Другая история

Королева Элион спокойно наблюдала за восходящим солнцем из окна своих покоев. Часовые перекликались на стенах, а внизу уже начинали тренироваться новобранцы, которые должны были доукомплектовать гарнизон. Город, покоящийся в тени королевского дворца, постепенно оживал. Зажиточные горожане и почтенные лавочники, ушлые торговцы и неясные личности с бледными ночными физиономиями спешили по своим делам. Все они были частью этого города, все они делали его живым. «Когда-то весь Меридиан был таким, — подумала королева. — Это можно вернуть, как и можно построить что-то новое, что-то лучшее. Вопрос цены, исключительно вопрос цены». Кинув прощальный взгляд на панораму города, Элион спокойным, но решительным шагом отправилась в столовую, где её уже поджидал не слишком обильный завтрак, оставляющий место для скорого обеда. Обильно сдобренная специями телятина, казалось, сама таяла во рту, а пара бокалов сидра и отменного хереса заметно подняли настроение. Королева, сама того не осознавая, погрузилась в воспоминания о своем детстве. Они были полны боли, нужды и голода, страха и отупляющего осознания собственной никчемности. Разительный контраст между тогдашним и её теперешним положением был самой лучшей «приправой» к еде, к развлечениям, к самой жизни. Покончив с завтраком, Элион какое-то время наблюдала за молоденькой служанкой, стоящей у стены со смиренно опущенной головой. Она знала, что та чувствовала. Прекрасно знала. Сама когда-то была на её месте. — Кто-нибудь ждет? — спросила королева. — Да, ваше величество. — Голос девушки дрожал, как свеча на ветру. — Прибыл ваш личный портной, как вы и распорядились вчера. Также вас ожидает лорд Седрик. Упоминание о портном напомнило королеве о всех старых платьях, которые стали ей тесны, особенно в области груди. На днях она не смогла зашнуровать лиф своего любимого наряда. — Позови обоих… Они не сильно будут мешать друг другу. Как ты считаешь? Прежде чем девушка нашлась с ответом, королева жестом отослала её прочь. Она не ждала ответа на свой вопрос. Пока портной снимал мерки в спальне королевы, лорд Седрик зачитывал последние доклады по наименее важным вопросам, приберегая самые важные, не предназначенные для чужих ушей, напоследок. — Моя королева, восстановительные работы идут полным ходом, и к холодам королевская цитадель будет полностью отстроена. — Хм, надеюсь рабочие осознают всю важность поставленной перед ними задачи? — Да, моя королева, я лично постарался донести… Стук в дверь прервал подобострастно-вежливые уверения лорда. Следуя едва заметному движению руки королевы, Седрик с поклоном удалился. — Ваше величество, из какого материала вы желаете видеть… — В этот раз, — прервала его Элион, вплетая в тон стальную нить, — я полагаюсь на ваше чувство вкуса. — Да, моя королева. На лысой голове мастера иглы и нитки проступили крупные капли пота. Он знал, что королева не приемлет малейшего ослушания, а любую неудачу, в независимости от обстоятельств, считает исключительно личным просчетом оступившегося. Ошибки могут обернуться крупными неприятностями, вплоть до дороги на эшафот. — Ваше величество, позвольте, — вернулся лорд. — Что-то случилось? — Была разгромлена большая шайка бунтовщиков. Очень немногим удалось скрыться. Мы схватили нескольких вожаков… — Вверьте их заботам палача. Остальных отправьте в рудники. Цинга и туберкулез слишком активно выкашивают ряды рабов. Седрик покорно склонил голову и дождавшись, когда портной покинет комнату, продолжил. — Вам следует знать, что… — Бунтовщики верят, что их вот-вот возглавит мой брат, — продолжила Элион, — которого они никогда не видели, и который отделен от Меридиана Завесой? — Так доносят наши агенты. Какое-то время в комнате воцарилась тишина. Лорд Седрик знал, что королева расценивает такое молчание, иногда прерываемое монологами с её стороны, как беседу, а беседу, как честь и доказательство доверия, поэтому и не пытался нарушить молчание. — Я передумала, — сказала Элион, глядя в окно. — Бунтовщики… допросите их. С пристрастием. А потом, когда они станут бесполезны… Прикажите их всех обезглавить. Нет. Не обезглавить. Казнить по-другому. Эффектно, долго и жестоко, публично. Главарям — уделите особое внимание. Необходим пример ужаса, пример последствий. Что-нибудь такое, что испугает других. Что-нибудь, что укрепит лояльность верных, посеет отчаяние в рядах бунтовщиков. Будете присутствовать лично, как мой советник и доверенное лицо. — Слушаюсь! — И поднимите на ноги всех наших шпионов. Нужно прекратить подавлять все эти восстания по одному. Мы рискуем увязнуть в этом, выбиться из сил, давя этих грязных крыс. Пусть у мятежников земля под ногами горит. Уставьте все перекрестки дорог виселицами. Пусть знают, что возмездие неотвратимо. А мой брат… Этим я займусь сама. Лично. Он поможет сломать хребет мятежникам в моральном отношении, покончить с Кондракаром и всеми вставшими у меня на пути. Где Миранда? — Моя королева, я пришлю её к вам сразу же, как она появится. — Хорошо, вы свободны, лорд Седрик. Хотя день только начинался, но Элион почувствовала, что уже совершенно вымотана. Повернувшись к большому зеркалу, она критически осмотрела себя, поправила золотой обруч из литого золота с сапфиром. Это украшение было единственным, что удерживало волосы королевы в относительном порядке. Элион вообще относилась к своей прическе не так, как было принято в обществе. Её светло-золотистые волосы, едва достигавшие лопаток, никогда не были уложены в прическу, были знаком. Знаком девушки необычной, ведь обычные девушки носили косы, обычные замужние женщины покрывали волосы чепчиками. Состоятельные дамы, включая и королев, укладывали прически или прятали их под сетками в повседневной жизни. Авантюристки и прочие сторонницы женской эмансипации стриглись коротко и практично. Только лесные ведьмы и блудницы похвалялись естественными гривами, чтобы подчеркнуть независимость и свободу. Но королева не считала необходимым придерживаться каких-либо традиций или условностей, считая себя тем человеком, который сам задает моду. А кроме того, Элион любила подчеркивать свою власть, напоминать всем окружающим о том, кто является Светом Меридиана, что стоит за этим титулом. Королева осторожно коснулась поверхности зеркала кончиками пальцев, наблюдая за своим отражением, повторяющим те же самые движения, только другой рукой. Такие похожие, но такие разные. Это снова напомнило ей о её брате — Фобосе, принце Фобосе. Он был тенью за спиной королевы, взглядом, который ты пытаешься найти в толпе. Он где-то на Земле. Он — все, что осталось от семьи. Если это правда, если усилия их матери увенчались успехом, то его нужно найти! Элион почувствовала, что ей начинает не хватать воздуха. Королева одним жестом распахнула створки дверей и решительным шагом покинула свою спальню. Тем же образом она открыла двери своих покоев. Два стражника, стоявшие этим утром на часах, почтительно склонили головы, не решаясь взглянуть на свирепую девушку. Королева знала, где найти успокоение. Королевский сад был удивительным местом. Все эти пугающие создания, растения, которые предпочитают добавлять кусочки мяса в качестве добавки к диете из солнечных лучей. Это место было уже не тем, что помнило её родителей. Простонародье утверждало, что Меридиан оплакивал гибель королевы Вейры, и из-за его тоски и горя все в этом мире стало таким, какое оно есть сейчас. «Пусть и дальше продолжают так считать, — подумала королева. — В неведении кроется блаженство». Шелест гравия за её спиной заставил Элион обернуться. В десяти шагах от нее стояла девушка, одетая в мужской вамс, брюки, добротные сапоги и дорожный плащ, покрытый пылью. Обрезанные черные волосы на уровне шеи, делали её похожей скорее на мальчишку. Не говоря ни слова, девушка откинула полы плаща, опустилась на одно колено и смиренно опустила взгляд. — Ваше величество, вы хотели видеть меня. Лицо Элион озарила улыбка. Они встретились, когда ей было не больше двенадцати лет. Будущая королева странствовала с Альборном и Мириаделью, это было задолго до того заговора. Они не задерживались нигде подолгу, знали, что нужно двигаться только вперед. Кем они были в глазах других? Еще одной семьей, которая бежала от войн, которые вели все эти «короли», выросшие из вчерашних лендлордов, крупных ростовщиков. Они все терзали этот мир, делили его между собой, обращались с ним, как со своей собственностью. В тот день судьба занесла их в маленький захолустный городок, когда они решили пополнить свои припасы. Базарная площадь была полна народу, каждый пытался что-то купить подешевле, продать подороже. Обычный шумный день, но стал необычным, когда раздался крик. Крик боли, отчаяния и невообразимого ужаса, долетавший из пекарни. Секунду спустя тело лавочника вылетело через витрину, а следом показалось кое-что похуже трупа. Нечто, что выглядело как гибрид паука и человека, передвигающейся на четырех конечностях, с телом, покрытым темной шерстью и обладающий четырьмя глазами — это было чересчур. Площадь опустела за считанные секунды. Сбежали все, кроме Элион. Почему она осталась? Никто не знал ответ на этот вопрос, даже сама Элион. Секунду спустя тварь превратилась в обычную девочку, младше будущей королевы самое большее на год. Напуганную и голодную, одетую в какие-то обноски. Что-то тогда произошло. Они слишком похожи друг на друга. Слишком многое их объединяло. Миранда и Элион поняли это гораздо позднее, когда вместе сбегали из города, прихватив с собой все, что попалось под руку. Они действовали слаженно, не сговариваясь. Им повезло не попасться никому на глаза, им повезло наткнуться на «родителей» Элион. Они не хотели поначалу принимать Миранду в «семью», но Элион настояла, и это решило дело. Ночью, когда они остановились на ночлег в лесу, Миранда рассказала Элион свою историю. Она была сиротой, одной из многих. Её родители погибли в огне пожара, вместе со всеми остальными домочадцами. Спастись удалось только Миранде. Кто это был? Кто разжег огонь? Она не знала. Там были крики, звон оружия, ржание коней. Были ветки, хлеставшие её по лицу, когда она пробиралась через лес, оставляя за спиной всю свою жизнь в огне родного дома. Первоначальное отчаяние быстро сменилось апатией, из которой её вывел голод. Года два она бродяжничала, скитаясь по дорогам, промышляя кражами и мародерством, копя в себе ненависть ко всему этому миру. Миранда крутилась на рынке, чтобы что-то украсть, когда тот лавочник приметил её. Он пообещал накормить маленькую бродяжку, если она приберется в подсобке. То что приборкой дело не ограничится, девочка поняла сразу, едва пекарь зашел следом и запер за собой дверь. Любитель маленьких девочек не сразу понял, что происходит, слишком увлеченно тискал свою жертву. Миранда сильно испугалась своего превращения, но ей понравилось быть сильной, понравился страх в глазах этого подонка, ей понравилось ломать ему кости по одной… Сила первоначального впечатления повлияла на силу дальнейшей дружбы. И вот спустя почти четыре года она уже не была той забитой бродяжкой. Теперь Миранда была больше известна, как фактотум* королевы Элион, её доверенное лицо, одна из её самых ярых сторонниц. — Ты прибыла так быстро? Поразительная поспешность. Надеюсь, ты не загнала того вороного, из-за которого тебе все так завидовали. Можешь встать. — Я спешила доставить вам хорошие новости лично, ваше величество, — Миранда поднялась с колен. — Это было лишним. Ты голодна? Разделишь со мной обед? — Вы оказываете мне большую честь, ваше величество. — Миранда ответила поклоном. — Я с большим удовольствием принимаю ваше предложение. — Отлично, но, думаю, ты сперва захочешь немного отдохнуть… Я пришлю за тобой. Миранда с поклоном удалилась.

***

За обедом все формальности были отброшены, и девушки просто предавались наслаждению, отдавая должное мастерству поваров. — Элион, ты меня пугаешь. — Сказала Миранда, поигрывая пуговицей свой курточки, на которую она сменила свой вамс. — Едва я вернулась, как мне сообщают, что меня ждет королева. Теперь этот обед. У меня такое чувство, что предстоит серьезный разговор, и последующее за ним серьезное задание! Элион улыбнулась уголками губ, и магически разлила из хрустального графина по двум кубкам какую-то голубоватую жидкость. — Попробуй, — Королева ободряюще улыбнулась и сделала глоток. — Это вкусно. — Что это? — Легкое снадобье, — снова улыбнулась королева, — успокаивает нервы и развязывает языки, позволяя вести приятную и неформальную беседу. Что-то вроде семейного рецепта. Игристая жидкость со странным вкусом обожгла холодом глотку, разлилась теплом по телу. Миранда провела языком по деснам и небу. Но не смогла распознать ни одного составляющего элемента. — Уж не из той самой ли лаборатории, о которой ходят столько слухов, из той самой, где ваше величество проводит столько времени? — Нет, я же сказала «семейный рецепт». Какое-то время они молчали. — Миранда, ты ведь в курсе всех этих слухов о брате. — Да, только ленивый их не слышал… — Приближается равноденствие***. Если мои расчеты верны, то вскоре произойдут события, которые будут иметь некоторые последствия. Ты слушаешь меня? — Я — весь слух. Элион склонила голову к своему фактотуму и начала быстро излагать свой план. Миранда молча выслушивала его. Она оказалась права, хотя в тайне надеялась, что ошибалась.