Спасибо за рыбу!

Однако, президент не поленился – воспользовался каналом связи и открыл видеоконференцию. Система видеоконференций Кремля была создана в Абстерго, это довольно совершенная система виртуальной реальности, которая считывает изображение человека и создаёт абсолютно точную 3-Д модель в виртуальном конференц-зале. Вид конференц-зала можно менять. На этот раз президент погрузился в виртуальный домик на берегу тропического острова. Я вошёл в систему, под видом пожилого мужчины, во многом похожего на Лазарева. – Вы из директората? – спросил он, как только я появился, – где там Хьярти? – Он далеко, к сожалению. Обычно Хьярти только принимает самые важные решения и курирует проекты, а вся тяжесть руководства лежит на мне. Но я не жалуюсь – у меня хорошая команда. О чём вы хотели поговорить? – Маглев, – тут же ответил Лазарев, подняв руки, – я всё понимаю, для вас это очень серьёзный проект… – Вы даже не представляете, насколько. Количество сил, потраченных на технику маглева сравнимо с таковым для строительства целой отрасли промышленности. Этот проект существует только по одной причине – благодаря исследованиям в области материалов нам удалось сделать срок эксплуатации в пятьсот лет. За пятьсот лет он точно окупится и принесёт прибыль. Лазарев сглотнул: – Да. Я хотел бы заметить, что в последнее время доходы страны от экспорта высокотехнологичных товаров растут, а нефтезависимость снизилась вдвое. И это вы ещё не запустили свой агропром… – Не стоит на него рассчитывать, – мой виртуальный аватар покачал головой, – мощность АПК рассчитана скорее на масштабное создание высококачественных продуктовых товаров. Это элитные сорта сыров, колбас, алкоголя, мяса, причём, в максимально готовом виде. Президент подумал немного: – Но это требует высококачественных производств… – Вы это говорите директору самой передовой корпорации на земле? – аватар саркастично улыбнулся, – я знаю. Я это уже сделал. В отличии от машиностроения, автоматизировать сельское хозяйство крайне проблематично, поэтому эта отрасль требует наибольшего количества кадров, наилучшей инфраструктуры. Задействовано будет больше ста тысяч человек, а основное назначение – срубить свой гешефт с вашего экспорта. Ведь Россия экспортирует сырьё – будет гораздо проще, если сырьё выкупим мы, переработаем и экспортируем уже товар, при этом увеличив доход в десяток раз. К тому же мы используем свои, уникальные разработки в области переработки, в области агрономической – удобрения, генные модификации… – ГМО, – скривился президент. Я вздохнул: – Ерунда это всё. Через желудок человека генный код не передаётся, это я вам как эксперт говорю. Это как глобальное потепление – коммерческая уловка, что бы объяснить невозможность накормить всех голодных. Влияние имеет только биохимия, а что там за генный код – не важно. Дилетантские потуги в генной инженерии могут принести дисбаланс в биохимию, но наши генные инженеры – лучшие на планете. Генная инженерия от селекции отличается большей предсказуемостью и осознанностью. Мы уже вывели сорта пшеницы, дающие большой урожай и имеющие прекрасную адаптивность к жёстким условиям. Их можно выращивать даже на Урале и в Сибири… Лазарев мало мне поверил: – Ладно, хорошо, пускай. – И новые породы свиней. Плодовитые, мясистые, имеющие иммунитет ко многим болезням. Лазарев с подозрением прищурился: – А людей новых вы не вывели? – Не поверите, но и так можно сказать, – улыбнулся я, – это люди, иммунные к раку, СПИДу и дюжине других неизлечимых заболеваний. Однако, пока что это слишком опасно обнародовать. Стоимость модификации эмбриона огромна, а эффект будет только если все люди будут модифицированы. Иначе такие заболевания, как рак, не победить. Так что в ближайшие лет сто мы будем работать над снижением стоимости генетической профилактики болезней. Президент минуту обдумывал мои слова, после чего тряхнул головой, слегка: – Вернёмся к нашим баранам. Проект маглева пока соединяет только Урал и Москву, но он уже, за неделю эксплуатации, смог стать символом мирового масштаба. И дать мощный импульс развития Екатеринбургу и всему Уралу. От лица граждан страны, особенно жителей Урала, хотел бы вас поблагодарить, я в курсе, каких сил вам стоило создать дорогу в такие сроки. Аватар только кивнул, принимая благодарность. Лазарев же только приступил: – Остальная часть нашей беседы касается Плана. Вы ведь его курируете? – Военной частью занимается глава нашей СБ, его псевдоним Арес. Я же экономист и управляющий гражданского характера. Если речь идёт про вывоз нефти, строительство инфраструктуры, танкеров, контрмеры экономического характера против попыток нас заблокировать – я руковожу предприятием. Военные вопросы – в СБ, к Аресу. – Вот, вот, я по поводу контрмер. Очевидно, что американцы имеют огромное влияние на европейские столицы – Париж и Берлин. Встаёт вопрос – а не попытаются ли они устроить нам санкции? – Обязательно, – даже возмутился я, – понадобится заменить их импорт отечественной продукцией – именно этим я и занимаюсь. Делаю всё, что бы санкции их были для нас не страшны. – Есть и ещё кое-что. Я тут посчитал – мы могли бы подсадить их на свои товары. – Ась? – я поднял бровь, – они и так у нас много чего покупают. За месяц Абстерго им отгружает почти на три миллиарда евро товаров! – Во-во, – поддакнул президент, – а я говорю про экономическую связь. Если создать экономический маршрут, скажем, по экспорту у нас компьютеров, электроники, промтоваров, продуктов питания, то можно будет склонить ЕС на нашу сторону. Ведь им разрыв с нами торговли будет болезненным, хоть и не фатальным… При таком развитии событий я возьму на себя тяжесть переговоров с лидерами ЕС, надо только обеспечить мощную торговую связь. Понятное дело, это значит – направить все силы в развитие промышленности европейского уровня. Одна надежда – на гешефты. После того, как мы станем крупнейшим экспортёром нефти в Европе – они ещё и на топливную иглу сядут, вдобавок к газу. Я задумался. По-умолчанию считал страны НАТО враждебными, а вот оно как оказывается… Значит, в этой игре мы сможем оторвать Европу от США? При этом встанет вопрос о ультралиберализме – его решат мигранты, которые устроят Европе алаверды. Но это получится, если мы будем иметь что предложить им. Электроника, высококачественные продукты, продукция машиностроения. Немецкие машины с русскими двигателями – обхохочешься! Я улыбнулся: – Это мы можем. Если к моменту начала операции в Аравии успеем проложить путь и захватить ключевые рынки – мы получим двойную прибыль. Я уже выбрал приоритетные экспортные направления – это машиностроение, электроника и продукты питания. Лазарев спросил: – Ориентируешься на импорт для их промышленности? – Да, причём меня не устраивает ненастоящий доход. Я имею в виду страховые организации, банки и так далее. ВВП – это товар, это то, что можно потрогать. Это машины, компьютеры, пшеница и сталь. Однако, если мы будем экспортировать ключевые позиции для их предприятий, так, что бы отказ от наших товаров породил настоящий кризис… им будет плохо. А поманить нас бусами, как Тунис или ему подобные микространы, не получится. – Это было бы мощным предлогом к моим предложениям, – кивнул Лазарев, – если Америка не удержит Европу, то мы сможем вернуть себе титул сверхдержавы. А Америка не удержит Европу, если будет только кричать про злых русских и ничего не сделает для Аравии. – Плюс парочка наших специалистов заглянет к американским и британским нефтяным королям на чай с полонием… – я коварно улыбнулся, – мне это нравится куда больше, чем просто «стройка века». Но вы должны, я думаю, понимать, что это потребует от вас и МИДа огромной работы, причём работы быстрой и профессиональной. Плюс наши специалисты по международным контактам проведут ряд переговоров с правительствами стран ЕС… Лазарев кивнул: – Да. Я, мы, окажем всю возможную поддержку. – Тогда начнём с создания предприятий, которые будут продавать товары в ЕС, – я улыбнулся, – от вас требуется – создать огромный АПК в Черноземье. Перерабатывающие предприятия, электроэнергия и электротехника – тракторы, комбайны, автоматизированные свинофермы – с нас, а вот люди, территории, всё остальное, вплоть до стройматериалов… Президент задумался: – Да, это я могу устроить, надо переговорить с профильным министром. – Переговорите. Далее – требуется машиностроительное предприятие, которое будет делать двигатели и электронику автомобилей типа «Мерседес», «Ауди» или «Рено». Оборудование я обеспечу, нехватку кадров мы можем компенсировать только автоматизацией – то есть увеличением стоимости предприятия и снижением темпов автоматизации ВПК. – Это позволительно, – кивнул Лазарев, – по авиации мы практически полностью насытились. Дальнейший количественный рост бессмысленен, только если поменять парк истребителей… – Этим мы займёмся. Вертолёты теперь сами будете делать, в Торжке, это уже не проблема Абстерго. Если мы подсадим их на наши реактивные двигатели, с использованием материалов, которые они, как ни крутились бы, создать не смогут… о, да, – в моём сознании сложилась целостная картина. Крупнейшие авиапредприятия будут очень недовольны необходимостью перейти на менее экономичные двигатели, а это – ударит по европейской компании Эйрбас. Если они превентивно заменят движки во всех мировых самолётах нашими, то необходимость перейти на старые Роллс-Ройсы вызовет волну гнева и претензий, которая похоронит честное имя крупнейшего в мире производителя самолётов. О, да. – И последнее, – я коварно улыбнулся, – у них нет собственной электроники. А это значит – мне придётся инициировать разработку относительно дешёвого и массового электронного комплекса – Смартфон-Планшет-Телевизор-Ноутбук-Операционная Система. Эти товары будут в сознании европейцев куда важнее, если связать их в единый комплекс и добавить функции, которых нет у конкурентов… * * * И всё же я в полной мере понял задумку президента и решил посодействовать. Началась нон-стоп выработка магнитной поверхности для великой европейской маглев-дороги. Начал работу агропромышленный комплекс (совсем не из-за этого, просто время пришло запускать уже построенное), вступили в работу давно ждущие своего часа перерабатывающие предприятия под Липецком. Там же стоял центр производства фармацевтики. ЦЭМ начал разработку экономичного реактивного двигателя для Эйрбаса, а специалисты-роботизаторы – работу над созданием «Абстерго-Пауэр» – моторостроительного завода. Волею внутрикорпоративных решений всё двигателестроение всех предприятий будет сконцентрировано в Абстерго-Пауэр. Если быть точным – я просто снял все выделенные производственные линии – производство моторов для самолётов, газотурбинных и реактивных двигателей с Абстерго-Авиа, производство электродвигателей Локомотивостроительного завода, производство двигателей для наземной техники из Абстерго-Транспорт и собрал это всё под Екатеринбургом, в городке Среднеуральск, что близ Ёбурга… Процесс переноса стольких предприятий – дело не быстрое. Тем временем, с начала апреля, наш агропром начал выдавать первую продукцию. Это банки с великолепной, вкуснейшей тушёнкой, соответствующей лучшим мировым стандартам, консервированная ветчина и первоклассные колбасы, сыры. Всё это, в целях защиты АПК, стоило прилично, и отличалось тем, что продавалось только в готовом к употреблению виде. Никаких полуфабрикатов! Началась и сертификация продукции по европейским нормативам. Проскочили мы этап сертификации очень быстро – за две недели. Хорошо быть искином – я многозадачный. Одновременно договариваюсь о закупке стали для производства консервных банок, переносу роботизированного двигателестроения в Среднеуральск, веду диалог с прорабом стройки танкера и разговариваю с специалистами из Брюсселя по поводу экспорта наших колбасок «Боквурст» и «Докторская», которая, кстати, имела огромный коммерческий потенциал в качестве диетической и лечебной пищи, если добавить в её состав витаминные компоненты и адаптировать для сэндвичей. * * * * Апрель. Москва. * * * * В конференц-зале собрались шестнадцать человек. Все были при параде – в дорогих костюмах, стильно выглядящие, с солидными и известными прессе именами. Люди расселись. Негласным лидером их бизнес-тусовки был Аркадий, пожилой мужчина, выглядящий как советский интеллигент – в больших очках, с усами и в недорогом костюме. Однако, первое впечатление было обманчиво – Аркадий в первую очередь был владельцем крупного банка, а потом уже простым смертным. И денег тут многие были ему должны. – Все устроились? – спросил Аркадий, – хорошо, – он не стал дожидаться их ответа, – я собрал вас здесь, что бы сообщить о наших текущих проблемах. За первый квартал этого года доля высокотехнологичного экспорта в экспорте российских товаров достигла рекордного значения, побив окончательно рекорд советских времён. И угадайте, чья это заслуга? – Абстерго, вестимо, – отозвался молодой парень в стиляжных очках, – у них схвачено столько отраслей и заводов, что они могут производить хоть космические корабли, вроде шаттла. А их президент – дверь кабинета Лазарева ногой открывает… Аркадий кивнул: – Именно. Меня это напрягает, условия резко меняются. Причём, кое-кто из присутствующих уже начал терять деньги… – А вот не надо, – возразил пожилой лысый мужчина, истинно-еврейской наружности, – мои доходы за этот квартал на двадцать процентов подскочили. – Или выросли, – кивнул лидер их тусовки, – условия стремительно меняются и это меня беспокоит больше, чем просто конкурент или союзник в лице Абстерго. В конференц-зале повисла тишина. Дорогой стол из чёрного дерева разделял всех присутствующих, Аркадий же был наиболее задумчивым. Пожилой, можно сказать, старый человек в дорогом костюме и с неизменным шармом плейбоя постучал по столешнице, откинувшись в кресле: – Между прочим, мне они поставили шестьдесят промышленных роботов, да ещё и в рассрочку на три года. Двенадцать миллионов евриков – это, конечно, цена, но в химпроизводстве это серьёзное такое улучшение. Я полагаю, господа, что нам следует принять правила игры. Абстерго – гигантская корпорация, вроде Сони или Мицубиси, с ними лучше сотрудничать. Пока что они показали полное игнорирование любых брокерских сделок – акции не продают, ценные бумаги не эмитируют, на биржах не замечены, кредиты не берут, даже страховыми услугами никогда не пользуются… – Неудивительно, – кивнул директор Омега-Банка, – Если они могут себе позволить маглев… по моим подсчётам – стоящий не меньше полутора триллионов евро, то такие мелочи, как пара-тройка миллиардов – просто спишут и наплюют. Это значит, что рынок ценных бумаг ждёт коллапс. Причём, глобальный – на данный момент солидная часть мирового ВВП является фиктивной, основанной на нематериальных услугах. Начислили в банке процент на сумму – вот и создали ценность. Если так дальше пойдёт, и Абстерго не будет выпускать свои ценные бумаги, поддерживая соотношение реальной и добавочной стоимости, то начнут рушится наши основные финансовые институты… Аркадий, между тем, вмешался: – При этом под удар попадают в первую очередь страховые компании, банки. Ведь мы не получаем с этого экспорта ни цента – они ничего не покупают, они не пользуются никакими нашими услугами… Наша доля в ВВП падает, при этом… если темпы роста не уменьшатся, Россию ждёт участь южной Кореи, где сверхкорпорации, вроде LG, являются столпами благосостояния государства. Его перебил всё тот же еврей: – Аркаш, хватит тебе бубнить, между прочим – деньги они платят людям, а угадай, кто продаёт этим людям товары внутри страны? Помимо Абстерго, конечно? Мы. В первую очередь – мы. И деньги их попадают в наши банки, кредиты на покупку техники выдаём мы, а лично я отмечаю рост спроса на мою продукцию в Екатеринбурге и Москве. Крупный рост! И сейчас они нацелились на европейский рынок – если так дальше пойдёт, благосостояние всех граждан пойдёт вверх, как раз таки – через нас. – Это как? – спросил у еврея молодой человек, самый молодой в тусовке. – Это очень просто, молодой человек. Ваше поколение больше ориентировано на дутую стоимость, а вот мне очевидно, что в стране назревают перемены. Причём – в сторону реального увеличения качества и количества производств! – Он гордо поднял палец вверх, сразу предупредив молодняк, – Да, это нетрадиционная модель для современной экономики, где есть страны-продавцы, вроде США или ЕС, и страны-фабрики, вроде Китая, Тайваня, Кореи, Мексики. Аркадий предупредил дальнейший спич еврея: – Хаим, ты снова поучаешь молодняк? Хотя в твоих словах есть доля истины, и немаленькая. Очевидно, что рост не будет слишком долгим. Я то знаю, у нас всегда так – перед войной или кризисом укрепляемся, а потом бабах и всё похерено. Поэтому… – Если что – у Абстерго берите рассрочки только в рублях, – предупредил Хаим, перебив Аркадия, – а то вдруг валюта резко подскочит – будете заложниками ситуации. – Спасибо, – сквозь зубы процедил Аркадий… На главной повестке дня, которую поднял Аркадий, стоял автопром. Очевидно, что роботы и инструменты Абстерго могли существенно улучшить ситуацию с автопромом в стране, но вот людей они улучшить не могли. Поэтому речь зашла о производстве автомобильных комплектующих, выпуске новых моделей автомобилей и попытке договориться с Абстерго по поводу крупного лизинга производственного комплекса автомобильной промышленности. Ни у кого не возникло даже мысли, что Абстерго не сможет создать такой комплекс – сможет, ещё как. Танковый конвейер сделало – а уж автомобильный тем паче сделает. * * * * Переговоры между АвтоВАЗом и Абстерго были жёсткими и больше напоминали моральное изнасилование АвтоВАЗа директоратом Абстерго. Хотя происходили они через видеосвязь, накал страстей был запредельным – в конференции участвовал министр, владелец Рено-Ниссан, директор АвтоВАЗа… Началось всё стандартно – поздоровались, пожелали друг другу долгих лет жизни, после чего перешли к делу. Завели волынку про покупку роботизированного комплекса на производство. Директор, будучи занят другими вопросами, пообещал разобраться в вопросе. Но дальше аппетиты автовазовцев только росли. И в итоге директор отбился от попыток навязать ему контракт на поставку роботов-автостроителей, а так же, смекнув, куда ветер дует, начал морально давить на Рено-Ниссан и вазовцев. Низкий уровень культуры производства – бывает, автомобильный конвейер автоматизировать – ну так хоть не с нуля делать. Производить новое оборудование для всего – от выплавки алюминия до сварки кузова – и это проблема решаема, только не рукожопами из Тольятти… После долгих перебранок, криков, взаимных оскорблений и упрёков, Рено-Ниссан согласилось приостановить работу АвтоВАЗа на шесть месяцев, для переоборудования производств, а так же открытия нового сборочного конвейера, согласилась на постановку в производство новой модели машины, разработанной Абстерго, под брендом «Абстерго», согласилось в обмен на двадцатипроцентную скидку на промышленную автоматику. Директор, по результатам переговоров довольно «потирал руки» и работал над проектами автомобилей, которым уготована участь стать лебединой песней бензинового автомобилестроения, стать последними из семьи двигателей внутреннего сгорания… Тут Директор не поленился задействовать ЦЭМ и все свои вычислительные мощности, что бы принять решения относительно концепций. Первая – скоростной двухдверный автомобиль с двигателем V-12, мощностью в шестьсот лошадиных сил, длинным капотом, и угловатой формы – но не выкидышем современного дизайна – где количеству углов и декоративных элементов зашкаливает. Второй автомобиль – всеамериканский стиль – пикап, с мощной колёсной базой, неубиваемой подвеской, уже разработанным двигателем V-6. Причин такого решения было две – во-первых – нужно было утвердиться на рынке автомобилей, как производитель высокотехнологичных и высококачественных комплектующих, а во-вторых – это снимало проблему производства комплектующих – даже если машины будут коммерчески нерентабельны, комплектующие просто пойдут за рубеж, европейским концернам, а на строящемся конвейере будут собирать мерседесы.