Сущность в виде фенека

Пост 2-ого сезона. Намек на Стерек. Что-то странное. Чуть повысила рейтинг, добавила Гет, но терзают смутные сомнения. Он тут был? – Хорошо побегала? – уточняет Дерек, выходя на крыльцо и опираясь на перила задом. Стайлз, стоящая к нему спиной, вздрагивает и быстро застегивает джинсы. Она могла бы раздеться в доме, но не решилась, наверное. Все же территория Альфы… Как он воспримет вторжение предугадать невозможно, а побегать в лесу ей явно хотелось – она даже джип из ремонта не дождалась, приехала на старом обшарпанном велосипеде. – Я думала, ты уехал на неделю, – говорит Стайлз, поправляя лямки бюстгальтера и натягивая майку. – Вернулся за кое-чем, – пожимает плечами Дерек и хмурится, пытаясь понять, зачем оправдывается перед ней. – Побегала замечательно, – рапортует Стилински и натягивает рубашку. Дерек рассматривает ее настороженно, недоверчиво, а после, глядя на нее, дрожащими пальцами застегивающуюся на все пуговички рубашки, спрашивает: – Значит, ты всегда прячешь свой запах? Девчонка вздрагивает всем телом. Ее пальцы замирают на очередной пуговице. Она сглатывает и выдает удивительно-неуверенно: – Это само получается… Просто на меня собаки… реагировали… И я захотела, чтобы они не знали… кто я. Дерек кивает, отрывает свой зад от отполированных прикосновениями Стаи, слегка подкопченных перил и подходит к девчонке. Стайлз смотрит на него, а ее пальцы все так же неуверенно, слегка напряженно касаются пуговицы. Лицо у нее странное, словно она решает, а не сбежать ли ей – лисой ли, человеком, но главное – сбежать. Дерек подходит вплотную, склоняется к ней, напуганной, встревоженной, почти касается губами уха, и глубоко вдыхает. Она поворачивает голову, смотрит на него, а рядом со зрачком глаза упорно пытаются поменять цвет на желто-звериный. Опасный. Испуганный. Притягательный. – Я пахну лисой? – спрашивает она, а голос непривычно тихий и слегка хриплый. – Нет, – качает головой Дерек. – Почему? Стайлз сглатывает, резко-рвано пожимает плечами и отворачивается. Она застегивает пуговицы до конца, но делает это странно-напряженно. Испуганно? Взволнованно? Дерек не знает. Дерек не чувствует. И это раздражает. Он поднимает руку, касается пальцами тонкой шеи с несколькими точками родинок. – Что?.. – начинает Стайлз, но Дерек шикает на нее. Он проводит ладонью по ее шее сбоку – от покатого плеча до местечка за ухом, сдвигая рубашку, майку и лямку бюстгальтера. Стайлз замирает, каменеет под его ладонью, но это не важно. Сейчас это не важно. Дерек снова проводит ладонью по светлой, тронутой легким загаром коже. Легко, легче… С силой. Стирая, смывая, уничтожая то, что скрывает от него ее запах. Но этого недостаточно. Мало, мало, плохо. Пальцы сжимают горло девчонки на миг, скользят выше, под челюсть, заставляют ее задрать подбородок, откинуть голову назад, показать шею, подчиниться… Может, невольно, может, не понимая, что именно происходит… – Дерек?.. – Голос испуганный, дрожащий. Дыхание прерывается. Не расплачется, нет, но напугана. – Что?.. – Она сглатывает, а он смотрит, как движется ее горло. – Что происходит?.. Дерек коротко рычит, приказывая заткнуться, а маленькая лисичка испуганно пищит и пытается… трансформироваться?.. Дерек сильней сжимает пальцы под челюстью, смотрит на то, как темными пятнами выделяются они в свете ее кожи. Лисичка выдыхает, и он чувствует, как движется едва заметно, слегка вибрирует ее горло от дыхания. Нос касается сверкающей кожи слишком естественно. Касается, скользит, ищет… Лисичка дрожит, пальцы цепляются за его руку, но это не важно… И так просто – сжать тонкие запястья, опустить их вниз, чтобы не мешала, чтобы не путала, не отвлекала… Нос скользит по сияющей – все еще – коже, утыкается за ухом в маленькую ямочку. Здесь. Спрятанный. Сладкий. Горький. Звериный. Чужой. Настоящий… И Дерек отшатывается. Он выдыхает, мотает головой, отгоняя наваждение, смотрит на Стайлз, все еще пребывающую на той тонкой грани, за которой следует превращение в маленькую лисичку, и не знает, что сказать. Что, черт возьми, он творил?! Девчонка сморит на него ошарашенно, испуганно, недоверчиво, а после осторожно нашаривает рукой перила, вцепляется так, что костяшки белеют, подходит к ним, опирается обеими руками, выдыхает и тихо говорит: – У меня – ф-фак – до сих пор ноги подкашиваются. И я не знаю – от чего. Мне было страшно… И не только… Она выдыхает, склоняет голову, мотает ей сильно, сглатывает, а Дерек тяжело выдыхает и вдыхает, машинально принюхиваясь к Стилински. И вздрагивает. Потому что теперь она пахнет. Не так, как всегда, а нормально. То есть… Конечно, это не нормально, когда человек пахнет зверем, но… – Что? – резко оборачивается на него Стилински, в голосе слышен отзвук рычания, кожа ее все еще тускло сияет, а в глазах – звериная желтизна. Дерек улыбается и делает к ней шаг. Девчонка отшатывается, но ноги ее заплетаются, и она хватается за перила, смотрит на Хейла – маленькая испуганная лисичка. – Ты пахнешь лисицей, – отзывается Дерек. – Человеком. И лисицей. Стайлз смотрит на него недоверчиво, хмурится, а после спрашивает неуверенно: – И как тебе?.. Дерек не отвечает, лишь качает головой, разворачивается и уходит в дом. Потом. Потом, когда ее загрызет любопытство, она придет сама и снова спросит, а он не ответит. Не сразу. И когда маленькая лисичка привыкнет к нему, он скажет ей, что услышал в этом запахе… Потом… А сейчас пусть маленькая лисичка томится в своем любопытстве, испуганная, но заинтересованная… Пусть… Дерек улыбается и вытаскивает из тайника Питера ноутбук с бестиарием, слыша громкий стук сердца любопытной девчонки, которая уже отправилась искать его по дому.