Пролог.
23 декабря 2015 г. в 11:05
Село Красные дубравы отличалось зажиточностью на фоне близлежащих населенных пунктов, Ракитинского района. У краснодубравинцев были две достопримечательности: конезавод и зоотехник Григорий. Ну, если с конезаводом было все понятно, мол породистые лошадки, редкой пегой масти, приносящие прибыли совхозу и стабильную зарплату сельчанам, были на слуху, почитай у все страны, то с Гришкой все было иначе. О Григории Мальцеве, которого за глаза называли Малек, вся округа слагала легенды.
Еще бы не слагать! Малек был крупным двухметровым детиной, с косой саженью в плечах. Голубоглазый русый бородач мог легко поднять телка, согнуть руками подкову и слыл грозой всей округи, если дело касалось драк. Такой гигант и силач наверняка мог стать завидным женихом, если бы не одно обстоятельство. Гришка Мальцев был омегой и это было самой большой бедой и проклятьем сельского великана.
Еще в роддоме, принимавший Мальцева акушер, с трудом вытащивший мальчонку из утробы, объявил ошалевшим родителям о рождении богатыря. Чету Мальцевых сей факт не удивил. Альфа отец Мальцева, сам отличался крупной статью, да и муж омега был не из мелких. В общем семейство, вполне обоснованно, радовалось прибавлению, разумно рассуждая, что размер определяет пол. До пубертатного периода пацаненок удивлял окружение габаритами и силищей, пугая небывалой акселерацией местного педиатра. Мелкие деревенские сорванцы, которым, по всей видимости, был уготован омежий жребий, начинали строить Мальцеву глазки, а крупные пацанята обходили его стороной, боясь нарваться на крепкий кулак, как случилась нежданная оказия.
Собственно, почему неожиданная? Предпосылки были. Сам Гришка забил тревогу, когда у одноклассников, лет в пятнадцать-шестнадцать, стали появляться узлы. У Мальцева, при всей его габаритности, не возникло даже намека, на важный вторичный признак. В принципе, агрегат был у Гришки не мелкий, но сколько бы подросток не дрочил, натирая трудовые мозоли и желая подогнать природу, заветное кольцо напрочь отказывалось набухать. Но, кроме физиологии, приключилась еще одна беда, о которой Гришане стыдно было поведать даже лучшему другу Кольке, не говоря уже о родителях. Упорно дроча, Мальцев представлял не красавца омежку, продавца сельпо, на которого издрочилась вся округа, а на тракториста Пашку, кудлатого альфу балагура, с завидным прессом и бычьей шеей. От неправильности и безысходности Мальцеву хотелось выть, но куда большее разочарование ждало его впереди.
Аккурат на семнадцатилетние Гришка потек. Хорошо еще, что позор приключился ночью в отеческом доме. Родители, смутно ожидавшие подобного сюрприза, переполошились и, на утро, вызвали фельдшера.
В общем, день рожденье Гришка встречал в адских муках блядского омежьего зова и с ужасом осознания бестолковости природы, сотворившей с ним злую шутку, практически равную подлянке.
Весть о беде Мальцева разнеслась быстро, вместе с насыщенным дурманящим запахом луговых цветов и свежескошенного сена.
Некоторым альфам запах пришелся вполне по вкусу, но дураков сунуться в Мальцевскую вотчину не нашлось. Пугал не только течной омега, но и его папаня Авдей, караулящий у порога дома с охотничьей берданкой.
Спустя три дня, после моральных и физических мучений, Гришку отправили в районный центр на обследование. Собрав анализы и пошушукавшись за высокими стеклянными дверями, местные эскулапы вынесли благоприятный вердикт, разрешив Гришке беременеть и рожать, но Мальцева такой расклад вверг в глубокую депрессию. К депрессии добавилась неосознанная злость на весь мир. Из больницы парень вернулся другим человеком. Не стоит и говорить, что все альфы, находящиеся в окружении, попытавшие подшутить над неожиданным омежьим статусом Мальцева, быстро притихли, разжившись внеочередными бланшами. После разборок приоритеты Гришки изменились. Он растерял многих приятелей, считавшихся до этого друзьями, прослыл хулиганом и вспыльчивым драчуном.
Зато омежье племя, большая его часть, не отличавшаяся смазливостью и гонором, вполне разделяли беду великана и даже сочувствовали ему.
Благо у Гришки остался друг Колька, которого идентифицировали бетой, но зато появился застенчивый веснушчатый приятель Сеня и полноватый, белый, как лунь, Сашка, оба омежки.
Удачно закончив сельскохозяйственный техникум, благо течки были редки, не чаще раза в год, и случались, аккурат на каникулах, Григорий вернулся в родное село, удивив краснодубравинцев новым скачком роста, развитой мускулатурой и пугающей шириной плеч. Скабрезные шуточки по поводу пола Мальцева приутихли, а уж если звучали, то шепотком и далеко за широкой спиной богатыря, ставшего бригадиром зоотехником.
Что-что, а конюхом Григорий стал знатным. На конезавод его приняли с распростертыми объятиями, учитывая, что местный специалист не даст деру в город. Несмотря на то, что мужик имел омежий пол, начальство не опасалось, в ближайшем будущем, увидеть Мальцева в декрете. На такого и позариться страшно. Глядишь, еще голову оторвет, во время течки, или придушит, ненароком. Мальцев сам понимал безнадегу положения и сознательно глушил подавители, твердо решив остаться бобылем.
Словом, были те, кто крутил пальцем у виска; были сочувствующие, были и те, кто приезжали посмотреть на чудо природы, как на невероятную диковинку, но Гришке было плевать. Даже нашлась пара-тройка заезжих извращенцев альф, желавших заполучить богатыря-омегу в плане интимных утех или в качестве звезды порно фильмов, но деревенский мужик, живо отшил любителей экзотики. Кого поминая по батюшке, а кого с почетом выпроваживая пинками.
Как не муторно было на сердце Малька, но всю нерастраченную любовь и нежность он отдавал лошадям. Только к коням бригадир был удивительно добр и внимателен, не считая тесного круга друзей, за которых стоял горой и кулаками.
Так бы и жил Гришка в Красных дубравах, смирившись с судьбой, если бы двадцать седьмая весна не принесла полный сумбур в его размеренную и привычную жизнь.