Открой карты

Они расселись вокруг стола, подтащив его и кресла к софе. Сэм раздал каждому по 6 карт. — Итак, играем до 41. Козырной валет — максимум очков и по одному за каждую карту сверх полученных на руки. У кого меньше всех очков после раздачи взяток — задница. Есть вопросы? — Покажи козыри, банкомет, — напомнил Марцин, усаживаясь между Анной и Четемом на софу и передавая последнему бокал со скотчем. Сэм открыл карту. Семерка треф. Все разобрали расклады и разыграли первую взятку, которую с довольным видом забрал Энзо. Но к концу игры расстановка сил в корне изменилась. У Энзо оказалось всего 6 очков, в то время как Сэм держал на руках почти всю колоду. — Вы рехнулись? — Энзо вскочил, в гневе сметая карты на пол. — Я не буду делать то, что захочет этот извращенец. У него же мозги в одном направлении работают. — Правила одни для всех, — попытался осадить его Марцин. — Да чихал я на правила. Он повернулся к Сэму и, встретив издевательскую улыбку, затрясся от ярости. Сэм с малолетства прыгал по койкам и вырос в настоящего сексофила. Он перепортил половину школьниц в старших классах, а потом принялся за студенток и студентов, обнаружив одинаковую тягу к обоим полам. Однажды его как будто случайно застукали сразу с пятью девицами и моментально возвели в ранг самых искусных и неутомимых любовников в кампусе. Это был его звездный час. Слава и, последовавшие за ней, очереди из озабоченной молодежи вполне соответствовали неуемным сексуальным аппетитам. Со временем любовь к плотским утехам превратилась во что-то вроде патологии. В ход шли и возрастные подруги матери, и уборщики, и случайные знакомые на улице. А Сэм из героя-любовника превратился в посмешище. Если бы не блестящая адвокатская карьера его отца и симпатичная мордашка, он бы с треском вылетел из Лобби. А так, его пока держали, словно диковинного зверька или шута, не воспринимая всерьез, с чем Сэм лично был категорически не согласен. Теперь у него появился шанс отличиться. И он не собирался его упускать. — И вы дадите ему слиться? — спросил он, глядя на Марцина в упор. Заручиться его поддержкой, значило сломить строптивого Энзо. Их связывали занятные отношения, основанные на пагубной зависимости одного и увлечении химией другого. Запрещенные препараты, которые получал Марцин, он сначала испытывал на своем приятеле, а потом через него же сплавлял другим кретинам. Так что кое-кто с разъеденной нервной системой и зубной эмалью сильно зависел от расположения умника. И умник не разочаровал Сэма. — Хватит поднимать ветер, Энзо, — Марцин говорил медленно, делая для большего эффекта паузы между словами. — Смотри, как бы этот ветер тебя самого не сбил с ног. Они какое-то время глядели друг на друга, точно обменивались мыслями. Потом Энзо, выкручивая руки и тяжело шевеля языком, будто слова имели физический размер, обратился к Сэму. — Хорошо, давай свое задание. Через минуту первый, свернутый трубочкой, листок с секретом протиснулся сквозь узкое горлышко пустой бутылки. Энзо притих, хмуро поглядывая на Сэма. Сэм же лучился счастьем и не пытался скрыть своего торжества. — Никак твоя змейка нашла пещерку на ночь? — с сарказмом поинтересовалась Иви. — Ты будешь разочарована, если, конечно, не предложишь мне свою. — Заканчивайте обмен любезностям, — прервал их Марцин. — Иви, ты на раздаче. Этим вечером шестерка разыграла девять партий. Но по итогам собралось всего пять пар «победитель – проигравший»: Сэм — Энзо, Энзо — Анна, Марцин — Сэм, Иви — Четем, Иви — Марцин. В двух играх не удалось установить победителя из-за равной суммы очков. Одну сорвал Энзо: чувствуя приближение нового фиаско, он пролил скотч на карты, пришлось заменить колоду. В последней игре Анна уступила Четему сокрушительные 25 очков, но он великодушно отказался от выигрыша. Так что после всех утрясаний в бутылке насчитывалось пять заданий. Марцин туго запечатал ее пробкой и вместо того, чтобы поставить на каминную полку, открыл окно и зашвырнул подальше в сугроб. — Это, чтобы никому не пришло в голову подглядеть или вмешаться, — пояснил он свои действия. — Если там вообще есть, на что смотреть. — Конечно, есть. Твое задание — сплошной экшн, — Иви загадочно улыбнулась. — Сколько у нас времени? Марцин открыл календарь в телефоне. — До нового года осталось пять недель. Куда больше? Четем в голос усмехнулся. Он вытряхнул из пачки сигарету и вертел ее в пальцах, разглядывая окружающих с откровенной иронией. — Почем знать, вдруг кто-то замахнулся в своих запросах? — В этом-то вся и соль. Хочешь иметь членство в клубе — учись выкручиваться. В Лобби не место тупицам. Много вы видели тупиц в политике? В январе, к слову, утверждается состав, и кто-то может пролететь. Кто-то нерасторопный. Ну что, друзья, выпьем за горячий декабрь? Он поднял бокал, но никто его не поддержал. Четем вообще отвернулся и отправился на второй этаж, чтобы уединенно покурить. Он отыскал вход в лоджию, прикрыл за собой дверь и, наконец, удовлетворенно щелкнул зажигалкой. Пока они играли, снегопад закончился. Ну и натворил же он делов. Подступающий к шале лес стал сплошь белым от налипших на ветви и лапы хлопьев. Где-то в миле от дома в пятифутовом сугробе покоился его додж. Он тогда попал передними колесами на голый лед. Рука дернулась от испуга, и чувствительную машину повело влево. Он не успел выкрутить руль, скатился в канаву и прочно сел «брюхом». С трудом выбравшись из салона, Четем вернулся на дорогу и месил снег ногами до самого дома, проклиная глупую затею — поехать в метель в горы. Было бы ради чего? Компания гнилых ублюдков, мнящих из себя цвет молодежи, давно наскучила ему. Вот и сейчас не придумали ничего лучше, чем поставить во главе обычной карточной игры потворство собственным порокам. Да еще вокруг этого выстроили такую идейность. Хотелось рассмеяться и покрутить пальцем у виска, если бы не одно «но». Сам Четем был инфицирован тем же вирусом. Не имея недостатка в деньгах, он раньше частенько пускался в авантюры. Просто так, от скуки. Гонки по ночным трассам с бутылкой в одной руке, «баранкой» в другой и сосущей красоткой между ног. Драки, вандализм, угоны, погони, реки алкоголя и море титек. Даже сейчас воспоминания о том, как он вдавливал в пол педаль акселератора на отцовском порше под восторженное попискивание глупой шлюшки, вызывали шевеление в штанах. Но вдруг в какой-то момент все изменилось. Он словно со стороны увидел свое бездарное существование. Слепой паразит, присосавшийся к отцовскому счету, как к кишке, и не способный выжить без хозяина. То, что сначала казалось Четему безграничной свободой, в реальности представляло собой тесный дурно пахнущий мирок. И тогда, помешанный на французском бульдоге, отец с серой тенью — матерью; кучка снобов, называющих себя его друзьями, а на деле ждущих случая уничтожить, и масонская секта под названием Лобби были теми тремя китами, на которых этот мирок зижделся. — О чем задумался? — маленькая уверенная рука скользнула по спине и ягодицам. Иви бесшумно проникла в его личное пространство. Она умела быть такой тихой, когда хотела. Но еще лучше у нее получалось звучно стонать, засаживаясь на член. — Думаю о тайнах мироздания, — сухо ответил Четем. Он знал, чего она хочет, и не собирался уступать. — А я часть твоего мироздания? — Несомненно, — голос не дрогнул, хотя внутри царило глубокое уныние. Иви плавно обогнула Четема. Ее макушка едва доставала ему до плеча. Она запустила руки под джемпер и, поглаживая пальцами стальные рельефы, быстро нашла соски и грубо сжала их. Четем восхищенно выдохнул. Они наизусть знали друг друга, намотав сотни километров на кровати, в машине, в уборной... Да где они только не трахались. — А тебе не кажется, — охрипшим голосом спросил он, — что некрасиво лезть в трусы после того, как загадала такое бесчеловечное желание? — Не кажется, — Иви уже расстегивала молнию, закусив от усердия нижнюю губу. Она приспустила джинсы и белье, обнажив внушительного размера достоинство, и тут же принялась его тискать. Делая ритмичные движения, то снижая, то увеличивая скорость, она довела член до максимальной твердости, прежде чем опуститься на колени. Но только она открыла рот, Четем резко нагнулся и сжал ее скулы, превратив лицо в карикатурную маску. Потом схватил за волосы и потянул вверх. Когда Иви встала на цыпочки, он запрокинул ее голову и жестко впился в приоткрытые губы. Больно целуя и грубо ощупывая тело, он увлек девушку в спальню. Они закружились по комнате, сбрасывая вещи и сшибая предметы, пока не достигли двери. И тут случилось немыслимое. Четем вдруг отпустил Иви, потом резко вытолкнул ее в коридор и захлопнул дверь. Этой ночью он будет спать один. И точка. Он принял условия игры, но эти условия означали конец, изжившей себя, интрижки.