Некоторые любят погорячее.

      Номера, где находились места друзей, помещались в спальном вагоне. По обе стороны от прохода располагались секции, по два места друг над другом. Каждое спальное место закрывалось от посторонних глаз плотной занавеской.       Препираясь и, толкая друг друга, музыканты продвигались по тесному проходу, ища номера со своими местами. Наконец остановившись у номеров 25 и 25-А, они принялись укладывать свои вещи.       По проходу то и дело сновали девушки из оркестра и Ману отвешивал им незамысловатые комплименты. Пабло молча наблюдал за действиями друга и ,наконец не выдержал: - Что такое ты делаешь? – схватив за грудки, прошипел он ему в ухо. - А что такое? – веселясь, отвечал тот, - я, всего лишь пытаюсь быть милым…. - Милым? – продолжая шипеть и прижимать Агирре к полке, негодовал Бустаманте, - Милым? Ты опять позабыл, что для них ты всего лишь товарка по оркестру! - Умеешь ты кайф обломать, - Мануэль сверкнул на друга глазами и продолжил, - И кроме того, своими женскими ручищами, ты сорвал мне грудь! - Ну, так иди в уборную и поправь! – видимо окончательно перейдя на змеиный язык, шипел Пабло. - Сам сорвал, сам и поправляй!       Блондин, закатив глаза, направился вслед за другом в сторону уборных. Там, отпихнув Ману от двери в мужской туалет, он пробормотал: - Да не сюда идиот! В женскую!       И он втолкнул незадачливую контрабасистку в женскую уборную. Влетев туда вслед за Ману, он осекся и увидел следующую картину: На диванчике у зарешеченного окошка расположилась та самая блондинка, которую Сахарок вытащила из груды коробок. Задрав юбку, она извлекла из чулка небольшую фляжку и отпила их нее. Тут же, девушка заметила наблюдающих за ней новеньких и, вздрогнув всем тельцем, завела руки с фляжкой за спину: - Ах, это вы… - Ну, да, - игриво пропел Ману, - это всего лишь мы. - А я думала, что это Красотка Софи…. Вы ведь не расскажете ей? – затараторила девушка, - На самом деле пьют все, только вот я всегда попадаюсь…. - Ну, что ты, мы могила, - и тут же поперхнувшись, - Не расскажем. - Меня выставят вон, если узнают, что я опять пила, - Мия снова отхлебнула из фляжки и протянула ее приятельницам, - Не хотите? - Нет, мы предпочитаем бурбон, - недовольно пробурчал Пабло. - А вы, значит, те самые новенькие, - продолжала девушка, - А я Мия, но нас, кажется, уже представляли. - Да, та девушка, Сахарок…. Певица кажется…. А ты? - О, я играю на укулеле*. Но мы с Лухан, не очень-то хорошие музыканты. Мы поступили сюда, чтобы удрать…. - Удрать? От кого? – снова игриво, начал Мануэль, - Наверное, от каких-нибудь поклонников? - Не берите в голову, - блондинка снова приложилась к фляжке, - А потом мы познакомились с Мариссой. - Сахарок? - чуть оживился, молчавший до этого, Пабло. - Да, она прелесть! И все время прикрывает нас от своей мамаши. Та еще мегера, но обожает свою дочь.       Мия в последний раз отхлебнула из своей фляжки и, приподняв подол платья, вернула ее на место: - Только не подумайте, что я пьянчуга. Могу бросить в любой момент. Только не хочу, меня это подбадривает….       В этот момент в уборную ворвались Лухан и Марисса: - Вот ты где! – вознегодовала Сахарок, - Мы уже битый час тебя разыскиваем! Всем давно пора быть на репетиции! – и заметив, наконец, присутствующих здесь Пабло и Ману, - Вас это, между прочим, тоже касается.       Девушки выпорхнули их уборной, а Ману, как мантру, начал повторять свое заклинание: - Я девушка, я девушка… черт меня подери, я девушка!       Репетиция проходила в том самом салоне, где произошла первая встреча новеньких с девушками из оркестра. Соня бодренько прохаживалась перед оркестром, размахивая дирижерской палочкой. Звучала довольно ритмичная музыка, девушки самозабвенно играли на своих инструментах.       Дай себе волю,       Потеряй контроль,       Дай себе волю,       Будь уверенным.       Почувствуй радость       И беззаботность,       Не думай       Ни о чем,       Никогда не грусти.       Мелодичный голосок Мариссы выводил слова песни. Пабло так увлекся ее голосом, что не замечал, как сам играет на саксофоне. Рядом исполняли свои партии Ману на контрабасе, Лухан, играющая на флейте, и Мия, перебирающая пальчиками струны своего укулеле.       Всегда иди,       Не зная куда,       Постоянно играя…       Я не волнуюсь!       Никого не люби,       Это имеет смысл       В полном одиночестве,       Дай себе волю!**       Прозвучали последние слова песни, последние аккорды, непродолжительная тишина и громкий ор Софи: - Дунофф!       В проходе, у ног Мии, лежала ее фляжка, и Соня указывала своей палочкой именно на нее. Рядом, как из под земли, материализовался администратор: - Да Соня, что такое? - Я кажется предупреждала, что не потерплю пьянства во время гастролей!       Дунофф поправил очки, поднял с пола фляжку и устремился к оркестранткам: - Ну, девочки, признавайтесь. Чья эта штучка?       Мия жутко покраснела, Лухан сглотнула, а Марисса уже было открыла рот, как раздался голос: - О, вы нашли мою фляжку, - сам не ожидая этого от себя, улыбаясь, проговорил Пабло.       Он протянул руку, чтобы забрать «свою» вещь, поместил ее в район декольте и со смешком продолжил: - Не понимаю, как она выскочила. - Это ваше? – удивленно вскинул брови администратор. - Ну, да-а… - парень, уже готовый пойти на попятную, уловил восхищенный взгляд Мариссы и твердо продолжил, - иногда помогает расслабиться. - Если вы рассчитываете и дальше продолжать играть в моем оркестре, вы должны навсегда забыть о выпивке! – негодовала Красотка Софи, - И вы говорили, кажется, что окончили консерваторию? - Мы отучились два года…. – пришел на выручку другу, Ману. - Кажется, вы говорили о трех годах? - М-м, да! Мы закончили за два года трехлетний курс, - быстро сориентировался Агирре. - В служебное время вы напрочь должны забыть о выпивке, картах и мужчинах! – продолжала наставления Рей. - Мужчины? – с притворным удивлением Мануэль вскинул брови. - Ну, насчет этого можете быть спокойны, - подхватил Пабло. - Я и под наркозом ни за что не свяжусь ни с одним мужчиной! – негодовал мексиканец, импульсивно жестикулируя, - Грубые, волосатые чудовища. Одни руки чего стоят! И ведь у всех на уме только одно! – состроив убийственную рожицу, он обратил свой взгляд на примолкшего Дуноффа. - Я попросил бы вас мисс не обобщать! – возмутился тот. - Ну, ладно девочки, - вздохнула Соня, - еще раз с самого начала!