***
Если Корнелия и чувствовала печаль и обиду Вилл, то предпочитала игнорировать, вместо этого открыто радуясь премьере нового фильма, которая должна была состояться сегодня. Пятеро Стражниц, покончив, хотя бы пока, со школой, стояли возле городского кинотеатра Хитерфилда, обсуждая планы на вечер. Вернее, обсуждали только Ирма, Тарани, Корнелия и Хай Лин, а Вилл оставалось только сокрушаться о несправедливости жизни в лице Сьюзен. «Мне просто не повезло, к тому же с моими обязанностями сложно было получить что-то большее, чем две тройки и одну двойку. Но, наверное, пытаться замаскировать оценку жвачкой было глупо. Поэтому теперь я на целую неделю осталась без кино». — Так вы все пойдёте? — робко спросила Хранительница. — Если в главной роли Вэнс Майкл Джастин, то что тут обсуждать? — Нет, я этой фанаткой сидеть не собираюсь, — была категорична Тарани. Корнелия, проигнорировав выпад подруги сделала шаг к афише, будто хотела обнять её: — Когда я его вижу мне хочется визжать. — Не замолкая весь сеанс, — ехидно прокомментировала Хай Лин. — Это же кино, так что ВиЭмДжей тебя не слышит. — Он против клички «ВиЭмДжей»… — вступилась Стражница за своего кумира. — …и брокколей, — хором продолжили Ирма, Тарани и Хай Лин, — и девушек с и избытком макияжа. Корнелия скорчила недовольную гримасу, но снисходить до ответа на насмешку сразу трех своих подруг посчитала ниже своего достоинства. — Кстати, а как Кейси отнесется к конкуренту? — Ирма сегодня была полна каверзных вопросов. — Ты же пойдешь с ним сегодня? Не боишься, что он может… начать ревновать? — Нет, потому что знаю мальчишек, — на этот раз Хейл решила удостоить подругу ответом. — Для него, как и для всех прочих, этот фильм будет просто интересным зрелищем. — Сильно сомневаюсь, — подала голос Вилл, — ведь мой брат не очень любит фэнтези. — Если так, то пару часов, уверена, он сможет вытерпеть, — с обезоруживающей уверенностью заявила Корнелия, — тем более, что мы будем вместе. Вилл грустно опустила глаза. «Конечно, когда Кейси услышит предложение Корнели, то, как галантный рыцарь, согласится пойти с ней в кино. Конечно, Кейси обязательно будет отпущен сегодня вечером, ведь Кейси всегда получает то, чего хочет. Конечно, ведь он одаренный красавчик, которому всё дается легко!» К сожалению, Вилл попасть на премьеру было гораздо сложнее. Такой поступок, если будет раскрыт, сулил ещё более строгое наказание. Но с другой стороны на премьере наверняка будет Мэтт, а значит будет ещё одна возможность сблизиться с ним. «То есть, сделать то, что мне не удалось в автобусе, когда мы возвращались в Хитерфилд из гор». Девушка грустно прикусила губу. Тогда она задавала неуклюжие вопросы, ответы на которые ей были хорошо известны. Отвечала невпопад, оговаривалась, заметно нервничала и вообще чувствовала себя законченной идиоткой. Наверное, Мэтт теперь и не посмотрит в её сторону, считая Вилл, мягко говоря, странной, но попытать ещё раз стоит. Хотя бы просто для того, чтобы убедиться в этом. — Ты, ведь, идешь? — вывела Хранительницу из раздумий Тарани. — Да? — Э-э-э… Да, — поколебавшись ответила Вилл. — Это премьера, — напомнила Ирма. — Считай, очередь часов на шесть. Сплошь фанаты. — Утеплиться, прихватить какао, — подвела итог Тарани, — и затычки в уши. — Меня согреет их любовь, — парировала Корнелия всё еще пребывая в мечтах о сегодняшнем вечере.***
— Ты убивал? — внезапно спросил Олсен. — Ну, когда охотился в лесу. Ответ на вопрос, который задал Мэтт, обещал, как ему казалось, быть долгим и запутанным. Но Кейси, как это часто бывало, сумел его удивить. — Ну, я находил дичь не для того, чтобы погладить её или поиграть с ней, так что, да, я убивал, — коротко бросил Вандом, оторвавшись от книги, которую читал. — Как, впрочем, и ты. В последнее время они часто приходили в магазин дедушки Мэтта после школы. Делали домашнее задание, болтали о всяких пустяках и рассказывали друг другу разные истории. Пару дней назад Мэтт пожаловался Кейси на уроки биологии, что ему трудно вскрывать червей. Тот, конечно, посмеялся над неуклюжестью друга, но, тем не менее, дал несколько советов, не преминув упомянуть о своём опыте выживания в лесу. Советы Кейси оказались очень эффективны, поэтому в голове Олсена зародились странные размышление. Конечно, он видел, как тот сражается, но всё же не мог представить его с окровавленным ножом в одной руке, и дичью — в другой… Однако его рассказы про охоту заставили о многом задуматься. И подтолкнули задавать вопросы. — Что ты имеешь ввиду? — опешил Мэтт. — Брось, неужели ты никогда не давил мух, москитов или тараканов? — Кейси захлопнул книгу, которую читал сидя за прилавком, решив, что спокойно насладиться ей ему сегодня не удастся. — Конечно, доводилось, но… — Вот, а моя experientia**, просто, более богата, чем твоя, и включает в себя рыб, кроликов, белок, бобров и птиц. Даже есть один олень. — Животные и насекомые — не одно и то же, — горячо возразил Мэтт. — Верно, — как-то слишком легко согласился Кейси, — а про убийство и тех, и других сказать такое нельзя. Ведь что такое убийство? Лишение, пресечение жизни. Неважно, кому принадлежит эта жизнь. Мухе, рыбе или… — Или человеку! — не выдержал Мэтт. — Ты это хочешь сказать? Что сможешь отнять жизнь человека с той же легкостью, что и жизнь мухи?! Кейси ответил не сразу, некоторое время всматриваясь в глаза друга, пылавших яростью. — Пытался ли я когда-нибудь отнять жизнь человека? Да, я держал нож у его горла, пустил ему кровь и смотрел при этом ему в глаза. Потом моя несостоявшаяся жертва призналась, что я легко мог перерезать ей глотку. Считаю ли я, что убивать людей так же легко, как и мух? Нет, по той простой причине, что никогда не убивал, скажем так, особей своего вида, а потому не могу однозначно утверждать о равнозначности убийства и тех и других. Но по этой же причине не могу и категорически утверждать обратного. Кстати, можно спросить, что заставило тебя убивать? Стремление к комфорту, который был недостижим при жужжании назойливой мухи? Злость из-за укуса и потерянной крови? Безразличие, которое позволяет спокойно идти и давить множество маленьких насекомых? Мои мотивы были проще. Вернее, это был лишь один мотив — голод. Не азарт охоты, не самоутверждение, не погоня за трофеями, а банальный голод. Не такой голод, который бывает если пропустишь обед, а нечто жуткое что пожирает тебя изнутри. Купить или как-то по другому получить еду у меня возможности не было, пришлось… добыть. Пришлось убивать, чтобы утолить голод, а не злость. Посмотри на них, — Кейси обвел рукой террариум с огромной змеей, клетки с щенками и котятами. — Ты думаешь они питаются корнями и фруктами? Нет, они едят мясо, а чтобы добыть его им приходится убивать. — Это часть их природы, — Мэтт попытался перехватить инициативу. — У них нет выбора… — Верно, а у тебя был, — Кейси позволил себе нагло ухмыльнуться, — но ты все равно предпочел заказать, а потом съесть на моих глазах гамбургер с мясом. — Это другое! — Почему? Неужели ты не знаешь, что говядину получают из коров, баранину — из овец, а бекон и ветчину — из свиней? Кстати, они одни из самых умных животных. И отлично поддаются дрессировке… — Я все это знаю, — вспылил Мэтт, шагнув к Кейси и сжав кулаки, будто готовясь драться, — и, да, признаю, что люблю мясо… — Как и я, — с холодным презрением бросил Вандом, — но в отличии от тебя я не лицемер. При необходимости я могу найти и убить, выпотрошить и освежевать, разделать и приготовить дичь, а не поручить это кому-то в мясной лавке, оставив за её закрытыми дверьми все неприятное, чтобы в итоге получить мясо разделанным и удобно упакованным. Вот в чем разница между нами, так что не делай вид, что ты лучше меня. Кейси не стал продолжать разговор и ждать ответа, а просто собрал свои вещи и покинул магазин. Шум удаляющегося мотоцикла, и Мэтт остается один, сбитый с толку, со смесью шока, удивления, отвращения, смятения и гнева в душе. Он пытался опровергнуть аргументы Кейси, искал ошибки и лазейки усердно и изо всех сил. Тщетно. — Когда я был вашем возрасте, мы ссорились из-за другого, — раздался мягкий голос за его спиной. Мэтт обернулся и приветливо улыбнулся тщедушному старику. — Дедушка, прости, мы совсем забыли про тебя. Герберт Олсен был уже не молод. Его голова, если не считать остатков волос, сильно облысела, но пыталась компенсировать огромную лысину за счет кустистых бровей. С морщинистого лица, через квадратные очки, сидящие на крупном носе, на мир смотрела пара добрых глаз. Всю жизнь он посвятил животным, работая ветеринаром, а теперь содержал этот магазин. — Прощать нечего, но думаю тебя утешит, что вы с ним сейчас злитесь друг на друга одинаково, — старик прошел за прилавок и устало опустился на стул, который еще недавно занимал Кейси. — Я сужу по себе и знаю, что так злятся только на друзей. На лучших друзей, если быть точным. — Лучших друзей? — Мэтт не мог поверить своим ушам. — Ты слышал о чем мы говорили? — Я слышал каждое слово и… — Герберт внезапно оборвал сам себя, задумался о чем-то и внезапно продолжил: — У меня был… знакомый, которому твой друг наверняка пришелся бы по душе. Когда-то мы вместе учились, но потом наши пути разошлись. Я посвятил себя животным, а он — прессе. Писал статьи для газет. Желчные, саркастичные, жестокие и гениальные. Как и он сам. Однажды мы с ним разговорились, и он признался, что журналистика сводится к тому, что ты вспарываешь красивую оболочку жизни и изящно преподносишь всю вонь требухи под нос читателям. Не нужно лгать или приукрашивать, хватит одной истины. — Это Кейси по твоему сделал? Дал мне почувствовать «аромат» истины? — Решать тебе, но помни, что за весь ваш спор он ни разу не солгал. А от того, что истина тебе не приятна, а то и просто отвратительна, она не становится ложью. Мэтт задумался. «Напрасно я вообще начал этот разговор!» Особенно сегодня, когда должна состояться премьера нового фильма, где обязательно появится Вилл, сидя с которой в автобусе он чувствовал себя полным придурком, который не может связать и пары слов, беседуя с девушкой, и Корнелия. А, значит, и Кейси… «Черт! Мы же обязательно встретимся, а если он захочет продолжить, то неизвестно чем всё может закончится…»***
«У одного и того же могут быть разные причины, — говорил Учитель, — как один и тот же симптом может быть свойственен разным болезням. Старайтесь всегда воздействовать на саму причину, а не на её следствие. Старайтесь избегать паллиатива***». Именно поэтому Кейси поехал не домой, где мог отдохнуть и поесть, не в недостроенный торговый центр, где мог совершенствоваться в паркуре и выплеснуть избыток эмоций, а сюда, на маленький уголок побережья, где он впервые осознал, что владеет магией, и вырастил черные розы, которые теперь были надежно укрыты среди деревьев от ветра и холода. Но сегодня его сюда привели отнюдь не сентиментальные воспоминания, а стремление очистить разум и укротить дух, ведь это земля умеет хранит память долго, чего нельзя сказать о море. Впрочем, пока, это удавалось скверно. Чуть влажная трава уже пропитала штаны, но Кейси продолжал сидеть на коленях и прикрыв глаза вслушиваться в шум волн. «Как он вообще смеет меня осуждать? — в который уже раз глубоко вдохнув и выдохнув, подумал он. — Что он вообще знает о лесе? О его законах? О необходимостях, которые он диктует?.. А правда, что? — Вандом резко распахнул глаза и уставился на далекий горизонт. — Мэтт не был на моем месте. Не чувствовал то, что чувствовал я. Не сталкивался с тем, с чем сталкивался я». В самом деле, со стороны Кейси было глупо быть предельно откровенным с тем, кто никогда не учился выживать, со стороны Мэтта — наивно рассуждать о чем-то, что никогда не появлялось в его жизни. «С тем же успехом можно было спорить со слепым о цветах радуги, но если бы он прошел через то, что прошел я, то… Нет! Это был мой путь и мой выбор, а подталкивать и навязывать кому-то и то и другое будет ошибкой. Особенно, если этим «кем-то» будет Мэтт. Руки сами полезли в карманы, будто надеялись найти нечто, что даст подсказку, поможет найти выход, но вместо этого пальцы нащупали бумажный конверт. Письмо от Учителя! Теперь самое время ознакомиться с ним. Правда, Кейси вскрывал конверт не без опасений, подозревая, что внутри его ждет только пустой лист бумаги, а то и вовсе ничего — Учитель любил подбрасывать своим ученикам философские вопросы, чтобы помочь им разобраться в себе или тренируя разум. Как достать семена из яблока не трогая его? Что есть хлопок одной ладони? Если в лесу упадет дерево, а вокруг никого нет, то будет ли слышен звук? Но в конверте, вопреки опасениям Кейси действительно было письмо, поэтому он не стал терять времени и погрузился в чтение. Кейси, если ты это читаешь, значит, твой отец всё-таки выполнил мою просьбу. Думаю, ты уже знаешь, что я решил покинуть Штаты и вернуться на свой остров. Что же, наши пути разошлись, но когда-нибудь, возможно, мы встретимся вновь, а пока просто знай, что ты был моим лучшим учеником. Факт, мы с тобой часто и подолгу спорили, но ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что навлек на себя мой гнев. Наоборот, мне было приятно выслушать твои размышления, узнать твоё мнение, правда, в основном, ты пытался понять, а есть ли в наше время место для Пути Воина на поле битвы. И изучая битву при Нагасино, которую сравнивал с битвой при Чериньоле****, пришёл к выводу, что нет. Не знаю, может быть ты и прав, но не забывай, ничто не исчезает бесследно, а лишь меняет форму. Ты доказал это, усвоив многие постулаты Пути Воина и сделав их частью себя, частью своего характера. Уверен, тебе они пригодятся, ведь твоя честность и отвращение к лицемерию ставят перед тобой высокие цели, но именно твоя стойкость, упорство и сила позволят достигнуть их. Спасибо тебе за всё, я счастлив, что знал тебя, и уверен, ты не забудешь мои уроки, а теперь позволь преподать тебе последний: на тысячах карт этого мира — тысячи тысяч дорог, которые были пройдены не один раз, но даже на самой подробной тебе не дано найти её — дорогу своего Пути. Тебе придётся трудно, ведь именно ты должен будешь проложить, но пусть тебя это не останавливает. Помни, что следующему чужому Пути свой не дано найти никогда. Прощай, Кэнсин, желаю тебе удачи, твой учитель. Кейси ещё раз пробежался глазами по строчкам, задержавшись на имени в самом конце, которое было дано Вандому Учителем в честь Уэсуги Кэнсина***** «за великолепное владение мечом и великолепную игру в сёгу». Его предсмертные стихи, то есть дзисэй, сами всплыли в памяти: «Гокураку мо, дзигоку мо саки ва, ариакэ но, цуки, но кокоро ни, какару кумо наси». «Ни раем, ни адом в конце пути меня не смутить, — легко перевёл строчки Кейси, — и сердце, точно луна на рассвете, свободно от облаков». Его губы сами скривились в гримасе отвращения. Нет, нужно ввести закон, который запретит переводить стихи и обязует изучать их в оригинале, ведь красивый перевод лишен точности, а точный — красоты. «Особенно это касается японской поэзии, а когда речь заходит о дзисэй, то это и вовсе кощунство». Поднявшись с колен, Кейси убрал письмо в конверт и держа его в одной руке, поджог от огня, который вспыхнул в ладони другой. Медленно вращая, чтобы бумага как следует разгорелась, Вандом отпустил конверт, подвесив его в воздухе. Когда же пламя полностью обглодало свою жертву, оставив только золу, Кейси магически смял остатки, размолотив их в порошок. Широким жестом он развеял его, сильной воздушной волной отдав на волю бриза, чтобы тот унес пепел далеко в океан. «Я не подведу вас, Учитель. Я всегда буду помнить мудрость того, кому обязан многим хорошим, что есть во мне». Пришло время возвращаться в Хитерфилд, но Кейси не спешил оседлать Ренара — в последнее время его верный друг начал капризничать, не желал заводиться и в шуме его мотора появились подозрительные звуки. «Жаль, что ты не пистолет. Или винтовка», — грустно улыбнулся Вандом. Капрал, который сперва научил его собирать и разбирать оружие, а уже только потом им пользоваться, наверное, и сам не представлял, что воспитает в своем ученике странную привычку — Кейси уверенно мог пользоваться оружием только разобрав, вычистив и собрав его вновь лично. Мистер О’Коннор, впрочем, относился к этой особенности благосклонно и поощрял, повторяя: «Ты верен ему и ухаживаешь за ним, а оно будет верно тебе и сохранит тебя, но по своему — не даст осечки и поразит твою цель». «Ладно, просто помоги мне добраться до дома, — подумал Кейси, застегивая шлем на голову. — Вечером я, так и быть, справлюсь без тебя, благо с деньгами проблем нет. Ну, а завтра я займусь тобой. Обещаю!»***
«Стражницы! — раздражённо подумал Калеб. — Боремся вместе. Против общего врага. Но я их вообще не понимаю, этих девчонок. Они совсем другие. Совсем чужие». Стремясь вернуться в свой мир, он разыскивал Бланка, чтобы тот помог разыскать портал на Меридиан, и совершенно случайно столкнулся с Корнелией, признающейся в любви афише фильма. Неуклюжая попытка прояснить ситуацию и указать на очевидный факт того, что парень, который был изображен на плакате, просто изображает из себя воина, а не является им, привела к вспышке гнева Стражницы, яростно защищавшей своего кумира. Раздраженно фыркнув, девушка не стала продолжать спор, а предпочла обиженно удалиться. «Хорошо. Мне нужен Бланк. Но где он может быть?» Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать, появившись вместе со скверно управляемым такси, которое едва не спровоцировало аварию на ближайшем перекрестке и сбило торговый автомат с газетами, но, тем не менее, затормозило возле мятежника. — Подвезти? — на сидении водителя оказался хорошо знакомый Калебу контрабандист. — Бланк, ты угнал такси?! — не смог поверить своим глазам мятежник. — Не угнал, — возразил торговец, — а одолжил. Калеб устало помассировал переносицу. Времени, как, впрочем, и желания пытаться донести до контрабандиста идею неприкосновенности чужой собственности у него не было. Более того, Калеб вполне считал это безнадежным занятием. «Я должен спешить!» — Мне нужно вернуться на Меридиан, — без малейшей капли учтивости заявил он. — Садись, — ухмыльнулся Бланк, — я подвезу. — Нет, поведу я, — с тоном на корню пресекающим споры Калеб согнал контрабандиста с водительского сидения и сам занял его. — «Только сперва вспомню как!» — А ты ищи портал. Назвать то, как Калеб управлял такси «хорошей ездой» не смог бы самый беспринципный льстец, но что-то того, как действовали на его месте Кейси и мисс Ян Лин, он сумел вспомнить, так что, каким-то чудом ему и Бланку удалось добраться до места, где предположительно находился портал, не убив и не покалечив кого-либо. — Ты уверен, что это здесь? — спросил мятежник оглядываясь по сторонам в одном из многих переулков Хитерфилда, пытаясь заметить хотя бы отблеск знакомого голубоватого свечения. Вместо ответа Бланк втянул носом воздух и принюхавшись, уверенно указал направление. Калеб свернул в указанный проулок и довольно улыбнулся — в десятке шагах от него сиял портал. Сейчас он шагнёт в него. Сейчас он вернется домой. Сейчас он вернется на Меридиан. А там он снова вернется к своим обязанностям. Калеб уже обдумывал планы рейдов, нападения и варианты отступления, если что-то пойдет не так. Кроме того, он должен был оценить полезность земных изобретений, которые были уже переправлены на Меридиан и должны были помочь делу повстанцев. Но ничего не вышло — план возвращения Калеба был перечеркнут появлением из портала жилистой, высокой, но, тем не менее, широкоплечей фигуры. Ветхая шляпа, под которой зловеще скалилась похожая на череп морда. Большее рассмотреть мешал рваный плащ, надежно укутавший тело обитателя Меридиана. Но это не помешало Калебу узнать его, ещё до того как сияющие багрово-красным светом глаза остановились на нем, а собака пришельца — отвратительная худая тварь, практически лишенная шерсти, зато наделенная зубастой слюнявой пастью — издала вой от которого кровь стыла в жилах. — Охотник, — только и смог выдавить Калеб, отступая назад, стараясь не сводить с обоих глаз. Тем временем Бланк счел, что паника более уместна в данных обстоятельствах, чем хладнокровие, и с громким криком бросился прочь. Калеб не стал изображать из себя героя и бросился следом, ведь именно так и выглядела тактика мятежников: отступать, когда противник наступает, действовать, когда тот остановился, и преследовать, когда тот отступал. Так что, нет ничего удивительного в том, что Калеб предпочел скрыться — это было вполне в стиле повстанцев.***
Ирма напряженно поджала губы — планы на вечер грозили быть сорваны её родителями, вернее вечеринкой на работе у её отца — Тома Лэра, поэтому её мать, Анна, просто поставила девушку перед необходимостью сидеть с братом. Кристоферу, почувствовавшему грядущее веселье, это пришлось по душе, чего нельзя было сказать о его сестре. Ещё бы, отказаться от премьеры ради — Срочно искать дурачка… — Стражница схватила телефон и начала судорожно набирать первый номер, который смогла вспомнить, — в смысле, другую няню для брата. Звонок в дверь прервал поиски. Открыв её, Ирма с удивлением уставилась на Калеба и Бланка. — Ирма, я видел, как твои ушли, — повстанец не стал дожидаться приглашения и вошел внутрь дома, контрабандист последовал за ним. — Нам нужно укрыться на пару часов. — А, вы по адресу, — девушка позволила себе легкую улыбку, поняв, что её проблема решена, вернее переложена кое-кого другого. — Что случилось? — Пустяки, — нервно хохотнул Калеб, выглядывая на улицу. — За мной гонятся Ищейки Меридиана. — Что?! — ужаснулась Ирма. — Нужно собирать Стражниц! — Нет-нет, — поспешил успокоить её Калеб. — Мы их стряхнули. — Уверен? — Да брось. Охотник! — продолжал стоять на своем мятежник. — Я справлюсь с ним, как с шестилетним. В это время Кристофер решил напомнить о себе, приняв Бланка, который уже успел со всем возможным удобством, расположиться на диване, за дурно пахнущую собаку. — Крис, Калеб. Калеб, Крис, — представила Стражница мятежника и брата друг другу. — Кстати, Бланк не собака, а маленький клоун в гриме. Стражница взяла лист бумаги написав на нем несколько строк, сунула его Калебу. — Уложи его в восемь в постель. Это пара советов. Пока. Судорожно натягивая на себя куртку, она выскочила за дверь — нужно было спешить, ведь в любой момент мятежник мог догадаться, о ком ему надлежало позаботиться.***
Дорога от «Серебряного дракона» до кинотеатра была сегодня особенно долгой. Вернее, Хай Лин так показалось из-за постоянных звонков родителей, которые настояли на таком способе опеки — неудобство, с которым пришлось смириться. «Что поделать, иначе они не согласились отпустить меня!» К этому примешивались ещё и ехидные улыбки четырех её подруг, которые она старалась игнорировать. Когда Стражницы добрались до кинотеатра, то выяснилось, что Мэтт и Кейси уже ждут их даже заняли места в очереди, но оба демонстративно игнорировали друг друга, и каждый изо всех сил старался сделать вид, что другого не существует. «Что случилось? Ещё утром они были лучшими друзьями, а теперь видеть друг друга не хотят. Ссора? Если так, то из-за чего?» Попытаться ответить на свой вопрос самой или просто задать его мальчишкам она не успела, так как те одновременно заметили девушек. Мэтт скромно поприветствовал их, задержав взгляд на Вилл, от чего та покраснела и опустила глаза. Кейси, как всегда, был воплощением галантности. — Рад вас всех видеть, — приветливо улыбнулся девушкам старший Вандом. — Особенно тебя, Корнелия. Парочка обнялась, тем не менее, воздержавшись от чего-то большего, за что Хай Лин была им искренне благодарна. — А я рада, что вы нашли друг друга, — немного дрожащим от смущения голосом произнесла Вилл. — Спасибо, сестренка, — усмехнулся в ответ Кейси, — но, честно говоря, я не ожидал встретить тебя сегодня, ведь до меня дошли слухи о твоем домашнем аресте. — Да, ты всегда всё знаешь! — огрызнулась младшая Вандом. — Ошибаешься. Я — человек, а значит мне, как и всем людям, свойственно ошибаться, — нагло ухмыльнулся её брат, скрестив руки на груди. — Интересно, а сейчас я ошибаюсь? Или нет? Его выпад попал в точку, заставив девушку стушеваться, но неожиданно о себе заявил Мэтт. Не издав ни звука, он шагнул вперед, встав между братом и сестрой, не сводя с Кейси взгляда. Тот отреагировал достаточно спокойно, даже не изменил позы, только глаза опасно сузились и уголки рта растянулись в стороны. Похоже, что Вилл уже знала, чему предшествует такой взгляд и такая улыбка, а потому поспешила вмешаться: — Кстати, братец, я тоже не ожидала тебя увидеть здесь, — сказала она, выходя из-за спины Мэтта, успокаивающе положив руку на его плечо, — ведь ты часто говорил, что тебе не нравится фэнтези. — Верно, сестренка, но ты не услышала, что у меня проблемы с произведениями в этом жанре, — Кейси заметно расслабился и перевел взгляд на сестру, — а не с самим жанром. — То есть? — заинтересовалась Хай Лин. — Я бы объяснился, но не хочу портить вам настроение, — уклончиво ответил Кейси, — как всем тем, кто меня услышит. Вилл внимательно осмотрелась вокруг, будто только теперь заметив огромную толпу фанатов одетых в костюмы рыцарей, чудовищ и прочих персонажей из мира фэнтези. — Мы, вроде, единственные не нарядились — заметила девушка. — Прости, — возразила ей Корнелия, — вы не нарядились. Хейл сняла теплое пальто, демонстрируя яркое голубое платье, которое уместно смотрелось бы на знатной средневековой леди или сказочной принцессе, но никак не на девчонке из современного Хитерфилда. — Только дай её повод побыть принцессой, — вынесла однозначный вердикт Тарани. На губах Кейси появилась лукавая улыбка, а в больших выразительных глазах заплясали плутоватые искры. — Хорошо, а то я уже начал чувствовать себя неуютно, будучи единственным, как мне показалось, в костюме. — Неужели, красавчик, — Ирма внимательно осмотрела его. — И кто же ты сегодня вечером? Прости, но я не вижу изменений. Хай Лин была полностью согласна с подругой. Кейси был одет в свою неизменную оливковую куртку, серую футболку и темные джинсы, снабжённые многими карманами. Его серебристо-платиновые волосы, как и всегда, большей частью были стянуты в хвост на затылке, пока остальные небрежно падали на лоб. — Я в костюме обычного американского школьника, который случайно оказался в мире меча и магии, полном чудовищ и рыцарей, но используя свой скрытый потенциал, который в прежней жизни не был реализован исключительно из-за независящих от него обстоятельств, он обязан начать свой поход против сил тьмы, после которого его ждет богатство, слава и, конечно же, любовь. — Например, любовь прекрасной принцессы, — приняла игру Корнелия. — Почему бы и нет, — легко согласился с ней Кейси, — ведь это же сказка.***
Кейси и Корнелия со стороны могли показаться действительно идеальной парой. То, что блондинка с длинными волосами и стройной фигурой была одета в костюм принцессы, в противоположность её атлетично сложенному парню, облаченному в обычную одежду, ничуть не портило вид. Кроме того, у парочки оказалось множество общих тем. «Конечно, — подумала Вилл, — ведь история — второй любимый предмет Кейси, конечно, после химии, но все же более любим, чем биология». Интересно, а у неё получится так же легко общаться с Мэттом? «Стоит попробовать!» Девушка уже хотела обратиться к Олсену, когда сильная вибрация в кармане куртки отвлекла её. Робкое предположение Хай Лин, уже порядком утомленной постоянными звонками родителей, о том, что Сьюзен заметила пропажу дочери, было быстро отвергнуто Вилл. — Хуже, — ответила девушка, извлекая Сердце Кондракара, — где-то рядом зло! Пряча амулет от непосвященных в тайну Стражниц, Хранительница внимательно вглядывалась в его глубины, пытаясь понять причину странной реакции амулета. Ответ нашёлся быстро. — Это тот о ком я думаю? Вопрос был риторическим. Стражницы прекрасно помнили Охотника, с которым столкнулись не так давно во время одного из рейдов, — верного слугу королевы Элион, наводящего ужас на жителей Меридиана. Спустя несколько секунд они уже могли лицезреть его своими собственными глазами — тот, игнорируя всеобщее внимание, прошел мимо них следуя за своей мерзкой псиной. К счастью, обыватели приняли его за живую рекламу фильма, призванную развлечь тех, кто стоял в очереди. Из толпы раздались крики восторга и одобрения. — Что здесь делает охотник с собакой? — шепотом спросила Вилл. — Боюсь, он не фанат Вэнса Майкла Джастина. — А что в той стороне? — Корнелия демонстративно проигнорировала ехидный выпад Тарани. — Калеб и Бланк, — выдохнула Ирма. — Нянчатся с Крисом. — Оставила брата на них, — удивилась Вилл. — Это жестоко, — вторила ей Тарани. — Жаль Калеба и Бланка, — не осталась в стороне Хай Лин. Вилл глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Долг Стражницы. Долг Хранительницы Сердца Кондракара снова вмешивался в и без того не слишком размеренную жизнь обычной школьницы. Нужно что-то делать. Но что? Бросить всё и ринуться на битву со злом? Бросить Мэтта? «Нет, неизвестно, когда мне ещё выпадет такой шанс!» А если действовать быстро? Нанести удар силой всех Стражниц и отправить Охотника в свой мир, прежде чем он успеет создать проблемы? «Да, именно так мы и поступим!» — Пора развернуть крылья и задать им, — объявила Вилл и сжав в руке Сердце Кондракара, повернулась к Кейси и Мэтту, которые продолжали старательно игнорировать друг друга. — Парни, у Ирмы дома проблемы, поэтому мы оставим вас ненадолго. Пожалуйста, позаботьтесь о билетах. — Кто это «мы»? — удивился Мэтт. — Ну, я и девчонки, — младшая Вандом попыталась состроить максимально невинное выражение лица под внимательным взглядом брата. — То есть, — медленно протянул Кейси, — проблемы дома у Ирмы, но решаете вы их все вместе. — Взаимовыручка, — поддержала подругу Хай Лин, — к тому же пятеро справятся лучше, чем четверо. Четверо лучше, чем трое. Трое лучше, чем двое. А двое лучше, чем один. — Вы что-то скрываете, — вынес общий вердикт Кейси и поджав губы, недовольно покосился на Мэтта. Вилл догадывалась, что эти двое сегодня крупно поссорились. Подробностей она не знала, а расспрашивать не решалась — предоставила разбираться между собой им самим. Однако, общество одного сильно раздражало другого, чего ни Кейси, ни Мэтт не считали должным скрывать. Правда, сейчас Стражницам это было как раз выгодно — ни один из мальчишек не стал выпытывать подробности, предпочитая изображать гордыню и уверенность перед своим антагонистом, а может, просто, не желая устраивать сцену и давать ему повод для насмешек. Быстро попрощавшись и пообещав вернуться как можно скорее, девушки укрылись от посторонних глаз в ближайшем переулке. Трансформация. — Нас пятеро, а он один, — заявила Вилл, сжав в кулаке Сердце Кондракара. — Управимся быстро.***
Неудача или собственная некомпетентность привела его к этому положению? «Пожалуй, все вместе». Эта мысль успокоила Калеба. Правда, совсем немного. Попытка укрыться вместе с Бланком в доме Ирмы обернулась настоящим кошмаром. Вернее, кошмар ему устроил младший брат Ирмы, Крис, который будучи абсолютно неконтролируемым мальчишкой, отказывался вести себя спокойно. Призвать его к порядку привычным для себя способом Калеб не мог — на Земле телесные наказание не поощрялись и осуждались, особенно, если речь заходила о детях, так что мальчишка, почуяв собственную безнаказанность, веселился во всю. Брату Ирмы вторил Бланк, так что скучать Калебу не пришлось. Из последних сил он старался свести ущерб дому к минимуму, в тайне желая скорейшего появления Охотника, поэтому на стук в дверь отреагировал настороженно, но так же и с изрядной долей радости. Тревога оказалась преждевременной, ведь за порогом оказалась никто иная, как бывшая Стражница воздуха — мисс Ян Лин. Ей удалось, казалось бы, невозможное — призвать к порядку Бланка и Кристофера, искушая их заманчивым предложением испечь печенье. Попутно бабушка Хай Лин ясно дала понять Калебу, что осведомлена о погоне, которую вел за ним Охотник, и уличила в откровенном бахвальстве. Калебу нечего было на это возразить, ведь он и в самом деле утверждал, что легко справится со слугой королевы, но поспешил успокоить бывшую Стражницу, что хорошо замел следы и сумел оторваться от Охотника. Шум яростной битвы, которая разразилась снаружи, прозвучал откровенной насмешкой над словами мятежника. Картина, которая открывалась ему из окна, была не слишком обнадеживающей. Пятеро Стражниц изо всех сил пытались сдержать Охотника и его собаку, но те упорно шли вперед, прорываясь к дому Ирмы. Королева хорошо знала, кого посылать на Землю — это был вынужден признать и сам Калеб, наблюдая за сокрушительными атаками Охотника. «Это моя вина. Он пришел за мной, — яростно скривил губы мятежник, — а значит мне с ним и разбираться». — Ему нужен я, — заявил Калеб, схватив скейтборд, который по невероятному стечению обстоятельств быстро попался ему на глаза. — Я уведу погоню. — План — блеск, — подал голос контрабандист. — Бланк стеречь печенье. — Новый план, — повстанец схватил Бланка за шиворот, — Бланк ищет портал. Яростные возражения контрабандиста и отчаянная критика замысла мятежника были проигнорированы Калебом. Конечно, Бланк был обузой, но с ним найти портал было гораздо быстрее, чем одному, так что пришлось смириться. Калеб шагнул на крыльцо и громко свистнул, обращаясь к Охотнику: — Эй, урод, сможешь нас догнать?! Ни Охотник, ни его собака не стали заставлять просить себя дважды.***
«Наверное, мы что-то делаем не так», — именно к такому выводу пришла Вилл, преследуя с подругами Охотника и его собаку, которые в свою очередь преследовали Бланка и Калеба, мчащихся вниз с холма и оставляя дом семьи Лэр позади. Превратившись в переулке, Стражницы бросились следом за Охотником, выжидая удобного момента, для нападения. К сожалению, он так и не настал — вокруг было слишком много глаз, поэтому им пришлось довольствоваться попытками сбить его со следа. Увы, поток воды, которым Ирма попыталась сбить запах, не помещал отвратительной псине привести своего хозяина прямо к её дому. «Это был наш последний предел, за который мы уже не могли отступить. Нам пришлось принять бой. К счастью, каким-то чудом нам удалось избежать лишних свидетелей. Правда, ещё раньше мы условились, что не будем использовать силы Стражниц в полной мере — могли остаться… «следы», а значит начались бы и неудобные вопросы». Охотник, как им вскоре пришлось убедиться, оказался очень опасен. Используя свою магическую цепь, он стремился схватить кого-нибудь из девчонок и сбросить её на землю, где его собака уже ждала жертву, чтобы разорвать ей горло. Вилл не посчастливилось оказаться в подобных обстоятельствах, и только вмешательство Тарани спасло её от зубов твари, пока остальные пытались остановить Охотника. Когда дом Ирмы уже был всего в нескольких шагах о себе заявил Калеб, отвлекая монстра и уводя его за собой, используя скейтборд. — Калеб, ты в курсе, что едешь к кинотеатру? — осведомилась Корнелия, подлетев ближе. — За ним есть портал, — просветил Стражницу мятежник. — Заманить, запечатать и мир будет спасен. — Ты прямо как Вэнс Майкл Джастин, — восторженно заявила Стражница. — Охотник сзади, — напомнила Вилл мятежнику, — пригнись! Калеб не стал игнорировать предупреждения, и пригнулся, спасаясь от цепи Охотника. Более того, несмотря на большую скорость, он начал маневрировать, стремясь запутать преследователя и становясь ещё более трудной мишенью, чем прежде. — Смотрите, как он хорош, — продолжала восхищаться Корнелия. — Кто-то уже влюбился, — Хай Лин не смогла удержаться от выпада. — А как же Кейси? — Осталось всего два квартала, — резко отдернула подруг Вилл, — а монстры догоняют. — Я спасу его, — постаралась скрыть неловкость Стражница Земли, — но ничего я не влюбилась. Корнелия снизилась и одним жестом руки создала довольно крупную яму на дороге. Охотник не успел среагировать на новое препятствие и растянулся на асфальте. — Кстати, а кто сильнее? — продолжала тем временем Хай Лин. — Калеб или Кейси? — Глупый вопрос! — ухмыльнулась Вилл. — Конечно, Кейси сильнее. Выигранное Корнелией время оказалось весьма кстати, позволив вовремя найти портал. Так что, когда Охотник и его собака появились в переулке, все было готово. Как и задумывалось, Калеб послужил приманкой и прыгнул в портал. Как и задумывалось, Стражницы не стали запечатывать его сразу и нервно ожидали возвращения мятежника. Как и задумывалось, Калеб спустя считанные секунды выпрыгнул из сияющего круга, позволив девушкам наконец выполнить свой долг. То есть все прошло, как и задумывалось. — А теперь назад в очередь, — напомнила подругам Корнелия, когда Стражницы вновь стали собой, — мальчишки и Вэнс Майкл ждут нас.***
— Проснись, Корнелия, — вырвал её из объятий сна голос Кейси. — Проснись. Растеряно хлопая ресницами, девушка пыталась понять где находится. События дня начали мелькать в её памяти. Пробуждение утром, завтрак и школа, все время трепетно ожидала сегодняшний вечер. Долгожданный вечер, возможность блеснуть перед всеми своей красотой и нападение Охотника. Отчаянно-нелепые попытки сохранить тайну Стражниц, битва с Охотником и отправка его и его отвратительной собаки обратно на Меридиан. Потом, в самый последний момент, им удалось успеть на начало фильма. Она и Кейси постарались устроиться как можно дальше от остальных, позволив Ирме, Тарани и Хай Лин наслаждаться кино, а Мэтту и Вилл — продолжать обмениваться ничего не значащими односложными фразами. Уютно устроившись в кресле, Корнелия опустила голову на плечо Кейси, изо всех сил стараясь не закрыть глаза — сказалось нервное ожидание премьеры, битва с Охотником и день полный обыденной суеты школьницы. В какой-то момент она решила дать слабину и на мгновение прикрыть глаза. Что было дальше Корнелия не помнила, но могла поклясться, что её слабость длилась не более секунды. — Эй, вставайте! — быстрее Хейл отреагировала Вилл, отозвавшись на голос брата. — Как вовремя, — устало зевнула Ирма. — Да уж, — согласилась с ней Корнелия, — ведь мы чуть не проспали… — Всё кино! — воскликнули хором Вилл, Ирма, Корнелия и Тарани. Отсутствие Хай Лин сразу бросилось в глаза Корнелии, но прежде чем она успела хоть что-то сказать, девушка нашлась сама, неожиданно вернувшись со стаканом какого-то напитка — Отличный был лучший его фильм, вы так и замерли, — небрежно бросила она. Стражницы вновь были единогласны и наградили подругу гневными взглядами. — Что? Задерживаться теперь в кинотеатре не было никакого смысла, поэтому вся компания поспешила покинуть его, храня полное молчание. Исключение составляла только Корнелия, буквально кипевшая от ярости, то и дело срываясь на ком-то из окружающих. Например, на Кейси. — Прости, я не знал… не думал, что ты заснула, — пытался он оправдаться. — Для тебя этот фильм был важен, поэтому мне и в голову не пришло, что ты заснула. По этой же причине я и тревожил тебя — боялся навлечь на себя твой гнев. — Она и так злится на тебя, — не осталась в стороне Ирма. — Ты можешь посмотреть его завтра, — проигнорировав Лэр, продолжал Кейси. — Только ты и я. — То есть, ты предлагаешь мне присоединиться ко всем тем неудачникам, которые не смогли попасть на премьеру сегодня? — гнев Корнелии набирал обороты. — А перед эти в школе весь день делать вид, что я видела фильм, узнавая при этом подробности сюжета? Похоже что, Кейси понял неверность избранной им стратегии и решил действовать иначе. — Кажется, я знаю, что поднимет тебе настроение! — И что же? — уверенность в голосе Вандома заинтересовала девушку. — Слюни, — коротко ответил Кейси. — Что «слюни»? — Ты не пускаешь их, когда спишь, — невозмутимо уточнил он. Прочие Стражницы и Мэтт изо всех сил старались сохранить серьезность на лицах, пока Корнелия, задыхаясь от возмущения, пыталась ответить хоть что-то на столь неуместный комплимент. Наверное, Кейси хотел продолжить, но внезапно его взгляд напрягся, разглядев кого-то или что-то за дверьми кинотеатра, к которым уже подошла вся компания. — Вилл, ты договорилась с мамой, что она заберет тебя домой после кино? — Нет, — насторожилась его сестра. — Ну, в таком случае, — продолжал Кейси спокойным тоном, — очень любезно с её стороны проявить заботу и приехать за тобой по собственной инициативе. Вилл застыла на месте и проследив за взглядом, судорожно сглотнула. Мисс Вандом и правда ждала их, причем она была не одна. — Мама… Папа… — испуганно выдохнула Ирма. Ситуация складывалась довольно щекотливая, однако Кейси, к большому удовольствию Корнелии, не растерялся: — Я отвлеку их и выиграю для вас время, а вы уходите, — тоном не терпящим возражений заявил он, шагая к дверям. — Все уходите. Мэтт, тебя это тоже касается. Если у меня не получится, попытаешься ты. Придумай что-нибудь. Девчонки, постарайтесь придумать хоть какое-то оправдание своим побегам из дома. Не пожелав слушать ответов и возражений, Кейси покинул кинотеатр направившись прямиком к своей матери и родителям Ирмы. Наверное, на лице Корнелии отразилась тревога за судьбу своего парня, потому что его сестра поспешила её успокоить. — Не волнуйся, Кейси выпутается, — девушку поразила уверенность в голосе Вилл, — Он всегда выпутывается…***
Несмотря на то, что работа была закончена, отдых для Сьюзен далек. Сегодня, когда она вернулась домой, её уже ждали Вилл и Кейси. Накормив детей ужином, она выполнила просьбу сына, отпустить его этим вечером на премьеру нового фильма. При этом Сьюзен сделала вид, что не заметила того, что Вилл демонстративно отвернулась и поджала губы. Её дочь, несомненно, хотела попросить о том же, но понимала, что рассчитывать на снисхождение матери глупо, а потому воздержалась от просьбы. Вскоре Кейси ушел, оставив своё железное чудовище в гараже, а Вилл, под предлогом выполнения домашнего задания, удалилась к себе, и вечер шел своим чередом, пока Сьюзен не поняла, что в доме подозрительно тихо. Подозревая неладное, она заглянула в комнату дочери и была неприятно удивлена не обнаружив её. Поспешные поиски не увенчались успехом и ей пришлось признать факт побега своей Вилл. Когда именно это произошло? «Наверное, когда я принимала душ». Шум воды скроет любые звуки. «Например, шаги четырнадцатилетней девушки, а так же шум открывающейся и закрывающейся двери». Впрочем, гораздо важнее сейчас было найти Вилл. А где она может быть? Пожалуй, кинотеатр, где сегодня должна была состояться премьера нового фильма, была самым очевидным вариантом. Сьюзен не стала медлить и поспешила туда. Как оказалась она была не единственной, кто был обманут собственной дочерью. Чета Лэр, как выяснилась, тоже была озабоченна поисками Ирмы — одной из новых подруг Вилл, — когда вернувшись домой с вечеринки отца Ирмы застали у себя дома некую миссис Лин. Вспомнив, что их дочь, говорила о сегодняшнем вечере, они отправились к кинотеатру, причем мистер Лэр ни только не стал снимать свою форму полицейского, но использовал для этого полицейскую машину. — Надеюсь, Вилл понравился фильм. Это её последний поход в кино, — твердо заявила Сьюзен, перед тем, как заметила своего сына, открыто шедшего к ней. Вежливо поприветствовав родителей Ирмы, он повернулся к Сьюзен, уделяя ей все своё внимание. — Мама, какая неожиданная встреча, — улыбнулся Кейси, — но фильм уже закончился, так что ты опоздала. — Где Вилл? — Дома, — ответил ей сын, спокойным голосом. — А где ей ещё быть? — Её там нет, — продолжала наступление Сьюзен. — Ты видел её? — Ну, мы живем вместе и ходим в одну школу, так что да, я видел её. — Я имела в виду, сегодня вечером здесь, — ей уже порядком надоела эта игра. — А Ирма? — вступил в разговор Томас Лэр. — Её ты видел? Прежде чем ответить, Кейси бросил на него быстрый взгляд, немного, правда, задержавшись на его полицейском мундире. — Не могу ответить ни на то, ни другой вопрос, — медленно протянул он наконец. — Поймите, сегодня многие сюда пришли в масках и костюмах, так что сложно сказать кто есть кто. То есть, Вилл и Ирма могли быть сегодня здесь, но так как я их не узнал, то не могу подтвердить это. Ну, а так как я не видел лицо каждого сегодняшнего посетителя кинотеатра, то и не могу опровергнуть факт посещения моей сестрой и её подругой сегодняшней премьеры. Рот Томаса недовольно скривился. «Наверное, на своей работе он уже сталкивался с подобной манерой общения. С теми, кто умеет отвечать на неудобные вопросы удобным для себя способом». Скорей всего, Кейси научился этому у своего отца. А, возможно, это и заслуга мистера О’Коннора. «Последнее наиболее вероятно. У Хантера богатый опыт как прокурора, так и адвоката, а значит строить обвинение и защиту он умеет». Шумная компания, состоящая из четырех мальчишек чуть младше Кейси, возглавляемая тщедушным рыжим парнем с усыпанным прыщами лицом, вывела её из раздумий. Мистер и миссис Лэр тем временем припарковали машину и отправились на поиски дочери. — Хорошо, — наконец сказала она, — подожди меня в машине, а я пока постараюсь найти её. — Вообще-то, я хотел прогуляться, ведь ночь ещё так молода, — возразил ей Кейси внимательно следя за шумной компанией его сверстников. — Кстати, ты знала, что некоторые милитаристические доктрины сводят определение слова «победа» к отсутствию поражения, то есть можно победить своевременно отступив с поля битвы, а то и просто и вести войну исключительно тактическими маневрами? — Нет, не знала, — Сьюзен прикрыла глаза и помассировала, впрочем, без особого эффекта переносицу. — Итак, ты… Что именно должен сделать её сын она не сказала. Не было смысла для неё сотрясать воздух, как и возможности быть услышанной им, ведь на том месте, где несколько мгновений назад стоял Кейси, теперь никого не было. Отчаянно оглядевшись, Сьюзен пришлось признать, что он буквально растворился в воздухе.***
Довольные вечером Урия, Курт, Лаурент и Найджел шли по Хитерфилду и обсуждали фильм будучи в состоянии перманентного возбуждения. На город окончательно опустилась ночь — время особенно благоволившее сомнительным поступкам. Неважно, были ли это детские проказы или серьезные преступления, так что нечего было удивляться тому, что помимо высокого настроения всех четверых, они испытывали ещё жгучую необходимость развлечься в своём излюбленном стиле. Аура агрессии, громкий смех и разговоры, а также прочие вызывающие манеры, создавали достаточно одиозное мнение у всех, кому они попадались на глаза, так что перед ними, казалось, расчислялась сама собой дорога. Им это нравилось. Чувства силы, вседозволенности и бравады происходящие из единения банды. Но внезапно кто-то обогнал компанию, сильно задев Найджела плечом. — Эй… — хотел было он поставить наглеца на место, но не успел. — Отвали! — незнакомец его опередил, небрежно осадив подозрительно знакомым голосом. Урия, не смотря на посредственный уровень успеваемости в школе, был далеко не так глуп, как Курт и Лаурент. К тому же, он не был шокирован вызывающим ответом, как Найджел, а потому сообразил быстрее троих своих дружков: — Вандом! Кейси, уже опередив компанию на полтора десятка шагов, молча развернулся и продолжил идти по окончательно опустевшей улице спиной вперед. На его губах появилась надменная улыбка, руки согнулись в локтях, а пальцы, за исключением средних, сжались в кулаки. Видимо, он счел, что жеста одной руки на четверых будет недостаточно, а потому не поленился использовать обе. Урия и прочие были опешили от такой наглости, позволив Кейси развернуться и повернув направо на перекрестке улиц, скрыться за поворотом. Такое поведение вполне справедливо подлежало немедленному и жестокому наказанию, так что вся банда ринулась следом. Вылетев на перекресток, Урия успел заметить знакомую фигуру, скрывающуюся в ближайшем переулке. — Туда, — указал он. Через несколько секунда все четверо уже напряженно всматривались в темный провал переулка, освещенный через равные промежутки подвешенными фонарями, морщась от тошнотворного мусорного смрада и пытаясь найти свою жертву. — Он нас заманивает, — подал голос Найджел. — Верно, — согласился Урия, — поэтому держимся вместе и, как только он нападет, окружаем и сбиваем с ног — посмотрим каким быстрым он будет тогда. Пошли. Банда двинусь в глубь переулка мелкими шагами, то и дело оглядываясь по сторонам, чтобы избежать засады. Собственно, это был обычный переулок, заставленный мусорными баками и прочим хламом, практически лишенный окон и освещенный гораздо хуже, чем оживленные улицы города. Подходящее место, чтобы устроить драку, если тебе не нужны лишние свидетели. И в то же время наименее удачное, если твои противники слишком увлекутся, чтобы их остановило твоё падение на грязный асфальт. Тогда уже никто не сможет помочь тебе, так что придется положиться на милость победителей. Именно так рассуждал Урия, когда услышал за спиной громкое рычание. Все четверо повернулись на шум, и в ночную тишину Хитерфилда пронзил хоровой вопль ужаса четырех глоток. На выходе из переулка, хорошо освещенным улицей, где они только что прошли, стояло жуткое чудище. Достигающее пяти-шести футов высоты в холке, оно представляло собой жуткую смесь льва и крокодила, причем от первого ему достались грива, покрытые желтым мехом мощные лапы, мускулистое тело и гибкий хвост, украшенный кисточкой на конце, а от второго — чешуйчатая голова, снабженная зубастой пастью. Тварь подняла морду и втянув воздух, двинулась к мальчишкам. Те не пожелали узнать, чем именно так заинтересовали чудище, а предпочли сбежать со всех ног, оглашая переулок криками ужаса. Урия бежал изо всех сил, спасаясь от преследования, и практически не разбирал дороги, а потому не успел среагировать на появление Кейси. Тот всё это время прятался за мусорными баками, выжидая удачного момента для нападения. Схватив хулигана за руку, Вандом, направляя его импульс движения, бросил того на стену. — Что, решили напугать меня сперва фальшивым рычанием, а потом ещё и столь же, если не более, фальшивым криком? — прижимая Урию к стене левой и занося правую для удара, прошипел прямо в лицо ему Кейси. — Не выйдет! — Беги… — только и сумел вымучено выдохнуть Урия. На лице Кейси отразилось непонимание. Он уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать или, наоборот, что-то спросить, но жуткие крокодилье челюсти, сомкнувшиеся на занесённой руке, не позволили ему осуществить задуманное. Сильным рывком чудище повалило жертву и навалилось сверху, прижимая когтистыми лапами к земле. Что было дальше Урия не видел. Избавившись от хватки Вандома, он бросился следом за своими приятелями, даже ни разу не обернувшись. За его спиной Кейси испуганно коротко вскрикнул. Вскрикнул и затих.***
Юная девушка с роскошными огненно-рыжими, эффектно разбросанными по плечам, волосами закончила песнь. Слегка наклонил голову и прикрыв свои яркие голубые глаза, она, проиграв на лютне основную мелодическую линию баллады, тоньше тише, чем прежде. Потом Бьянка поднялась со стула, на котором и просидела большую часть вечера, сорвала с головы бархатный берет и молча поклонилась слушателям Никто не проронил ни слова в абсолютной тишине властвующей в «Золотом лососе». Кроме затихающей музыки, было слышно только дыхание слушателей и доносящийся снаружи шум вечерней улицы. А потом вдруг какая-то девушка, совсем ещё девочка, всхлипнула. Тогда, будто по сигналу, некоторые начали хлопать, другие благодарили певицу поднятием рук. Растроганные посетительницы роняли слезы и вытирали глаза чем могли, в зависимости от ремесла и дохода: немногочисленные крестьянки и бедные горожанки — предплечьем или тыльной стороной ладони, жены и дочери торговцев и успешных ремесленников — льняными лоскутами, а богатые дамы и девушки обходились батистовыми и шелковыми платками. Безошибочно учуяв соответствующий момент, трубадурша отложила лютню и принялась обходить слушателей, собирая в берет более материальное выражение признательности, нежели улыбки и аплодисменты. «Нужно завести себе ученика или ученицу, чтобы он или она занимались этим, — подумала Бьянка, продолжая улыбаться под звон монет. — Старый Альдо поручал собирать деньги мне, когда обучал музыке и поэзии». Впрочем, позже, когда она вернулась за столик, укрытый в самой скудно освещённой части зала, и пересчитала медяки, ей пришлось отложить планы стать наставницей, как и заменить свою уже не новую курточку из лилового бархата, много раз штопанные штаты и сильно растрескавшиеся сапоги на что-то более элегантное. Более соответствующее поэтессе и трубадурше. «Итак, чтобы добыть больше денег, мне нужна новая баллада, которая тронет сердце каждого, но чтобы написать её мне нужна тишина и вдохновение. И, конечно же, время. Возможно очень много времени, в течении которого я должна где-то жить и что-то есть. То есть, мне нужны деньги, — Бьянка тяжело вздохнула и привычным, отработанный движением несколько раз расчесала волосы раскрытой пятерней. — Итак, чтобы добыть больше денег, мне, как это не прискорбно, сперва нужны деньги». Девушка устало прикрыла свои глаза. Снова трудности. Но для неё они уже давно стали привычны. Легкой жизнь Бьянки, начавшейся шестнадцать лет назад на улицах этого города, не была никогда, хотя и её мать — Милашка-Белла — изо всех сил старалась дать своей дочери все необходимое, тратя на неё каждый медяк, который зарабатывала. Помощи отца она никогда не видела, более того, не знала ничего о нем, что это был один из тех мужчин, которых её мать приводила домой. Тех самых которых сама Белла иногда называла «клиентами». Но девочке это было безразлично. Белла любила свою дочь, а Бьянка любила свою мать так, как способны любить только дети — искренне и ничего не требуя взамен. И для неё было неважно, что женщина, которая дала ей жизнь и принесла в этот мир, была шлюхой. Их размеренная жизнь подошла к концу, когда Бьянке едва исполнилось восемь, и туберкулез убил её мать. Оставшаяся одна девочка оказалась на улице, где ей пришлось заниматься воровством, чтобы выжить, пока в десять лет она не попалась. Однако, её несостоявшаяся жертва, отобрав свой кошелек, не только ни стала прибегать к услугам городской стражи, но и проявила необычное для Меридиана сострадание, предложив накормить Бьянку, а после и стать её ученицей. Впрочем, у Рианнон де Лэйз были для этого вполне прагматичные причины. Актриса была впечатлена ловкостью уличной девочки и её врожденным кокетством, понимала, что при большом количестве воды, которая смоет с неё всю вонь и грязь, а также должном воспитании из неё может получиться что-нибудь стоящее. Бьянка охотно приняла предложение, чтобы в течении почти шести следующих лет побывать вместе с труппой на всех трех континентах планеты и обучаться актерскому мастерству, акробатике, танцам, а также поэзии и игре на лютне у старого трубадура Альдо, после того как в двенадцать у неё обнаружился великолепный голос и большой талант к музыке. Ей нравилась такая жизнь — вечные путешествия, новые города и новые люди, правда иногда она задумывалась о том, какой была бы её жизнь, если Белла была бы ещё жива. «Ну, тогда я бы уже год, как работала с ней наравне. Интересно, сколько стоила бы моя невинность? Мой первый раз?» Сама Бьянка оценивала её в полновесный золотой. А то и два. «Но Тира взяла её абсолютно бесплатно. Вернее, я с охотно отдала». Девушка мечтательно улыбнулась, вспоминая ночи и дни, которые они проводили вместе, поцелуи и ласки, которые дарили друг другу. Продлилось это всего два месяца, что, в общем то, было предопределено. Дело было в том, что в фундаменте этой связи лежало взаимное заблуждение. Так, если для Тиры эти отношения были серьезными, верность которым она ревностно соблюдала, то Бьянка относилась к ним легко, даже легкомысленно, воспринимая исключительно как акт развлечения и любопытства. Скандал, который устроила Тира, застав Бьянку за не вполне невинной болтовней с её очередным поклонником, был ужасен. Но, по невероятному везению, у неё при себе не оказалась ни одного ножа — излюбленного оружия Тиры, выступавшей в труппе, как искусная метательница ножей, — иначе пролилась бы кровь. Потом были частые ссоры и вспышки ревности Тиры, что и вынудило Бьянку оставить труппу. «Нет, я к ней несправедлива! — поджала губы Бьянка. — Сперва, пренебрежительно отнеслась к её чувствам, даже согласилась нанести на свое тело такую же татуировку, как у неё, в том же самом месте, что и у неё, воспринимая всё это игрой, а теперь виню во всех своих бедах!» Если быть откровенной до конца, то размолвка с Тирой стала той каплей, которая переполнила чашу. Все началось со внезапной смерти Рианнон, которая на тот момент уже почти два года называла Бьянку своей племянницей******. В один из дней она внезапно почувствовала слабость и решив прилечь, чтобы отдохнуть и набраться сил, уже не смогла встать, а через неполную неделю уже обрела единство со Стихиями. Столь скоропалительная смерть заставила Бьянку заподозрить убийство при помощи яда. Но кто мог отравить её «тетушку»? Кто-то из труппы, надеющийся занять место Рианнон? Обделенный вниманием поклонник? Или, наоборот, поклонник обласканный «тетушкой», а потом отвергнутый и воспылавший гневом, решивший отомстить? Боль, ярость и жажда мести во многом сказалась на бесплодном расследовании, которое провела Бьянка, стремясь найти убийцу, но вместо этого она только настроила против себя своими бездоказательными обвинениями и подозрительностью практически всех членов труппы. Масло в огонь подлил Альдо, который решил, что со смертью Рианнон получил некие права на девушку. Мягкие, но решительные отказы Бьянки не возымели эффекта, в отличии от кинжала, которым она в один из дней пригвоздила руку своего учителя к столу. Таким образом, Бьянке не оставалось ничего другого, как бежать в столицу, бросив всё чем жила последние шесть лет. — Я убедила дядю, что сегодня ты привлекла много посетителей, — Беата отвлекла девушку от мрачных воспоминаний, постав на стол поднос с хлебом, кружкой эля и густой похлебки из ячменя, лука и моркови, а также редких кусочков мяса, — так что можешь поужинать за счет заведения. Бьянка благодарно улыбнулась официантке. Беа была единственной в этом городе, кто знал, что племянница Рианнон де Лэйз — «Огненная» Бьянка де Лэйз, прозванная так за невиданный, воистину невероятный огненно-красный цвет волос, и уже всеми забытая, благополучно сгинувшая дочь Милашки-Беллы — один и тот же человек. Они столкнулись друг с другом в первый же день возвращения Бьянки в город, когда та, поддавшись ностальгии, решила прогуляться по знакомым с детства улочкам. Конечно, трудно было узнать в юной, обладающей идеальной фарфоровой кожей, ярко одетой эффектной девушке с кинжалом на поясе и лютней за спиной худую, озлобленную на весь мир девчонку, постоянно пачкающей свое лицо грязью, чтобы сойти за мальчика, и держащую острый нож за пазухой, чтобы, подобно всем детям улиц, драться на смерть, когда уже нет возможности убежать, но, тем не мене, Беа это удалось. Бьянке даже показалось, что все последние шесть лет её жизни были сном, ведь та, с которой она чаще всего играла в детстве, упорно игнорируя, при этом, запреты родителей, мгновенно узнала девушку и не слушая возражений, повела в «Золотой лосось», где укромном уголке и потребовала объяснений, а после изложила и свою историю. Как узнала девушка, Беата не отказалась от своей мечты — достигнуть вершин лекарского и алхимического искусства, но и упорно шла к ней, обучаясь у Магнуса — старого и некогда искусного алхимика и лекаря, часто пьющего из-за того, что не смог спасти при родах свою жену и дочь. Конечно, это требовало денег, что заставило её родителей существенно ограничить свои расходы, а саму Беа — работать в таверне «Золотой лосось» у своего дяди Кутберта, которого позже и убедила, что «Огненная» Бьянка привлечет посетителей, и уговорив предоставить подруге постель, лохань с водой и кусочком мыла раз в несколько дней, а также пищу, если клиентов будет достаточно много. «Да, она может достичь своей мечты, — подумала Бьянка, — причем ей неведомо, насколько удачно для этого жизнь в этом городе». Путешествуя по всему Меридиану Бьянка не могла ни заметить, что выбор для женщин не везде одинаков. То есть, в крупных городах никого не удивляли представительницы её пола несущие службу в войсках королевы или служащие наемницами, ведущие торговлю или занимавшие посты вплоть до наместницы провинции, свободно обучающиеся наукам и искусствам или преподающие оные, то в отдалённых селениях, где жизнь текла более спокойно, такие истории были не правилом, а лишь исключениям из правил. Там к женщинам, хоть, и относились с уважением, но им отвадилась роль жен, матерей и дочерей, которые должны были хранить домашний очаг и заботиться о семье. Такой статус, безусловно, налагал множество обязанностей, но, вместе с тем, и множество привилегий. Тех, кто восставал против традиций и стремился к самостоятельности, ждало осуждение, сплетни и всяческие препятствия. «Правда, это можно с уверенностью сказать только о Метрополии, так что не совсем правильно судить по ней о всём Меридиане, особенно если вспомнить, что на двух других континентах я провела мало времени. Мы заходили в крупные порты, чтобы дать представление, заработать денег и идти дальше, но, тем не менее, этот город — самое удачное место для Беа. Во всяком случае, из всех известных мне». — Может присядешь ненадолго? — с надеждой спросила Бьянка. — Прости, я должна работать, — мягко отказала Беата и уже удаляясь, бросила через плечо: — К тому же, я обещала найти тебе парня. Помнишь? Изо всех сил сдерживая тяжелый вздох раздражения, девушка проводила её взглядом. Беа была бы идеальной подругой, если бы не её навязчивая убеждённость, что подруги обязательно должны сплетничать о своих парнях, а потому Бьянка должна была немедленно найти себе кого-нибудь. Бьянке это казалось, во всяком случае пока, неактуальным, а потому она не придумала ничего лучше представить, просто для проформы, мягко говоря, довольно посредственного кандидата, смущенного и сбитого с толку вниманием красивой девушки, чтобы успокоить подругу. Но Беата решила иначе и заставив девушку бросить предложенного ею кандидата, заявила что шесть лет путешествий заставили Бьянку отвыкнуть от брезгливости и «хвататься» за что угодно, а потому она, как хорошая подруга, возьмет дело в свои руки. Пока Бьянке удавалось отгонять от себя подсылаемых Беа парней за одну-две встречи, выдумывая при этом объяснения различной степени правдоподобности. Беата, тем не менее, не расстраивалась, принимая это за признак появления вкуса, а потому попытки свести Бьянку не прекращались. «Может дать шанс хоть одному? Пожалуй, и правда стоит, но сперва лучше дать шанс этой похлебке». Девушка успела съесть половину, когда двери таверны распахнулись. Слишком громко для обычных посетителей или вербовщиков короны, которые обычно подпаивают рекрутов, прежде чем затащить в армию королевы. Нет, так обычно входят солдаты и стражники, уверенные в том, что служба короне наделяет причастностью к самой королеве, а потому дает им право смотреть на всех прочих свысока. Но у вошедших четырех юношей и девушек не было ничего общего с армией, если не считать мечи, висевшие за спиной у каждого, да и модная одежда из телячьей кожи, обильно украшенная серебром, была слишком дорога для простых людей. Всё в их виде, начиная от внешнего вида и заканчивая откровенно агрессивно-хамским поведением, с которым они заняли понравившийся стол, выдавало тех, кто привык добиваться желаемого за счет денег родителей и полагаться на влияние могущественных родственников. Едва только усевшись за стол один из мальчишек нетерпеливо вытащил из запазухи маленькую шкатулку. Смочив палец слюной, он зачерпнул немного белого порошка и втер себе в десну, после чего передал шкатулку девушке сидящей справа. Та повторила ритуал и передала дальше. «Пыльца!» — мгновенно поняла Бьянка. «Солнечной пыльцой», просто «пыльцой» или «пылью» назывался любимый наркотик преступников и отпрысков состоятельных родителей. Обычно его вдыхали через нос или втирали в десна, правда были и те, кто экспериментировал, не ограничиваясь ртом и носом, используя другие слизистые оболочки. Они утверждали, что так эффект от наркотика был особенно силен. Сама Бьянка пользовалась пыльцой последний раз примерно год назад. Она помнила эйфорию, обострение всех чувств и реакции, притупление чувства усталости и утомления, а также мощный прилив сил*******. «Кстати, а ведь сегодня Ленард обещал отдать долг, который задерживает уже на целую неделю, — вспомнила девушка, поглядывая на двери и ожидая появления своего приятеля. — А если и сегодня у него не будет денег, то что тогда? В таком случае, пожалуй, стоит договориться с ним и убедить его сделать несколько рекламных плакатов. Распространю по городу, может быть так удастся заработать больше денег. В противном случае, можно будет вернуться к брошенному мною шесть лет назад ремеслу, а то и попытаться освоить семейное. То самое, которым занималась моя покойная мама».