An Impractical Affliction

Город Сторибрук, штат Мэн, был похож на любой другой маленький городок. Там была ратуша и часовая башня. Там располагалась школа и главная улица с аккуратными рядами разноцветных фасадов домов спереди и рынок со свежей едой по воскресеньям. Это было нормально. Заурядный маленький городок в маленькой заурядной части штата. Только Сторибрук, в отличии от большинства других городов, был домом для семьи ведьм. Семья Свон жила в Сторибруке тысячелетия, и столько же, сколько они были здесь — они избегали своих магических способностей. Они не всегда их ужасались. Давным-давно они действительно чтили свою силу. Они помогали приводить вещи в порядок, играя роль целителей и помощников для всех, кто нуждался в них. Но неуклонно, подозрения в их силе превратились в страх, а страх в ненависть. Ненависть стала такой сильной, что, когда одна женщина из Свон -Мария- забеременела ребенком от не правильного мужчины, она была изгнана. Опозоренная блудница и ведьма, Мария, в итоге изгнанная, все ожидала пока ее любовник придет к ней.Когда он больше не пришел ради нее и своего ребенка, горе и душевная боль превратили горячее сердце Марии в глыбу льда, поэтому она бросила проклятие всему поколению ее семьи: любой мужчина, полюбивший женщину из Свон, будет обречен на смерть. На протяжении лет многие женщины из Свон влюблялись, поскольку люди склонны к этому, но, чтобы они не делали, для того чтобы спасти своих возлюбленных от проклятия Марии, все не имело значения, в конце концов смерть, под ликом жучка, приходила, обрекая на погибель, ожидавшую их, и еще одна женщина из Свон умирала с разбитым сердцем. Ситуация, казалось, была безнадежной. Проклятие было неминуемым и бесконечным. Ни один мужчина еще не избегал этого, и, кажется, никогда не сможет. Перспективы своей собственной личной жизни были в стороне, Эмма Свон достаточно пострадала от рук проклятия еще когда ей было только восемь лет. Ее отец не ожидал метки жучка смерти, и горе из-за потери мужа оказалось слишком большим для матери Эммы, которая умерла вскоре после этого. В душе, Эмма никогда полностью не простит ее за это. Эмма ушла, вместе со своей приемной сестрой Руби, жить к сумасшедшим тетушкам матери- Мэл и Лене — в их странный дом на краю города. Вещи с тетушками творились разные. Правила были сомнительны, режим сна никогда не наблюдался, и к десяти Эмма была абсолютно уверенна, что она никогда больше не захочет увидеть еще один кусочек шоколадного торта снова. Это была неплохая жизнь. Странная, конечно. Часто трудная.В школе больше не было весело, когда дети унаследовали предубеждения своих родителей- и колкости, бросаемые вам весь день, едва ли помогают хорошему качеству учебы. И они поступили по-другому. Эмма и Руби, тетушка Мэл и тетушка Лена. Они остались в своем небольшом беспорядке, непринужденной чистке зубов и пирожными с орехами на завтрак. Практикуя вместо домашней работы различные виды волшебных традиций, которые заставляли горожан прятаться в своих постелях, но смеяться тетушек много недель. Эмма никогда не была заинтересованна в магии так, как Руби. К ней сила приходила естественно, что-то она изучила рано в своей жизни, но ей не особо нравилось использовать это. Руби, с другой стороны -та, кто не была рождена ведьмой- была очарована. Маленькая брюнетка могла сидеть часами, наблюдая, как тетушки готовят зелья и лекарства. Ночью она сбегала выглядывать сквозь лестничное заграждение и наблюдала, словно прикованная, как горожане тайно приходят просить помощи у магии, чтобы разрешить свои проблемы. Руби всегда была более активной, поэтому Эмма не удивилась, когда однажды ночью после ее восемнадцатилетия, приемная сестра упаковала свои вещи и ушла, упорхнув за дверь, возбужденно шепча о Тибете, обезьянах, и влюбленности. Последовали договоры на крови, обещания быть осторожной, и писать хотя бы один раз в неделю. Эмма беспокоилась за нее, но, если честно, в ней была часть, которая завидовала.Часть ее хотела ничего больше, как просто выбраться из города — оставить Сторибрук и его ведьмоненавистных горожан позади и никогда не оглядываться — но она была Свон, а Свон никогда не покидали Сторибрук. Несмотря на все, это был их дом, этого не было в их ДНК, чтобы просто уехать отсюда. Итак Эмма осталась. Она жила спокойной жизнью, работая в саду и присматривая за тетушками. Со временем она открыла собственный маленький магазин на главной улице, продавая натуральные зелья и бальзамы. Это была не самая интересная работа, но занимала ее — это была простая жизнь, незамысловатая.Она не выделялась, не стояла ни на чьем пути — мало разговаривала с любым, кто не принадлежал ее семье.Таким образом, она полагала, что, чем меньше она контактировала с людьми, тем меньше возможность влюбиться. Это было чем-то не правильным, чего не хотелось делать. Никогда. Любовь унесла жизнь ее родителей и бесчисленное множество предков. Любовь была тем, ч то убило ее мать и оставило ее сиротой, это было тем, что заставило горожан прийти к людям, которых они боялись и презирали за их помощь. Это было тем, что забрало ее любимую сестру в дальние страны. Любовь, как была уверенна Эмма, могла быть единственным результатом плохих вещей — и она была решительно против впасть в это. Вот почему это было странно, когда, одним солнечным днем, она внезапно почувствовала удар. Его звали Нил, и он работал на рынке. Она замечала его в городе и прежде, чувствуя смутное притяжение, но она ни разу не заговаривала с ним. Но однажды он стоял в ее магазине, рассматривая мыло в руке, будто не понимал, как оно попало сюда, и внезапно она почувствовала, как ее мир начинает вращаться вокруг него и его странно сентиментального выражения. После этого все происходило довольно быстро. В один день Нил стоял в ее магазине с куском мыла в руке, на следующий он уже ее муж, отец их ребенка Генри, ее маленького мальчика. А в другой раз она услышала жучка, и все разрушилось. Нил умер в среду, попав под грузовик, который даже не заметил его.Он даже не довез его до больницы. В то время Генри было три с половиной и он плакал всю дорогу на похороны. Руби написала письмо из Гон-Конга, полное сочувствия и любви, которое должно поднять дух каждому. Но Эмма была не «каждый». Она так усердно старалась не влюбляться. Избегать проклятия, которое преследовало всю ее семью так долго — но вместо этого самой стать главным примером. Но хуже всего, что в отличии от большинства ее предков, у Эммы был мальчик — и что это значит, никто не знал, но такого не было ни в одном из поколений.Те некоторые из тетушек, которые знали, все умерли, так же как и их отцы, и Эмме оставалось лишь надеяться, молиться за безопасность своего маленького мальчика, и что жук, который ознаменует его смерть, никогда не придет, чтобы забрать его себе. Они переехали обратно к тетушкам, хотя Эмма поклялась, что ни она, ни Генри, никогда не будут связываться с их магическими штучками. Это было просто для комфорта и компании. Не говоря уже о Генри, которому, как она знала, не является сейчас примерным родителем. Тетушки были эксцентричны и слабы в дисциплине, но они были хорошими, любящими и добрыми, а это именно то, в чем нуждался Генри. Генри нуждался в небольшой разгрузке, а Эмма была слишком разбитой и ожесточенной, чтобы предоставить ему это хотя бы на время. Ей нужно собраться и двигаться дальше. Она должна была знать, что это произойдет, и блондинке хотелось ударить себя за то, что позволила любви и счастью заставить позабыть о неизбежности боли и потери. Она была наивной, несмотря на все усилия. Это стоило ей мужа, и страх потерять сына так же причинял ей боль. Наивность и любовь привели ее к такому горю, и как вследствие, ничто из того, что она планировала, не заставит ее стать жертвой вновь. Никогда. Особенно, если нет любви.