивает. И эти руки ледяные слишком редко касаются её, тёплых, со слишком быстрым пульсом. Питер Пэн к ней редко приходит, часто во снах, редко в иллюзиях и лишь единожды год во плоти. Питер Пэн кидает в неё колкие слова, отталкивает, бьёт по больному, только она не уходит, всё цепляется и цепляется за его руки, что обращаются всего лишь ветром. Питер Пэн умирает. Медленно, мучительно, чувствуя, как смерть дышит в спину. Питер Пэн умирает. Его сердце не справляется, даёт сбой, вся та магия, что поддерживает в нём жизнь, уходит. Питер Пэн умирает. Питеру Пэну нельзя любить. Нельзя обнимать её крепко, касаться тонких пальцев и губ. Питеру Пэну нельзя взрослеть. Нельзя осознавать, что жизнь – не вечна, что нужно быть серьёзным. Нельзя любить. Нельзя. Только Хоуп снова тянет свои руки, а он отталкивает, толкает её в спину, надеясь, что она исчезнет, что всё это – чувства, бурлящие внутри – исчезнут, обратятся в прах. Хоуп. Питер Пэн не любит её имя. Её имя – олицетворение того, что может спасти его жизнь. Надежда – слишком близко к вере, а сердце истинно верующего сможет восстановить привычный порядок его жизни. Питер Пэн не любит её имя. Никогда не зовёт по имени, лишь отталкивает в спину, не позволяя касаться её кожи. Хоуп Майклсон – туман, мешающий видеть ясно. И тому старику внутри хочется стать прежним, вернуться, вновь чувствовать. Ему снова хочется жить. Он хочет любить, хочет прожить эту жизнь с ней. Только Питеру Пэну не дано. Хоуп Майклсон – его «нет» ярко-красными буквами. Хоуп Майклсон – его наваждение, желание. Хоуп Майклсон – тяга к жизни. Жизни, которой у него больше нет. Хоуп Майклсон – его любовь. Любовь – яд, ускоряющий смерть. Только Хоуп снова цепляется за иллюзию и тянет его к жизни. Любовь – разрушение. Но это навечно. Любовь – разрушение. Только она у них особенная. Любовь зла. Вечная, опасная, смертельная. Любовь – разрушение. Любовь зла – уничтожение. И они уничтожают друг друга снова и снова. Пока избитое «вечно» не закончится вместе с остановкой его сердца. А она попытается спасти. Но надежды не хватит. Ведь благодаря ему от надежды осталось только имя.